– Ты видел, какой страшный? – послышался один голосок.
– Да, видел, – отвечал другой.
– А это не тот, который наш костерок затушил?
– Да, по идее он.
– И что из-за нас так?
– Похоже….
– Страшно…
– А давай…
– Больше так не будем?
– Да…
– Пообещаем?
– Да, пообещаем.
Больше я их не слышал. Да, я был ужасен для всех. Но один момент меня даже развлек. Мое горе стало причиной того, что несколько хулиганов задумались о своих действиях. Да, быть может не глобально, но все же… В чем-то я стал полезен. Контраст помощи и моего состояния, конечно, не соотносим… Но положительные моменты в моей ситуации не помешали бы.
Через некоторое время я был уже в больнице. Как и предполагалось, никого в коридорах я не видел. Там, где лежат больные, редко встретишь и тех, кто лечится, и тех, кто лечит в коридорах. Я беспрепятственно попал к Рите. Что я увидел? Рита… Была… Все в том же состоянии. Она не открывала глаз. Ее кожа была укрыта шрамами. Ничего не изменилось. Я встал на пороге в палату и замер. Ничего. Ровным счетом ничего. Все это обман. Старуха, цирк… Все обман. Теперь только я добавился со своими страданиями. Слезы текли по моим щекам сами по себе. Я не мог контролировать этого. Приближался некий взрыв того, что накопилось у меня внутри за все это время. Я сдерживался, чтобы не закричать.
– Обманула, – сквозь зубы прошипел я.
Сжав кулаки, я уже развернулся, чтобы уйти.
– Вова? – послышался еле уловимый голос Риты. – Ты пришел?
– Да… – от волнения я практически не мог выдавить из себя ни звука. – Это я.
На миг я замер, но потом пришел в себя. Я поспешил к койке и взял Риту за руку. Я не хотел говорить.
– Ты спас меня, – ослабленным голосом добавляла Рита.
Я смотрел ей в глаза и видел в них все то же тепло. В них не было страха. Единственный человек, который при моем виде не захотел отвернуться, была Рита. Несмотря на все это тепло, я не мог выдержать этого, и уткнулся лицом ей в живот. Теперь меня переполнял страх не того, что она останется такой. Я мог теперь спокойно смотреть на нее и видеть в ней любимого человека. Все прежние мои сомнения развеялись. Теперь я не хотел доставлять ей неудобство, выступая неким зеркалом, неким напоминанием обо всем произошедшем. Теперь мои шрамы могли стать для нее тем ужасом, которого ранее опасался я.
– Посмотри на меня, Вова, – прошептала Рита.
Я поднял голову, но попытался прикрыть свое лицо ладонью, чтобы Рита его не видела.
– Что ты прикрываешь?
– Я прикрываю свои шрамы. Не хочу, чтобы ты их видела.
– Глупенький. Я же люблю тебя не за красоту, а за то, какой ты внутри. Ты красивый, поверь мне…
Я нехотя убрал руку.
– Вот, ты самый лучший для меня.
Я хотел что-то ответить Рите, но в этот момент в палату вошел ее лечащий врач.
– А! Вова! Вы уже здесь! Одну из главных новостей уже знаете… Опередили… Ну, что же… Не поздороваетесь со мной?
Я был повернут спиной к врачу и не хотел ни при каких обстоятельствах к нему поворачиваться. Я понимал, что объяснить то, что со мной произошло, я попросту не смогу. Я ничего не смог придумать лучше, кроме как еще сильнее натянуть на себя капюшон.
– Да, здравствуйте, – проговорил я себе под нос, глядя на Риту. – Я вот забежал посмотреть, что с Ритой.
– Я так понимаю, вы слишком поражены тем, что Рита пришла в себя, что даже не можете подняться, и посмотреть на меня? Ладно, пусть так, – с шутливой интонацией подметил доктор. – Я вот переживаю, что от следующей новости Вы вообще можете себя неважно почувствовать.
– Какой новости?
– Я Вас когда-то подготавливал к тому, что ожоги в целом – вещь трудноустранимая. Рите требуется многочисленное проведение операций по восстановлению.
