Часть третья. Осень
Глава 1
Вместе с первым сентябрьским утром в город пришла осень. День в день, что называется, как по расписанию. Удивительная точность, пунктуальность, редко встречающаяся в живой природе. Вообще, создавалось впечатление, будто планета Земля специально так поступила, подглядела в человеческий календарь, слегка поразмыслила и сделала все возможное, чтобы люди, неразумные ее питомцы, с раннего утра получили то, чего сами подсознательно ожидают.
Низкая облачность. Дождь. Слякоть. Мрачное состояние, отвратительное настроение. Еще днем ранее ярко светило солнце, прогоняя уныние уходящего лета, после был волшебный теплый вечер, но вот прошла ночь и все переменилось. Заметно посвежело. Небо заволокли тучи, плотные, черные со свинцовым отливом, висели они неподвижно, проливались на землю сильным и по-осеннему холодным дождем. Зависли сгустки водяного пара над городом, не желали двигаться они, не подчинялись ветру, резкие порывы которого гнули стволы деревьев, ломали тонкие ветки, хлестали струями небесной воды редких пешеходов.
Сыро за окном, пасмурно, противно, но и в квартире ничуть не лучше. Как-то неправильно получилось, ну просто до глупости – лето оказалось столь быстротечным, что кондиционер так и не отремонтировали. Нет, ремонтник приходил, грех жаловаться, дважды приходил, об этом свидетельствовали записки, прикрепленные к двери. Только что толку, если первый раз было не до ремонта – карнавал со всеми вытекающими последствиями, второй – размолвка…
Вызвать мастера в третий раз не позволила внезапно пробудившаяся совесть, мало ли что случится в назначенный день! Мало ли куда его судьба забросит – человек окончательно обидится. Конечно, можно было обратиться к другому специалисту, благо, их предостаточно, но как-то руки не дошли. Да и неважно все это, важно, что не работал кондиционер, не добавлял свежести, не бодрил столь желанной прохладой, а оттого уныние и мрачность настроения.
Духота, жара, что сродни летнему зною внутри, холодный воздух и ледяная вода снаружи. Так сразу и не скажешь, что лучше, хотя, думай, не думай, а ничего от этого не изменится, да и сам ничего не изменишь.
Нет, можно открыть окно, впустить прохладу, но вслед за ней придет и потоп, зальет комнату, испортит мебель, соседке снизу достанется. Или подойти к решению вопроса с другой стороны – выйти из дому, прогуляться, правда, бродить по залитым дождем тротуарам, рискуя попасть под отвратительно-грязный душ, коктейль из дождевой воды и грязи, вылетающий из-под колес очередного лихача, далеко не самое приятное времяпрепровождение. Да и просто, куда идти? Зачем?!
Полноводные ручьи, весело стекавшие по стеклу с наружной его стороны, слились в один сплошной поток. Пейзаж, который и до того не радовал, расплылся окончательно. Очертания соседнего высотного дома, составляющие основу живописного вида из окна, растаяли в общей серебристой серости. Растеклось все, растворилось. Исчезло то, что находилось за стенами душной квартиры, осталось лишь стекло, толщей воды превращенное в тусклое зеркало.
В туманной глубине окна сформировалось нечеткое отражение внутреннего убранства гостиной. Перекошенный и какой-то неправильный, в нем расплылся диван. Чуть в стороне, искаженный кривизной стекла, показался телевизор, в глубине помещения виднелось кресло, такое маленькое на фоне прочей мебели, а если присмотреться еще внимательнее, можно было увидеть и хозяина недвижимости. Точнее, то была пародия на него, гротескная, будто привет из комнаты смеха. Просто ужас какой-то. Большая голова и практически отсутствующее туловище. Что это за отражение такое?!
Долго он всматривался в блеклое зеркало осеннего дождя. Смотрел и укоризненно качал головой. Не радовал себя он отраженный. Каким-то слишком уж уставшим выглядел, слишком уж изможденным, и это притом, что видна лишь голова! До чего же он себя довел, небритый, нестриженый.
