Мария удивилась. К чему это он?
-Я тоже, Иосиф, люблю наш город. Иерусалим красив, но он совсем чужой, а здесь каждый камень, будто родственник.
-Правильно! Как ты это хорошо сказала, Мария – камень, словно родственник. Иосиф помолчал, а потом вдруг заявил:
-Только нам придётся уехать отсюда. Я думаю об этом в последние дни, но не могу решиться. Как, куда? Может быть, ты подскажешь?
-Уехать! – воскликнула Мария.
-У тебя походка начала меняться, – огорошил он её.
-Походка? О чём ты, Иосиф?
-Скоро не только я, но и другие увидят. А появится живот (а он уже скоро появится) – бабы прикинут срок, и все поймут, что ты приехала из Вифании не одна. Мать скандал устроит.
-Что же нам делать? – спохватилась, наконец, Мария, – батюшки мои, ведь все узнают.
– Выбора у нас нет. Уезжать надо. И срочно.
-Да куда же мы?
-Наверное, в Вифлеем(1). Я родом из этого города. Пристроимся с божьей помощью. Я буду плотничать, а когда сын или дочка подрастёт, мы вернёмся.
1.Библия. Лк.2:4
От автора. Согласно библии Иосиф и Мария пошли в Вифлеем для того чтобы поучаствовать в переписи населения согласно приказа императора Августа. Библия. Лк.2:1.Тащить жену, которая на последних днях беременности за 100 километров?? Но и не это главное, согласно библейским канонам, Иисус Христос родился в 754 году по римскому календарю. Этот год принят 1 годом нашей эры. Но, история говорит, что перепись Августа была в 764 году, т.е. Иисусу должно было быть 10 лет. Так кто врёт, библия или история?
-Страшно-то как, Иосиф! Чужой город, незнакомые люди.
-Если честно, Мария, то мне тоже не по себе, но с тобой я всё смогу.
Мария склонилась над огуречной грядкой и стала пропалывать сорняки. Видимо, решившись, она спросила: – Когда поедем?
-Чем раньше, тем лучше. Собирайся, а я родителей подготовлю.
– Не пущу, – встала на дыбы мать. – Я тебя, Иосиф, не узнаю. Ещё два месяца назад, если бы кто мне сказал, что мой сын будет решать как ему жить, сроду бы не поверила. Вот разрази меня гром, если я вру. Женился не по-людски, теперь вдруг сбежать из дома собрался. Да что же это делается?
-Не мешай молодым определяться в жизни, – сказал ей отец,– правильно сын задумал: сколько можно ему за твоей спиной прятаться?
-А уж ты, философ, помолчал бы, тебя никто не спрашивает. Носишься со своими химерами, а того не поймёшь, что и трёх дней не пройдёт, как они вернутся голодные. Пропадут же без нас. Что Иосиф, что Мария – не украсть, не покараулить. Ну не через три дня, так через неделю назад притащатся, вот соседи-то посмеются.
-Не вернёмся мы через три дня, мы всё с Марией продумали. По пути я буду плотничать, соберём на первое время денег, а в Вифлееме родственники помогут. Да и люди там богаче живут: работы навалом. Вон старый Исаак говорит, что мастеровой человек там много зарабатывает.
-Слушай ты этого старого брехуна, – разозлилась мать, – его послушать, так люди там в золоте купаются. А что же тогда его сыновья здесь живут, а не там, а? Ты меня слушай, а не старого Исаака. Не пущу!
Три дня понадобилось Иосифу, чтобы сломить сопротивление матери. Ещё три на сборы, хотя собирать-то было нечего: одежда, инструмент, медный котелок и две кружки.
… Иосиф и Мария вышли на окраину Назарета в сопровождении родителей. Матери всплакнули, к ним присоединилась Мария, и отцы были недалеки от этого.
-Зайди к Гилелю, поклонись от меня, – наказывал Иосифу отец, – ну, а когда я буду в Иерусалиме, то к вам в Вифлеем загляну.
-Береги Марию, – попросил его тесть. – И себя тоже.