– Да, я помню. Обязательно говорить сейчас об этом при Рите?
– Она девочка взрослая, я думаю, все понимает, – опять с легкой смешинкой в голосе сказал врач.
Я посмотрел на Риту. Ее глаза приблизились к тому состоянию, после которого начинают литься слезы. Но она собралась, посмотрела на меня и улыбнулась.
– Извините, но я продолжу, – добавил доктор. – Чтобы Вы не подумали, что я жестокий и бездушный, я продолжу безо всяких интриг. Зная ситуацию Риты, я начал поиски подходящих врачей. Признаться, специалистов в этой сфере не так уж и много. Тех специалистов, которые могли бы похвалиться реальными результатами по восстановлению людей после ожогов. Но… На ловца, как говорится, и зверь бежит. На меня вышел не совсем врач… Но исследователь…
– Что значит не совсем врач? – снова не поворачиваясь, продолжил я разговор.
– Не перебивайте, пожалуйста, Вова. А это значит, что у него есть медицинское образование, но он стал исследовать новые методы лечения. В данный момент он вплотную занялся разработками нанороботов в медицинских целях. Он хочет тестировать новый метод по восстановлению кожного покрова, в значительной степени пострадавшего от термического воздействия. И угадайте что?
– Ему приглянулась Рита?
– Хм… Не просто приглянулась. Он попросил предоставить ему анамнез. После изучения… Он сказал, что возьмется за лечение Риты.
– Подождите. А это надежно?
– Более чем. Он уже проводил многочисленное количество опытов. Все на сто процентов. Осталось только взяться за большие участки кожи. Рита – идеальный пациент. Он обещает, что восстановление произойдет стопроцентно.
– Мы не потянем этого в плане финансов.
– Для него это испытание, открытие, чудо если хотите. За чудо денег не берут. Нужно только Ваше согласие, Рита. Должен предупредить, опытные образцы в данный момент могут вылечить только одного человека. Если слишком долго будете думать, этот шанс уйдет к другому, а следующего шанса еще долго придется ждать.
Я посмотрел на Риту. Она была в слезах. Она смотрела на меня. Мне показалось, что она изучает мои шрамы.
– Рита, ты должна согласиться, – сжав ее руку, сказал я.
– Ты уверен? – прошептала Рита.
– Да, ты должна быть счастлива.
Рита еще больше заплакала.
– Итак, Рита, ты согласна? – бодрым голосом проговорил доктор.
Рита закрыла глаза и просто кивнула головой в знак своего согласия.
– Вот и замечательно. Я сегодня же свяжусь с этим врачом. В ближайшее время и приступим. Вова, неужели Вы так и будете стоять на коленях у койки? Я сообщил Вам радостную новость, а Вы…
Мое терпение не выдержало. Та буря эмоций, которая не хотела выплеснуться десятком минут ранее все же нашла свой выход.
– А я? А я доктор рад за Риту. Да, мы шли к этому чуду долго. Каждый заплатил свою цену. Но знаете, что? Иногда в этом мире не все так просто, как кажется на первый взгляд. Если человек не хочет показывать Вам своего лица, значит, для этого есть свои причины, – с этими словами я резко поднялся, повернулся к доктору и снял капюшон.
– О Боже! – с наигранным изумлением в голосе сказал доктор, – Что с Вами? Вова! Вы… Вы… Вы наверное… Не выспались, – с улыбкой сказал врач.
– Вы издеваетесь? Вглядитесь в эти шрамы. Вы что не видите?
Доктор слегка прищурился и потянулся поближе к моему лицу.
– Нет… Ничего не вижу… Хотя… Эти легкие синяки под глазами определенно говорят о том, что Вы мало спали. И все.
– Да Вы точно издеваетесь! – с этими словами я подбежал к зеркалу, которое висело здесь же, в палате, – Вот! Посмотрите! Разве…
Все мои тирады резко оборвались. Я тыкал в зеркало, считая, что там увижу все тот же ужас, но… К своему удивлению я увидел самого себя. Прежнего. Без каких-то видимых отклонений. Все так, как было раньше, еще до этих событий. Я ничего не мог понять. Я посмотрел на Риту. Она улыбалась своей неподдельной широкой улыбкой. Подойдя к стене, я облокотился о нее спиной. Казалось, что вот-вот я потеряю сознание.