– Побриться надо обязательно. Еще с прической что-то сделать, в крайнем случае, причесаться, – вслух подумал он и мрачно ухмыльнулся. – Начинаю себя бояться, дожил, сам с собой разговариваю! Это все она, она виновата, зачем ей только…
Мощность потока, омывающего стекло, заметно снизилась, не иначе как ветер сменил направление. Отраженный интерьер окончательно растерял контрастность. Воображение, решившее воспользоваться ситуацией, изменило все, трансформировало. Сохранив лишь фрагменты внутреннего убранства комнаты, оно умудрилось собрать из них лицо. Ее лицо. Да, то была она, прекрасная и печальная, смотрела на него смущенным взглядом полным отчаянья. Ее слегка затуманенные слезами глаза просили, умоляли – позвони, сделай первый шаг, пожалуйста!
– Даже и не подумаю! – он отвернулся и резко мотнул головой, надеясь прогнать назойливое творение фантазии. Медленно повернулся обратно. Увы, получилось только хуже, картинка стала четче, видение ярче. – И все равно нет! Скажите мне на милость, она виновата, а мне делать первый шаг. Может, еще и извиниться? Мол, прости за то, что ты меня обидела?!
Он снова отвернулся от окна, медленно выдохнул и с деланным интересом уставился в пол. Ее лицо, воссозданное воображением, все еще стояло перед глазами, но с каждой секундой оно становилось все расплывчатее, растворялось, терялось в меняющемся пространстве. Чтобы ускорить процесс трансформации мыслей он решил воспользоваться проверенным методом, шагнул к тумбочке, схватил пульт, нацелил его на телевизор, вдавил кнопку включения.
Мрачно улыбнулся, предвкушая, как растает и забудется изображение, сотворенное фантазией. Повернулся, собираясь сесть в любимое кресло, вздрогнул и застыл. Будто насмехаясь над ним, будто намереваясь додавить и без того отвратительное настроение из динамиков зазвучали позывные сериала, который он никогда не любил, а с недавних пор и вовсе ненавидел. Он старался забыть этот бесконечный слезливый телефильм, старался не вспоминать ни сюжета, ни названия, вот только старайся, не старайся, а частенько выбирались из глубин памяти образы несчастных рабов, гнущих спины на далекой фазенде…
– На сайте мэрии выложили финансовый отчет касаемо прибыли, полученной в результате проведения летнего карнавала, – на другом канале показывали местные новости. – Поразительно, но денег, которые удалось собрать на благотворительных мероприятиях, а также в результате проведения лотереи достаточно, чтобы выполнить капитальный ремонт более пятидесяти процентов дорог нашего региона. Думаю, автомобилистов эта новость обрадует. В мэрии подчеркивают пользу…
Экран телевизора подмигнул и погас, нет, это было слишком. Да сговорились они, что ли?! Он забросил пульт на диван, краем глаза отметил, что столь важное в жизни каждого современного человека устройство скользнуло по подушкам и провалилось куда-то в щель между ними. Сразу же пришел ответ на незаданный вопрос: «С чего начнется вечер?» Правильно, с поиска…
Очередной порыв ветра плеснул в окно очередную порцию воды. Мощной волной налетевшей на камень дождь разбился о стекло, смыл блеклые отражения, на мгновение обнажил унылый городской пейзаж.
Природный демарш не остался незамеченным – страшно захотелось выйти из дому. С чего бы это?! Непонятно, да он и сам удивился, вот захотелось пройтись и все тут. Нет, не куда-нибудь конкретно, а просто пройти несколько кварталов, отбросить мысли, позабыть обо всем.
Прихожая. Рука машинально потянулась к плащу, замерла на полпути. Снова мысли. Еще бы, ведь это основная составляющая его образа шпиона из тумана! Опять воспоминания. Это раздражало, это расстраивало, это бесило. Не позволяя себе вновь предаться унынию, он оставил плащ висеть на вешалке, схватил зонтик-трость и пулей вылетел на лестничную клетку. Энергично толкнул дверь и тут-таки мысленно выругался. Похлопал себя по карманам, чтобы удостовериться в том, что и так не вызывало сомнений – ключи остались в прихожей.
