Бесконечно число времени прошло прежде, чем проклятый мотоцикл остановится. Офелия понимала, что совершенно не может слезть с него и точно не поедет назад точно так же как приехала.
—Помочь тебе? – спросил Марк, в голосе его звенела сталь.
Она неуверенно пожала плечами.
Марк положил загорелые крепкие руки на ее затянутую в тугой корсет талию, поднял ее как куклу и поставил на траву.
– Это Харлей Дэвидсон? —, неловко рассмеялась Офелия, чувствуя дрожь в коленках.
– Это Триумф Бонивиль 2017 года, – без тени улыбки сказал он.
Офелия огляделась они были на краю парка, который переходил в совершенно дикую рощу спутанных деревьев.
– Что с тобой Марк ты злишься на меня? – спросила Офелия, она осторожно шагнула к нему и руки ее леги ему на грудь.
Он взял ее ладони и отметил что они правда совсем замёрзли.
– Марк, – она тихо выдохнула его имя. – я люблю тебя.
Марк отпустил ее руки и шагнул назад проведя дрожащей ладонью по своим векам.
Офелия застыла на месте она сжала кулаки, в которых еще оставалась капля тепла от Марка.
—Прости меня, Офелия, я.... Я не могу, мы не должны это продолжать. Прости, что так вышло.
Она сжала зубы так, что стало больно в висках. От кончиков пальцев волнами к ней подступали колючие кольцах страха .
Ее рот дернулся странно, когда она хотела изобразить улыбку. Понимая , что не может удержать слезы Офелия отвернулась, унижение и стыд заставили ее пройти несколько шагов и укрыться за деревом. Она хватала ртом воздух не давая вырваться рыданиям наружу.
Марк не двигался и смотрел куда-то в сторону совершенно отрешенный как будто ничего даже не ощущая. Даже его большие глаза не выражали ничего, ни грусти ни раскаяния, никакого тайного сигнала, что он не всерьёз это всё говорит.
Она осела на траву и вспомнила, что когда Джульетта умерла, то первое время до похорон, ей казалось, что просто если очень сильно захотеть сестра оживёт. Да, в безумные моменты отчаяния ей виделось, что люди воскресают и это возможно, это так же просто, как взять и открыть дверь.
Но почему Марк не говорит, что это всё ложь, что он ее не отвергает? Неужели всё опять должно вернуться в мертвенную мглу одиночества, отчаяния… Так не долго было счастье.
– Поедем назад, – тихо произнёс Марк.
– Нет я пойду пешком.
– Это далёко, в этих туфлях ты не дойдёшь.
– Какая теперь разница.
– Есть разница. – невесело усмехнулся он.
– Оставь меня здесь, – из последних сил борясь с собой ответила Офелия. —я всё понимаю, дай мне время…
Она не смотрела на него, только услышала как удаляются его шаги, как он уезжает на своем чёрном байке назад.
Глава 14
Прошло несколько мгновений Офелия не успела осознать, что произошло. Она безвольно уселась на землю под деревом, долго и заторможенно смотрела на свои руки, которые стали казаться ей невыносимо уродливыми. Почему-то удобнее всего было сконцентрироваться на этой мысли и не думать о том, что Марк порвал с ней.
Громкий и неблагозвучный мотоцикл резко затормозил на обочине. Офелия не подняла головы, услышав это, Марк помедлил, но потом глубоко вздохнув направился к Офелии.
Офелия мучительно изогнула брови и подняла глаза, чтобы посмотреть на него. Ощущая себя жалкой и понимая как ничтожно она выглядит слабая и заплаканная лежа на траве, Офелия хотела встать, но ноги не слушались. Марк подал ей руку.
– Оставь меня прошу, – прошептала девушка и прижала обе руки к груди, как делают в церкви при Причастии.
– Я без тебя не уеду, – устало ответил Марк и сел рядом с ней.
– Мне это слишком больно, – призналась она с содроганием.
– Я знаю, – нежно вздохнул он. Лицо его было бледным, глаза стали черными и тусклыми.
– Марк прости, что я говорю это. Не подумай, что я тебя уговариваю или склоняю к чему-то… просто… ты правда любишь ее? —осторожно сказала Офелия.
– Да, думаю, да —не глядя на Офелию ответил Марк.
