– Жизнь дается человеку только раз, – Сергей решил блеснуть эрудицией. – И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно оттого, что не был мучительно счастлив.
Сашка икнул и похлопал его по плечу.
– Все-таки хорошо, что я не женщина! – заметил Юлий. – По крайней мере не надо думать о диете. – И запихал в рот большой кусок шашлыка, обжигаясь и чавкая.
Из леса выбрался Бог весть как оказавшийся там бомж – чумазый и мохнатый, как шмель. Глаза его смотрели в разные стороны, видимо, для большей осмотрительности. Он робко приблизился к костру и жалостливо уставился на мужчин, только-только принявшихся за яства. Сашка широким жестом выложил несколько кусков мяса на одноразовую тарелку и выдал посетителю, приговаривая:
– Ну, все, иди, убогий…
– Нисего. Нисего. Спасибоськи. – Обрадовался бомж. – Уз не знаю, как вас и благодарить! – Блеснул воспитанием.
– Чего тут знать? – заявил Юлий. – Денег давай… Или скажи, что все говно – тоже выход.
Бродяга отчаянно пытался понять, что от него хотят, и как ответить. От напряжения глаза его разъехались так, что казалось, он рассматривает собственные уши. Потоптавшись секунд тридцать, бомж промычал нечто среднее между: «Долгие лета» и «Avec plaisir» и тут же исчез в ближайших кустах. Мужчины за столом выпили за привнесенные обстоятельства. Потом еще раз и еще.
– А знаете, – охмеленного Юльку потянуло на откровенность. – Мать Харитоши вышла замуж. И я теперь у них кем-то вроде друга семьи. За-са-да!
– Угу, – подтвердил Сашка. – Когда у женщины отпадает необходимость в политкорректности, такого можно понаслушаться.
– В последний раз она поставила мне на вид, что мы никогда не занимались анальным сексом. Как ни странно я тоже думал об этом… – Юлька налил себе водки и выпил одним глотком.
«Когда женщина влюблена, ты будешь слушать от нее то, что хочешь, – попытался думать Сергей. – Она не обманывает и не заблуждается. Просто она влюблена… Надо бы сболтнуть что-нибудь. Не нравится мне эта тема!»
– Мудрость жизни состоит в том, чтобы отличить приходящее от окончательного! – провещал он, ощущая, как зеленый змей вползает в его мозги. – Вы поняли что-нибудь?
– Ну…
– Я – нет! – оповестил говоривший и впал в мечтательность.
– Да и хрен с ним! – беззаботно осклабился Юля, подозрительно подпирая голову обеими руками.
– Мудрость – памятник на могиле поэзии. Кто это сказал?
– Не знаю…
– Значит это я! – обрадовался Сашка. – За это и выпьем!
– Пора уходить, – очнувшись, резюмировал Сергей. Язык заплетался.
– Пора, – подтвердил Сашка и запел свою прощальную песню. Примерно минуту над местностью стояла напряженная тишина. Потом по всей округе взвыли собаки.
– По завершающей… – промямлил Юлька, хлопнул еще одну рюмку и сполз под стол.
– Контрольный в голову… – ухмыльнулся Сашка.
– Ну и что мы с ним теперь будем делать? – уже в унисон выдохнули друзья.
– Как что? – Сашка опять выглядел самым разумным. – Оставаться никак нельзя. Но придется… И не манкируй своими обязанностями! Друг называется.
– Последнее помедленней и по буквам, пожалуйста. – Вяло выговорил Сергей и полез под стол. Оттуда он выбрался уже с Юлием на плече. – Вот же тяжелый, зараза! – подытожил и в очередной раз пообещал себе больше никогда не начинать пить пиво в такой компании.
Скинув тело Юльки на тюфяк, друзья выбрались на крыльцо. Дышали воздухом. Любовались закатом.
– С недавних пор я все больше задумываюсь о Вронском, – глубокомысленно проговорил Сергей, который, выпив, мог избавиться от всего кроме занудства.
– Чего это? – не понял собеседник.
– Она занимала в моей душе столько места, – пояснил говоривший, сделав лицо особенно грустным, – что, исчезнув, оставила там одну пустоту. Впору в берсеркера превращаться.