-Не беспокойтесь, всё будет у нас хорошо, – сказал Иосиф, обнимая его напоследок…
Второй раз за последние полгода Мария путешествовала по Израилю. Она не успела забыть дорогу на Иерусалим и узнавала приметные места и повороты дороги. Чаще они останавливались на ночлег в попадающихся на их пути селениях, а если вечер заставал их далеко от ближайшего посёлка, то – прямо где придётся. Выбирали место покрасивей, разводили костёр и варили похлёбку. А потом, когда наступала ночь, они сидели с Иосифом плечо к плечу и любовались звёздным небом.
Оказалось, что Иосиф – замечательный рассказчик. Когда он рассказывал истории, то казалось, что это он путешествовал с Авраамом по всей земле и Египту, что это он жил во времена Великого Потопа и помогал Ною строить его ковчег, что это он помогал Моисею вывести народ из Египта. Иногда они засиживались до самого рассвета и ложились спать, когда надо было трогаться в путь. Ничего страшного, они не спешили.
Почти в каждом селении Иосиф находил работу. Он ремонтировал мебель, строил новую, рубил дрова. Он брался за любую работу, которую ему предлагали, и однажды с гордым видом привёл Марии осла.
Явно довольный собой, Иосиф радостным голосом произнёс: – Теперь моей беременной жене не придётся бить ноги. Теперь она, как принцесса, будет путешествовать верхом на этом небольшом, но нужном животном.
-Откуда?– удивилась Мария.
-Заработал! Три дня я мастерил местному богачу мебель, и он предложил мне вместо оплаты этого скорохода.
…Их путешествие затянулось, и они достигли Иерусалима только через три месяца. Как и в первый раз, город великого царя вновь поразил Марию. Но если в первое своё путешествие с Нагеем она видела только краешек этого города, то теперь ей представлялась возможность познакомиться с ним получше. Они остановились в дешёвой гостинице и целыми днями бродили по его улочкам. Показывая город Марии, Иосиф заодно искал себе работу. Но в Иерусалиме ему не везло и за исключением нескольких мелких работ на городском рынке ему ничего не удалось найти.
-А, может, нам завернуть на денёк в Вифанию? – подумала Мария,– здесь недалеко. Посидеть на могилке Елисаветы, Захария, помянуть их души. А, может, Иоанн вернулся из своего Египта? Да мне-то что, если и вернулся, мне на могилку к сестре надо.
Но у самой, как бы она это не отрицала, где-то в глубине сознания теплилась надежда увидеть Иоанна, хотя бы издалека. Мария, скорее всего, уговорила бы Иосифа сходить в Вифанию, если бы на рынке случайно не встретила сестру Иоанна.
-Мария! – Воскликнула она. – Откуда ты здесь?
-Мы с мужем в Вифлеем направляемся, вот и остановились, чтобы Иерусалим посмотреть.
Видимо, сестра Иоанна чувствовала себя виноватой перед Марией и поэтому быстро свернула разговор.
-Некогда мне, Мария, домой спешу, всего хорошего тебе, до свидания.
-Тебе тоже всего хорошего, – хотела сказать Мария, а вместо этого вдруг спросила: – А Иоанн вернулся?
-Нет. Прислал весточку недавно из Александрии. Устроился в богатый дом, и возвращаться не собирается.
Сказав это, она повернулась и пошла к Стефановым воротам, а Мария вернулась в гостиницу и стала ждать Иосифа, который с утра ушёл к Гиллелю. Он появился только по вечер возбуждённый и весёлый.
-Эх, Мария! – стал рассказывать он,– если бы люди поступали, как учит Гиллель, в каком прекрасном мире мы бы тогда жили. *Возлюби ближнего своего* – разве это не путь к всеобщей любви! А его золотое правило: *Не делай ближнему твоему того, чего не желаешь себе*! Не это ли образец мудрости? Поговорил с ним – и на душе светло стало. А ещё я понял, Мария, что этот мир, в котором мы живём, не может существовать вечно. Мир жестокости и несправедливости уйдёт в прошлое и его заменит мир добра и радости.
Он сел к столу и стал ужинать, но его возбуждение не проходило и он, то и дело возвращался к своей теме.
-Мария, – жуя лепёшку, проговорил Иосиф, – как ты думаешь, успеем мы пожить в новом мире?
-Не знаю, Иосиф, – замялась она, – я думаю, что нет.
