Хорошие новости

Я буду всегда рядом

В пятнадцать лет кажется, что это любовь на всю жизнь.

Поля встретилась с ним на вечеринке у друзей. Он был другом старшего брата ее подруги.

Его звали Сергей. Ни Сережа, ни Серый, а просто Сергей. Ему нравилось, когда его называли полным именем.

Он сразу заметил Полю. Она не танцевала со всеми, а стояла около полок с книгами и с интересом рассматривала их.

– Какой твой самый любимый писатель? – неожиданно спросил он.

Поля вздрогнула. Она не ожидала, что за ней кто-то наблюдает.

– Распутин, – сказала она.

– «Тетка Улита»? – улыбаясь, спросил он.

– Нет, «Рудольфио», – ответила Поля.

– Рудольфио, почему ты так рано женился? Ведь еще бы два года, и я бы вышла за тебя замуж, – совсем тоненьким голосом сказал Сергей, и они оба рассмеялись.

– Я в первый раз вижу человека, который так же любит Распутина, как я, и даже знает отрывки из «Рудольфио», – смотря на него с восхищением, сказала Поля.

– О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, – пропел Сергей, и они оба долго смеялись.

Потом говорили об учебе, о работе Сергея, оказалось, что он на двенадцать лет старше Поли.

У Поли еще никогда не было такого взрослого друга. Все знакомые мальчики из ее школы не любили читать книги, сбегали с уроков, на занятиях играли в морской бой, а на переменах лупили друг друга. А Сергей был первым парнем, с которым было интересно разговаривать и обсуждать литературу.

Поля вдруг поняла, как ей не хочется, чтобы вечеринка заканчивалась, не хотелось идти домой, не хотелось расставаться с ним…

На прощание они обменялись номерами.

В больших городах одиночество отчетливо ощущается по ночам. Утром все спешат по делам, вечером по домам, и наступает тишина. Прошел год со знакомства с Сергеем. С того дня, как они встретились на вечеринке, они почти каждую ночь разговаривали по телефону. Поля говорила тихо, накрыв себя одеялом, чтобы папа и мама не догадались, а Сергей жил один. Ему было смешно от ребячества Поли, он громко пел, просил, чтобы она ему подпела тоже громко, и по-актерски удивлялся, почему она не поет. Потом он рассказывал ей разные истории, которые произошли с ним на работе. Иногда он ездил в командировки и тогда не мог разговаривать с Полей. Она очень скучала в эти дни и чувствовала себя не в своей тарелке. Весь день она мысленно разговаривала с Сергеем, если случалась какая-то неприятность в школе, она думала, а как бы Сергей отреагировал в этом случае, и поступала точно так же.

Поле уже исполнилось шестнадцать, и она готовилась в университет. Она очень хотела стать врачом, но Сергей был архитектором. И Поля решила, что тоже непременно поступит на архитектурный, а потом будет работать вместе с Сергеем. Ей не терпелось поскорее окончить школу, стать совсем взрослой. Тогда можно было бы и съехать к Сергею, жить с ним вместе и видеть его каждый день, обнимать его, разговаривать с ним, когда захочется, а не только тогда, когда родители спят и можно украдкой тихо шептаться по телефону.

С самого начала, не договариваясь друг с другом, Поля и Сергей решили, что их дружба останется секретом для всех остальных. Даже ее подружка из класса и ее старший брат не подозревали, что эти двое продолжали общаться после вечеринки у них дома.

Можно ли было как-то охарактеризовать их отношения? Была ли эта просто дружба? Нет, Поля была влюблена в Сергея. Но любил ли он ее? Если да, то почему никогда не говорил о своей любви? Если нет, то почему им обоим было так важно общаться и слышать голос друг друга каждую ночь? Они редко встречались – Поля была в школе, а потом готовилась к вступительным экзаменам в институт, а Сергей долго работал. Они никогда не говорили о совместном будущем, никто не признался друг другу в любви, но их тянуло невидимой силой друг к другу.