– Хорошо хоть не поддался минутной слабости, замок не поменял. Вот был бы новый, была бы в нем рабочая защелка, что тогда! Правильно, сидел бы под дверью, да ругал себя на чем свет стоит…
Ключ легко провернулся в замке. Один оборот, второй, третий. Ручку на себя – дверь не шелохнулась. «Ладно, это всего лишь рассеянность…»
Спустился на этаж ниже. Остановился. Прислушался. «Странно, почему не слышно соседки, неужели проспала? В принципе, возможно, дождь, сонная погода», – мрачно ухмыльнулся он и осторожно, ступая на цыпочках, подкрался к лестнице.
Нижний этаж. Тяжелая дверь. Электрический замок, будь он неладен. Козырек над подъездом. Купол зонта над головой.
Капельки дождя весело забарабанили по туго натянутой ткани. Их частая дробь выгодно дополнила шелест все еще зеленой листвы, органично влилась в отвратительно-осеннее его настроение. До чего же красочен в своей унылости пейзаж: лениво раскачиваются веточки, шушукаются деревья, обмениваясь свежими новостями, весело бегут ручьи, вымывая недавно уложенную тротуарную плитку.
Да, он пошел в парк. Вышел со двора, прошел квартал вдоль проспекта, удивляясь отсутствию машин, свернул на живописную аллею.
Очень скоро монотонный перестук, что слился с умиротворяющим шелестом, успокоил его. Растворились в убаюкивающих звуках мрачные мысли, исчезли глупые идеи, даже воспоминания и те померкли, растаяли в поглотившей мир влажной серости. Способствовало переменам и солнце. К тому времени раскаленное дневное светило скрытое густой облачностью поднялось выше, его лучи по-прежнему не могли пробиться сквозь плотные клубы водяного пара, зато тепло каким-то чудом умудрилось достигнуть земли. Заметно поднялась температура, радуя и согревая одновременно.
Удивительно, лишь толика условного тепла, а как все переменилось! Прогулка перестала быть тягостной повинностью, она уже почти радовала. И не только это! Веселые капельки дождя, казалось, смыли мрачные мысли, жар дневного светила высушил слезы, которых не было, даже настроение и то понемногу возвращалось, да такими темпами скоро захочется петь!
Еще немного и он почувствовал подлинное удовольствие от движения, природы и свежего воздуха. Он не спешил, он просто шел вперед, не думая о том, куда идет, о том, куда надеется прийти, он просто шел…
Мощеная фигурной плиткой аллея вывела его на бульвар. Это обстоятельство не сильно порадовало, все-таки в парке приятнее, воздух чище, да и идти безопаснее – прямая аллея, ровное покрытие, ни луж, ни слякоти, а на тротуарах! Да, давненько руки дорожников не доходили до этой (одной из основных!) улиц города. Запущенная она, выбоина на выбоине, а тут еще и ливень.
Он нерешительно потоптался на месте, оглянулся, пожал плечами. Промелькнула разумная мысль, а не пора ли возвращаться? С одной стороны хотелось ей последовать, с другой не очень. Внятного ответа не было, понять самого себя не получалось. Пока же он вяло с собой препирался, все вокруг изменилось. Так кардинально и так незаметно, что сразу и не разберешь…
Внезапная перемена застала его врасплох. Он удивленно огляделся, тщетно пытаясь понять, в чем суть и что случилось. Сразу это не удалось. Да и как тут что-либо поймешь, если вокруг одна сплошная красота! Вымытый дождем город радовал чистотой и свежестью. Баловала глаз насыщенная зелень листвы, что все еще не сдалась под натиском осенней желтизны. Удивительно ровная плитка там, где совсем недавно был изобилующий выбоинами тротуар, навевала странные мысли, заставляя задуматься о прошлом, причем так, будто, это и не прошлое вовсе. Приходило понимание того, что нет особой разницы между тем, что минуло, что есть и что грядет.