– Ты веришь мне, что я не желаю тебе зла и говорю это не для себя, но вдруг, ты просто боишься признаться, что не любишь ее или скорее ,не так ее любишь, как раньше. Ты говорил, что завязал с наркотиками из-за неё… может просто тебе кажется что она и трезвость связаны. Не бойся же, твоя воля внутри тебя и ты можешь сам даже без нее оставаться чистым. Всё что угодно может разлучить тебя с ней, будь то смерть, разлука… ты должен на себя опираться.
– Ты права я знаю это. Но всё не так просто…
Марк встал поднял за локоть Офелию.
– Нам пора ехать, – сказала он сухо.
Офелия сглотнула ком в горле и застыла на месте. Марк строил между ними стену не давал уйти недосказанности и этим добивал ее окончательно. Она вырвала свою руку и хотя не хотела выглядеть истеричной всё равно получилось слишком эмоционально.
– Я не хочу с тобой ехать, как ты не понимаешь – уперлась она.
– Поехали прошу тебя, – тяжело вздохнул он.
– Ты мог хотя бы объясниться! – вырвалось у Офелии. Она до последнего старалась замять и подавить все вопросы и раны, но они вырывались наружу .
Марк с досадой всплеснул руками, он посмотрел на часы.
Она скривилась уязвленная тем, что он думал сейчас о том, что подумают люди и стремился лишь скорее уехать не заботясь о ее чувствах.
– Послушай Офелия я не могу объяснить! Тут вообще нечего объяснять! Мне жаль, всё было ошибкой. Ты как ураган нахлынула и всё ушло . Прости мне нечего сказать тебе, детка. Мне жаль, что я поддался. Сьюзан этого не заслужила, как я брошу ее пред свадьбой ради ....– вспыхнул Марк и видно тоже необдуманно вывалил роящийся нестройный ворох своих мыслей.
– Ради кого? —тихо спросила Офелия.
– Ради тебя, – смежил устало веки Марк.
– Нет ты другое хотел сказать.
– Пожалуйста Офелия давай закончим.
Офелия спокойно и холодно взглянула прямо в его глаза, она увидела там вину и злость. Девушка обняла себя. Она заплакала и отвернулась содрогаясь от слез. Марк шагнул к ней и обнял. Она не почувствовала его тепла, не чувствовала его прикосновения. Он положил свою голову ей на плечо.
– Ты знаешь я подсел на тебя. Можно завязать с наркотиками, но нельзя перестать быть наркоманом. Я стал зависимым от твоего общества от того адреналина который ты создаешь. Я думал о тебе по ночам не мог уснуть и ждал следующей встречи и меня пугало это. Я не понимал себ,я я боялся, что предаю Сьюзан самого родного мне человека. Ведь она была со мной всегда, когда я был ничтожеством и чем же я захотел отплатить ей. За ее верность и любовь. Я смотрел на тебя и ненавидел и обожал. Я сейчас тебя обожаю и ненавижу, ужасно! Но больше себя. Я хотел бы сказать, что ты виновата, но я знаю, что мне не сбежать от себя. Дай мне возможность уйти, мне и так трудно отказаться от тебя.
– Прости, что заставила тебя страдать. Я тебя отпускаю уходи, я не потревожу, не стану вмешиваться…
– Прости…
– Все хорошо, ты меня тоже прости… – еле слышно ответила она, и сняв свои туфли, пошла в сторону конюшни по гладкому холодному полю для гольфа. Она не смотрела больше в его сторону.
Медленно бредя по полю, ощущая как замерзли и намокли ее ступни Офелия думала как встревожится Джим не увидев ее. Щеки и голова и ладони Офелии стали таким горячими, что даже болели, в висках стучало и бешено билась кровь.
Офелия ускорила шаг, потом побежала, она неслась со склона так быстро, что если бы остановилась, то упала бы и сломала себе шею. Впереди ничего не было видно, не было фонарей и не виднелся западный фасад дома к которому она рассчитывала выйти.
Офелия споткнулась, вскрикнула и покатилась по земле. Она испуганно застонала сразу же стала ощупывать ноги и руки, вдруг она что-то сломала, но оказалось, что всё цело.