– У тебя нет медвежьей шкуры, – наморщил лоб Сашка. – И когда только ты отучишься произносить пафосные фразы. А? В твоей гребаной пустоте уже маленькая толпа собралась.
– Пропорции жизни должны соблюдаться. Ты не находишь?
– Они-то должны. Только мы здесь при как-ких интересах?
– И все-таки…
– Je mén fiche! – выразился Сашка. Даже скудный французский Сергея позволил ему разобрать, что тот сказал: «Плевать!»
– Может, ты и прав. – Подтвердил. И они замолчали, глядя на солнце, которое медленно терялось за вершинами дальних сосен.
Следующий день должен был походить на предыдущий с той разницей, что его совершенно нечем было занять.
Вечером зашла Ольга, принесла фотографии с похорон. И Сергей долго перебирал их с унылым видом. Потом она зашла на девятый день, выпить на помин души.
Рассказала между прочим, как одна из ее подруг завела себе возлюбленного, который красиво ухаживал, дарил охапки роз, а в результате оказался банальным охотником на жилплощадь. И поделом! Никогда нельзя терять чувство реальности.
– Все вы такие! – подытожила.
– У меня квартира есть, – сказал Сергей убежденно.
– Только и всего?
Собеседник долго молчал, соображая, какой подвох подготовила соседка на этот раз. Ничего не придумал. Посетовал на собственную тупость и спросил:
– Какую сказку ты хочешь, чтобы я рассказал? С финалом плохим или банальным?
– С трагическим.
– Ну, это запросто!
– А что не просто?
– Если она и вовсе ничем не кончается.
– Такое бывает, – согласилась Ольга и неожиданно спросила. – Отчего ты тогда с Анной?
– Когда? – не понял сначала Сергей. – А! На новоселье? Так у тебя и так хватало.
– Вы мужики – жлобы и идиоты! Подумаешь, с кем-то поговорила. А ты, между прочим, тогда ко мне в гости пришел, а не к Анне (Царство небесное). Ко мне! Нет же! Зацепил подружку и бежать. Это так теперь в гости ходят?
– Ой, ой, ой! Держите меня сорок человек! – Сергея откровенно позабавило развитие беседы. – Я могу подумать, что ты сильно тогда взревновала!
– А хоть бы и так!
– Ты меня любишь, что ли? – он даже удивился.
– Вот еще!
– Отчего?
– Оттого, что хочу.
– Вот как?
– Все время…
– Хочешь, чтобы девушка тебя хотела, – отмахнулся он. – Начни ухаживать за ее сестрой. Безотказное средство.
– Надо же, какой умный! – она подскочила из-за стола и исчезла в своей квартире.
Через день они встретились у входа в подъезд. У Ольги руки были заняты двумя объемистыми пакетами. Сергей подхватил их и галантно отворил даме дверь.
– Мерси, мерси! – прощебетала соседка.
– Заходи как-нибудь. Поболтаем, – сказал молодой человек, желая стереть неловкость последнего разговора.
– Если получится.
– Это такое японское «нет»?
– Это такое русское «да»!
Она пришла. Не сразу – через день. Сидела напротив, флегматично помешивая ложечкой в своей чашке.
– Извини… – начал было он.
– Ах, оставь! – она прищурилась. – Что было сказано такого, чего нет на самом деле?
– Тогда что я для тебя… – заговорил Сергей, но Ольга жестом остановила его:
– Вот именно – «что». Не стоило начинать об этом, но раз уж начали… – она сделала паузу. – Я отлично вижу, что ты балованный, капризный, инфантильный субъект с завышенной самооценкой, которую постоянно нужно кем-нибудь подтверждать. И все через нас, заметь, через женщин – слабых и доверчивых. Еще ты врун и позер… То есть очень милый молодой человек. Как раз то, – Ольга опять сделала ударение на следующем слове, – что мне сейчас нужно.
Сергей обиделся. И всеми силами старался не показывать этого.
– Еще что-нибудь? – спросил он, показывая на стол. Она не заметила его фразы.
– Удивительно. Я так давно стараюсь, чтобы ты понял. А в ответ одно безразличие! – она отвела глаза.
