Отошедшая на левую сторону дороги боевая четвёрка ошеломлённо смотрела вслед, потерявшим к ним всяким интерес и бредущим обратно на середину моста, ящерам.

– Передай им, чтобы не атаковали, – сказал Габриэль, но не успел – кадеты в четвёрке быстро перезарядили винтовки и гранатомёты и бросились вслед за ящерами. – Чёрт! А вы куда? Стоять!

Но кадетов сто и двести уже захватил азарт атакующих – они вскочили на ноги и бросились на отступающих рептилий.

– Прикроем их! – бросил Габриэль своей соратнице.

Держа винтовки наизготовку, они побежали вслед за кадетами сто и двести в сторону середины моста. Ящеры остановились у опор, сбились в плотную стаю спинами наружу и стояли покачиваясь, издавая рыкающие и шипящие звуки. Бегущие вслед за ними кадеты перешли на шаг и открыли беглый огонь по рептилиям, но те, не обращая никакого внимания на попадания в их тела высокоскоростных пуль в плазменных кавитационных оболочках, так и продолжали стоять, раскачиваясь из стороны в сторону, словно чего-то выжидая. И вскоре Габриэлю стало ясно чего – атакующие слишком увлеклись и подошли слишком близко к опорам, и уже находились слишком далеко от невидимой границы, которую ящеры по какой-то причине не могли пересечь, и вот тогда, они разом развернулись и быстрым шагом пошли на кадетов. Четвёрка стала отступать, поливая их выстрелами из винтовок и гранатомётов, поддерживаемая с правой стороны дороги кадетами сто и двести. Трое ящеров отделились от группы и зашагали в сторону, откуда к месту битвы приближались Кари и Габриэль и вели свой огонь кадеты сто и двести.

– Подключаемся, огонь по пятнышку! – быстро сказал Габриэль Кари, та уже встала на изготовку и прицелилась.

Кадеты сто и двести начали пятиться назад, но ящеры, практически перейдя на бег, зашагали быстрее и расстояние между ними стало неуклонно сокращаться. Тем временем двое ящеров, оставшихся в живых из группы пяти рептилий, добивали последних смельчаков из боевой четвёрке на левой стороне дороги – лишившиеся поддержки они потерпели поражение, но оттянули неизбежное для Габриэля, Кари и кадетов сто и двести. Габриэль прицелился в ящера, напирающего на кадета сто, поймал в прицеле белое пятнышко с крестом и нажал на спусковой крючок. Винтовка два раза несильно ударила его в плечо и ящер беззвучно упал.

«Точность и внимательность важнее напора и силы, – прозвучало в голове у Габриэля и он удивился этой мысли. – Стоп! Я ведь сейчас ни о чём не думал!»

Серые рептилии, окончательно растерзавшие павшую четвёрку на другой стороне дороги, словно получив новый беззвучный приказ, оторвали окровавленные морды от тел бойцов и ринулись в сторону Габриэля и Кари. Кари навскидку прицелилась в одного из них, нашла светлое пятнышко с крестом и точно вложила в него два заряда.

«Знание и верно выбранная тактика – залог выживания!» – снова прозвучало в голове Габриэля.

Кадет сто лежал на спине и истекал кровью из разорванных мышц на переломанных ногах, но из последних сил, уже находясь на грани потери сознания, старался поймать в прицел светлое пятнышко на груди ящера. Двое рептилий, решив, что тот больше не представляет для них угрозы, быстрым шагом двинулись на кадета двести.

– Прыгай в сторону! – крикнул ему Габриэль и, поймав в прицеле пятно на груди ящера, нажал на спуск.