-Почему? Разве ты не видишь, что таких людей, как Гиллель становится всё больше и больше, а люди добрее и добрее.
-Не верится мне, Иосиф. Посмотри кругом: каждый заботится только о себе.
-Не веришь, – твёрдо сказал Иосиф, – я тебе докажу. Скажи мне, ты тоже только о себе заботишься? Скажи, ты готова прийти на помощь другому человеку?
-Я? Да. Я всегда рада оказать помощь, тому, кто в ней нуждается.
-Вот видишь! Одного человека из доброго мира мы уже нашли. Пойдём дальше. Что ты скажешь о своих родителях?
-О, они помогут, Иосиф, особенно папа: он очень добрый.
-Ага, теперь скажи за своих братьев.
-Да, что ты спрашиваешь, словно их не знаешь. Конечно они добрые, как и все люди нашего Назарета. Есть в городе плохие, но их не так много.
-А я тебе что говорю? Мир добреет, Мария, и мы обязательно будем жить в хорошие времена. А уж дети-то наши – точно будут жить в раю. Я уверен!
На следующий день они продали осла ( деньги закончились) и пешком пошли в Вифлеем, благо дорога предстояла не длинная, каких-то 7-8 километров.
Глава 11.Рождение Иисуса.
Хлебный город(1) встретил их неприветливо. В гостинице жить было дорого, а родственники не могли их принять: сами теснились по несколько семей в одном доме. Помыкавшись несколько дней, Иосиф и Мария кое-как нашли крышу над головой. Их принял двоюродный дядя Иосифа – Илия. Но принял не в дом: сам теснился с семьями трёх сыновей в двух комнатах, а предоставил в их распоряжение сарай, где зимовали его овцы. Конечно, это не постоянное жильё, а временное пристанище.
-Ничего, Мария, – сказал ей Иосиф, – подзаработаю деньжат – без жилья не останемся.
Но удача словно отвернулась от Иосифа. День шёл за днём, а с работой не везло. Не было ни денег, ни жилья, а главное – подходил срок. Мария должна вот-вот родить. Как жить с маленьким ребёнком в сарае?
… Ещё было темно, а Иосиф уже был на Иерусалимском рынке. Всем известно, что если хочешь заработать, иди с утра на рынок. Ему повезло: богатенький араб нанял его отремонтировать ворота своего дома. В конце дня, когда темнота уже опустилась на город, Иосиф, наконец, завершил свою работу. Араб щедро расплатился и
1.Хлебный город или Дом хлеба – старинные названия Вифлеема.
Иосиф заспешил домой. Он ещё издали заметил огни ламп и людей, стоявших перед их сараем. Сердце Иосифа оборвалось.
-Что-то случилось с Марией, – запаниковал Иосиф, и, бросив тяжёлый ящик с инструментом, припустил к сараю.
-Что случилось? – прерывающимся от бега голосом спросил он Илию, стоящего с сыновьями перед открытыми дверями сарая.
-Рожает твоя Мария, – ответил Илия, – вернее, ужё родила, слышишь, маленький плачет? Поздравляю тебя.
Действительно, до слуха Иосифа донёсся плач младенца. Иосиф бросился внутрь, но его не пустили три невестки Илии, хозяйничавшие в сарае.
-Сын у тебя, Иосиф, – сказала старшая невестка. – Подожди маленько, сейчас мы приведём Марию в порядок и тогда позовём тебя.
-Дождик начался, – стал рассказывать сын Илии Рогав. – Решили мы бросить овец и пойти домой. Проходим мимо сарая, слышим – Мария стонет. Заглянул я, мама родная, а она рожает. Ну, и кликнули мы баб наших.
-Как же я так, – ругал себя Иосиф, – знал же, что скоро родит, а оставил её одну на весь день.
-Заходите, мужики, – услышал он крик из сарая, – посмотрите какого ангела родила Мария.
В свете ламп лицо Марии показалось Иосифу строгим и восковым, словно у покойницы и у Иосифа дрогнуло сердце, но когда Мария улыбнулась усталой, но счастливой улыбкой, то оно сразу переменилось и ожило.
-Как ты? – целуя Марию в щёку, озабоченно спросил он.
-Всё хорошо, всё позади и я так счастлива. У нас сын!