Падение привело ее к самим конюшням, ее крик взбудоражил лошадей, они стали фыркать и переминаться с ноги на ногу. Офелия подошла к одной из них прислонилась лбом в огромной морде животного и стояла так закрыв глаза слушая звуки конюшни. лошадь мотнула головой и Офелия отошла. Девушка села в небольшую тележку с сеном для лошадей, забралась в неё с ногами и уснула мгновенно провалившись в черных глухой сон без сновидений.
Джим взволнованно огляделся, ему не почудилось, что Офелия не вернулась с Марком из парка. Хайнесс, беззаботный на его взгляд, приехал и сразу же подошел к своей невесте, они переговорили наклонившись друг к другу и она села на диван, а он снова пошел к мотоциклу.
Джим забеспокоился и решив от наблюдений перейти к действию, растолкав гостей он двинулся к Хайнессу.
– Эй Хайнесс, привет. – сказал он.
Марк поднял на него сосредоточенный взгляд, но лишь на мгновение, а потом опять стал что-то крутить на своем черном мотоцикле.
– Привет ты Джим Колинз, мы не знакомы, но ты друг Офелии вроде бы. – вяло заговорил Марк.
Джим коротко и раздраженно кивнул.
– А где офелия вы же вместе уехали, – пребил его Джим.
– Она не захотела ехать назад на байке, друг.
Ноздри Джима задрожали и напускное спокойствие Марка казалось ему оскорбительным.
-– Понятно – процедил Джим, – но ты мог хотя бы сказать мне, что бы я мог вернуться за ней на гольф-каре.
Марк поднял на Джима глаза и довольно долго смотрел на него в упор.
– Возможно ты прав, но мне не показалось, что она хотела бы этого.
– Много ты знаешь чего она бы хотела , не представляю, что ей теперь делать, идти назад на таких каблуках, она все ноги себе сотрет! – уже с открытой неприязнью заявил Джим.
– Она взрослая сама решит, что ей делать – быстро дернув бровью сказала Марк и снова занялся своим мотоциклом, натирая зеркало рукавом.
– Это называется быть джентльменом, но вряд ли ты понимаешь о чем я, – с мрачной язвительностью ответил Джим.
Марк резко вскинулся, Хайнесс, шумно выдохнул воздух из носа.
– Может ты слишком ее опекаешь, – задрав подбородок усмехнулся он.
Джим расплылся в надменной улыбке.
– А может ты, недостаточно опекаешь свою невесту, Сьюзан заскучала, тебе следует уделять ей больше времени. – ядовитым шепотом проговорил Джим не сводя с лица Хайнесса победоносный взгляд.
Джим завершил свою речь поставив стакан с джином на сиденье мотоцикла, но на изогнутой поверхности бокал неудержался и упав забрызгал Хайнесса. Марк поднял стакан и задумчиво повертел в руках.
– Я так и поступлю, —ответил он Джиму.
– Займись своей девушкой, а я займусь своей —добавил Джим, что было совершенно лишним.
– Она не твоя девушка и не хочет ею быть.– Марк легким броском отправил на мягкую траву стакан и он ударился о носок обуви Джима.
– Слушай ты, оставь Офелию в покое! —завелся Джим, он подлетел к Хайнессу с занесеным кулаком.
Никто не слышал их разговор и все решили, что они поссорились из-за пролитого стакана. Короткое время оба актера отчаянно дрались, долго это не продлилось, так как их быстро разняли. Джим был полностью окровавлен, его разбитая бровь, залила кровью всё лицо, вместе с напухшей губой , а у Хайнесса же только гематома на скуле и пара царапин. Марк сразу же уехал вместе со своей невестой, а Джим уехал домой, не дождавшись Офелии, залечивать свои раны.
Глава 15Офелия проснулась ночью, только Бог знал, как она продрогла. Не чувствуя тела от холода, она осторожно встала и побрела в дом, там стояла невероятная тишина, гости разъехались, на площадке перед бассейном, в синем комбинезоне, подметал пол уборщик.
– Доброй ночи, сэр, простите.
Уборщик с морщинистым лицом коренного американца вздрогнул увидев её.
– Я не хотела вас напугать, сэр.
– Ах, простите меня мисс, – подозрительно поглядывая на неё ответил уборщик, – вы похожи на призрака.
– Я не призрак, я просто перебрала на вечеринке, и кажется уснула в кустах, вы не вызовите мне такси, я не знаю где мой телефон. – Офелия не удержала улыбки и это помогло развеять суеверный страх старика.