Все удивительное вокруг, все прекрасное, разве от этого не растеряешься? Разве поймешь, что изменилось? Вряд ли, очень даже вряд ли, хотя…
– Так дождь же прекратился! – послышался радостный крик. – Ура товарищи, долой зонты!
– Точно! – воскликнул он, тщетно пытаясь разглядеть вестника хорошей погоды.
Увидеть незнакомца не удалось. То ли кричал тот из окна одной из ближайших пятиэтажек, то ли не было его вовсе, трудно сказать, но это стало сигналом. Лучшего стимула, чтобы продолжить променад не требовалось.
Следуя совету подмигивающего зеленого человечка, что обосновался в старом светофоре, он перешел на противоположную сторону. Остановился, посмотрел вслед единственному пешеходу на пустой улице. Тот шел по тротуару примерно в паре сотен метров впереди. Шел не спеша, но планомерно удалялся. Примечательный тип – мужчина среднего роста в длинном плаще с поднятым воротником, на голове широкополая шляпа. В руках тот держал трость или зонт. Во всем облике незнакомца сквозило что-то ненатуральное, синтетическое, будто подобное поведение не часть образа живого человека, а лишь копия, калька, снятая с героя дешевого шпионского детектива.
Силуэт незнакомца тут-таки воскресил в памяти недавние события. Нахлынули они, грозясь снова испортить настроение, но вот что такое «правильный» дождь! Смыл все, обновил все. Пусть воспоминания по-прежнему вились вокруг него, теперь они вызывали только улыбку, улыбку от которой лишь немного веяло легкой грустью.
Он уже почти повернулся спиной к незнакомцу и воспоминаниям, что тот воскресил, но тут краем глаза уловил движение. И без того колоритный персонаж, тот незнакомец, не оборачиваясь, коснулся рукой шляпы, будто собирался приподнять ее, здороваясь, но вместо этого просто исчез, растаял, как речной туман…
Интерес к субъекту в плаще и шляпе быстро пропал, мало ли кому не сидится дома, пусть даже в непогоду. Стоит ли удивляться странным выходкам городских жителей! Да и само исчезновение, разве оно было? Вряд ли. Гулял себе человек, затем свернул с тротуара, вошел в парк, скрылся во дворе или в ближайших от дороги зарослях, только и всего. Остальное не более чем происки беспокойного воображения.
– Так все и было, – исключительно для того, чтобы подвести черту под списком совершенно бессмысленных мыслей пробормотал он.
Отвернулся, собираясь продолжить прогулку, и тут-таки подскочил от неожиданности – перед ним стоял он сам. Точная его копия, лишь немного сглаженная, чуточку расплывчатая, но общая схожесть не вызывала сомнений. Костюм, зонт в руках, растерянность на вытянувшемся лице. Даже головой мотнуть захотелось, энергично так…
Мгновенно пришло понимание. Всему виной вымытое недавним дождем стекло. Витрина, он сам и его неуместная растерянность. Да, он всего лишь стоял у входа в магазин.
Пожалуй, можно было посмеяться над собственной глупостью и уйти, но он не смог. Засмотрелся на то, что скрывала (скорее, выставляла на всеобщее обозрение) прозрачная преграда. Там же обосновалось волшебство, но не сказочное, нет, живое, основанное на науке и существующее исключительно благодаря техническому прогрессу.
То, что находилось с другой стороны толстого стекла, заставило бы замереть, а после забиться в бешеном темпе сердце любого мальчишки. Да что говорить о мальчишках, даже взрослому мужчине трудно было пройти мимо, не остановиться, не засмотреться. Как иначе, ведь там был космодром! Нет, не настоящий, конечно же, гораздо меньше он, да и сделан из пластмассы, но так натурально, так красочно. Все до мелочей, там и стартовый стол, и обслуживающая техника, и поддерживающие ракету мачты, и сами космонавты в футуристических скафандрах и, конечно же, ракета. Стояла она в полной готовности, замерла, ожидая классической команды «Ключ на старт!»
