– Нашла время. Не можешь подождать-то…
– Чего ждать-то? Дело-то нас не ждет! – грубо ответила мать.
Отец вдруг закашлялся. Кашель поднялся такой глубокий, точно изнутри его хотело все вылезть, но никак не могло. Алешка никогда не видал такого кашлю. Отец изо всех сил тужился откашляться, но не мог. Вдруг у него подкатились под лоб глаза и изо рта хлынула кровь. Он стиснул зубы, но кровь просачивалась сквозь зубы, текла по бороде. Он положил голову на руки на стол, на столе вскоре кровь собралась целой лужей. Кашлять отец перестал, но он уже не шевелился. Когда мать подошла к нему, отец был мертв.
II
Смерть отца прошла незаметной для деревни. Никто этому не удивился, никто не пожалел. Хотя снег выпал, но дорога до села не установилась. Встречались частые глыбы, сани, на которых везли гроб, подскакивали, и тело в гробу сбилось набок. В церкви его пришлось перекладывать.
Когда возвратились с погоста, в избу стал набиваться на род на поминки. Алешку мать выгнала из избы, чтобы он не мешался. Он пошел к овину, потом за сарай. За сараем был пруд, уже покрывшийся льдом, и на нем катались на ногах ребятишки. Все они были румяные и веселые. Одному Алешке было невесело. Он робко подошел к одной кучке и поглядел, что они делают. Ребята играли в коровку. Все до того разрезвились, что понурый вид Алешки казался им обидным. Николка Хромов, всех больше из артели, смелый и бойкий, мазнул Алешку по губам холодной рукавицей и крикнул:
– Ну ты, сиротинка, бешеная скотинка, чего нос-то по весил?
– Не трожь! – плаксиво крикнул Алешка, и у него сейчас же выступили слезы.
– Что ж, отцу, что ли, скажешь, так его теперь нету… схоронили…
– А отец-то его что сделал бы? – сказал Васька Лопух. – Он и был-то дохлый.
– Отец дохлый, а он дохленок!..
– Дохленок! Дохленок! – стали дразнить Алешку ребятишки.
В это время еще один мальчишка разбежался по льду и поехал на ногах прямо на Алешку.
– Держись! – крикнул он и тотчас же сбил его с ног.
Алешка больно стукнулся об лед затылком. В глазах у него пошли радужные круги. Боль и обида проникли до самого сердца. Он с трудом поднял голову и, оставаясь в сидячем положении, заплакал. Плач его раздразнил разыгравшихся ребятишек.
– Ты что плачешь? – крикнул Николка. – Тебя еще не били, а ты плачешь? Вот тебе, чтоб не задаром!