Оставшийся в живых ящер не обратил никакого внимания ни на прыгнувшего в сторону и выпустившего винтовку из рук кадета двести, ни на своего беззвучно павшего товарища, ни на спешащего ему на помощь от середины моста собрата, старательно прикрывавшего светлое пятно на груди передними лапами и не позволявшего Кари его поразить, он вперился немигающими глазами в Габриэля и шёл вперёд, не отрывая взгляда от своей главной цели. Несколько зарядов уже попало в его светло-серое пятнышко с крестом, уже сократилось расстояние до наглого человечишки, которому в руку выпала пустая обойма, и он уже занёс свои передние лапы для удара, как два подряд выстрела из автоматического гранатомёта ударили в его уязвимое место и выбили из него жизнь. Ящер, по инерции, сделал ещё несколько шагов и стал падать, пробуя из последних сил дотянуться передними лапами с длинными острыми когтями до Габриэля – левой лапой он ударил по винтовке, выбив её из рук, а когтями правой оставил глубокий порез на левом предплечье, стараясь напоследок придавить своим весом его и его соратницу. Габриэль, проваливаясь в бездну бессознания, услышал, как выстрел из гранатомёта кадета двести добил последнего ящера, который уже собирался вонзить зубы в Кари, но, забывшись, открыл уязвимое место и был поражён прямо в его холодное сердце. Пучина темноты поглощала Габриэля – он падал в неизвестность спиной вперёд, смотря на оставшийся светлым пятном позади мир с мостом через реку, башнями старого города и золотыми петухами на его шпилях, с каждой секундой ускоряясь и растворяясь в обволакивающей его сознание пустоте. И тем неожиданнее был сильный удар, который потряс всё его тело и выбросил в явь. Габриэль открыл глаза и увидел себя сидящим пристёгнутым серыми ремнями в кресле боевой десантной капсулы, рядом находилась Кари и закреплённые на своих местах другие кадеты. Габриэль отстегнул ремни и подошёл на покачивающихся ногах к Кари. Она дышала, но была без сознания. Габриэль потряс её за плечо, глаза под закрытыми веками стали двигаться и Кари очнулась.

– У тебя на руке шрам, – еле шевеля окровавленными губами, произнесла она.

Только сейчас Габриэль заметил, что на его левой руке красуется глубокий след от трёх когтей из которого сочится и капает на пол десантной капсулы алая кровь. Он направился к выходу из капсулы, оглядывая сидящих в креслах кадетов – у кого-то были кровавые шрамы на руках и ногах, некоторые сидели с безжизненно запрокинутыми головами и, как показалось Габриэлю, не дышали. Он нашёл кадета сто четырнадцать – девятьсот шестьдесят два – у него были окровавлены штаны и он тихонько постанывал, пребывая без сознания. Дверь капсулы автоматически открылась и ему в лицо ударил яркий свет.

Глава 7

Алексей проснулся от ощущения, что упал в свою кровать плашмя сразу всем телом с высоты около метра и даже при этом вроде бы слышал звук падения.

«Странный какой-то был сон, – он попытался вспомнить события из ночного видения. – Кажется я сражался с какими-то ящерами и один из них, перед тем как упасть, ударил меня лапой с тремя острыми когтями».

Посмотрев на свою левую руку, он увидел три свежие царапины длиной около двух сантиметров, кровь на ране уже запеклась и стала твёрдой. Алексей сел на кровати, проверил одеяло и простыню, повертел подушку – следов крови нигде не было.

«Надо будет ребятам в универе рассказать, – подумал он. – Влад точно чего подскажет, он всякой мистикой увлекается и ответ должен знать».

Алексей оделся, позавтракал и поспешил на автобусную остановку.

После того случая с глупой шуткой Димона, пути их разошлись – да – они закончили курс вместе, да – вместе поступили в один университет, но вместе больше никогда не сидели и не общались, ограничиваясь лишь простым – привет-пока, да и выбрали разные специальности. Олю Алексей больше не видел и по, доходившим до него слухам, она, через некоторое время, послала куда подальше Димона вместе с его супер-пупер-казановством и вышла замуж за своего очень настойчиво ухаживавшего за ней одногруппника, посвятив себя затем семье и профессии.