В гостиной особняка в ожидании машины, Офелия нашла свою сумочку, было уже около четырех утра. Не стоит звонить Джиму, будить его, подумала писательница и отложила встречу с другом на более позднее утро. Хотя он вероятно беспокоился, думая где она сейчас.
Оказавшись , через час, в отеле Офелия сняла платье и залезла под одеяло, ей было противно от запаха своих духов, волосы пропахли лошадью, но идти в душ ей совсем не хотелось.
Она лежала так без сна минут десять, наконец собралась с силами и быстро и яростно забралась в ванну, где с остервенением стала тереть себя мочалкой. В конце концов, почувствовав странное удовлетворение от этого действия, она умылась, почистила зубы, но забыв нанести обычные свои кремы, пошла одеваться.
Она надела мягкое поло и чёрные брюки, кожаную шляпу с большими полями, чтобы скрыть уставшее лицо и конечно излюбленный плащ потертый и могучий, он вызывал в ней чувство защищённости.
Бездумно закурив сигарету, она погремела ключами и спустилась к машине.
Офелия вздохнула, понимая что все эмоции и силы покинули ее, в душе царили равнодушие и апатия.
Какое облегчение, решила писательница, она всё равно не верила, что сможет быть счастлива, и это новое чувство пугало ее, столько всего пришлось бы менять будь она любима им, будь он её любимым.
А так даже лучше, ей так легко и привычно быть мрачной, депрессивной, усталой и закрытой ото всех. С этим она знала как жить, когда можно забыться работой, а когда плакать на полу, так что бы ни одна душа не узнала о разрывающем чувстве тоски и одиночества.
Теперь всё вернулась на круги своя, на Дантэвские круги ада, но вместе с заново разбитым сердцем. Ещё ни разу она так не любила, никогда ещё так не болела душа.
Писательница вышла на заправке, заплатила за бензин и кофе, она отчаянно желала съесть чего-нибудь, но ничего не нашла на свой вкус в придорожном магазине.
Разъезжая по Лос-Анджелесу, в наполненном сигаретным дымом салоне, она не знала куда ей приткнуться.
По крайне мере утешила себя Офелия, мысленно, больше с Марком мне работать не придётся, если конечно не объявят досъемки. Но даже тогда, она может отказаться от встречи с ним. А послезавтра она вернется на площадку и круговорот забот и суеты заглушит ее боль.
Было шесть утра, когда непривычно туманный и пасмурный, Лос-Анджелес привел Офелию к дому Джима.
Она вышла из машины и стала есть французский хот-дог, купленный в уличном фургоне, сидя на капоте.
Что ж видимо она напрасно боролась с судьбой. К чему травить себе сердце, бессмысленно и беспощадно страдать из-за несбыточного. Марк чужой и он должен быть там с другой , они любят друг друга. А она Офелия должна быть с Джимом. Она ведь такой родной, такой уютный и теплый, он ее принимает и она должна быть благодарна небу, что хоть кому-то она нужна на этой земле.
Офелия достала сигарету, не в силах надышаться серым тёмным утром, стараясь оттянуть момент входа в дом, как будто идет на плаху, как будто прощаясь навсегда со своей свободой, но вместе с тем она чувствовала облегчение.
Она шагнула на порог дома Джима с покорной обречённость, пусть так, Джим это как лоботомия, лучше не быть, не думать, не существовать, поручить себя его заботе. Офелия рассмеялась собственным мыслям, тихо и скорбно, зажав в зубах сигарету.
Пройдясь по дому она не обнаружила Джима и поднялась на верх, в ванной слышался шум льющейся воды. Офелия вошла, Джим мылся в наполненной паром душевой кабинке. Девушка поправила машинально шляпу, и выпустила струйку дыма на стекло, Джим вздрогнув оглянулся.
– Ты напугала меня, – смутился он.
Но Офелия не смущаясь смотрела на него и открыла дверь душевой привалившись к стене. Горячая вода полилась на поля ее шляпы.
– Не кури здесь, – очень тихо сказал Джим.
Писательница потушила сигарету. Ни посмотрели друг другу в глаза.
– Что с твоим лицом? – невесело оглядела его девушка.