-Всыпать ей надо, – строго сказала старшая невестка Илии, – не позвала никого, сама решила справиться. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы не наши мужики.
Завёрнутый ребёнок лежал в яслях для ягнят на соломе(1).Она взяла его на руки и подала Иосифу.
… На восьмой день Иосиф собрал гостей и обрезал сына, которого нарекли Иисусом. Началась новая жизнь. С рождением сына к ним пришла удача: у Иосифа появились серьёзные клиенты. Казалось, ещё немного – и они смогут выбраться из сарая Илии и платить за нормальное жильё, но всё нарушилось в одну ночь…
1.Библия.Лк.2:16
Укладываясь спать, Иосиф неуклюже потянулся к лампе и опрокинул её. Огонь, перекинувшись на солому, в одно мгновение набрал силу и они с Марией только, и успели, схватив Иисуса, выскочить из сарая, как он занялся со всех углов. Выскочивший из дома Илия успел увидеть, как рухнула объятая пламенем крыша.
-Прости меня, Илия, – подошёл к нему Иосиф. – Моя вина.
-Что с тебя возьмешь, – хмуро ответил тот, – хорошо, хоть сами целы остались. И куда я теперь на зиму овец своих поставлю?
-Я заработаю и заплачу тебе за сарай. Или поставлю новый.
-Когда это будет, да и будет ли вообще? А жить-то вы теперь, где будете?
Затушив последние головёшки, собравшийся народ стал расходиться.
-Пойдём, Иосиф, в дом, – сказал ему Илия, – а утром ищите себе другое жильё.
Возбуждённые пожаром домочадцы долго не спали, и Иосиф слышал, как они переговариваются. Поворочавшись с бока на бок, он встал и вышел во двор. Вскоре к нему вышла Мария.
-Ну, вот, Мария, – обнимая её за плечи, сказал Иосиф, – что мы теперь будем делать? Он помолчал.
-А, может, нам вернуться в Назарет? Я всё время вспоминаю нашу дорогу сюда. Помнишь, Мария? Как хорошо было! Костёр, звёзды. Мне тогда казалось, что на всём белом свете никого нет, кроме нас.
-Я тоже помню это, особенно твои рассказы.
-Правда? Так пошли обратно?
-Ты забыл, почему мы ушли оттуда? Наши не должны знать, что ребёнок уже родился. Да и зима на носу. Пойдём лучше в Египет? Я слышала от людей, что жизнь там лучше. И с работой легче. А вернуться мы всегда успеем.
-Точно, – вдруг загорелся её идеей Иосиф,– как ты здорово придумала. Умница! Я тоже слышал, что в Египте достаток. А в какой город пойдём?
-Тебе решать. Я не знаю. Можно в Александрию. Ты не против?
Марии очень хотелось очутиться именно в Александрии. Может я там Иоанна встречу – подумала она, – хоть бы издали взглянуть на него.
-Ну, в Александрию, так в Александрию,– подытожил Иосиф. Когда ты будешь готова?
-Да вот на рассвете и пойдём, чего откладывать. Попрощаемся с родственниками, скажем им спасибо за все, что они для нас сделали и пойдём.
Через два часа они вышли из Хлебного города, впереди Иосиф с заплечным мешком и ящиком с инструментом, а за ним шла Мария, бережно прижимавшая к себе самое дорогое, что у них было – маленького Иисуса.
От автора. Согласно библии, Иосиф и Мария ушли в Египет после того, как царь Ирод приказал казнить всех детей в Иудее в возрасте до двух лет, (библия.мф.2:16).Какая наглая ложь! Как мы знаем, Иисус Христос родился в 754 году, а царь Ирод согласно истории скончался 13 марта 750 года, т. е. за четыре года до рождения Иисуса Христа. Библия противоречит сама себе, в библии. Лк.2:39 говорится, что сразу после обрезания Иисуса в храме, Иосиф и Мария вернулись в Назарет.
Глава12.Египет
Как летит время! Кажется они только только пришли в Александрию, а уже прошло два года. Два года как один день!