Ещё в автобусе, Алексей решил, что не будет торопиться с рассказом об удивительном сне, а подождёт окончания лекций и тогда плотно насядет на Влада. Местом, где Влад не сможет отвертеться от ответа было выбрано студенческое кафе на первом этаже факультета – его недавно отремонтировали, покрасив стены в приятный глазу тёплый зелёный цвет, поставив новую барную стойку из тёмного дерева с профессиональным кофейным аппаратом, который варил потрясающе вкусный кофе, и организовав в зале посадочные места за шестью столиками, тоже из тёмного дерева, со стоящими вокруг них стульями на блестящих металлических ножках с сиденьями и спинками из кожзаменителя оранжевого цвета. Студенты, которым до этого приходилось ходить в соседнее здание, где была обычная видавшая уже много поколений молодых людей столовая, были очень рады вкусным блюдам, ароматному кофе и свежей выпечке на своём факультете. Хитом сезона этого года в группе Алексея стал сырный салат, сосиски и пирожное крем-шнитте, сопровождаемые ароматным чёрным кофе. Вот и сейчас Алексей, Влад и Толян сидели за столом с уже пустыми тарелками и пили из своих чашек ароматный напиток, откусывая понемногу свежий крем-шнитте. На пальцы Алексею уже попал крем из пирожного и он, как бы невзначай, вытирая руки салфеткой, продемонстрировал шрам своим одногруппникам. Первым отреагировал Толян:

– Это тебя кошечка поцарапала? Покажи! – он схватил липкими от пирожного пальцами руку Алексея и повернул её шрамом вверх. – Не, не кошечка, больше на собаку похоже.

– У меня нет собаки, – сказал Алексей, – а если бы и была, то в комнату ко мне попасть бы не смогла – я сплю с закрытой дверью.

– Ну да, ну да, – не поверил Толян, – ну так, давай, колись, где кошечку нашёл?

Алексей в подробностях поведал свой сон. Влад и Толян внимательно слушали, но каждый по-своему – Толян воспринимал рассказ как очередное развлечение, а Влад всё больше задумывался и взгляд его становился всё более и более серьёзным и нахмуренным.

– Классный сон, – подвёл свою черту Толян. – Эх, мне бы что такое яркое, прям как кино посмотрел.

– Дай глянуть, – Влад с серьёзным лицом посмотрел на руку Алексея, на которой чётко были видны следы когтей.

– Это первый сон за четыре года, – пояснил Алексей и увидел, что Влад немного приподнял правую бровь.

– Есть такое понятие стигматы, – медленно произнёс Влад.

– Ну и чё нам от этого, – скривился Толян. – Ну поцарапал Лёха себя во сне, с кем не бывает.

– Да? – удивлённо протянул Алексей. – Ты ногти мои видел? Вот посмотри – все короткие и гладкие!

Он помахал пальцами перед носом Толяна.

– Ну ладно, ладно – верю, – умерил свой скепсис Толян, решив закрепить мировую оставшимся на его тарелке крем-шнитте.

– Слушай, а ты можешь показать, где всё это было? – с серьёзным видом спросил Влад. – Я так понимаю, это всё произошло здесь около моста.

Здания университета находились на острове, который с одной стороны омывала река, а с другой протока. Остров был достаточно большим, чтобы вмещать на себе университет, общежития, лабораторные корпуса, бассейн, а также расположенные вдоль берега реки деревянные и каменные дома, где жили простые горожане.

– В общем вы, как хотите, а я домой, – сказал Толян и полез в автобус, что подъехал к остановке общественного транспорта.

– Давай! – вместе сказали Влад и Алексей вслед своему товарищу.

Автобус закрыл двери и поехал в сторону центра города, что был расположен на другом берегу реки.

– Пойдём – покажешь, – сказал Влад, провожая взглядом автобус с Толяном, – может чего почувствую.

Они неспеша пошли по тротуару на мост. Алексей всматривался в каждую деталь, словно сквозь завесу обыденности мог вновь увидеть события из сегодняшнего сна и найти хоть какой-то след, который могла бы оставить произошедшая на этом самом месте в его ночном видении битва, но всё было как всегда – асфальт, ограждение, трава на газоне и спешащие по каким-то важным и не очень делам в своих транспортных средствах люди.