– Подрался. Напился вчера и подрался.
– А я уснула на сене, замерла ужасно.
Офелия как-то нервно рассмеялась. Она шагнула к нему и они поцеловались. Джим снял с неё шляпу и плащ и всю намокшую под душем одежду.
Весь день Офелия лежала голая в кровати, сначала она долго уговаривала Джима остаться с ней еще, но он не хотел ложиться.
– Может переедешь жить ко мне, —сказал он присаживаясь рядом с ней. – я могу съездить в отель за твоими вещами.
Джим провел рукой по ее голой коже сунув руку под одеяло. Офелия снисходительно улыбнулась.
– Да может быть, только не в этот дом, он мне не нравится, он скучный.
– Хорошо, как скажешь, мы купим другой дом.
– После завершения съёмок, я не хочу отвлекаться на житейские заботы.
– Да конечно. А что насчет контракта, ты думаешь над этим?.
Офелия раздражённо фыркнула.
– Ладно, потом это обсудим, – поспешно ретировался Джим, – предоставь это мне.
– Нет Джим я разберусь лучше тебе не вмешиваться,. – грубо и раздражённо ответила она.
– Хорошо-хорошо , – умиротворяющие проговорил Джим. – забудем об этом.
– Моя одежда высохла?
– Давно, ты валяешься уже весь день. Сейчас семь часов вечера ты знаешь об этом.
– В самом деле? – Офелия удивленно вскинула брови.
– Может съездим в ресторан? – Джим улыбнулся он наклонился и поцеловал Офелию в губы. Его широкие плечи заслонили собой пугающий и мрачный мир Офелии, она выгнулась дугой под тяжестью его тела, давление которое она ощутила не было связанно с физической тяжестью.
– Джим, стой у меня приступ клаустрофобии, мне нужно подышать и посмотреть на небо.– она отпихнула его силой упёршись тонкими руками в его загорелую грудь.
Джим рассмеявшись перекатился на другую сторону постели.
– Так мы идем в ресторан?
– Да, но мне нечего надеть, сначала заедем ко мне, а пока что, закажи столик, только в красивом месте, ладно?
Она встала не скрывая наготу, Джим провел по ускользающей спине девушки кончиками пальцев.
Они вернулись в отель, Джим остался ждать в машине, а Офелия отправилась в номер.
Странно, что ей казалось, что это были там чужие вещи, точнее ее, но старые из другой жизни, наблюдать за этим было тоскливо. Сейчас у нее точно новая жизнь, всё что было прежде, это было как будто не с ней и очень давно.
Офелия села в кресло.
– Прости меня, – сказала она вслух, – мне придется жить по-другому теперь, возможно я даже выйду за Джима, а может за кого-то другого… Я буду спать, есть, работать… И никто больше не будет нести этот траур, никто больше не посетит мой храм отчаянья и печали и вся боль и память умрёт и утонет в обыкновенности и суете простых дней....
Офелия тихо протяжно вскрикнула как будто выдохнула снимая бремя с плеч. Но счастья это не принесло. Она встала, переоделась в серое, почти прозрачное платье от Ральфа Лорена из коллекции лета 1998 года. Подобрала незаметное тонкое белье, едва читаемое под невесомой тканью .Не стала подбирать другой плащ и надела свой тяжёлый и прокуренный, в память о прошлых днях.
– Ты что уснула здесь! – с негодованием ворвался в номер Джим и замер в смущении. – вау ты так красива, тебе идёт серый.
– Я готова Джим, – Офелия брызнула духи на грудь застегнула неспешно серебряный тонкий браслет и поддела ногтем цепочки тонкие и длинные чтобы надеть на шею. – Ты поможешь застегнуть?
Джим кивнул и с готовностью приступил к делу.
– Это платье совсем прозрачное, – осторожно начал он.
Офелия только улыбнулась.
– Твою грудь видно, – похлопал глазами Джим.
– Да и что тебе уже надоело на неё смотреть, только утром ты ещё не жаловался.
– Ты не правильно меня поняла, я рад бы смотреть хоть всю жизнь, но ведь и все остальные смотрят на тебя.
– От чего ты стал давать мне советы по стилю, родной? – с нажимом спросила Офелия.
Джим картинно рассмеялся.
– За, действительно, я такой дурак, пойдем скорее я умираю от голода.