– Возможно, в твоих намеках не хватало доступности? – он откровенно дерзил.
– Ты воспринимаешь меня только как сексуальный объект! – возмутилась Ольга. В ее глазах появился хищный огонек.
– Если бы я воспринимал тебя именно так, все было бы гораздо проще.
– Да брось, в верность мужчин я больше не верю!
– С каких это пор.
– С тех пор, как мой отец умер на собственной секретарше. Кстати, – Ольга сделала грустное лицо. – Ты знаешь, что Анна, когда ее сбили, была беременна. На приличном сроке.
– Врешь! Ты врешь!
– А хоть бы и вру! Тебе-то что?
Пальцы тряслись. Он задумчиво рылся в карманах, когда пузырек с «Белым полянином» вывалился на пол, пару раз подскочил и разбился у ног гостьи. Несколько капель остались на ее колготках.
– Господи! – выдохнул Сергей, – только не это!
– Что опять? – девушка старалась выглядеть высокомерной.
– Раздевайся! – затараторил он, хватаясь за оборки юбки.
– Ты что сдурел! – завизжала Ольга и зарядила ему звонкую оплеуху. Сергей не обращал внимание на такие мелочи.
– Раздевайся, дура! В ампуле – яд!
Красные щеки Ольги стремительно бледнели.
– Как!?
– Смерть! – рявкнул сосед. – Снимай колготки!
– Отвернись! – она еще пыталась сопротивляться, но как-то вяло. Не обращая внимания на ее увертки и следы ногтей на собственной коже, Сергей ободрал с гостьи все, что смог, то есть – все и запихал под душ.
– Мойся теперь! И давай ключ. Эту одежду трогать нельзя. – Девушка только мычала в ответ и растирала себя мочалкой.
– Что теперь со мной будет? – пробормотала она совсем беспомощно.
– Все будет хорошо! – Сергей постарался добавить уверенности в голосе.
Он принес ей халат и она, одеваясь, рассматривала его то ли презрительно, то ли подобострастно. Сказала:
– Теперь я могу спокойно отправиться домой. Ты меня доконал! – и удалилась в свою квартиру.
«Если «Полянин» коснулся ее кожи, хорошего не будет – это точно… – подумал Сергей и икнул, должно быть, от сожаления. – Где есть яд, – попробовал он успокоить себя, – есть и противоядие». Но оно оставалось в том – другом мире, откуда он так недавно спасался бегством. И времени в обрез. А дальше, как пишут в умных книгах: «необратимые последствия». Он торопливо оделся и направился к станции метро.
– Выход из вагонов на станции «Фрунзенская» закрыт по техническим причинам, – известила электричка, закрыв двери. – Следующая станция: «Новый быт».
«Куда меня теперь?» – затосковал пассажир, но вышел на следующей остановке. Попробовал вернуться. «Фрунзенская» по-прежнему не принимала, и он поднялся на улицу – подкрепиться и убить время. Перед ним лежал очередной призрак города, который он некогда любил.
Сергей сидел в маленьком ресторанчике, допивал свой кофе и рассматривал девушку, которая расположилась напротив. Она ковыряла ложечкой яблочный штрудель и весело болтала по телефону, то и дело оглядываясь по сторонам.
От духоты, шума и мельтешения людей вокруг или от усталости и затяжного психоза, но зрение Сергея начало туманиться и смещаться. Время в его глазах поблекло и съежилось как лоскут шагреневой кожи. И он увидел, что эта самая девушка уже не девушка, а дама – жена полковника и мать двоих дочерей. И она страдает от болей в пояснице и приближения месячных; переездов из города в город и общей неустроенности; от любви к молодому капитану, который захаживает к ее старшей дочери и оттого, что парализованная мать уже третий год лежит дома и никак не отдаст Богу душу.