– Вот здесь я сидел в засаде, – показал Алексей место на газоне, – а вот оттуда, от опор моста шли ящеры.

Влад внимательно проследил за рукой Алексея.

– А здесь ящер упал на меня и оставил след когтей.

Они перебежали дорогу и Влад, став на указанное место, закрыл глаза. Проезжающие мимо в машинах люди бросали любопытные взгляды и продолжали двигаться дальше, принимая двух молодых людей за студентов с архитектурного факультета, которые производили замеры на местности.

– Ну, чего-нибудь чувствуешь? – поинтересовался Алексей у Влада, который всё ещё стоял, закрыв глаза и немного разведя руки в сторону.

– Пойдём дальше, – открыл глаза Влад и зашагал к опорам моста:

– Понимаешь у меня появилась теория, что ящеры что-то искали в нашей реальности, но их никто не видел, а ты их разглядел через сон и смог прогнать.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Алексей, – оружие-то мне выдали, значит, меня кто-то послал сюда.

Они остановились около правой опоры моста. Влад дотронулся рукой до холодного бетона и вновь закрыл глаза, концентрируясь на внутренних ощущениях. Алексей стоял рядом, смотрел на проезжающие машины, а поскольку погружение в ощущения у Влада стало затягиваться, то он отвернулся к реке и стал наблюдать за носящимися над поверхностью воды чайками. Они белокрылыми самолётами гонялись друг за другом, может деля ещё не выловленную рыбу, а может просто развлекались, играя в воздушный бой.

– А ты ничего не чувствуешь? – Влад убрал руку от опоры и посмотрел на Алексея.

– Не-а, ничего, – Алексей хотел признаться, что он чувствует небольшое волнение, но решил это, пока, утаить.

– Странно, – задумчиво проговорил Влад, – а я вот ощущаю сильное возмущение, как будто здесь в действительности была битва.

– Тебе видней, это ты у нас эзотерик, – пожал плечами Алексей.

– Слушай, Лёха, – пришла мысль в голову Владу, – а нарисуй мне логотип, что ты видел на оружии, я звякну кое-кому и проконсультируюсь.

– Да без проблем, – Алексей открыл конспект по электродинамике на последней странице и, присев на корточки, стал рисовать. Закончив, вырвал листок и протянул Владу. – Держи!

Влад аккуратно сложил листок клетчатой бумаги и засунул его в карман рюкзака:

– А давай пешком прогуляемся до центра.

Алексей кивнул и так за разговорами они прошли по мосту на другой берег, дошли до привокзальной площади, попрощались и разбрелись каждый на свою остановку.

Глава 8

Ты взявший в руки оружие,

Ты несущий справедливость,

Ты покоряющий пространство,

И ты прошедший испытание,

Гордись! Ты стал гражданином!

Кодекс Мартиана. К кадетам-выпускникам.

Глаза постепенно привыкли к яркому свету и Габриэль увидел две шеренги солдат в белых доспехах, стоящих слева и справа от транспортной капсулы навытяжку с плазменными винтовками в положении на плечо. Словно по команде, они перевели винтовки в положение у колена и два раза ударили прикладами о гладкие светло-серые плиты площади. Габриэль опешил от неожиданности и инстинктивно сделал небольшой шаг вперёд – снова последовали два удара прикладами. В конце строя, который заканчивался ровно на середине площади, он разглядел стоящих ректора академии и незнакомого ему лорда-коммандера, они смотрели прямо на него и явно ждали, что он подойдёт к ним с докладом о выполненном задании. Солдаты стали выбивать эту своеобразную барабанную дробь прикладами винтовок, а Габриэль пошёл вперёд сквозь строй, с каждым шагом всё увереннее и чётче ставя ногу, вытягивая носок и выпрямляя спину. Подойдя к ректору академии и лорду-коммандеру, он отдал честь:

– Кадет семьсот десять выполнил задание и прибыл для получения дальнейших распоряжений! – произнёс Габриэль согласно уставу академии.