Она кивнула и взяла Джима под руку.
На перекрёстке голливудской аллеи славы и Вайн Стрит был ресторан Катсуя, туда джим и привез Офелию.
Она оглядела тёмно-коричневый интерьер ресторана и сдерживая негодование выдохнула. Их проводили за столик, вокруг было полно людей снимающих на свои телефоны знаменитостей.
Офелия ненавидела, азиатскую кухню и ее взбесило наличие туристов и разного рода сброда с аллеи славы. Она хотела уже закатить Джиму скандал, но сердце от жалости к нему сжалось, и она смолчала. Бедный Джим, он так неудачлив, это худшее свидание в ее жизни, подумала она с нежностью глядя на его спину.
– Джим, – ласково позвала Офелия, ее вдруг посетила гениальная мысль.
– Что случилось, тебе плохо?
Офелия приложила руку ко лбу и покачнувшись упала ему в руки.
– Ах Джим отвези меня домой, мне не хорошо, мне плохо… – она поставила бы себе пятерку за актёрскую игру, вот это исполнение. Все бы актеры так играли Оскаров да глобусов не хватало б.
Джима и Офелию проводили через чёрный ход и они снова оказались в машине.
– Давай посидим на берегу океана, подышим воздухом, – сказала она слабым голосом.
– Что ты, тебе нужно прилечь. Я мигом довезу тебя. Хочешь в отель или поедем ко мне?
– Я хочу на берег океана, – улыбнулась она грустно.
– Да, но не сейчас же, тебе плохо. Ночью там бродят бездомные, и вообще… – Джим пожал плечами и поехал к своему дому.
Офелия набрала в грудь воздуха, что бы сдержать подступающие эмоции.
Джим нерво постучал пальцами по рулю и как-то взвинченно хохотнул.
– Что с тобой Джим? – она легла на его руку и легко провела пальцами по его костяшкам, красным от запекшейся крови.
– Не знаю, прости , я веду себя так по-идиотски. Все это так неожиданно.
– Всего лишь я и ты, как и каждый раз до этого дня. – успокоила его писательница.
– Да, но ты какая то другая, опустошенная, спокойная, как комната из которой вынесли всю мебель и забрали вещи. Понимаешь, чисто светло , но какое-то чувство нереальности.
– Да, я думаю что понимаю, тебе волнительно из-за новых событий, которые произошли столь стремительно и обычные вещи кажутся чрезвычайными. Мы привыкнем и это станет обыденностью и всё будет хорошо.
Голос Офелии был мягким убаюкивающим, но радости в нем Джим не услышал.
– Ты не сожалеешь? – робко спросил он.
– Я просто вымоталась, устала от эмоций, дай мне немного прийти в себя.
Джим покачал головой соглашаясь с ней.
– Мы так и не поговорили, о том что произошло на вечеринке. – хриплым от волнения голосом спросил Джим, Офелия заметила как он был напряжён, – что произошло между тобой и Марком? Вы поссорились?
Она вздохнула и открыла окно, чуть-чуть помедлив и подышав встречным потоком ветра писательница подняла стекло обратно.
– Нет мы не ссорились, просто поняли, что это было глупое наваждение. Зачем рушить свои жизни и отталкивать тех кто нас действительно любит ради чего-то несущественного эфимерного и неправильного.
– Ты правда так считаешь? – с надеждой спросил Джим.
– Конечно, просто я не сразу это поняла, – солгала Офелия. Но Джим этого не понял, он нерешительно улыбнулся ей в зеркале.
– С кем ты подрался?
Джим закашлялся и какое-то время сосредоточенно совершал поворот на шоссе.
– Так с кем? Надеюсь ты навалял ему, Джими, иначе мне будет просто стыдно.
– Возможно – уклончиво ответил Джим.
– Этот парень тебе все лицо расквасил конечно.
– Давай на будем об этом.
– Хорошо, – Офелия отстала от Джима и они ни о чем больше не говорили пока не приехали к нему домой.
Они выпили по чашке чая, Офелия, даже поела вареное яйцо и салат. Они сидели до ночи, смотрели друг на друга , как будто раньше никогда не виделись. После полуночи, Джим уснул, и Офелия вдруг почувствовала облегчение. Спать ей не хотелось, но она неимоверно устала. Прислонившись лбом к мускулистой спине Джима она стала играть в игру в своем телефоне.