– Но как же… Я же… Фото! Точно! Фото!
Я достал телефон и начал искать там свои селфи. Что я увидел? Ни одно из фото не было четким. Все фото казалось были сделаны в движении. Все было размытым. Хотя, тогда в поле я все видел отчетливо. Да и люди, которые не брали меня в попутчики явно не могли чего-то перепутать. А дети… В моей голове случился очередной переворот. Я не знал, чему можно верить, а чему – нет. Не иначе как странности, а некоторые люди это называют чудом… Что дальше? Я не знаю.
7.
В чем я мог быть уверен, так это в существовании лечащего врача Риты, который, как и обещал, сделал все возможное для ее скорейшего выздоровления. Не было ни огромного количества капельниц, ни длительного восстановительного периода. Две недели. Всего две недели. Рита восстановилась полностью. Не было ни малейшей царапинки, которая напомнила бы об этом ужасном событии. Рита вернулась домой и сегодня согласилась прийти ко мне в гости. Я приготовил, насколько мог, вкусную пиццу, отварил гречку и потушил мяса. На большее моей фантазии не хватило. Конечно, по лучшим правилам романтической встречи я не позабыл и про вино. Звонок в дверь.
– Рита! Привет! Я тебя, конечно, очень жду, но ты немного рано.
– Так что, я разворачиваюсь и ухожу – с иронией ответила Рита.
– Нет, нет, не для того я все готовил, чтобы ты на лестничной площадке поглотала слюни и ушла. Проходи в зал, располагайся. Я пока все доделаю.
– Давай я тебе помогу?
– Что ты? Сегодня я тебя пригласил. Твоя задача – отдыхать. Моя – попытаться удивить кулинарными способностями.
– А что готовишь?
– Пицца, гречка и мясо тушеное.
– Нестандартный набор, но я попробую.
– Это хорошо. Да, разувайся и проходи. Вот, если хочешь, можешь в инете полазить. Хочешь, телевизор включай.
– Я просто посижу здесь, подожду. Можно?
– Да конечно.
Я вышел на кухню. Рита осталась в зале.
– Вов! У тебя так книжек много!
– Да, это родители мне часть из дому перевезли. Сказали, что у них не так много места для всего этого. А у меня как раз свобода.
– Интересно… А что это за альбом?
– Какой альбом? – я вынужден был остановить свои хлопоты на кухне, чтобы посмотреть, о каком альбоме идет речь.
– Вот этот, – сказала Рита, протягивая вперед старенький фотоальбом.
– А! Этот! Я уже и не помню, когда я его пересматривал. Старенький альбом. В основном здесь фото родителей, моих прабабушек…
Рита начала просматривать фото. Одно внезапно выпало из альбома.
– Ой, выпало… А кто это? – Рита резко подняла фото и подала его мне.
– Это…
На фото я увидел ту старушку, которая помогла мне в лесу. Я резко вспомнил, что женщина, изображенная на фото, – моя прабабушка. Звали ее… Дуня. Создавалось впечатление, что до этого на мне была какая-то пелена, которая не позволяла вспомнить всех лиц, которые я когда-то видел. Я вынужден был рассказать Рите о своей странной поездке к окрестностям Николаевки. Рита поверила мне, поскольку она единственная видела мои шрамы.
– Как же ты мог ее видеть в недавнем прошлом? Она же уже давно не с нами?
– Да, в этом и заключается вся странность.
– Странность? Хорошо, Вова, а как же ты узнал об этой бабушке? Неужели детство вспомнил?
– Нет. Мне о ней рассказала сестра Лены Хвостовой. Мила. Не слышала о такой?
Рита ничего не ответила. Только испуганно посмотрела на меня. Я полагаю, что раны в сердце Риты были еще свежи. Любые воспоминания о Лене были для нее болезненны. Тем более, что не так давно она побывала на могилке своей лучшей подруги.