– Преклони колено кадет, – лорд-коммандер вынул из держателя на поясе свой меч и приложил его поочерёдно к каждому плечу Габриэля. – Отныне кадет семьсот десять уходит в небытие, также, как сбросили в небытие свои оковы лорды Териса, познавшие силу и создавшие нашу цивилизацию, и рядом с ними плечом к плечу встаёт, рождённый в пламени битвы, младший тактик Габриэль Анхеев!

– Принеси клятву Мартиана, младший тактик! – торжественно произнёс ректор академии.

Габриэль встал с колена и, повернувшись к строю солдат, чётко выговаривая каждое слово и каждую букву стал произносить слова клятвы:

– Я обретший оружие из руки повелителей, я вступивший на путь справедливости, я несущий свет всему сущему. Клянусь! Быть верным идеалам Териса, быть его клинком и защитой! Быть судьёй и опорой! Быть надеждой и целью! Я не предам, не струшу и не оступлюсь в своей поступи! Во мне течёт кровь Мартиана, во мне горит его огонь, во мне бурлит его сила и дух! Я – Мартиан Теримистис!

Солдаты ударили прикладами винтовок два раза и взяли их на плечо.

В арсенале было тихо, не было слышно обычного шума переговаривающихся перед очередным испытанием или тренировкой кадетов. Они были вдвоём – Габриэль и, как его называли за глаза, «амунишник». У «амунишника», по слухам, бродящим среди кадетов, были полностью заменены на протезы обе руки и левая нога, которые он потерял в битве в системе Дем, но по внешнему виду и по их функциональности, этого нельзя было утверждать с полной уверенностью, а спрашивать у него напрямую никто не решался, зная его суровый и ворчливый нрав.

«Амунишник» провёл сканером по телу Габриэля и перенёс информацию в квантком арсенала. Через совсем небольшое время со склада прибыл дрон с подобранными, по снятым с Габриэля меркам, солдатскими доспехами.

– Теперь ты как большой, – усмехнулся «амунишник» и мелькнувший в его глазах блик света, заставил Габриэля задуматься о том, что глаза «амунишника» тоже могли подвергнуться протезированию. – Одевайся, а я помогу тебе в первый и последний раз.

Габриэль снял, ставший уже ненужным, защитный жилет, на котором остались следы когтей ящера, вылез из ботинок, тактические брюки и рубаху сложил аккуратной стопкой на стол перед окном выдачи амуниции, сопровождаемый при всех его действиях кривой ухмылкой «амунишника».

– Да ты красавец, – то ли пошутил, то ли похвалил «амунишник» – ни один из кадетов так и не научился понимать, когда тот говорил серьёзно, а когда шутил. – Руки-ноги на месте, можно сказать, вернулся без потерь, ха, одна царапина.

– А что бывало и хуже? – поинтересовался Габриэль.

«Амунишник» с прищуром посмотрел на него:

– А ты не задавался вопросом, что это вообще было? Нет, не задавался? Можешь не отвечать, – «амунишник» махнул в его сторону рукой. – Сам всё вижу. Стой ровно.

«Амунишник» помог надеть заднюю часть солдатской кирасы, потом подал переднюю и Габриэль лишь только приложил её к себе, как сработала автоматика и обе части кирасы притянулись, став единым целым. Доспехи для ног и рук тоже автоматически притянулись к кирасе и стали неотъемлемыми её частями.

– А как снимать? – спросил Габриэль.

– А зачем тебе это? – усмехнулся «амунишник». – Теперь это с тобой навсегда.

– Как навсегда? – опешил Габриэль.

– Вот здесь, – хрипло засмеялся «амунишник» и показал ему, где надо нажать, чтобы доспехи разъединились, – шлем, пока, не надевай, ещё натаскаешься с этим ведром.

Габриэль повертел в руках свой ни разу не надёванный шлем – он был сделан из того же энергокерамометалла, что и доспехи, а его внутреннее покрытие было из мягкого тёмного материала, которое должно было смягчать удары о голову, подводить воздух и снимать, через многочисленные датчики, жизненные показатели бойца.

– А о чём я не подумал? – поинтересовался Габриэль у «амунишника».