Повезло им тогда. Очутившись на Александрийском рынке, Мария с Иосифом не знали, что делать дальше. Город огромный, знакомых к которым можно было, обратится за помощью, нет. Иосиф стаял у рядов с овощами и тоскливо пытался хоть что-то сообразить. Выручила Мария. Она заговорила с продававшей овощи женщиной и как в сказке, через час они устроились на житьё в доме этой удивительной египтянки. Её звали Елкосея и она уже три года как овдовела. Сжалившись над ними, она предложила им пока пожить у неё и это пока растянулось до сих пор. Мария стала ей помогать в огороде и на рынке, где Елкосея сбывала выращенные овощи, а Иосиф так оброс хорошими клиентами, что они с Марией стали подумывать о покупке собственного дома. Что за прекрасная это страна Египет! А люди здесь какие! Вот где жить то надо!
Иисус подрастал и везде совал свой нос, то перевернёт всю посуду, то кошку замучает своими ласками. Елкосию же он считал за свою бабушку и едва научившись говорить, лепетал: – Бабуля, я тебя люблю.
-Я тебя тоже,– прижимая его к себе, радовалась старая женщина, у которой почему-то все её дети умирали сразу после рождения, не прожив и нескольких часов.
Первый год, становясь на ноги, Марии и Иосифу некогда было думать о родном доме, но к концу второго года, они стали осознавать, что не хлебом единым жив человек. Ностальгия, присущая любому человеку всё чаще стала напоминать им о себе. Вначале через сны, когда они видели своих родителей и окрестности Назарета, а потом и в смятении чувств от мысли – дом бы родной увидеть. Сердце Марии щемило, когда Иосиф рассказывал ей свои сны о маме, отце, и соседе который в детстве выдрал его хворостиной. Сколько бы это продолжалось и чем бы закончилось неизвестно, если бы однажды Мария не увидела Иоанна.
Она торговала на рынке, когда после обеда пришла Елкосея чтобы сменить уставшую от жары Марию. В этот момент народ на рынке заволновался и потянулся на прилегающую к рынку городскую площадь.
-Что там случилось, – спросила Мария Елкосею, – начальство, небось, пожаловало?
-Нет, дочка, – ответила она, – по дороге я перебросилась несколькими словами с Малкой, она всегда всё знает, так она мне поведала, что казнь сегодня будет, повесят жену одного начальника и её любовника.
-За прелюбодеяние?
-Нет Мария, – за это у нас не казнят, муж сам должен разобраться со своей женой, они убивцы. Вот послушай, что мне Малка поведала. Она, эта приговорённая, очень богатая, а любовник у её мужа в управляющих ходил. Красив бестия говорят, вот она и влюбилась в него. А что бы муж ни мешал им забавляться они и решили убить его и убили.
-Господи, да как же им было его не жалко, – воскликнула Мария.
-Пожалел волк овцу. Они его напоили, и давай подушкой-то душить, а слуга и увидел. Побежал к стражником, привёл, да поздно уже было, отдал он богу душу. Может, подождешь здесь, а я схожу посмотреть, на убийц взглянуть хочется. А хочешь так иди сама посмотри, а Иисус пусть со мной поторгует.
-Ладно, схожу. Я заберу его после этого…– Мария замялась, – я не на долго.
Народу на площади скопилось уже много и, Мария с трудом протиснулась поближе к выстроенной виселице. Все крутили головами и обсуждали предстоящую казнь. Настроение толпы можно было выразить одной услышанной Марией фразой: – Поделом им.
Вдруг народ загалдел и стал образовывать коридор, по которому к виселице вели преступников. Сердце Марии вздрогнуло, и она даже вскрикнула от ужаса – рядом с моложавой и некрасивой женщиной стражники вели Иоанна.
Весь вид его был жалок и он всю дорогу что-то говорил, заискивающе обращаясь к людям, мимо которых его проводили. Когда Иоанн поравнялся с Марией, она увидела его глаза, в которых кроме животного страха ничего небыло.
-Я не виноват, это всё она, – обратился он к Марии. Стражник толкнул его в спину, а он, так и не узнав Марию, обратился к следующему человеку: – Я не виноват..
Когда его вешали Мария закрыла глаза, а когда открыла, то увидела неподвижно висящее тело Иоанна с вывалившимся изо рта языком. Со стороны могло показаться, что этот человек сильно на всех обиделся и от этого высунул язык стараясь хоть как-то досадить этим собравшимся поглазеть на него противным людям.