– Опять напомнил о ней?
Рита просто кивнула. Слеза покатилась по ее щеке.
– Давай съездим еще раз к ней? – тихо прошептала Рита.
– Хорошо.
Вечер прошел как-то скомкано. Рита замкнулась в себе и постоянно прокручивала что-то в своей голове. О чем она думала я не мог допроситься.
На следующий день мы поехали на кладбище. Могилку Лены нашли достаточно быстро.
Рита остановилась возле памятника Лены и как-то загадочно на меня посмотрела.
– Помнишь, ты говорил, что Мила, сестра Лены помогла тебе?
– Да, помню.
– Я не знала, как тебе об этом сказать… Но… Вот… – Рита опустила глаза и просто показала рукой на соседнюю с Леной могилку.
Эта могилка принадлежала Миле. На фото я увидел ту же юную девушку, которая выступала в цирке в роли Феникса.
– Но как? Как такое может быть? Я же разговаривал с ней… Она же мне… Мне помогла… Как?
Рита расплакалась и уткнулась мне в плечо. Когда она слегка успокоилась, я решил пройтись дальше. Здесь же располагались могилки всех тех, кого я мог вспомнить из зрителей цирка. Здесь я увидел и нарушителя спокойствия, который прервал выступление, и его сына. Здесь были все. Они погибли около двадцати лет назад.
Все происходящее выстроилось в картинку… Все те, кто мне помогали или должны были помочь пребывали в ожидании чуда. Наше с Ритой спасение было условием для их спасения. Чудо свершилось вокруг нас и внутри нас. А как бы Вы назвали это? Мне кажется, это были гастроли… Гастроли чуда…
Наследие
Когда-то в прошлом
Лето уже было в полном разгаре. В этот период частный сектор города жил по своим собственным правилам: люди постарше, для которых необходимость посещать работу была отодвинута на давно забытый второй план, всячески старались сохранить как можно больше рассады, высаженной в рассвете весны. Находились и те, кто не хотел тратить своего времени на выращивание зелени, а просто сидел и радовался припекающему и согревающему кровь солнцу. Поколение помладше в большинстве своем, как это было и в другие времена года, спешило на работу, время от времени косясь на стариков, которые были заняты ранее описанными занятиями. Дети же в этот период были предоставлены самим себе. Кто-то просиживал часы напролет в четырех стенах своих уютных комнат, то и дело, уткнувшись в экраны своих гаджетов, другие пытались организовать группы на прогулку по витиеватым улицам, теряющихся в многочисленных вереницах одноэтажных домов. Безусловно, интересы каждого из проживающих здесь невозможно описать в двух строках, поэтому проще обратить внимание на наиболее интригующих участников этой общей картины.
Нет, речь здесь не пойдет о каких-то сверхспособных героях, переворачивающих горы, или же о чрезвычайно странных подростках. Внимание в этот раз привлек обычный парнишка лет восьми, который, одевшись в спешке в свои пусть и дешевые, но любимые шорты и футболку, дополнив этот образ самыми обычными шлепками, бежал что было силы по улице в направлении, известном лишь ему. Это не был ребяческий побег из дома просто ради интереса или ощущения той непередаваемой свободы, когда оказываешься за пределами какого-то места, которое тебе ранее запрещали покидать. Валентин, о котором сейчас идет речь, вовсе не был каким-то революционером или злостным нарушителем правил. В толпе детей он старался держаться в стороне. Количество друзей мальчишки можно было пересчитать по пальцам, при этом указанные товарищи либо уже уехали за пределы города к своим далеким родственникам на все лето, либо не могли покинуть пределов своего дома по причине необходимости прохождения очередных миссий в обновленных и давно полюбившихся виртуальных играх. Валентин выделялся среди сверстников двумя особенностями: с одной стороны, он обладал не по годам сформированным сознанием, что создавало некий диссонанс при общении с одногодками; с другой – многие взрослые видели в Валентине лишь ребенка и не воспринимали всерьез его попытки поговорить на абсолютно реалистичные и порой нелегкие для осознания старших темы.