На экране всплыло сообщение:
Марк: " Привет, нужно поговорить. Я стою возле дома. "
Офелия зажала рот рукой и даже посмотрела на Джима, чтобы убедиться, что он спит и не видит этого.
Офелия: " Откуда ты знаешь, что я у Джима?"
Марк: " Догадался".
Она быстро надела шелковый халат поверх голубой сорочки от Валентино и выбежала непомня себя от радости из дома.
Глава 16
Марк сидел в черном Корвете 1961 года. Офелия увидела его силуэт и бледное лицо издалёка. Сердце её сладостно встрепенулось.
Он был здесь, он приехал, он любит, любит, любит её....
Марк встряхнул головой. Он уже вторые сутки не спал, несколько прядей упало на его белый, от волнения, лоб, Офелия заметила , яркий блеск в его глаз, когда он проследил за ней взглядом, пока она переходила дорогу.
Она села в машину, Марк нервно сглотнул и печально улыбнулся.
– Ты пришла.
–– Ты не рад? – горька усмехнулась писательница.
Марк встретился с ней взглядом, она сбивчиво дышала. Офелия хотела держаться холодно и отстранённо, но поняла, что не может смотреть на него без трепета.
– Зачем ты приехал?
Марк, завел машину и не ответил, они ехали и молчали. Прошло пар минут и Офелия развернулась к Марку всем телом, подобрала под себя ноги и сильнее запахнула халат.
– Куда мы едем? – спросила она, поправляя ремень безопасности.
Марк пожал плечами, он бросил на нее смеющийся взгляд.
– Если ты так и будешь молчать, я уйду.
Он рассмеялся, коротко и тихо, но в груди у Офелии болезненно сжалось, она сочувственно посмотрела на него.
– У тебя есть второе имя? – спросил Марк, он остановился на обочине, когда они выехали на пустынное шоссе, ведущее прочь из города.
– Да, Жаклин.
Марк легко усмехнулся. Он смотрел на Офелию, как завиваются ее волосы, на тёмные круги под глазами, широкие густые брови, капризные бледные губы....
– Офелия Джеки Седнесс. Джеки Седнесс, – повторил он с улыбкой, пробуя эти слова на вкус – Я буду называть тебя Джеки. Тебе нравится?
–Да, – выдохнула она.
Опять неловкая пауза повисла между ними.
– Зачем ты делаешь это? Бросаешь, на следующий день приходишь? – устало спросила она.
Он сильно побледнел, закусил нижнюю губу и взглянул ей прямо в глаза.
– Я люблю тебя, – Марк замер всматриваясь в то как изменятся ее черты из-за его слов.
Она делалась такой трогательной и грустной, Марк понял, что она может быть даже заплачет сейчас, он этого не хотел.
– Прости, – с чувством добавил он.
Офелия отвернулась, за окном было, пустынное шоссе, залитое, оранжевым светом фонарей, слева виднелась блестящая полоса океана где-то на горизонте сверкала зарница.
Марк подвинулся к ней ближе, взял ее лицо в свои ладони и коснулся губами ее лба. Затем он отступил с невыразимой мукой на лице.
– Чего ты хочешь от меня? – спросила Офелия.
– Поговорить, я же сказал, – он тихо рассмеялся, – просто побыть с тобой. – его улыбка потухла.
– Ты приехал в три часа ночи чтобы поговорить? – сдвинула брови девушка.
– Да, это так странно? – ответил он.
—Да, но мне нравится. – прошептала Офелия.
—Тебя ждут?
– Джим?
–Ты встречаешься с ним? – Марк пожал плечами стараясь придать своему голосу небрежности.
– Нет. – солгала Офелия. Она подавила вспыхнувший стыд сохранив уверенность в голосе.– Что у тебя со Сьюзан?
– Ты хотела бы чтобы я расстался со Сьюзан? – вопросом ответил Марк.
– Сам решай, я не прошу об этом. – твердо и спокойно сказала Офелия.
– Если я не смогу обещать этого, – Марк опустил глаза и стал щелкать зажигалкой. – я не знаю как правильно поступить.
– Ты любишь её?
– А ты любишь Джима?