Хорошо потрудился тот, кто оформлял витрину, все у него получилось, общая идея отлично просматривалась. Была задумка, был и масштаб, ведь он, неизвестный, не ограничился наземной инфраструктурой, он дальше пошел, точнее, выше. Над всем этим великолепием, подвешенные на практически незаметных ниточках, слегка покачивались разноцветные сферы. Планеты. Трудно было судить со стороны, но скорее всего острый нос ракеты нацелился на красноватый шарик, испещренный паутинкой перекрещивающихся линий, вне всяких сомнений, это Марс. А что хорошая цель, достойная…
– Отличная реализация идеи, просто воплощение мечты, – оттесняя все улучшающееся настроение, пробились ростки грусти, навеваемой воспоминаниями детства. – Помнится, давно когда-то, смотрел и я на небо, наверняка и на Марс засматривался, в космос хотел слетать! Как давно это было! А вот забросить все, сбежать от всех проблем, это же так…
В тот же миг игрушечный космодром отошел на задний план, вперед снова вышло отражение. Оно изменилось и даже как-то посвежело. Тут-таки исчезла грусть, ушла меланхолия. Осталась только радость, пьянящее чувство, что часто накатывало на него прежнего.
Увидев себя со стороны, он громко и совершенно искренне расхохотался. Подскочил на месте, изобразив замысловатый жест рукой с зажатым в ней зонтом, повернулся и вприпрыжку, просто как тот мальчишка, что некогда мечтал о космосе, поспешил обратно, на аллею и дальше, домой, туда, где обо всем можно поразмыслить, все решить, все подготовить…
Глава 2
Капризы природы. Казалось, небольшой городок средь бескрайних степей, всего за пару часов его можно пройти насквозь, пешком, не торопясь. Казалось, негде разгуляться непогоде, не удастся ей разделить столь скромный и по площади, и по числу жителей населенный пункт на две климатические зоны, но нет же! Неподдающееся пониманию явление: пока западную окраину, застроенную высотками, заливал по-настоящему холодный ливень, на востоке над частным сектором низко висела густая облачность, что укутывала землю не хуже хорошего одеяла. Сдерживали облака тепло, превращая жилой район в огромную теплицу.
О вкусах, конечно же, не спорят, кого-то раздражает дождь, кто-то ненавидит зной или холод, для нее же не было ничего хуже духоты. Тяжелая атмосфера – тяжелое состояние. Давит промокшее воздушное покрывало планеты, тяготит, добивая остатки сколько-нибудь приличного настроения. Угнетает все это. Отвратительное явление, ни спрятаться от него, ни скрыться.
Не поспоришь, трудно сбежать от капризов природы, да практически невозможно. Пусть человечество давно изобрело герметичные окна, придумало кондиционер, призванный создать уют в отдельно взятом помещении, толку от всего этого мало. Дело ведь даже не в температуре и влажности, дело в ощущениях…
Пытаясь загнать мрачные мысли глубоко в недра подсознания, она листала толстый глянцевый журнал. Медленно переворачивала страницы, изобилующие яркими картинками. Рассеянный взгляд, рассеянное настроение, несобранность во всем, и вряд ли в ближайшее время хоть что-то изменится.
Палец, ноготь которого украшал изрядно потрескавшийся лак мрачного сине-фиолетового цвета, завис над очередной страницей. Ее и без того рассеянный взгляд померк, будто туманное облачко пробежало в глубине бездонных глаз. Она замерла неподвижная, застыла, даже дышать перестала. Мгновение другое и вот она вздрогнула, тяжело вздохнула, густо покраснела и быстро перевернула сразу несколько листов. Будь в комнате хоть кто-нибудь кроме нее, он мог бы заметить, что на развороте, заставившем ее замереть, была цветная фотография. На ней счастливо улыбающаяся девушка в роскошном свадебном платье.
Постепенно краска сходила с ее щек, она успокаивалась. Пальцы же продолжали машинально переворачивать страницы. Методично, одну за другой.