– Где все остальные? – произнёс севшим вдруг голосом «амунишник». – Где? Что будет с теми, кто остался сидеть?

– Что? – как эхо повторил Габриэль.

– Кхе.. Тебе пора, – скривился «амунишник», – и жди дальнейших распоряжений.

Габриэль удивился такому резкому повороту в разговоре, но поблагодарил за помощь и покинул арсенал академии, а «амунишник» уже пожилой мужчина с седыми волосами, серыми тусклыми глазами и резкими чертами вроде бы добродушного, но какого-то застывшего лица, посмотрел ему вслед:

– Сколько вас таких прошло через меня. Скольких я видел в последний раз, прямо как тогда…

Он замолчал, губы его сжались в тонкую ниточку, перед ним снова пронеслись картины орбитального десанта, бой и ловушка, которую уготовили им отщепенцы из Дем и в которой выжил лишь он один, лишившись обеих рук, левой ноги и глаза.

– Сканирование завершено! – доложил сержант лорду-коммандеру и ректору академии. – Обнаружено ещё трое выживших!

– Отлично, ты не находишь? – повернулся лорд-коммандер к ректору академии.

– Удачный выпуск, – улыбнулся тот.

– Троих выживших в мою приёмную, остальных в распоряжение псимедиков, – скомандовал сержанту лорд-коммандер армии Териса – Демор Анарис.

Сержант уже отдавал распоряжения солдатам, как на площадь для смотров въехали военные транспортники. Лорд-коммандер посмотрел на эти машины и вспомнил свой собственный выпуск из академии и принесение им клятвы Мартиана:

– Когда-то и я прошёл испытание, – улыбнулся лорд-коммандер. – Ты ведь ещё не был ректором?

– Нет лорд, – кивнул головой ректор академии, – всего лишь простым стратегом.

– А что повлияло на отказ в присвоении? – посмотрел в глаза ректору лорд Анарис.

– Псимедики списали, – опустил взгляд ректор, – обсуждал приказ о зачистке с подчинёнными.

– Ну-ну, – похлопал его по плечу лорд-коммандер, – умение думать и рассматривать разные варианты развития событий ещё никому не вредило.

– Я тоже так думал, вот и решил… – ректор замолчал, в его голове пронеслись неприятные воспоминания о том, что приказ содержал распоряжение уничтожить поселение разумной расы гоминидов над залежами акринита, а на его предложение – проложить направленным плазменным взрывом туннель к месторождению, руководство ответило отказом и переводом на административную должность. И снова возникшая, как тогда, мысль, с которой он жил всё это время – «Мы не роботы, чтобы исполнять беспрекословно, мы должны придерживаться этики Мартиана.»

– Согласен с тобой, – кивнул лорд-коммандер. – Пойдём в приёмную, посмотрим на твоих подопечных.

Солдаты выносили неподвижные тела из десантных капсул и грузили их в военные транспорты – огромные вытянутые додекаэдры на колёсах, защищённые энергобронёй и вооружённые плазменными орудиями.

Приёмную лорда-коммандера в здании академии оборудовали каждый год перед выпускным испытанием. Стандартное помещение, в котором когда-то находился ректорат академии, было передано в распоряжение Совета Пяти и оборудовано соответствующим образом – стены были покрыты специальным составом, поглощавшим все виды электромагнитных колебаний и выглядевшим словно обычная штукатурка, стол был оборудован кванткомом и обеспечен отдельной квантовой линией связи с советом.

– С прошлого года, так ничего и не изменилось, – улыбнулся лорд-коммандер, окинув взглядом помещение приёмной.

– Ты же знаешь, что сюда никто кроме лорда-коммандера или члена Совета Пяти попасть не может, – сказал следовавший за лордом Анарисом ректор.

– Бери кресло – садись рядом, – бросил лорд-коммандер ректору, устроившись за столом и активировав квантком.

Система кванткома загрузилась и вышла на связь с сервером Совета Пяти. На видимом только для лорда-коммандера экране появился один из членов совета и поприветствовал его поднятыми вверх указательным и средним пальцами правой руки, заодно давая понять, что он на связи и всё видит, слышит и контролирует.