Но, впрочем, не стоит отдаляться от самой личности Валентина. Итак, он бежал что было сил вдаль от своего дома. Как уже говорилось ранее, это не был побег. Ребенок просто-напросто дождался, когда его родители в очередной раз уйдут на работу. Теперь он четко знал, что ориентировочно до пяти часов он может покинуть дом и направиться к своему старому знакомому. Валентин не мог припомнить, при каких обстоятельствах он познакомился со своим товарищем и как давно его знает, однако, при первой же возможности направлялся именно к этому человеку.
Валентин пробежал несколько переулков вниз от своего дома и свернул на одну просторную улицу. Буквально машинально ребенок пробежал мимо десятка домов. Также на автомате паренек поздоровался с какой-то женщиной, имени которой не знал, но уже привык, что она регулярно наводит порядки у себя в огородике возле дома. Привык он и к тому, что видел эту женщину постоянно со спины, не имея возможности разглядеть ее лица даже при большом желании. Впрочем, данный нюанс меньше всего волновал Валика, ведь эта женщина жила по соседству возле того таинственного товарища, к которому так спешил Валентин. Итак, слегка отдышавшись, мальчишка подошел к давно знакомой калитке и открыл ее. Перед глазами мальчика предстал небольшой, но ухоженный дворик, который упирался в столь же опрятный флигелек. Несмотря на всю кажущуюся компактность строения, внутри него было довольно просторно, но в то же время тесно: все три комнатушки (не считая кухоньки) были буквально заставлены дубовыми (и не только) шкафами. Здесь можно было увидеть и платяные шкафы, и книжные, и что-то наподобие буфетов. Сразу было видно, что малыш оказался в этом лабиринте не в первый раз: он тут же направился в главную комнату, служившую для здешнего жильца одновременно залом, спальной и рабочим кабинетом. В этот раз мальчик застал своего собеседника за столом, читающим что-то явно захватывающее. Краешком глаза Валик смог увидеть, что на столе лежала довольно-таки не новая книга в кожаном переплете.
Итак, интрига была раскрыта – тайным другом Валика оказался старик, возраст которого навскидку не смог бы определить даже самый искушенный специалист.
– Здравствуйте, дедушка Николай! – прокричал Валентин.
– О! Снова прибежал! – отвлекшись от чтения с легким удивлением и в то же время с радостью в голосе приободренно ответил мужчина.
Дедушка Николай (как его называл ребенок) неизвестно сколько лет жил один в этом доме и был рад всякий раз, когда к нему прибегал Валентин. Да, в жилище у старика было на что посмотреть: всюду наткнешься на какую-то диковинную штуку, о которой у пожилого мужчины непременно найдется свой рассказ. Стоит отметить, что Валик в первую очередь посещал Николая не ради интересных вещичек, а именно ради рассказов. Каждый из них не был похож ни на что, и казалось, что дает ребенку возможность развиваться далеко не по его годам. Несмотря на всю витиеватость событий, озвучиваемых стариком, Валентин воспринимал оживающие в воображении картины вовсе не как ребенок: сложные моменты рассказов тут же поддавались обсуждениям, инициированными мальчиком. В этот раз Валентин также прибежал в надежде услышать очередную интересную историю.
– Дедушка Николай, вы же знаете, зачем я пришел?! – с легкой деловитостью в голосе продолжил Валентин.
– Да, знаю, – как бы невзначай ответил старик и продолжил читать книгу.
– Пожалуйста, у меня не так много времени!
– Я знаю, Валик, терпение, всего немного терпения. Мне нужно дочитать одну очень важную строку.
– Какую?
Ребенок заинтересованно подбежал к столу, за которым сидел Николай, однако, мельком заглянув из-за руки старика в книгу, которую тот читал, мальчик не обнаружил ни единой буквы на абсолютно чистых листах бумаги.
– Ну, ну, куда ты? – как бы с шуткой в голосе и слегка улыбаясь, Николай покосился на Валика. – Тебе еще рано знать, что здесь написано.
– Так там и нет ничего, я видел!