Он смотрел на нее и знал, что парализованная старуха умрет через месяц, но это никому не принесет облегчения, потому что капитан никогда не женится на старшей дочери, а сразу исчезнет, как только узнает, что та беременна и решила оставить ребенка. А женщина от обиды то ли за дочь, то ли за себя получит сердечный приступ, от которого и умрет, потому что «скорая» попадет в ужасную пробку (по случаю приезда очередного иностранного гостя) и опоздает минут на десять. Доктора приедут и устало констатируют смерть, и будут рады, что не надо возиться с еще одним отходящим телом. А муж ее – полковник, схоронив жену, выйдет в отставку и отыщет утешение уже в том, что появится внук, и будет, кого нянчить на старости лет.
Он знал это уже теперь – заранее – ясно и отчетливо.
– Что я сейчас делаю? Создаю реальность, которая мне удобна, потому что я готов ее понять. И потому принять. Я не хочу! – всхлипнул Сергей и взял одну из разложенных на столе газет.
Экономические хроники свидетельствовали о стабилизации общественной жизни, снижении роста инфляции и наращивании инвестиционной привлекательности государства. Но, читая газету, он уже видел, как эпоха стабильности через пару десятков лет выливается в эпоху стагнации, а наплыв эмигрантов из малоразвитых стран провоцирует рост национализма. Разразившийся к тому времени энергетический кризис переводит мировую политику в состояние жестких мер и порождает в стране революционный взрыв, который только и возможен в этом аморфном государстве. В результате группа энергичных политиков, действуя по принципу: «Обещайте, обещайте, обещайте», приводит к власти харизматическую личность и формирует диктатуру – самую жестокую из всех, что когда-либо были в этом мире.
– То же мне Нострадамус.... То же мне Нострадамус. – Бубнил он, перелистывая страницы газеты. И уже видел не только будущего диктатора, даже то, что сейчас он был всего лишь посредственным учеником старших классов одной из городских школ.
– Как Вы относитесь к Достоевскому? – обратился Сергей к мужчине с журналом за соседним столиком.
– Как? – не понял тот.
– Ну к тому, что благополучие этого мира не может базироваться на жизни даже одного единственного малыша.
– Отчего же? Их и так много гибнет. И потом, это же не может продолжаться вечно.
– Как? – не понял в свою очередь Сергей.
– Детям свойственно взрослеть, стареть и умирать.
– А сиюминутно?
– А сиюминутного благополучия не бывает. Извините, я сюда отдохнуть пришел.
– Отчего же. Пожалуйста! – сказал Сергей, думая, что ему теперь делать.
Он вышел на улицу и двигался, стараясь не смотреть в лица прохожих. И все-таки, бросив взгляд на мужчину, замешкавшегося у перехода, он ощутил, что тот погибнет прямо сейчас – в несущемся по проспекту самосвале сидел пьяный водитель.
– Стой! – заорал Сергей.
Прохожий оглянулся, но уже сошел с тротуара. Новоявленный провидец, бросился за ним и, схватив за руку, втащил обратно. В это время потерявший управление грузовик влетел в столб, который, рухнув, опрокинул мужчину, размозжив ему череп. Пальцы покойника судорожно сжались в последний раз –рукопожатием смерти.
Сергей так и остался стоять рядом, не решаясь высвободиться. Кто-то подоспел, отогнул по одному мертвые пальцы. Рука покойника шлепнулась в кровавую лужу.
– Я сейчас с ума сойду! – во всю волновалась рядом элегантная дама.
Появился инспектор дорожной службы и долго изучал документы, сначала водителя – тот хлопал глазами и глупо хихикал, потом покойника, потом Сергея, потом других свидетелей.. Подъехали врачи. Сделали инъекцию. Сказали: «Антидепрессант». Сделали укол нервической гражданке. Сказали: «Успокоительное».
– А ведь это через меня он сейчас умер. Не схвати я его… – получалось, что его знания о будущем оправдываются. Но что-то было сделано не так, ведь машина должна была сбить пешехода и все. И он только хотел его спасти. Почему?
– Но мои знания оправдываются! – повторил Сергей для верности, стараясь не замечать нелепость происходящего. – Значит, этому миру грозит гораздо большее, чем отдельная частная смерть. – Проговорил, чувствуя, как в нем зарождается дух спасителя стран и народов.