Когда Поля поступила в институт, вся семья радовалась за нее, отмечали застольем. Поля чувствовала долгожданную легкость и счастье.

Но в глубине души она радовалась, что уже через несколько месяцев ей исполнится целых восемнадцать лет, и она, уже совсем взрослая и совершеннолетняя, сможет больше не держать в секрете их отношения с Сергеем и переехать к нему и никогда не расставаться.

Зима выдалась очень холодная. Поля училась в институте и считала дни до возвращения Сергея. Его направили в другой город руководить постройкой высотного здания. Она очень скучала по нему и ждала весны. Тогда Сергей обещал вернуться. В том городе у него не было телефона в квартире, поэтому они больше не разговаривали с Полей по ночам. Только два раза позвонил он – когда только доехал и в следующий раз поздравить с Восьмым марта.

После занятий Поля стояла у метро и ждала подругу. Они хотели вместе пойти в кино. Рядом стояла красиво одетая женщина, в полушубке, меховой шапке, губы у нее были ярко накрашены, и видно было по ней, кого-то ждет она с нетерпением.

– Сережа, Сережа, я тут! – закричала она какому-то мужчине. Он подошел к ней, и они крепко обнялись. Она трепетала его волосы, а он целовал ее губы.

– Привет, дорогая! – сказал мужчина женщине в полушубке.

И Поля вздрогнула. Она посмотрела на эту пару и поняла, что это ее Сергей стоит с этой женщиной в полушубке, и ее, а не Полю целуют его губы.

Земля уходила из-под ног. Поля много раз сталкивалась с одиночеством, но впервые с предательством. Подруга подоспела на счастье. Быстро взяла ее за руку, и они сели в первый попавшийся поезд.

А ночью снова зазвонил телефон. Поля больше не держала его около себя, и теперь его звонкий звук раздавался по всей квартире.

– Кому это приспичило звонить в это время?! – чертыхаясь, ее папа подошел к телефону. Но ему никто не ответил. – Хулиганы! – прокричал папа в трубку и снова лег спать.

Поля быстро выбежала и вытащила телефонный кабель, чтобы звонящий не смог дозвониться…

Утром около института ее ждал Сергей.

Она даже не посмотрела на него и продолжала быстрым шагом подниматься по ступенькам институтского здания на лекцию на восьмой этаж.

– Прости! – виновато сказал Сергей. – Я все это время был в городе. Просто решил, что так будет лучше для нас обоих. Ты еще совсем юная, я тебе не пара. Тебе всего восемнадцать, мне тридцать. Мы, наверное, слишком разные.

Поля молчала.

Ей хотелось много чего ему сказать, но она поняла, что не сможет. Слезы предательски накатывались на глаза, и ей не хотелось, чтобы Сергей видел это.

Сергей тоже молчал. Он не знал, как еще оправдать себя.

Потом, словно вспомнив заранее подготовленную речь, быстро добавил:

– Если вдруг ты решила приревновать, даже не думай. Она просто подруга для секса.

– А я просто подруга для ночных разговоров? – вдруг совершенно чужим и резким голосом спросила Поля.

Сергей опешил. Опустил голову и не знал, что сказать.

– Поль, я не уверен, что из нас получится пара. Тебе всего восемнадцать, а я уже четвертый десяток разменял, – снова повторил Сергей, не найдя лучшего оправдания.

– Целых два года тебя это почему-то не волновало, – смотря ему прямо в глаза, сказала Поля и добавила. – Мне пора на лекцию. Забудь меня в своей новой взрослой жизни, где нет места восемнадцатилетним! – добавила она и, зайдя на лекцию, закрыла за собой дверь.

По ту сторону двери остался стоять Сергей. Совершенно опустошенный. Он не знал, что делать со своей жизнью. Он вдруг понял, что после Поли больше никого не сможет любить. Но он знал, что она уже не простит его.

Он вытащил из правого кармана пиджака маленький блокнот, вырвал лист бумаги и написал: «Я б. в. р.» – и просунул эту бумажку через дверь.

Через щель он увидел, как Поля достала листок, прочитала запись на их тайном языке и порвала ее на мелкие кусочки.