– Может и есть, просто ты этого еще не знаешь.
– Как так? Книгу всегда можно открыть на нужной странице и узнать ее содержание.
– Да, но не со всеми книгами это срабатывает, – снова с улыбкой ответил старик и спрятал книгу в один из многочисленных шкафов.
Валентин вздохнул с легким огорчением, осознав, что данная игра слов не совсем ему была понятна.
– Ну, ну, не расстраивайся, Валентин, всему свое время. Когда-нибудь и ты узнаешь, что же там было. Все придет в свое время.
– Так книга обо мне?
Николай сделал вид, будто не услышал вопроса ребенка.
– Ладно, присаживайся, дружок. Ты же пришел сегодня снова послушать мои истории? Ты чай будешь?
– Дедушка Николай, прошу Вас, давайте без этих перекусов, время не будем зря тратить.
– Во какой серьезный! – в шутку сказал Николай.
Старик слегка замешкался. Он то смотрел на мальчишку, то отводил взгляд куда-то в сторону, будто что-то анализируя.
– Вы пытаетесь вспомнить историю?
– О нет, мой юный друг, все эти истории я не забуду никогда. Вот только думаю, сможешь ли ты воспринять новую, да и она намного длиннее, чем предыдущие.
– Дедушка Николай, прошу, расскажите мне, Вы же знаете, что в случае, если мне что-то будет непонятно, я обязательно спрошу. А если не дослушаю, то приду обязательно на следующий день.
Старик сначала прищурил глаза, потом поморщил лоб. Наступила минутная тишина.
– Обязательно, говоришь? Ну что же, слушай… Началось это не сказать, чтобы давно. И одним из первых событий было то, что…
Из рассказа Николая
Сейчас уже никто и не вспомнит, как все на самом деле начиналось. Один из самых главных моментов этой истории – случай, который стал результатом череды случайностей.
В одном из городов, не буду конкретизировать его названия, поскольку речь может идти даже о нашем городе, из обыденного шума городского транспорта в самый неожиданный момент резким звуком выделился визг тормозов автомобиля. Был сбит человек – Никита.
Итак, Никита, ошеломленный произошедшим, лежал на дороге, то приходя в себя, то теряя сознание. В один из таких моментов он приоткрыл глаза, и ему показалось, что над ним склонились двое незнакомцев: один был белее дня, другой больше походил на темное пятно. Их лиц Никите разглядеть не удалось, поскольку практически все плыло перед его глазами. Никите даже показалось, что оба незнакомца одновременно что-то говорили, превращая тем самым свои собственные фразы в какую-то сумятицу.
Впрочем, кое-что из реплик «темного пятна» Никите удалось различить: «Не теряй сознания! Слышишь? Ты же его видишь, да?».
Дальнейшие слова слились у Никиты в один будто сильно зависший звук. Сначала Никита фиксировал свет, но потом все дальше и дальше отдалялся от него, словно проваливаясь в какой-то плохо освещаемый тоннель. Скорее всего, незнакомцы еще продолжали свою игру слов, но вот Никита его уже не слышал.
***
– Подождите, дедушка Николай, я правильно понимаю, этот Никита… Он… Умер? – вклинился в рассказ Валентин.
– С чего такие выводы, дружок? – с легкой улыбкой в голосе спросил Николай.
– Мне кажется, что светлый и темный… Это не просто прохожие…
– И что? Ты уже слышал когда-то о подобном?
– У меня была бабушка, дедушка Николай, когда-то она заболела. И рассказывала, что по ночам к ней кто-то приходил. Потом… Потом… – ребенок дальше замешкался и не мог произнести ни слова, просто потупив взгляд в пол.
– Потом ее не стало? – дополнил фразу Николай.
Валентин просто молча покачал головой, не поднимая глаз.
– Они всегда приходят только перед тем, как человека не станет? – через силу, скрывая желание заплакать, все же спросил Валентин.
