– Угу.
В течение дня Волан меня несколько раз толкал, видимо я начинал крутиться во сне или похрапывать. Потом мы поменялись. Дворф спал как убитый, совершенно не шевелился, я даже прислушивался несколько раз – дышит или нет. Так что к вечеру мы с напарником были отдохнувшие и посвежевшие. Только пить и есть хотелось немилосердно, но это уже нужно темноты дождаться. Еда в мешках, мешки на спине, а сверху ещё и куртки-накидки – копошиться нужно много, чтобы добраться.
Глава 13
К вечеру из своего котелкового убежища выбрался колдун. Лицо совсем бледное. Доковылял шатаясь до шатра. Остановился у входа разминая плечи и потягиваясь. Я напрягся протягивая руку к Когтю, прыгну сейчас, потом сразу к проходу в скалах – может удастся уйти.
– Шшш… – Донеслось от Волана заметившего моё напряжение, сам он не двинулся.
Ну и ладно, послушаю старшего товарища, полежу ещё. Дедок повертелся ещё перед входом и так и эдак. Чем ещё больше уверил меня, что поступил я правильно подчинившись шипению Волана. Стал бы уставший от колдовства старый маразматик просто так крутится у полога. Затем он поскользнулся на камне, ойкнул размахивая руками будто потерял равновесие, но это уже смотрелось и вовсе театрально.
Из разлома, в который я минуту назад собирался бежать после убийства, вышли двое в золотом. Один махнул колдуну рукой.
– Отбой. Всё чисто.
Из-за камней вылез ещё один, за закрытым пологом голоса послышались. Засаду устраивали вояки. Если бы не дворф я бы прыгнул и несомненно погиб, но и задание бы своё выполнил. Не понимают до конца люди с чем имеют дело. Наверняка планировали, что выскочит кто-то, откуда-то – они его перехватят и поймают, в крайнем случае сразу прикончат. Я бы их очень удивил появившись возле колдуна с уже воткнутым в его тело клинком. Может даже ещё парочку гвардейцев забил бы пока меня успокоили. Это бы простых солдат напугало. Долго потом ходили бы на шорохи оглядываясь.
Однако, если упокоить колдуна, синий камзол и пару лейтенантов в главном шатре, а потом ещё и уйти незамеченными – это будет номер совсем другого масштаба. Про такое легенды складывают. После такого половина солдат просто разбежится кто куда и в горы никогда носа не сунет.
И ведь нет в этом ничего невозможного. Как стемнеет стену вскроем. Коготь лунное серебро с тихим гудением резал, а уж любое полотно разделать должен вообще без звука. Тихонько внутрь проберёмся, два-три прыжка на каждого – это пяток ударов сердца, так же тихо выйдем. Можно даже не убегать, прямо на этом же кургане и схоронимся или на том, что навесы солдатские от Сталагора закрывает. Лучше на том, а то в шатре разрез останется, могут наступить на нас невзначай при расследовании. Усядемся, завтракать станем и наблюдать за суетой.
Вот уже и темнеть начинает, я осторожно повернулся к Волану и запустил руку ему за шиворот. Нащупал мешок под меховой накидкой. Повозился немного – неудобно одной рукой развязывать. Вытащил флягу, свёртки с едой.
Пока перекусываем я поделился планами.
– Мешки нужно срезать. – Зашептал дворф. – Чтоб не мешали.
В самом деле: не вставать же и скидывать куртки. Я запустил руку себе за пазуху и обрезал лямки, поворочался и вытащил мешок через низ. Промучился четверть часа с этим делом. Стараюсь шевелиться как можно меньше, вечереет конечно, но ещё довольно светло. Зато мешок свой достал и мы воды напились, у Волана во фляге наливка. Пить крепкое перед ответственным делом глупо, а я дедову флягу захватил с собой.
Как раз окончательно стемнело, так как это в горах и бывает – стремительно и незаметно, будто свечу задули. В лагере кроме костров разожгли жаровни, оба патрульных, что бродили вдоль скал, достали фонари на масле. Ходят от жаровни к жаровне. По мне так караулить лучше совсем в темноте, чем когда тебя факелы и фонари ослепляют и невозможно различить что происходит за границей освещённой области.