– Какой ты Рудольфио, ты самый обыкновенный Рудольф. Самый обыкновенный Рудольф, понимаешь? – говорил Сергей сам себе, спускаясь восемь этажей вниз.

Понедельник только еще начинался, прохожих на улице было мало, и никто его не остановил. Он вышел из здания, спустился к берегу около института и вдруг подумал: а куда же дальше?

2 ноября 2019

Пусть и в одном городе…

За окном льет дождь. Ты больше никого не ждешь. Тихо у окна посидишь, не заплачешь, не захочешь ему позвонить. Все прошло. Стерлись воспоминания. Забылись объятия. Вы друг от друга далеки, пусть и в одном городе.

А завтра солнце взойдет. Позвонишь ему, с днем рождения поздравишь, повесишь телефон и поймешь, что все еще ждешь его.

Можно просто любить издалека, просто знать, что ему хорошо. Просто знать, чем он занят, как у него на работе дела. Можно просто невзначай встретиться в любимом вами кафе, заплатить за его кофе, похлопать по плечу, подмигнуть и уйти по своим делам. Пусть думает, это мимолетная встреча.

Можно пройтись по вашим местам и слушать песни о вас. Пронести эту грусть через всю жизнь и молчать о боли.

Только он знал. Только ты знала.

Все прошло. Но не стерлись воспоминания. Не забылись объятия. Вы друг от друга далеки теперь, ну и пусть, что в одном городе…

28 апреля 2014

Вера

В семье Нины пили все взрослые – ее бабушка и дедушка, мама, мамин младший брат.

Вместе с ними жила прабабушка с красивым именем Вера. Но я не помню, чтобы она пила.

Я помню совсем другую историю, которой была очень поражена.

Нине было пять, и она жила квартирой на этаж выше.

Мне было десять, и мы жили квартирой ниже.

То есть семья Нины жила над нашей, и, так как стены пропускали весь звук, нам было слышно все, что происходило у них дома.

Днем обычно было очень тихо, но как только наступала ночь и всем пора было спать, в семье Нины просыпались взрослые. Как в игре «Мафия». Но они не играли – сначала пили водку, и нам слышен был звон бутылок. Затем они начинали громко ругаться. В такие моменты моя бабушка брала швабру и начинала громко стучать по потолку. Раньше это помогало.

Но потом им стало все равно. Бабушка стучала по потолку, мой папа стучал им в дверь, а потом мы звали управдома или милицию. К сожалению, это никогда не помогало, и на протяжении многих лет наши семьи, как семьи Монтекки и Капулетти, враждовали.

Поэтому мы не дружили с Ниной. Сейчас, когда я стала взрослой, мне ее очень жаль. А в то время все дети ее сторонились, называли дочкой пьяницы. Она очень редко выходила во двор – ходила в школу, а потом домой.

По ночам крики их семьи стояли на всю улицу. Было слышно, как ее дедушка ругается с ее мамой. У Нины не было папы, и этот факт всегда был началом любых конфликтов между дедушкой и мамой. После выпивки, нам было слышно, он грозился, что сейчас выкинет маму Нины через балкон, а мама Нины отвечала, что она сама сейчас выкинется.

Когда я стала взрослой, я много думала о том, как же жила Нина все это время? Что она делала, когда взрослые угрожали друг другу? Боялась ли она? Плакала ли? Пряталась ли где-то? Как она спала под крики родных, и как потом могла ходить в школу и учиться? И почему не было никого из органов опеки, чтобы забрать ребенка?

Но мне тогда было десять, и я не задумывалась об этом. Потому что мне тоже очень хотелось спать, но я не могла. Их крики звонко отзывались в нашем доме, и я боялась, что сейчас действительно кто-то выбросится из окна. А еще мне было жалко мою бабушку – семья Нины заполняла бак водой, а потом забывала закрывать трубы. И вода текла с их квартиры к нам. Обои в бабушкиной комнате расклеивались, появлялась плесень. А еще у бабушки была астма, и от сырости ей становилось тяжело дышать. А папе приходилось клеить новые обои.