– О! Да что ты! Далеко не всегда. Нередко в самых различных образах, зачастую тех, которые человек подсознательно готов увидеть, приходят помощники человека. Они не стремятся совершить что-то ужасное. Все, что им интересно – узнать, чего хочет человек дальше. Именно в этот момент. Сиюминутное желание. А уж от него, от самого человека, будет зависеть, что же произойдет дальше.
Ребенок после этих слов внимательно посмотрел на Николая. Было видно, что Валик приготовил еще какой-то вопрос, но решил его не озвучивать.
– Итак, дедушка Николай, продолжим? Я так понял, что Никита остался жив?
– Ну конечно! – рассмеявшись, Николай продолжил свою историю.
***
Наверняка найдутся те, кто когда-нибудь просыпались не от того, что выспались или каким-то невиданным образом одеяло сползло на пол, а от того, что во рту все пересохло до такой степени, что этот дискомфорт возвращает вас к реальной жизни, несмотря на то, что сновидения были более чем сказочными. Эту картину возможно и представить. Даже если эти ощущения не знакомы… Именно это чувство было одним из многочисленных, которые в одну секунду начал ощущать Никита.
Сначала он почувствовал непередаваемое онемение по всему телу. Создавалось впечатление, что он отлежал не только руку или ногу, а полностью все тело. Все это сменилось резкой болью, которая выстреливала то в спине, то в районе шеи, то молниеносно переносилась куда-то в район пяток. Парень постарался было что-то сказать, но пересохшая полость рта не дала ему этого сделать в должной мере: с уст пришедшего в себя слетела только какая-то непонятная никому сумятица. Нос паренька был буквально переполнен запахом каких-то медикаментов, смешанный с испарениями медицинского спирта. После всего этого в глаза Никите ударил резкий белый свет, от которого он попытался закрыться рукой, но та, вначале послушавшись своего владельца, резко обмякла и упала плетью на кушетку. Помимо всего этого неприятного разнообразия впечатлений Никита где-то поодаль от себя услышал звуки, доносящиеся из телевизора: «Вы все еще не подписали контракт? Это странно… Посмотрите на этих счастливцев. Достаточно лишь выбрать план: безлимитный или четко фиксированный. У каждого свои преимущества. В том числе – бессмертие. Все, что нужно – ваша подпись». На этих словах звук резко оборвался, поскольку кто-то выключил телевизор, увидев, что Никита пришел в себя. Этот кто-то буквально пропорхнул мимо Никиты в коридор (как предположил сам парень).
– Алексей Викторович! – гулким эхом бетонных стен пронеслось вдалеке. – Алексей Викторович! Он пришел в себя!
– Мариночка, без лишних эмоций! Я сейчас подойду, – раздался в ответ уверенный мужской голос.
Никита находился в отдельной палате поликлиники. Он то приходил в сознание, то снова проваливался куда-то. Точно установить диагноз и причину таких перепадов врачам не удалось. В целом все показатели были более чем в норме. Единственный способ для нормализации состояния Никиты – ожидание, применение отдельных медикаментов (которые, как предполагалось, должны помочь) и определенная доля чуда. Скорее всего, именно в этот день все ранее перечисленные компонента успеха наконец дали ожидаемый эффект: Никита уже не проваливался в беспамятство. Он просто лежал на кушетке на спине, вытянув руки вдоль тела. Глаза его были открыты и смотрели в одну точку на потолке.
В палату вошел мужчина в белом халате – тот самый Алексей Викторович, которого медсестра, Мариночка, с таким нетерпением звала на весь коридор.
– Итак, молодой человек, наконец Вы нас порадовали своим присутствием, – с сарказмом в голосе начал врач.
– Да, наконец, свершилось… – не скрывая радости, где-то из-за спины врача добавляла Марина.
Врач повернул голову, пытаясь увидеть медсестру, перебивающую его монолог с пациентом и показывая девушке, чтобы та пока не вмешивалась в разговор. Марина поняла знак и, пытаясь сделать вид, что ее нет рядом, направилась к прикроватной тумбочке пациента, где стояла бутылка с водой, и налила немного воды в стакан.
– Ну, что же, Никита, быть может Вы порадуете старика своим голосом, который я хотел услышать с того самого момента, как Вы сюда поступили?