– Нет, я не думаю, что люблю его так, как тебя… я не чувствую, что не могу без него, понимаешь? Он мне дорог, как друг.
– Я хотел отменить свадьбу, я ничего ей не объяснил, просто пытался сбежать, как трус… она решила, что я просто волнуюсь, так на меня смотрела, мне стало невыносимо стыдно… я не смог сказать ей, что я на самом деле, сукин сын, я просто дерьмо…
Марк низко опустил голову и закрыл ладонями своё лицо. Офелия наклонилась к нему обняла его голову и прижалась щекой к макушке. Марк распрямился, сглотнул ком в горле и немигающим взглядом уставился в дождливую ночь.
– Я не знаю как тебе поступить. Но ты можешь потерять ее навсегда. – тихо сказала Офелия.
Марк согласно покачал головой, шумно выдохнув, он прижался губами к колену Офелии.
– Ты права, я ее потеряю, а тебя?
– Ты никогда меня не потеряешь.
Марк поднял голову и вгляделся в ее глаза, серо-зеленые с большими зрачками, всегда полуприкрытые, полные благородной решимости.
– Я могу быть твоим другом, мы можем дружить невинно, и ты всё сохранишь ты будешь в безопасности! – воодушевленно произнесла Офелия.
– Я не могу дружить с тобой, невинно, – Марк выпрямившись дотянулся медленно, к её виску губами, нежно провел рукой по шее, поглаживая ее плечи и руки, прикасаясь тыльной стороной руки, к шелку ее халата.
Они молчали, напряженно вглядываясь друг в друга, затем приблизились и поцеловались, осторожно не смело касаясь губами губ.
Дыхание его участилось, излучая страсть он провел языком возле ее уха. Офелия нетерпеливо лизнула его губы, дерзко и раскованно проникнув языков в рот. Поддавшись порыву Марк притянул Офелию к себе, он ответил ей, кусая её губы. Пальцы Марка такие твердые и сильные взялись за ее подбородок, он ощущал подушечками пальцев как двигается ее челюсть, как они сплетаются языками крепче и крепче, пытаясь проникнуть друг в друга глубже, сильнее, войти в что-то большее, чем физическая близость.
Она хотела забрать его боль, она чувствовала его как себя, знала и стыд и раскаяние, и жажду, и страсть, и неукротимое желание получить немного темного сладостного удовольствия. Забыть о расплате хоть на мгновение, мечтать умереть в этот миг и больше никогда ни о чем не сожалеть.
Офелия была пьяна от чувства легкости, в голове у нее помутилось, казалось во лбу бушевал ветер и мешал думать. Она делала вдохи, но как будто не могла выдохнуть от возбуждения и желания. Кожа на лице и груди стянулась от слюны, губы болели и потеряли чувствительность от поцелуев. Они ударялись о сиденье срывая одежду, она рассмеялась, Марк распахнул халат на её груди, посадил на свои колени. Ночная сорочка осталась на ее талии и щекотала оголенные бедра. Он целовал ее грудь, острые соски болели от возбуждения.
Марк хватал ртом воздух, она прислонилась к нему головой и услышала его сдавленный стон. Этих движений ему было недостаточно, он впился пальцами в мягкую кожу ее бедер. Быстрее, еще быстрее, сильнее, полностью обладать ее телом, любить до изнеможения, кровь стучала в его висках, огонь распространялся по венам, пульсировал под кожей невыносимыми сладостными приливами.
Он тоже рассмеялся откинул рычагом спинку сидения и передвинувшись прижал Офелию к сидению.
Накопившиеся чувства боль и страх получили освобождение, Марк и Офелия позволили себе ни о чем больше не думать кроме друг друга.
Глава 17Было десять утра когда Офелия вернулась в дом Джима.
Она попросила Марка не останавливаться прямо под окнами,
и прошла пару метров к воротам сама.
Ярко светило солнце, такого ясного дня давно уже не было за последние пару месяцев. Обычно в Лос-Анджелесе всегда солнечно и жарко, особенно в июле и августе. Был конец января, сезон дождей обещал нагрянуть и растянуться до конца февраля прохладными ливнями. Офелия любила дожди, но вдруг именно сейчас испытала непривычную для себя тягу к солнцу его эффекту делать мир чистым и простым и рвзвеевать груз любой печали какая бы не лежала на душе.