В глубине души мы все верили, что когда-нибудь они изменятся. Наша вера в них исчезла, когда умерла их прабабушка Вера.

Они в тот день были очень пьяны и не смогли похоронить ее. Анонимно позвонили скорой, и скорая забрала ее как человека без определенного места жительства.

Мы не могли поверить, что так можно поступить по отношению к родному человеку. Но они могли. Поэтому мы даже перестали ждать, что им будет не все равно на протекшие трубы, когда им было наплевать на родного человека…

Мы так и жили – просто терпели их.

А потом бабушка и дедушка Нины умерли, а ее дядя – младший брат мамы – ушел в армию. Не поверите, но он вернулся совершенно другим человеком – очень вежливым со всеми, почти не пьющим и отзывчивым. Мама Нины тоже стала намного спокойнее.

Из их квартиры больше не были слышны крики.

Нины выросла, окончила школу и поступила в техникум.

Мы все еще не дружили с ней, но уже весело общались, когда видели друг друга, я расспрашивала ее про учебу, и она с восхищением рассказывала мне, как учится делать разные прически. Она училась на парикмахера.

А потом я уехала. И теперь я не знаю, где Нина.

Я надеюсь, что все хорошо со взрослой Ниной.

Но я все еще волнуюсь за маленькую Нину.

Смогла ли взрослая Нина обнять маленькую Нину, успокоить ее, показать, что она может быть любима и достойна лучшего.

Я хочу верить, что смогла…

22 октября 2019

Сплетница

Анна Николаевна, женщина средних лет, непримечательной внешности и скромного склада характера, уже полгода как жила в Москве.

Ее сын Артем, юноша восемнадцати лет, был выписан служить здесь в армии. И Анна Николаевна, заскучав за сыном, продала свою корову, сдала дом соседям и перебралась из села.

На выходных ездила к Артему, а в остальные дни готовилась к встрече с ним. Пекла румяные пирожки, варила пельмени или солила сельдь с картошкой.

В Москве она никого не знала.

Затем предпочитала одиночные прогулки по музеям, картинным галереям и паркам. Хотя Анна Николаевна была привыкшая к сельской жизни, но большой город всегда завораживал ее своей культурной жизнью.

Возвращалась она домой обычно поздно. Сидевшая перед подъездом соседка Евгения находила это любопытным – женщина живет совершенно одна, уходит куда-то каждый день и возвращается поздно вечером. Здесь явно что-то было не так, но Евгении все не удавалось узнать что именно. Анна Николаевна была женщиной немногословной и только здоровалась или прощалась с соседями при встрече.

Тридцатого декабря, накануне празднования Нового года, Артему было разрешено в отпуск домой на две недели.

И так как он был дома, Анна Николаевна целыми днями пекла для него разные яства.

А соседка Евгения уже третий день не видела, чтобы Анна Николаевна поздно возвращалась домой.

«Распутная женщина! – негодовала Евгения. – Ишь, что придумала она. Сначала по мужикам до ночи пропадала, а нынче и вовсе решила их домой водить. Негоже! Милицию вызову! Управдома! Пусть гонят ее ко всем чертям!» – решила она.

Через полчаса Евгения, милиция и управдом стучались в дверь Анны Николаевны.

Дверь открыл Артем.

– Ах ты, потаскуха! Да он же тебе в сыновья годится! – кричала Евгения.

– Это и есть мой сын, – спокойно отвечала Анна Николаевна, обняв Артема.

Милиция и управдом, извинившись за визит, ушли.

Но Евгения даже и не думала верить этой лапше.

– Увидишь еще у меня! – пригрозила она Анне Николаевне уходя. – Я теперь с тебя вообще глаз спускать не буду.

Затем Евгения снова уселась перед подъездом.

Скоро со школы должна была вернуться Наташа – ученица восьмого класса. И Евгения подозревала, что Наташа беременна от одноклассника.

Надо было с милицией и управдомом наведаться к ее родителям.

15 декабря 2016