-Иосиф, я беременная, – сказала Мария, перед тем как лечь спать.
-Мария, милая, – только и прошептал поражённый муж.
Он лёг в кровать и долго прижимал её к себе.
-Знаешь, – добавила Мария, – если мы сейчас не уйдём домой, то мы останемся здесь навсегда.
Иосиф видимо был готов к повороту её мыслей.
-Пошли Мария. Ты права, если родится дитя, то мы действительно никуда уже не уйдём. Возвращаемся. Только давай пойдём через Вифлеем, мне деньги за сгоревший сарай надо Илие отдать.
Часть 2.Жизнь Иисуса Христа
Глава 1.Прокула
Прокула(1) проснулась и долго лежала с открытыми глазами. Она потрудилась на славу и первая часть её плана выполнена! Теперь надо ждать, что решит Тиберий(2)… А пока он лежал рядом с ней и храпел. Его храп напоминал Прокуле фонтан с его звуками булькающей воды. Это ещё можно было бы терпеть, но к этим звукам весёлого фонтана примешивался звук несмазанной телеги, отчего в итоге получался не благородный храп спящего мужчины, а хрюканье деревенского поросёнка.
– Был бы это её муж – Понтий(3), так бы и двинула ему кулаком в жирный бок, -подумала Прокула. – Да чёрт с ним, пусть храпит, лишь бы дело сделал.
Сколько сил потратила она, чтобы очутиться в спальне императора Римской империи! Охота началась полгода назад, когда она решила: так больше жить нельзя!
Кто её Понтий в Римской империи? Никто! Может, он – сенатор? Нет. Может, он – народный трибун? Опять нет. Оратор? Я вас умоляю. К тому же денег у него – кот наплакал, а долгов больше, чем у собаки блох. Даже рабы в их доме смеются над своими хозяевами.
Одним словом – козёл, а не муж. Вместо того, чтобы обеспечить ей приличное светское положение в обществе, болтается с такими же бездельниками по баням и девкам, а до её чувства гордости за семейное положение и дела нет. Убила бы!
В самом начале охоты на императора ей не везло. Кому она нужна, если нет никакого светского положения со связями. Последняя из последних. Ну и что , что красива как Афродита? Что толку, что стройна как лань? Да у императора женщин – как в пустыне песка. И с положением в обществе, и с деньгами, и с неизлечимой болезнью переспать с самим богом. Такую очередь в его спальню образовали, что если выстроить всех желающих, то она будет не меньше очереди за бесплатным хлебом в Риме. Но эти шлюхи хоть и с положением, но дуры. А её бог умом не обидел. Такую интригу закрутила, по таким
1.Клавдия Прокула – жена римского прокуратора Понтия Пилата.
2.Тиберий-император римской империи 14-37 гг.
3.Понтий Пилат – римский прокуратор в Иудее 25-36гг.
лабиринтам светских спален прошла, что если описать её путь в эту
спальню, то на две-три книги хватит. В итоге – вот он, храпящий император, лежащий у её, можно сказать, ног!
– Сегодня же расскажу подружкам. Они просто лопнут от зависти. А ведь они только смеялись над моим планом охоты. Теперь-то я буду торжествовать, а они пусть продолжают играть в эту дурацкую игру под названием*проститутка*, изобретённую женой Юлия Цезаря(1). Чуть не весь Рим сошёл с ума от её забавы переодеться проституткой и сниматься в дешёвых кабаках.
-Ах, какой адреналин! Какие яркие и животные чувства испытываешь от этого развлечения,– говорили последователи этой дурацкой моды. Чушь собачья! Один раз, поддавшись моде и рассказам подруг, она решила испытать этот адреналин. Результат был на лице. Ей попался какой-то маньяк, который мало того, что изнасиловал её прямо в кабаке при ржущей толпе, так ещё и избил как собаку, когда она потребовала плату. Сволочь!
…Тут Прокула увидела, что император проснулся. Вначале прекратился этот ужасный храп, а потом он, открыв глаза, приподнялся на локте, видимо для того, чтобы посмотреть, кто лежит рядом с ним.
– А-а-а…, – тут он замялся, вспоминая её имя, – …Прокула, как ты спала?