В ответ раздавалась лишь оглушительная тишина. Никита молчал. Он пытался прочувствовать полностью свой организм и совладать с чувствами. Он не понимал, где оказался, кто все эти люди и почему так радуются его пробуждению. Все, что он помнил – глупая авария. Отрывками в его памяти возникали образы о том, как в парке он увидел прекрасную девушку, которая читала книгу, сидя на лавочке. Как эта девушка подхватилась и резко побежала в сторону проезжей части после звонка, поступившего на ее мобильный. Он отчетливо помнил то, что она радостно прокричала в телефон: «Согласовали! Представляешь? А я только вчера подпись поставила!». На лавочке осталась книга, которую он хотел вернуть владелице, отчаянно пытаясь догнать ее. А дальше… Визг тормозов… И странный разговор двух контрастных незнакомцев. Дальше воспоминания обрывались.
– Никита! Ты слышишь меня? – уже с волнением в голосе продолжал Алексей Викторович.
– Да, – с определенным усилием, но в то же время со значительным спокойствием в голосе ответил Никита и постарался посмотреть на врача.
– Ну, наконец! Как чувствуете себя?
– Как под машину попал…
– Шутить изволите?
– А что мне остается?
– Шутить – это хорошо. По правде, как самочувствие?
– Поначалу – как каток проехал по мне. Все болело. Вернее, … Даже больше жгло все.
– Все? Что, и руки чувствуете?
– Доктор!
– Алексей Викторович, если Вам будет угодно.
– Я могу выпить воды? Мне очень сложно говорить, но не из-за болезни или чего-то подобного…
– Да, да, конечно – перебил врач, не дав завершить фразу Никите. – Куда подевалась моя этика? Хотя… Такое событие! Человек без явных травм наконец пришел в себя.
Марина подбежала и дала Никите немного воды. Тот выпил живительную влагу залпом и хотел было попросить еще.
– Извините, Никита, – вклинился Алексей Викторович, – пока что будете пить и есть малыми дозами. За такой длительный срок организм отвык от больших объемов потребляемой влаги и пищи.
– Длительный срок? – закашлявшись и попытавшись приподняться, спросил Никита.
– Да, длительный. Как Вы думаете, когда Вы сюда попали?
– Думаю, что максимум пару недель назад. Посмотрите, на мне же ни царапины нет, но отлежал все себе я здраво.
Алексей Викторович посмотрел на Марину и слегка улыбнулся.
– Две недели говорите? Пусть будет так.
– А что, Алексей Викторович, дольше?
– Немногим дольше.
– Насколько?
– Ой, да я и не припомню точной даты поступления. Давайте так: Вы немного придете в себя, а потом мы уже и дни посчитаем вместе. Идет? А пока отдыхайте.
– Алексей Викторович! – как бы на ходу остановил Никита доктора.
– Да? – с волнением в голосе ответил собеседник.
– Я могу попросить Вас об одной услуге?
– О чем?
– Можно временно убрать вот это вот все? – с этими словами Никита попытался приподняться и указать на свое тело, уклеенное датчиками от аппаратуры. Вы же сами сказали, что я – человек без явных травм.
– Без явных травм и достаточно внимательный, – с иронией в голосе отметил врач. – Вы понимаете, что это для Вашей же безопасности?
– Я понимаю. Но помимо того, что я пытаюсь совладать со своим телом, я еще должен бороться с тем, чтобы ненароком не оборвать какой-то из контактов. К тому же хотелось бы ощутить свое тело в полной мере без отвлечений на различные рода технику.
– Вообще-то… – начал было Алексей Викторович. – Не в моих правилах нарушать предписаний. Но, поскольку Вы у нас пациент особый, то в данном случае я пойду на уступки.
Алексей Викторович показал жестом Марине, чтобы та отключила все датчики, мешающие их пациенту. После выполненных нехитрых манипуляций доктор пожелал Никите скорейшего выздоровления и вновь обратился жестом к медсестре, чтобы та проследовала с ним за пределы палаты. Марина сразу все поняла и вышла вслед за врачом из помещения.