Сквозь материю шатра тоже свет пробивается в некоторых местах. Как по заказу именно там где резать будет лучше всего – темнота, даже подозрительно как-то. Для начала прокалываю маленькую дырку и заглядываю одним глазом. Волан по сторонам смотрит, если кто в нашу сторону внимание обратит сожмёт мне ногу у щиколотки.
Внутри отгороженная толстыми одеялами комнатка два на два шага, посередине табурет с пропиленной дырой посередине. Я немного растерялся, куда это нас угораздило? Разрезаю стену чуть больше и сразу всё понимаю по запаху. Это вам не горская столица где у каждого отхожего места водяной замок – это люди. Ведро под табурет поставили и довольно. Фу! Вонище. Зато засады тут точно нет.
Разрезаю матерчатую стенку во всю длину, чтобы пролезть можно было свободно, вдруг назад придётся на бегу выскакивать. Влезаем по очереди. Внутри вдвоём тесно, но нападать нужно одновременно. Медленно и осторожно отгибаю в сторонку одеяло занавешивающее проход. Волан это делает с другого края. Ему тоже нужно видеть куда прыгать.
Впереди короткий коридорчик, стены которого состоят из таких же одеял. Дальше залитая светом нескольких масляных фонарей комната. Горелым маслом даже сюда тянет, перебивая запах ведра под ногами. Стол стоящий в комнате видно только частично, рядом на стуле сидит мужик в поддоспешнике. У полога, на другой стороне комнаты, два гвардейца охраняют выход. Голоса спорящие внутри им не принадлежат. Значит в зоне которую мы не видим ещё двое – всего пятеро.
Спор перешел на повышенные тона, мужик в поддоспешнике привстал и начал стучать пальцем по столу что-то доказывая.
– Я говорю! Надо брать!
– Сначала гвардов на входе? – Воспользовавшись шумом спросил Волан.
– Давай. Потом твой спорщик, я остальных, ты на подстрахе.
– Понял. – Напарник вытащил оба кинжала, сразу налившихся чернотой, она даже в темноте выделялась.
– На три. – Шепнул я потянув рукоять Когтя. – Раз. Два. Три.
Тихие хлопки раздались почти одновременно. Напарник, правда, немного запоздал появившись у гвардейцев на пол удара сердца позже. Особо это на происходящем не отразилось, просто прозрачной волной от появления дворфа мне заложило уши и колыхнуло волосы.
Я воткнул Коготь прямо в грудную пластину доспеха. Волан оба кинжала куда-то подмышки своему гвардейцу. Не дожидаясь пока тела обмякнут и завалятся разворачиваемся лицом к остальным.
Вбуфф! Дворф уже втыкает кинжал в горло стоящему у стола мужику. С другой стороны стола синий камзол с рукой в лубке, развалился на стуле и закинул обе ноги на столешницу. У матерчатой стены на топчане лежит дед в сером балахоне сложив руки за голову. Колдун важнее всех. Вбуф! Я втыкаю в его грудь клинок, вытягиваю, рывком перерезаю горло – чтоб наверняка. Вскакиваю разворачиваясь к последнему выжившему.
Камзол за это время и ноги со стола убрать не успел, да он и не стремится как я погляжу. Глаза только выпучил так что брови до самих волос поднялись. Страха на лице нет, только удивление вперемешку с … Восхищён? Ещё бы, это ГОРЫ, дружок.
Мне тоже вспомнилось как он дротик отбил и телом своим колдуна закрывал. Даже неудобно его как-то Когтем убивать как барана. Большего заслуживает парень – бесстрашный и умелый воин передо мной. Хоть и выглядит молодо.
Элегантно вытаскиваю чёрный как вороново крыло короткий меч-нож. Совсем некстати понимаю, что клинок то мой верой и правдой служит мне уже несколько лет, а ещё он единственный в своём роде. Больше таких нет. После воронения он и вовсе красавец писанный, в некоторых странах за него наверное целый город купить можно, а он у меня до сих пор без имени. Я ещё после ковки его назвать хотел, но ничего в голову не пришло. Жуткий непорядок.
Теперь вот стою. Мне командующего кончать нужно, а я о мече думаю. Шаг не могу сделать. Тьфу. Что тут думать? Ворон – вот ему имя. Наверное именно так, в бою, рождаются настоящие клинки с собственными именами, а совсем не в кузнях.