-Прекрасно, великий император, я даже совсем не слышала твоего противного храпа.
Ещё вчера Прокула заметила, что Тиберию нравятся её прямые высказывания. По всей видимости, ему, как кость в горле, надоели льстивые слова придворных и их дипломатичные ответы одними намёками.
Услышав её ответ, Тиберий заржал, как лошадь.
-До этого утра я и не подозревал, что он у меня противный, – посмеявшись, сказал он и, улыбаясь, добавил – я тебя ещё увижу?
-Может быть, Клавдий, – назвав его по имени, ответила Прокула,– но только лет так через десять, не раньше. Да только захочешь ли ты меня видеть тогда, когда я буду уже старухой.
-Почему – через десять лет? – удивился Тиберий.
-Ты же мне почти обещал вчера, что назначишь моего мужа прокуратором.
Прокула решила пойти ва-банк. Насчёт прокураторства вчера даже
1.Гай Юлий Цезарь-император римской империи 49-44гг. до н.э.
не упоминалось, но разве Тиберий вспомнит, о чём они говорили после стольких бокалов вина, от которых он даже сейчас, после крепкого сна, выглядит изрядно помятым.
-Прокуратором? – Тиберий нахмурил лоб, стараясь вспомнить вчерашний разговор, но Прокула не дала ему на это времени.
-Если ты выполнишь своё обещание, то, нарушив традиции римских жён, я уеду с мужем.
-Из Рима – в провинцию? С мужем? – опять удивился Тиберий, мгновенно отвлеченный этим от воспоминаний о событиях прошедшего вечера. – Да не сошла ли ты с ума, моя прекрасная Прокула? Не эта ли мечта любой римской женщины – отправить мужа в далёкую провинцию, а самой приятно проводить время в самом прекрасном городе мира?
– А что бы ты выбрал, Клавдий: быть последним человеком в Риме или вторым человеком в провинции?
-Вообще-то, я выбрал для себя быть императором, – смеясь, сказал Тиберий, – но в твоём вопросе есть понятный для меня смысл.
Он задумался, видимо, принимая решение, а потом добавил, – жалко, что ты уедешь.
– П-о-б-е-да!!! – заликовала Прокула в душе. – П-о-б-е-д-а!!!
…Уже через час Прокула была дома. Она сразу же послала раба за подругами. Не успела она привести себя в порядок, как из спальни показался заспанный Понтий, который почему-то вдруг ночевал дома.
-Как ты провела вечер с подругами? – дежурно спросил он, хотя был почти уверен, что ночь она провела не с ними.
-Очень хорошо, Понтий. Ты даже представить себе не можешь. Кстати, сейчас они пожалуют к нам в гости, чтобы закончить начатую вчера беседу.
-Ну, тогда я поспешу из дома, – ответил Пилат, – не хочу мешать вам, да и Кар ждёт меня в Саулловых банях.
Наскоро приведя себя в порядок и чмокнув Прокулу, Понтий заспешил на встречу со своим ближайшим другом Лукрецием Каром(1), которого не видел несколько недель.
Кар, или Лука, как его называли друзья, был философом. Его знаменитейшая работа * Религия в нашей жизни * вызвала настоящую
1.От автора. Не путать с Титом Каром Лукрецием (99-55г.г.до н.э.), известным поэтом и автором книги * О положении вещей *.
сенсацию в Риме. Кто-то ругал её, кто-то хвалил, но всё последнее время все только и говорили об этой книге. К своему стыду Понтий так и не выбрал времени прочитать роман, который Лука прислал ему одному из первых в Риме, но так как в банях только о нём и говорили, то Понтий знал его содержание.
Кар был уже в бане. Он сладострастно растянулся в бассейне с горячей водой и блаженно улыбался.
-Эй, Понтий, – увидев его, закричал он, – долго спишь: я уже с полчаса поджидаю тебя.
Понтий помахал ему рукой и, раздевшись перед молодой и, как он отметил, красивой рабыней, приказал ей: – Приготовь хорошего вина и что-нибудь вкусненького. Тут Понтий задумался и, прикинув, что же он бы хотел, стал перечислять: – Курочку под соусом. Да смотри, чтобы соус был поострей, бараньи ребрышки, сыр, зелень, овощи, фрукты.