Все. Журнал закончился, листать больше нечего. Она медленно мигнула глазами. Похоже, это обстоятельство ее удивило и расстроило одновременно. Зато оно же пробудило ее, как минимум, заставило реагировать на происходящее. Туманный взгляд перестал буравить бесконечность, обрел осмысленность. Внимательно, даже слишком внимательно глаза изучили содержимое последней страницы, прочли все, вплоть до тиража и типографии. Еще некоторое время она смотрела на свой далекий от идеала маникюр, потом вздрогнула и бросила журнал на столик. Промахнулась, толстая глянцевая периодика шлепнулась на ковер.
– Ужас какой-то! – она вскочила на ноги, но сразу передумала и снова села на диван. Укоризненно покачала головой. – Не могу понять, неужели это все из-за погоды? Не думаю! Отвратительное настроение давит? Тоже вряд ли. Скорее всего, причина куда более глобальная, это погода вкупе с настроением, примерно так. Что это значит? Не знаю, но знаю одно – надо что-то менять. Срочно!
Мысль ей понравилась, действительно, самое время что-то изменить в жизни, вот только что и главное, как?
В раздумьях прошла большая часть дня. Она прогуливалась по комнате, сидела на диване, снова прогуливалась. Поглядывала в окно, подходила к двери, возвращалась обратно. Тем временем солнце, прячущееся за облачной пеленой, неуклонно клонилось к закату. Скоро скрытое стенами и облаками оно коснулось горизонта, провалилось под него, исчезло, забирая с собой дарящие духоту обжигающие лучи.
Как только за пределами дома потемнело, а сумрак пробрался в каждую комнатку и забился в каждый угол, ее мысли неожиданно посветлели. Возникла идея, шальная и чуточку взбалмошная. С неимоверной силой захотелось поддаться, пойти на поводу своих желаний, но было чуточку страшновато. Минута прошла, другая, тьма сгущалась, скрывая остатки сомнений. Она решилась. Поднялась, щелкнула выключателем торшера, осмотрела комнату в романтичном розовом свете.
– Все, подруга, хватит хандрить! Немедленно берешь себя в руки и вперед, развлекаться, приходить в себя, но для начала надо поправить боевую раскраску. В зеркало смотреть противно, не говоря уже о том, чтобы в город выходить, хотя, какой там город…
Не прошло и часа, как на пирсе остановилась машина. Такси. Она протянула водителю купюру, тот мрачно кивнул. Еще более мрачно окинул взором ее, эффектно освещенную слабенькой лампочкой что под потолком салона. Скривился, отвернулся, что-то пробормотал невразумительное.
Она энергично хлопнула дверью и прошла несколько шагов по тротуару. Машина тем временем развернулась. Послышался надрывный рев мотора, за ним звук удара, истошный крик водителя. Все смолкло. Она не стала оборачиваться, всматриваться в темноту, все и так понятно – ворчун настолько увлекся бормотанием под нос, что не заметил огромной выбоины, притаившейся посреди довольно-таки приличной дороги. Наверняка диск погнулся, возможно, еще и опору менять придется.
– А вот и нечего на девушек приличных заглядываться, да гадости всякие про них бормотать! Под ноги надо смотреть, или под колеса, – она гордо подняла голову и пошла вперед. – Нет, вы не подумайте, это не я! Скорее всего…
Ленивые речные волны неспешно накатывали на сваи пирса. Умиротворяющий звук, он отлично дополнял подмигивающие звезды, что умудрились-таки сбежать из облачного плена. Убрались восвояси стражи мрачности – облака, очистили небосвод, позволяя хоть на мгновение позабыть о том, что лето прошло, что оно уже не вернется.