Человек глянул как я остановился в нескольких шагах поигрывая Вороном и понял меня без слов. Спустил ноги, потянулся к опёртому о стол мечу, скинул ножны и встал. Схватка нечестной будет, он ранен, меч не в той руке, но поддаваться не буду. Быстро убью и все дела. Он сюда не на турнир ехал. И так ему много чести – с оружием в руках погибнуть.
Вижу в глазах парня – всё понимает и с участью своей уже смирился. Пора.
Пока я медлил удалось получше рассмотреть человека. Светлые волосы. Шрам от виска к уху идёт – что-то я слышал такое совсем недавно. Но главное: лицо знакомое. Нет, не знакомое, а похожее на кого-то, кого я хорошо знаю. Ай! Все они люди на одно лицо – ну их.
Делаю шаг занося руку для удара. Синий камзол не дёрнулся, стоит слегка приподняв клинок. Спокойный. Смирившийся.
– Великий амадзин. – Такого учтивого голоса я от Волана не ожидал услышать никогда. – Давайте быстрее кончать этого, а то их ещё двое ждут. До Квезы к утру не успеем.
Что он мелет? Я же и так собрался уже, неужели незаметно. Всё чего этим высказыванием можно было добиться – меня остановить.
– Что вы имеете в виду? – На лице синего камзола проступило явное беспокойство.
И спрашивает парень, глядя на меня, а не Волана. Вот только мне ответить нечего, сам бы хотел знать, что мы имеем в виду. Ясно, что напарник мне что-то объясняет. Не пойму только зачем иносказательно. Почему не прямо? Этот скоро никому ничего не скажет, остальные уже трупы. «Этого и ещё двое» – какие ещё двое? Внимательно присматриваюсь вокруг – нет, больше никого нет. Спрятаться тут совершенно негде. «Этот и ещё двое» – ТРОЕ!
Человек опустил меч, озабочено повернулся, демонстрируя шрам и я понял кого он мне напоминает. Я его отца хорошо знаю, не лично конечно – по портретам. Его харя у нас на червонце в профиль, на полтиннике в анфас, а на сотенной монете чуть боком. Вот прям как сейчас у его сына. Отличные мастера у Квеизакотла были, такие формы для монет создали – он на них как живой. Да и сынок на папаню как две капли похож.
А про шрам мне Мерик рассказывал недавно. Морской Король Лайон получил его в одной из многочисленных битв с пиратами, ещё когда только собирал флот. Вроде лет пять назад. Ему тогда семнадцать было, а он уже флотом командовал и острова брал. Легендарная личность. Вот только убивать его никак нельзя.
Пол тысячи латников угробить, роту волкогонов положить, пехоту пощипать, колдуна зарезать, даже магов помять вместе с ихним магистром – это одно, а убить короля… Пусть он даже бастард – это опасный прецедент. Такого нам оставшиеся правители не простят никогда и ни за что. Завтра тут все войска Квезы соберутся и не уйдут пока Сталагор по камню не растащат. Нужно либо всех троих кончать, как мне Волан подсказывает, либо этого отпустить.
Но нельзя же его отпускать просто так. Нужно выгоды какие-то требовать, а дипломат из меня откровенно хреновый. Лучше бы Волан сам амадзином притворился, у него хоть какой-то опыт общения с людьми. Я только с караванщиками тёрся, а они всё больше сами под горцев подстраивались. Вон как напарник разговор начал умело, будто мы к утру уже и остальных королей завалим. Лайон вроде поверил. Ещё бы, после того, что мы тут продемонстрировали перед ним.
Что же ему сказать-то эдакое? Видя на моём лице напряженные раздумья бастард разволновался ещё больше.
– Вы не можете убить всех королей, Квеза вам этого не простит.
– Ой! Уморил! – Всплеснул я руками, похоже Лайон сейчас сам всё устроит, нужно лишь подыграть немного. – Как только трон опустеет твои родственники такую грызню начнут, что про нас напрочь забудут.
– Постойте! Мы можем договорится и сотрудничать. – И ведь заметно, что не о себе печётся, а за братьев переживает. – Я даю слово…
– Твой папаня слово уже давал. – Оборвал я короля.
Тот потупился и примолк, да это я в точку сказал – тут крыть нечем. Одно плохо: я бастарда в тупик загнал, вдруг сейчас ничего не придумает парень. Что его убивать теперь? Даже Волан хмыкнул намекая что я перегибаю палку, но сказанного не воротишь. Стоим. Молчим. Напарник Лайону за спину начал заходить, от того эти телодвижения не укрылись.