«Роль личности в истории». Такой была тема его выпускного сочинения на примере развития романа «Война и мир». Он до сих пор кое-что помнил. Могло пригодиться. Был еще Стивен Кинг с его «Мертвой зоной», мемуары политических деятелей. И так…
Он подошел к ближайшему газетному киоску, скупил все газеты и, листая их, добрался до квартиры. Позвонил.
– Что я делаю? – он попытался пристроить газеты под мышкой, чтобы поискать ключи. Дверь отворилась. Хорошенькая женщина среднего возраста и полноты отошла, пропуская его в квартиру, сказала:
– Привет, дорогой, как дела на работе? – и чмокнула его в щеку. – Что это?
– Газеты…
– Зачем?
– Почитать.
– Надо же! Ужин готов.
Женщину звали Яна – он знал априори и не особенно задумывался почему, тем более, что она была его женой.
«О как! – сказал себе путешествующий. – А не отведать ли мне семейной жизни?»
«А как же миссия спасителя цивилизации?» – ехидно заметил внутренний голос.
«Одно другому не мешает».
«То есть, когда, искрошив всех окрестных мерзавцев, ты устало откроешь дверь, жена подаст тебе домашние тапочки. И душа ее наполнится тихим счастьем от общения со столь значительной персоной. Что скажешь?»
«Скажу: «Давай сделаем это прямо сейчас!»
Тем временем Сергей успел освободиться от уличной одежды, умыться и пошел на запах – отведать домашний ужин, который состоял из бокала «Шардонэ», салата из свежих овощей, жареной свинины, картошки во фритюре и чая с круасанами. Пока он поглощал все это, жена села напротив, выложив на стол красивую бумажку.
– Что там? – поинтересовался муж, пережевывая мясо.
Купила лотерейный билетик. Завтра тираж. Ты же знаешь, я люблю… – и уже собралась зачеркивать цифры.
– Можно я? – попросил супруг.
– Ну давай. – Она удивилась. Сергей вооружился авторучкой и, не задумываясь, зачеркнул набор цифр. – Мы выиграем миллион денег. – Решил: «Заодно и проверю»
– Миллион? – ухмыльнулась жена. – Давно хотела иметь манто из норки.
– Может быть лучше тебе машину?
– На то и другое, если по-хорошему – сразу не хватит. Так что сначала манто. Остальное отложим.
– Заметано! – согласился Сергей и пошел читать газеты.
Он просматривал статьи и, не концентрируясь на событиях, старался разглядеть тенденции. Получалось не очень, что при его общей склонности к детализированию и мелочам вовсе не должно показаться странным.
В итоге, изучая обзор о положении в регионах, он увидел, что группа террористов уже подготовила захват заложников в крупном развлекательном центре с требованиями пересмотреть национальную политику. Но Правительство в очередной раз не станет выполнять требования злоумышленников и организует штурм. И в результате что-то не заладится, а подрыв заложенных террористами фугасов разрушит здание, и оно погребет под собой всех: заложников, террористов и штурмующий здание спецназ.
И только теперь Сергей осознал, в какой жуткой ситуации оказался. Что делать? Еще было время сообщить обо всем в компетентные органы – сыграть роль «телефонного террориста». Может быть поверят. Может быть проверят. И люди будут спасены. Ура!!!!
А он? Его цель уничтожить будущего диктатора окажется невыполнимой, потому что рядом всегда придется погибать другим. И Сергей будет знать об этом – заранее и неотвратимо. А значит – окажется виновным. Перед собой оправдываться бесполезно. Ты просто принимаешь решение или нет. И тогда – несешь за него ответственность. Перед собой. А это самое страшное.
«Постой, это просто игра! – сказал он себе. – Нельзя знать будущее на самом деле. Ты заигрался. Иди-ка лучше спать».
Никогда еще он не занимался общением с женщиной столь тускло и безынициативно.
«Вживаешься в роль», – укорил он себя и постарался быстрей уснуть.
На следующее утро, стыдясь за происшедшие любовные утехи, он старался подольше прикинуться спящим. А когда встал, из кухни пахло кофе и гренками. Жена, что-то напевая себе под нос, привычно рисовала лицо у большого зеркала. Она оглянулась на него, улыбнулась вопросительно:
– Ты не торопишься?
– Я взял отгул. Надо подготовиться к семинару.