-Не извольте беспокоиться, – поклонившись, ответила рабыня, – всё будет сделано.
– Где ты пропадаешь, Лука? – предотвращая вопрос, набросился на Кара Понтий. Он осторожно стал опускать тело в горячую воду, словно это был кипяток.– Или слава вскружила тебе голову, и ты тут же забыл своего старого друга?
-Ох, и бестия же ты, Понтий, – ответил Кар, – скажи мне, сколько раз я посылал за тобой, с тех пор как вернулся в Рим?
-Занят был, – быстро пошёл на попятную Пилат.
Действительно, Кай присылал к нему посыльных, но Понтий был в то время в загуле.
-Знаю я твою занятость,– нисколько не обидевшись, рассмеялся Кар, – девочки, гладиаторские бои и вино.
-А, кстати, Лука, – пропустив его замечание мимо ушей, загорелся Понтий, – ты много потерял в своей провинции, пропустив знаменитейший бой . Вот это было зрелище!
Лукреций был хорошо осведомлён о этом громком событии, хоть и пропустил его ввиду отъезда. Ещё бы! Весь Рим обсуждал этот фантастический поединок, и он уже не один раз слышал описание хода боя и не один раз пожалел, что ему не удалось увидеть его воочию.
А событие для Рима было действительно большое. Два гиганта-гладиатора – чернокожий раб Абдула и наёмный гладиатор, гражданин Рима, Витий, сошлись в очном поединке. Несколько лет они выходили победителями из всех боёв, но, ни разу не встречались между собой. Слава этих бойцов росла и росла и вскоре почти достигла славы великого Спартака. Последние полгода в Риме только и спорили, кто из этих двух сильней и все с нетерпением ждали того момента, когда их поставят друг против друга. Кто победит? Этот вопрос волновал всех не меньше, чем цена хлеба на Римском базаре.
И вот хозяин арены, доведя ажиотаж до максимума, решил выставить своих героев в день рождения императора. День известен – ставки сделаны. С самого утра народ потянулся на арену, чтобы занять места поближе, а к началу арена была забита битком.
Как всегда бои начали с мелких сошек. Одна пара сменяла другую, группа -группу, но обычного интереса не было: все ждали главного боя. Но император ещё не появился, поэтому о главном бое не могло быть и речи. Чтобы растянуть паузы, на арену всё чаще и чаще выпускали гладиаторов-клоунов. В их задачу не входило убивать друг друга, они должны были тянуть время и потешать народ. Кривляясь, клоуны смешно дубасили друг друга деревянными мечами, строили рожи и неуклюже падали с притворными криками.
Наконец, народ заволновался и все встали: в свою ложу прошёл Тиберий. Без спешки освежившись лёгким вином и поболтав с дамами, он взмахнул рукой. Топа заревела, а на арену выбежали Абдула и Витий. Поприветствовав императора и собравшуюся публику, они приготовились к схватке. Слишком не мудрствуя, хозяин арены вооружил их только короткими мечами.
Минут двадцать все зрители восторженно стонали от удивительных по красоте ударов мечами, головокружительных прыжков и молниеносных выпадов. Потом напряжение стало спадать. Публика поняла, что их водят за нос. Два бойца, прекрасно зная возможности друг друга, не желали рисковать и, как хорошие гладиаторы-клоуны, работали на публику. Они показывали мастерство высочайшего класса, но без всякого желания победить любой ценой. Публика стала свистеть: все желали крови. Хозяин арены был готов к такому повороту событий и по его команде на арену выбежали два работника с сосудами. Вылив кровь, которая была в них, на песок арены, они так же быстро удалились. Публика застонала в предвкушении продолжения: все знали, что произойдёт дальше. Железные решётки, открывающие подвальное помещение, поднялись, и из открывшегося проёма на арену выскочили две голодные львицы. Почуяв кровь, они быстро направились к луже и, припав, стали жадно лакать её с песка, а затем решительно направились к переставшим драться гладиаторам. Те из противников сразу превратились в союзников и, встав плечом к плечу, спокойно ждали нападения хищников. Гул на трибунах сменился звенящей тишиной. Все ждали, что произойдёт дальше.