– Возьмите меня в заложники. – Нашелся король.
Я перевёл дух, выручил ты меня бастард, а то я уж и растерялся совсем. Идея отличная, вот только как её на практике организовать? Из лагеря нас просто так не выпустят, а если выпустят всё-равно по следу пойдут. Видя что я раздумываю вмешался Волан.
– Ты же сам противник лишнего кровопролития, великий. – Чуть поклонился дворф, вот кому в бродячий театр нужно, даже я ему верю.
– То понятно. – Напыщенно отозвался я стараясь сделать вид что раздумываю и указал на короля. – Тащить его как? Мы вдвоём быстрее в Квезу великой тропой попадём, чем его до Сталагора вести будем.
– Это да. – Протянул Волан, а сам в это время подаёт знаки за спиной бастарда, ты что мол, амадзин несёшь? И пальцем у виска крутит.
– Я сам приду. – Твёрдо произнёс Лайон. – Не позднее следующего вечера. Клянусь! Только отдам распоряжения офицерам и пошлю послание братьям.
Дворф выставил кулаки оттопырив большие пальцы и часто закивал. Да я и сам согласен. Мерик рассказывал что слову бастарда доверять можно.
– Уговорил. – Милостиво кивнула моя великость.
Как бы теперь ретироваться эффектней? Не через полог же из шатра на улицу соваться, нас дозорные постреляют. Через отхожее место при глазеющем на нас бастарде тоже неудобно как-то – авторитет теряется. Напарник проблему просто решил. Шмяк Лайону по темени, подхватил упавшее тело под руки и уложил на свободный топчан.
– Надеюсь не пристукнул? Я тут вспотел его уговаривать, а ты бам и нету короля. – Вытер я выступившею на лбу испарину. – Вся работа насмарку.
– Неизвестно ещё кто его уговаривал. – Хмыкнув, проворчал дворф, проверяя пульс Лайона. – Ты или он сам себя.
Вылезая из шатра, я мельком кинул взгляд на разрез. Жаль нельзя бесследно заделать, чтобы ещё больше людей запутать. Вроде как мы из ниоткуда внутри появились и в никуда канули.
***
Выбрались из лагеря просто. Луна ещё не взошла – темень непроглядная. Дозорные себя фонарями выдают. Никто горцев в гости не ждал. Тем более никто не ждёт, что мы уже уходим. Выскользнули тихо, даже не прятались особо.
– Что ты про великую тропу говорил? – Поинтересовался дворф когда мы нырнули в скальные коридоры. – Это что?
– Бабушка рассказывала в детстве.
– Ааа. Мне тоже мать рассказывала. Я думал, ты что-то большее знаешь.
– Откуда?
– Ну, ты же амадзин.
– А ты дворф.
– Резонно, – вздохнул Волан.
Глава 14
Лайон пришёл, как и обещал, к вечеру следующего дня. До самого входа его сопровождала пара гвардейцев, но внутрь вошел сам. К лубку на руке и перевязанному бинтами плечу добавилась повязка на голове.
Встречали его чуть ли не все горцы Сталагора, но в основном прятались за колоннами и разглядывали короля издалека. Впереди стояли лишь амадзины и несколько дворфов.
От меня не укрылось как бастард недовольно зыркнул на Волана сразу же выделив его из толпы. Сердится за удар по темечку. По большому счёту можно было и не бить, но как вспомню сколько горцев полегло в стычке с людьми, стоило и ещё добавить.
Лайон сразу угадал старшего среди нас и повернулся к Хларту.
– Разговаривать нам не о чём. Я не дипломат, а воин. Да и зона моей ответственности море, тут я оказался волей обстоятельств. Через два дня прибудет наше посольство для переговоров.
– Переговоров о чём? – Прохрипел старый амадзин.
– Обо всём. Я у вас есть, можете требовать что угодно, в разумных пределах само собой. Теперь попрошу проводить меня в мои апартаменты. Раны знаете-ли не до конца затянулись.
До покоев король не дошел, свалился. Осмотревшая его Малка удивилась, что он вообще добрался до столицы. Рука в трёх местах сломана, плечо насквозь пробито, на голове огромная шишка и скорее всего сотрясение. В таком состоянии сидеть противопоказано, не то, что по плато прогуливаться.