Тихая ночь, божественная ночь, еще совсем немного и вдалеке, там, скрытая за стеной сараев и амбаров, поднимется луна. Озарит она землю, разольет по окрестностям серебряный лунный свет. Вот тогда действительно начнется ночь, настоящая, осенняя, таинственная и романтичная…
Со скрипом открылась дверь питейного заведения. Наружу вывалился ровный прямоугольник яркого света. В нем, эффектно подсвеченный, сформировался силуэт. Пошатывающаяся сгорбленная фигура – невысокий плотный мужчина. Одежду субъекта составлял бушлат морского образца, картину дополняла бескозырка с одной единственной длинной черной лентой (вторую потерял или пропил, кто знает!).
Продолжая раскачиваться, морячек шагнул вперед. Ступил два шага, остановился, выругался. Будто в наказание за сквернословие одна его нога поехала вперед, вторая же осталась на месте. Тело качнулось и шумно плюхнулось в огромную лужу. Послышался булькающий звук, далее несколько шлепков. Руки человека из бара ударили по воде, выбивая искры-брызги. Что-то снова забулькало и все разом затихло. Могло показаться, что матрос смирился со своей судьбой и решил поспать просто на тротуаре, но не тут-то было, он поднял голову и истошно заорал на всю округу: «Полундра!» На его зов никто не поспешил, да он на это и не рассчитывал. Он только выругался, повернулся на спину, взмахнул рукой, будто пытался плыть, икнул и громко от всей души расхохотался.
– Вам помочь? – не утерпела она и подошла ближе.
– Кто здесь? Кошмар! Женщина на корабле! Спасите наши души! – удивительно резво он вскочил на ноги и бросился бежать. Налетел на фонарный столб. В вечерней тишине раздался тихий печальный перезвон. Что именно звенело, голова загулявшего матроса, или что-то другое так и осталось тайной. – Свистать всей наверх!
В попытке выполнить свою же команду он подпрыгнул и обхватил столб ногами. Подтянулся. В тот же миг на верхушке своеобразной мачты ярко вспыхнула лампа. Разгорелась, погасла, снова зажглась.
– Вот те раз! – она удивленно мигнула глазами – матроса не было, будто растворился он во тьме безлунной ночи. – Нет, ну это уже точно не я. Хотя…
На пороге заведения она остановилась. Как-то очень уж некстати пробудился внутренний голос и попытался убедить ее в том, что она неправа. Правда, в чем именно неправа, сформулировать тому так и не удалось.
Слушать голос, который толком не может объяснить, чего хочет – не самое занимательное дело, так что она отбросила нелепые сомнения, шагнула вперед. Вошла внутрь, дверь тут-таки захлопнулась.
Электрический свет дезориентировал. Слепил, резал глаза. Из стерильной яркости выплыло зеркало. Небольшое усилие и в его бездонной глубине сформировалось отражение. Она.
Не сразу, но отражение ей понравилось. Нет, нормально как для третьесортного бара, даже для ночного клуба сойдет. Может чуточку перебор в плане темных оттенков, но тут ничего не поделать, какое настроение, такой и макияж.
Достаточно быстро ей удалось убедить себя в том, что она неотразима. Несколько последних штрихов: поправлена прическа, одернута юбка. Можно идти. Подмигнув своему отражению, она направилась в зал. Задержалась на пороге, внимательно осмотрела помещение, чуточку расстроилась, все-таки она планировала устроить себе настоящий отдых, а как тут отдохнешь, если смотри, не смотри, в пустом помещении всего трое посетителей, нет, четверо, один спит в дальнем углу, укрывшись меню…
– Петь желаете? – стоило ей подойти к стойке, у полки с бутылками материализовался бармен. Его дежурная улыбка выглядела отвратительно-заискивающей, во всем облике сквозила растерянность, наверное, это из-за нервно дергающегося глаза. – Что же вы заранее не предупредили, я бы полный зал организовал. Но ничего, присядьте, полчаса и все будет сделано, я только позвоню. Кстати, вы сегодня одна?
Стараясь не выказывать раздражения, она отвернулась и медленно покачала головой, провела ладонями по лицу, будто снимала с него маску обиженной на весь мир женщины. Почти успокоилась, еще раз окинула взглядом пустой зал. Посмотрела на бармена, тот моментально сжался, втянул голову в плечи, часто замигал глазами.