По приказу лорда-коммандера в приёмную доставили первого кадета, из числа выживших после испытания выпускников, которые не смогли самостоятельно покинуть десантную капсулу, но находились в сознании.

– Кадет семьдесят пять – четыреста тридцать девять, – начал собеседование ректор академии. – Как ты действовал на боевом экзамене и какой результат получил?

– Я победила всех врагов и осталась жива, – Кари старалась вспомнить все подробности этого боя. – Благодаря слаженной работе в боевой четвёрке, под руководством кадета семьсот десять.

– А что явилось причиной провала остальных? – поинтересовался лорд-коммандер.

Кари посмотрела лорду-коммандеру прямо в глаза:

– Была допущена ошибка в оценке действий и способностей противника.

– Кадет, – пристально посмотрел на Кари лорд-коммандер, – чему ты научилась в результате этого боя?

– Выдержке, наблюдательности, слаженности в работе, – прямо ответила Кари.

– Можешь идти кадет семьдесят пять – четыреста тридцать девять, – сказал лорд-коммандер. – Тебя сопроводят в твоё новое подразделение.

Стоявшие у входа солдаты, подошли к Кари с двух сторон и проводили её на выход.

– Ты заметил, – повернулся к ректору лорд-коммандер, – что она была на военной базе отщепенцев в системе Дем?

– Единственная из кадетов, – кивнул головой ректор.

– Привести кадета двести тридцать один – четыреста пятьдесят восемь, – распорядился лорд-коммандер.

В приёмную ввели парня с отлично развитой мускулатурой, добродушным лицом и озорным блеском в глазах. Ректор улыбнулся и вздохнул.

Габриэль находился в своей комнате уже несколько часов, но никаких уведомлений о дальнейшей его судьбе так и не поступало. Время тянулось всё медленней и он уже начал подозревать, что о нём попросту забыли, как дверь комнаты открылась и внутрь вошёл псимедик первого ранга Брас Велинк:

– Сиди-сиди, – улыбнулся он, – мы с тобой теперь вроде как боевые товарищи.

– Меня переводят под твоё начало? – поинтересовался Габриэль.

– Нет, Мне и так подопечных хватает, – усмехнулся псимедик.

– Это ты о не прошедших экзамен? – озвучил вслух свою догадку Габриэль, чем вызвал очень внимательный взгляд Браса Велинка.

– Мне поручили посетить тебя после испытания, – уклонился он от прямого ответа. – Узнать, что ты видел и чувствовал.

Габриэль вспомнил ещё раз события экзамена и максимально подробно рассказал об этом Брасу.

– Перед тем как ты очнулся было падение и удар? – задумчиво произнёс псимедик. – Очень интересно, ведь каждый переживает испытание по-своему.

– Да, словно упал плашмя всем телом, а потом резко очнулся, – подтвердил Габриэль и поинтересовался. – Как это переживает по-своему?

– Так, что каждый находится в своём месте, – улыбнулся Брас Велинк, – сознание решает.

– А как же взаимодействие между кадетами? – удивился Габриэль.

– Здесь – всё по-настоящему, – лицо псимедика стало серьёзным, – и смерть, и ранения тоже.

Габриэль посмотрел на свою левую руку – Брас Велинк заметил это движение:

– Да-да, я знаю про твоё ранение, сам видишь – по-настоящему.

– А что с теми, кто погиб? – ещё раз задал вопрос Габриэль.

– Мы их реанимируем, – улыбнулся Брас Велинк, – и они снова будут среди живых.

Псимедик на секунду замер прислушиваясь к шёпоту псисвязи:

– Пойдём, машины готовы на выезд. Тебя переводят в действующую армию цивилизации Териса.

Габриэль знал, что у псимедика в его обруч встроено множество устройств, поэтому, увидев действие армейского передатчика, уже не удивился. Он встал, в последний раз окинув взглядом приютившую его на долгие четыре года комнату, и вышел вслед за Брасом Велинком из ставших такими родными стен академии.