Унесли бастарда не в отведённый для него покой со стражей, а в общий лазарет оккупированный Малкой и некоторыми разбирающимися в целительстве женщинами. Там он и провалялся все два дня до приезда посольства.
Прибыло десять разнаряженных словно петухи толстых дядьки. С золотыми цепями на бочкообразных шеях и кипами бумаг свёрнутыми в рулоны. Отдельно несли ларец с королевской печатью – договоры заверять.
В переговорах я практически не участвовал. Сразу после начала прений (это оказывается так называется) мной была позорно утеряна нить разговора. Десятая часть слов, которую использовали наши старшие и людские дворяне, мне не известна вовсе. Я немного помялся в сторонке и маленькими шажками вымелся из зала.
Назад меня сумели затянуть только через три дня на заключительную часть – приложение печатей Квезы и Сталагора под договор. Мероприятие чисто формальное, но строго необходимое – после оттисков договор о мире и добрососедстве вступал в силу.
Как я понял из сбивчивых объяснений Мерика (вот он принимал в переговорах деятельное участие – настоящий амадзин), в редкие минуты когда ему удавалось отлучится и перекусить в общей столовой: Сталагору отходила вся местность выше Горнара и Нарагора, ну и сами посёлки. Ниже горный хребет принадлежал Квезе. О землях севернее люди любезно предоставили нам разрешение договариваться со снежниками самим. Ещё бы, кому эти Ледяные Пустоши нужны?
Обе печати бахнули по столу, заверяя два одинаковых экземпляра желтоватой бумаги. Каждый длинной шагов по пять и исписан мелким почерком. Прозвучали заверения в любви, преданности и всё такое. Дворяне кланялись и друг за дружкой степенно ретировались. За столом остался сидеть один единственный молодой человек. Практически точная копия портрета на монетах Квезы. Квеизакотл сыновей с помощью форм для литья делал что ли?
– Ну, раз официальная часть окончена и все довольны. – Парень развалился в кресле закинув ногу на ногу. – Позвольте представится, король Стех. Я курирую горы.
– Хотите забрать брата? – поинтересовался Мерик.
– И это тоже, но позже. Я осведомлен о его состоянии. Лучше если пару недель он побудет у вас. Путешествия могут только навредить.
– Ну, если сойдёмся в цене за постой, – усмехнулся кто-то из старших.
– Это же мой брат, любезные. Цена меня не беспокоит. Но я бы хотел говорить не с толпой, а с … персонами (нашелся Стех) могущими принимать решения без споров. С теми, кто обличён реальной властью. Если в вашем обществе таковые имеются конечно.
Повисла неловкая пауза. Старшие переглядывались, Хларт громко кашлянул и зал как по мановению Слезы Гор очистился от лишних ушей. Остались амадзины, Оттан, Карет. Двое последних имеют не меньше авторитета чем Хларт и уж точно больше чем я. Волан тоже остался, хотел уйти, но я его за рукав дёрнул. Пусть поприсутствует, он среди людей все-таки жил.
– Слушаю, – кивнул Хларт.
– Все эти договоры и дипломаты хороши для интриг и холодных войн. У меня этим целый отдел занимается, но когда дело доходит до «горячей» войны, предпочитаю действовать лично.
– У нас намечается конфликт? – Дед уселся на одно из кресел перед королём.
Один за другим мы все последовали его примеру. Не знаю как там у людей принято. Стоять при короле или кланяться. Но лично мне всё равно – он сидит и я сижу. Впрочем, Стеха наше поведение не возмутило и продолжил он совершенно буднично.
– Наоборот. У нас мир и дружба. В связи с этим нахождение наших войск на вашей территории недопустимо. Я уже отдал соответствующие распоряжения. Единственное исключение прошу оказать десятку наездников, позже они заберут Лайона. Вы же не выгоните больного? – Вопрос видимо был риторический, так как Стех продолжил без паузы. – Естественно и от вас мы ждём доброй воли. Например, враждебные войска не должны просачиваться с вашей земли на мою.
– Речь о снежниках?
– И иных тварях с Ледяных Пустошей.
– Ты же понимаешь, что мы не сможем охватить пространство от Нарагора до Горнара, нас слишком мало.