– А… Ну пойдем завтракать.
Муж ковырял вилкой в яичнице, рассматривая жену, и вспоминал, как у них все начиналось, как он постепенно влюблялся в сокурсницу, втягивался в их отношения, а она тянулась навстречу, излучала нежность. Так что ее глаза светились даже от легкого касания рук. А потом они целовались в институтском парке. И цвела сирень, Сергей даже сейчас почувствовал ее тягучий запах и то отчетливо плотное ощущение счастья, когда он пробирался домой после их первого долгого свидания. А потом была свадьба, фиолетовый штамп в паспорте, квартира в уродливой многоэтажке, бытоустройство, насущность мелких проблем, дети и невозможность иметь их, долгое лечение и стойкий женский невроз, редкое хождение к знакомым, дабы супруги имели случай опомниться от своих дел, вместо радости – антидепрессанты, телевизор и шопинг. И еще привычки приспосабливаться, болтать ни о чем за утренним кофе, томиться от усталости по дороге домой, злиться на пробки, рост цен на бензин и мясопродукты, мечтать о круизе на отпуск и тишком друг от друга мастурбировать в ванной.
Сергей знал это. Знал хорошо, слишком хорошо, но недостаточно.
В конечном счете все сводилось к тому, что они утонули в благоразумии и благопристойности. Им не хватало ярких совместных впечатлений. Хорошо бы, действительно, съездить к морю, нырнуть в коралловый риф и сбросить там свой пресловутый синдром хронической усталости, сменить сексуальные пристрастия, забыть о финансовых планах, понять, что яркий мир все еще живет вокруг.
Может быть – это последний шанс. Потом останется только совсем отказаться от всяких желаний…
– Умнейшая женщина, – говорила между тем жена, прибираясь на кухне. – Имеет ряд патентов…
– И мужа импотента.
– О чем это ты?
– Да так…
В последнее время его все больше томило ощущение, что он постоянно спешил куда-то, когда надо было идти в другую сторону…
– Уймись! – оборвал себя сам.
Все-таки семья – это очень сложные отношения. И ему страшно не хотелось во всем этом разбираться.
Дальше муж запер входную дверь и включил телевизор. Транслировали светские новости. Речь шла о свадьбе самого приближенного министра: резиденция, VIP-ы, картежи, салюты… Чего еще там?
– Все хотят знать о сильных мира сего, – проворчал телезритель, – Особенно слабые, – вырубил ящик и направился к своим газетам.
– Это и есть семейный быт! – выдохнул он, усаживаясь на диван. – Брачная стратегия современного мужчины заключается в трех словах: «Я не хочу».
«То ли еще будет! – парировал внутренний голос. Его просто пучило от сарказма. – В следующий раз попадешь в пространство, где в довесок окажется еще выводок ребятишек. И теща в соседнем доме. Тогда по полной программе».
«Пообещай мне еще любовницу с двумя детьми и ревнивым мужем»,
«А что? Глубокая психологическая драма…»
«Скажи, – перебил его Сергей. – Альтер эго – обязательная составляющая работы провидца?»
Внутренний голос решил уклониться от развития дискуссии. Да и ладно!
Поболтать о создавшейся ситуации было не с кем. Брак стер в этой реальности всех его прежних друзей. Придется самому.
Вечером Сергей уже начал набрасывать план своей антидиктаторской кампании, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла Яна. В одной руке она держала газету, в другой – лотерейный билет. Ключи достать позабыла и смотрела на мужа, то ли заискивающе, то ли испуганно.
«Информационный шок», – определил для себя тот и чмокнул жену в губы.
– Ты знаешь… – начала женщина.
– Мы выиграли миллион! – продолжил мужчина.
– Ты знаешь? Знал? Откуда? Я ничего не понимаю!
– Я пошутил. Пошутил. Пошутил и все. Так получилось. – Он начал оправдываться.
– Ничего себе шуточки! Мы миллион выиграли!… Завтра идем покупать мне манто!!!!!!!! Что-то ты не рад совсем. Манто для меня жалко?
– Ты что, с ума сошла?! – возмутился муж. – Едем немедленно!
– А деньги?