– Нет, песен сегодня точно не будет, танцев, надеюсь, тоже. Я так зашла, выпить хочу. Знаете, а налейте мне чего-нибудь… – она перестала буравить взглядом бармена. – Коктейль мне сделайте и чтоб покрепче.
– Это очень даже легко, просто-таки с удовольствием… – залепетал тот, стараясь не смотреть ей в глаза.
Несколько выверенных движений и на стойке появился высокий стакан. В нем налитая несколькими слоями цветная жидкость, листья мяты, смешной зонтик и длинная изогнутая трубочка. Бармен быстрым движением поклонился и, не выпрямляясь, исчез где-то в хитросплетении коридоров и подсобок.
Прошло еще немного времени. Обстановка в баре заметно изменилась. Сначала проснулся мужичок, который использовал меню вместо одеяла, а блюдце в качестве подушки. Он перепугано вскрикнул, наверняка что-то приснилось, вскочил на ноги, затравленно огляделся, опять закричал и, не умолкая, вылетел из зала. Будто дождавшись, пока тот придет в себя и удалится, в заведение начали сходиться люди. Не так много, как в те времена, когда она пела, но больше, чем обычно. Она даже чуточку воспрянула духом – выпивать в компании, пусть та и не лучшего качества, это значительно веселее, чем пить в одиночестве.
Тут же из своего укрытия выбрался бармен. Он буквально выскочил в зал и начал метаться от столика к столику, изо всех сил стараясь обходить ее стороной. Подобное поведение наводило на логичную мысль, уж не задумал ли «хозяин алкогольного настроения» чего-нибудь этакого? К примеру, решил воспользоваться ее присутствием, чтобы поправить свои дела? А что, обзвонил завсегдатаев, намекнул! Но даже если и так, пусть эта мелкая шалость останется на его совести, петь она точно сегодня не будет. Разве что станцует, позже, после еще нескольких таких коктейлей…
Последним в зал вошел приличного вида мужчина в безукоризненном костюме и щеголевато ослабленном галстуке. Франт, одним словом, да еще и при деньгах, не часто увидишь одежду, которая так идеально сидит на человеке.
Новый посетитель действительно был новым. Это, как и то, что костюм на нем шит на заказ, не вызывало сомнений. Он задержался на пороге, орлиным взором окинул помещение, оценивающе прозондировал публику, медленно кивнул, подтверждая первое впечатление – заведение далеко не высшего класса. Поморщился, покачал головой, оглянулся. Могло показаться, что он уйдет, но нет, остался. Еще раз внимательно осмотрел посетителей, остановил взгляд на ней – привлекательной девушке с агрессивной боевой раскраской, сидевшей на высоком стуле у стойки вполоборота к залу.
Несколько секунд он буквально пожирал ее глазами. Разглядывал откровенную блузку, короткую юбку, стройные ножки, красоту которых выгодно подчеркивали ажурные чулки. Плотоядно ухмыльнулся, коснулся воротника рубашки, сделал вид, будто поправляет узел галстука, но затягивать его не стал, хихикнул, решительным шагом направился к стойке.
– Вы позволите? – он взялся рукой за сиденье свободного стула.
Прежде чем ответить она осмотрела его, точно как и он ее, внимательно, оценивающе, сделала выводы, но выводы вряд ли были в его пользу.
– Препятствовать вам точно не стану, – закончив осмотр, сказала она и вернулась к своему стакану. Втянула жидкость через соломинку, услышала бульканье воздуха, засмеялась, закашлялась.
– Я вас угощу? – продолжал неизвестный. Она равнодушно пожала плечами. – Уважаемый, повторите даме. И мне сделайте двойную водку со льдом.
Бармен быстро смешал коктейль девушке, налил напиток мужчине и тут-таки удалился.
– Вы мне сразу понравились, – без предисловий начал незнакомец. Сделал глоток из своего стакана, резко мотнул головой и будто невзначай положил руку ей на колено.
– А вы мне не очень, – она убрала ногу и демонстративно отвернулась.