– Раньше бы посмеялся и ответил, что это уже не мои проблемы, а ваши, но в свете последних событий, – заметив, что Оттан хочет возразить, Стех поднял ладонь. – Я не имею в виду наше недолгое противостояние. Есть другие проблемы, а это так мелкая пограничная стычка. Предлагаю относится к ней именно так.
Мы промолчали. Было желание сломать королю пару рёбер, только это уже ничего не изменит, не вернёт погибших, не отменит семьдесят лет форменного рабства. Однако последняя фраза заставила горцев напрячься. Король это сразу заметил и думаю, сделал выводы. Если не сделал – то на будущее остаётся вариант с рёбрами.
– Тут я могу помочь. Вернее подсказать. Это можно рассматривать как некую услугу с моей стороны…
– Мы уже преисполнились. – Бесцеремонно перебил я монарха. – Можешь переходить к делу.
– Я имел в виду…
Что мы тебе будем должны. – Теперь короля перебил Мерик.
– Я бы не был столь категоричен в суждениях…
– Если информация ценная. – Хмуро оборвал Стеха дед. – Мы не скряги, выкладывай.
– Так! – хлопнул по столу король. – Я смотрю с этикетом у вас туго, тогда к бесам этикеты.
Стех вынул из сумки у стула рулон бумаги и развернул на столе.
– Это подробная карта местности вокруг горы. Актуальность три недели. Можете представить себе, сколько труда положили наездники, чтобы её составить.
– Что ты за неё хочешь? – Спросил Хларт.
Непонятно только зачем? Я запомнил половину карты, как только мой взгляд упал на бумагу. Не сомневаюсь, что Мерик уже запомнил другую половину, что ближе к нему. Ну и Волан, само собой, проконтролирует. Стех поспешно свернул бумагу. Наивный. Ты её уже нам подарил.
– Дарю. – Кинул король рулон на колени деду. – Эта карта гроша ломанного не стоит без постоянной разведки. У вас всё равно разведывать некому. Через неделю другую, её правдивость упадёт вдвое.
– Ты нам предлагаешь роту волкогонов придать? – Догадался Тарб.
– Возможно, но не так сразу. Для начала мы должны убедиться в лояльности друг друга.
– Короче. – Стукнул Татью об пол Хларт. – Что предлагаешь и что хочешь, балаболка?
Не в норове дядьки ходить вокруг да около. Сразу в глаз. Я думал Стех взорвётся, но он пару раз глубоко вздохнул и взял себя в руки. Помотал головой, зуб даю, что в это время его губы шептали: «долблёные гномы». У деда тогда в битве точно так же двигались мышцы лица.
– Если внимательно посмотрите, – начал король совершенно спокойным тоном. – То сможете заметить, что никаких проходов между северной и южной частью сталагорских коридоров нет. Единственное место где твари могут просочится это плато вокруг горы.
– То-то они тут пробегают чуть ли не каждый день. – Оттан снова развернул карту на столе.
Я уже не глядя могу сказать, что король прав. Потому и к лагерю людей мы прямых троп не нашли. Единственная, что вела, была уже с южной стороны горы, да и там пришлось через огрызок скалы карабкаться.
Горцы склонились над картой, внимательно изучая коридоры. Карет водил по бумаге пальцем. Мерик закатил глаза увидев это действо.
– За последние пятнадцать лет в коридорах не появилось ни одного прохода мимо плато. Есть и более старые карты, думаю там, то же самое. – Заявил Стех. – Живые Горы меняются не хаотично, а подчиняясь определённым правилам. Они будто защищают Квезу от того, что находится там – за хребтом.
– Тогда дело проще. – Пожал плечами дед. – Плато мы удержим.
– Может быть да, а может и нет. Последние десять лет активность тварей пустоши стала возрастать. Пять лет назад пришлось даже освободить амадзина Карета из темницы.
Кстати, я и забыл уже при каких обстоятельствах мы встретились, а ведь дед Тарба работал на Стеха. И что значит выпустить из темницы? Карета не видели после падения Сталагора.
– Он что просидел в темнице семьдесят лет? – Дошло до меня.
– Шестьдесят пять. – Поправил король. – Пять лет он работал на меня, до этого я не подозревал, что у нас в тюрьме такая знаменитость. Сам Карет Крепкий Щит. Ключник в темнице сменился и проводя инвентаризацию обнаружил неучтённого узника. Я освобождаю тебя от твоего слова, амадзин Карет.