– Деньги есть. А эти ты и так получишь…
– Расскажи! – потребовала жена.
– После… – поторопился он «съехать с темы». – Шуба не ждет!
Он сел за руль добротной иномарки и всю дорогу размышлял о том, что информация подтвердилась, а, значит, и выбор должен быть сделан. Пусть не сегодня, но очень скоро. Деваться некуда. Должна пролиться кровь.
– Жаль! – философствовала жена по дороге. – Жаль поносить почти совсем не выйдет! Весна. Ничего – наверстаю.
– Как я смотрюсь? – Яна вертелась перед зеркалом в окружении девочек, обвешанных шубами для примерки. – Не слишком полная?
– Не полная, – он улыбнулся и отхлебнул кофе из фарфоровой чашечки, – а аппетитная!
– Я тебя люблю!
– Как мало надо женщине для счастья!
Уже утром он добрался до нужной школы. По двору разливалось тепло весеннего утра. Группа подростков возле спортплощадки оживленно болтала, обкладывая матом каждую высказанную мысль.
– Привет! – поздоровался Сергей, приближаясь.
– Чего надо! – пискнула одна из девиц, соображая, видимо, бросить ей сигарету, или не стоит.
– Компания Мегафон начала акцию по поддержке новых тарифов, которые мы разработали специально для учащихся школ. – Задушевно начал подошедший.
– Среди прогульщиков? – уточнил кто-то. И компания откликнулась на шутку веселым гоготом.
– Без разницы. У кого мобилы подключены к Мегафону, даю по билету на концерт в «Полигоне».
– Врешь!– не поверили.
– С какой стати? – удивился Сергей и достал пачку билетов. – Показывай телефон!
– Из моих рук! – насторожился самый здоровый парень – должно быть, вожак. Но телефон достал. Получил билет. – Чуваки! Е-мое! Типа, все по-взрослому.
– Еще как!
Следующей подскочила девчонка с веснушками на хорошеньком личике со слегка вздернутым носиком и кошачьими глазами:
– А мне? Клево! Ну надо же!
Он узнал его сразу. Маленький, тщедушный с прыщавым лицом и тонкими как у старухи губами. И взгляд – взгляд змеи, из которой должен был вылупиться дракон. Его отношение к жизни, так же, как философия Сартра, было местью миру за свое физическое уродство.
Сергей понял, что ему ничуть не жаль этого человечка. Но он также понял, что никогда не сможет сам стереть его из этого мира.
Пользователей сети Мегафон, желающих оттянуться на рок-концерте, оказалось больше, чем наличествующих билетов. И Сергею пришлось извернуться так, чтобы всучить один из них именно ему – мальчугану с внимательными и злыми глазами. Тот ухмыльнулся, обнажив корявые, желтые зубы и побежал прочь. Дело было сделано. Оставалось ждать результатов.
Всю ночь он не сомкнул глаз. И не потому, что в Яне с покупкой шубы проснулась африканская страсть. Он тонул теперь в судьбах сотен людей, которые жили пока: делали карьеру, веселились, строили планы, покупали норковые манто, собирались на концерт рок-музыки.... Но главное – это те конкретные дети. Девчонка с веснушками. До утра он так и не смог отделаться от ее кошачьего взгляда.
Пожертвовать сотней людей, чтобы потом выжили сотни тысяч. Слишком сильно смахивает на большевистскую агитацию. «Я приду к вам в коммунистическое далеко!»
За завтраком, посмотрев на мужа, Яна накапала ему карвалола и вызвала врача. А он заперся дома и попробовал напиться. Но вечером, протрезвев, все равно добрался до ближайшего телефона-автомата и сообщил о тер-акте в компетентные органы.
Все!
Нет не все!
На следующий день Сергей дождался программы новостей и услышал, что группа террористов, при попытке задержания, взяла штурмом ближайший медицинский центр и после короткого боя подорвала все имеющиеся у них запасы взрывчатки. Здание рухнуло, похоронив под собой террористов вместе с больными и медперсоналом – сотни убитых.
«В настоящее время идет поиск неизвестного, передавшего информацию о том, что атака боевиков будет направлена на концертно-развлекательный комплекс», – сообщил голос за кадром.