– Я уже свободен. – басом возразил дворф. – Я обещал подчиняться только если моим родственникам не будет угрозы. Угроза случилась. И я уже не амадзин.
– Как так? – Удивился Стех. – Разве такое возможно?
– В ГОРАХ возможно всё. – Усмехнулся Хларт.
– Может быть. – Кивнул король. – В любом случае меня это не касается. Важно то, что Карет может подтвердить: за последние пять лет набегов стало в три раза больше. В последнее время наездникам еле удавалось сдерживать их, хотя я увеличил их численность вдвое.
– Так ещё я могу подтвердить, что волкогоны ему. – Карет ткнул пальцем в Хларта. – На один зуб.
– Я наслышан о вашей боеспособности и меня это радует. Вы не представляете, сколько стоит скрытно держать войска в горах. Дешевле удвоить флот и завоевать побережье Манаки. Даже побрякушки ваших кузнецов не покрывают расходов полностью. Но вы должны понимать мои опасения: я не хочу чтобы твари пустоши ударили в спину моим подданным. Вам же достаточно укрыться в горе и вы в безопасности.
– Много слов. – Закатил глаза Хларт.
– Так. – Стех, совершенно не по королевски сплюнул на пол. – С вас гарантии безопасности моей границы – с меня мир, дружба, торговля. Торговля на ваших условиях, лезть к купцам не буду – только стандартная торговая пошлина. С таким условием мои через месяц дорогу к любым товарам наладят. Манакских устриц ложками будете жрать, если захотите. А хотите – сами торгуйте, граница для ваших купцов открыта. Пошлина та же.
– Заманчиво, а какие с нас гарантии?
– Твоё слово, старик. – Чуть подумав добавил. – И слово каждого амадзина.
– А с тебя какие гарантии? – Это дядька намекает, что после действий Квеизакотла слову людей мы не поверим.
– А с меня гарантии не нужны. – Отмахнулся Стех. – Вы в крепости, войска я увёл, пускать к себе никого не прошу. Торжище и на плато устроить можно. Поведу себя не верно – предупредите посланием, оставлю вам почтовых птиц. Не поможет – пропускайте тварей. Всё просто.
– Хех. – Усмехнулся дядька. – Послание можно и со снежниками передать.
– Лучше не стоит. Всегда можно договориться – может просто произошло досадное недоразумение.
– Семьдесят лет назад…
– А вот что было семьдесят лет назад я не знаю. – Теперь король грубо оборвал Хларта, пользуясь нашим же оружием. – Мне намного меньше, но если отец поступил так, а не иначе, значит у него были на то веские удовлетворительные причины.
Карет и Тарб порывисто поднялись, да и дядька попытался вскочить. Это же надо такое ляпнуть при горцах. Выходит Квеизакотл ещё и прав был – уничтожив Сталагор. Сейчас случится классический мордобой. Вот раздумываю принять участие или нет, раздумываю не потому, что не хочется, просто королю и так достанется по самое не могу, не успею скорее всего – забьют без меня.
Стех развернулся и, не вставая с кресла, ударил в тяжелый стол двумя ногами. Его кресло отъехало в одну сторону – стол в другую, а ещё отъехавший стол сбил всех встающих обратно на сиденья.
– Я его не оправдываю! – Бежать король и не думал, а встал против всех, выказывая этим недюжинную отвагу, и закинул одну ногу на столешницу, подперев сидящих. Теперь чтобы встать нужно или кресло отодвигать или стол. – Но и порицать отца не буду! Вам предлагаю завязать новые отношения, а не за старое глотки рвать. Будете вести себя разумно и осторожно – никто вам ничего сделать не сможет, а если слабы и глупы – один бес сдохнете.
Пока Стех говорил, горцы уже поостыли. Да и прав он по большому счёту. Вроде как и бить уже не за что. Переглянулись друг с другом.
– Уговорил. Слово. – Хрипло ответил Хларт за всех.
Надо признать сыновья у Квеизакотла молодцы. Один дротик не побоялся словить, второй на толпу горцев, можно сказать, накинулся. Пускай и морально, но всё равно. Ещё и разговаривать может в нашем стиле – смело, никому в рот не заглядывая, да к тому же по уму. Таких парней не стыдно и в гости позвать.