Жена собралась и молча ушла на работу.
– И так! Гуманист, значит! – подытожил Сергей. – Имя мне – Кассандра. И толку от меня – ноль. Пусть кто-нибудь теперь скажет, что так и дόлжно. Демагогия! Не хочу ничего слышать об этом!. – он сделал паузу, чтобы отдышаться. – Насколько быстро меня найдут? – а в том, что найдут, он не сомневался. – И как же дальше?
«Жаль, что я не женщина! – продолжил Сергей недавнее Юлькино высказывание. – Интуитивный прорыв или озарение мне бы сейчас очень даже не помешали!»
Расхаживая по комнате, он продолжал пялиться в телевизор. Ничего интересного. Мелкие происшествия. Отдаленные природные катаклизмы. Все хорошо. А время утекало.
«Может быть и не стоит ничего делать. И пусть все идет своим чередом. Своевременное кровопускание только на пользу. И зло – это такая же ценность, как и добро. И для того, чтобы иметь протяженность, необходимо прежде всего иметь ее отсутствие. Иначе не от чего будет оттолкнуться. Они же еще ничего не знают… Я знаю. В этом вся суть».
Начать все сначала. Но как? Пойти к парню, сказать: «Дружок, не имею ничего против. Но вот тут народ через тебя загнется. Так что звеняй!». И пулю. А лучше – бомбу. Класс!
Или нанять кого? Дать тысяч несколько. И все в ажуре – исполнитель не знает «за что», заказчик не знает «как». У обоих совесть почти спокойна. Вот оно в чем дело: совесть.
«Жертвы – они все равно случатся. – Успокаивал он себя. – Но может быть потом… Что потом? Суп с котом!»
По телевизору между тем вещали, как все больше внимания уделяется воспитанию подрастающего поколения. Потому что демографическая ситуация в стране обострилась, как никогда раньше…
Сергей взглянул на экран попристальней и увидел, что уже в ближайший выходной автобус с детьми, отправляющийся на экскурсию по литературным местам, слетит с трассы, столкнувшись с грузовиком. Выживших не будет.
План был. Оставалось его выполнить. Он купил билет на злополучный рейс, сочинил письмо от «Фонда поддержки семей с ограниченным достатком» и подсунул все это в почтовый ящик будущего диктатора.
Весь вечер он не находил себе места. И в голове вертелась одна и та же простенькая мысль: «Чем отличается то, что ты сейчас делаешь, от заурядного убийства? Чем? Тем что подлее?»
«Брось! – Отвечал он сам себе. – Причинно-следственные связи нарушить нельзя – они все равно вылезут.»
«Зачем же ты тогда сделал все это?!»
Яна смотрела на него внимательно и отстраненно.
– Ты решил уйти от меня? – спросила она наконец.
– С чего ты взяла? – взвизгнул муж.
– Тогда расскажи, что случилось.
Он замешкался, размышляя, что бы такое придумать. В это время программа новостей передала экстренное сообщение о автокатастрофе. Женщина смотрела на экран, зажав рот руками – дети погибли. Какой ужас!
Обнародовали список погибших. Да, он был среди них – щупленький мальчик со злыми глазами. Миссия состоялась.
Диктор, не меняя тона, перешел к новостям внутренней политики. Сергей закрыл глаза и увидел, что через двадцать лет, когда период развития сменится стагнацией и энергетическим кризисом, к власти придет военная хунта, установив в стране диктатуру. И во главе ее встанет один из потомственных военных – красавец и герой нации. А потом во имя блага народа создадут лагеря для инакомыслящих....
Поняв это, Сергей почувствовал себя страшно поглупевшим, расклеившимся и совершенно выкинутым из этого мира. В пору было поверить, что ад существует. И его время от времени сдают на прокат.
«Природа все производит в избытке, – прошептал телезритель. – И куда только деваются все избыточные сущности?»
– Никуда я от тебя не денусь, – произнес он уныло, поскольку ничего умнее придумать не успел. – Просто меня уволили сегодня.
– Вот как! – обрадовалась жена. – Балда! Я же всегда говорила. Миллионы просто так не выигрывают. Закон равновесия…