– Ты уверена? – спросил я, растерявшись. – Далеко ехать придется.
– Куда? – смутилась она.
– В Иркутск, – соврал я, уверенный, что передумает.
– Ладно.
– А если я женат?
– Ты не женат.
– Ну, хорошо, ты вот так и поедешь?
– Так берешь?
– Да, – сказал я, бросаясь в омут с головой.
– Пойдем, я соберу вещи.
Вика жила в съемной однушке, скромно, но со вкусом обставленной, и, на первый взгляд, следов посещения мужчин видно не было. Пока она собиралась, я спросил:
– Что заставило тебя так внезапно уехать?
– Да есть тут один, жить не дает.
– Может, я еще хуже?
Подняв голову, она внимательно посмотрела на меня и тихо сказала:
– Если ты такой же, повешусь.
Я вызвал такси, и пока Вика передавала соседке ключи и деньги за аренду, перетаскал вещи. На вокзале, оставив Вику в зале ожидания, взял ее паспорт и купил два билета.
– Через Москву? – спросила она, взглянув на них. Я кивнул.
Утром на стоянке я усадил Вику в такси и, сев возле нее, назвал адрес: Иркутская шестнадцать.
– Куда мы едем? – спросила она удивленно. – Разве не в Аэропорт?
– В гости, – подмигнул я.
Расплатившись с таксистом, привел ее в свою квартиру и улыбнулся.
– Располагайся.
Вика осмотрела комнаты и подозрительно спросила:
– У кого я здесь в гостях?
– У меня.
– А Иркутск – это Иркутская улица, – кивнула, нахмурившись.
– Умница.
– Зачем ты соврал?
– Хотел узнать, поедешь ли со мной на край света.
– Узнал?
– Узнал, – сказал я, подойдя, и обнял ее.
– Что, прямо сейчас? – удивленно спросила она, обвивая мою шею руками.
– Подождем до вечера, – рассмеялся я.
Следующие полгода нашей совместной жизни можно было определить одной фразой: безудержный секс. Это не было любовью – любовь пришла позже. То, что мы испытывали, было похоже на безумие двух человек, дорвавшихся до найденных своих судеб после бесконечно долгого воздержания. В этот период мы не очень интересовались внутренним миром друг друга – на это не было ни времени, ни желания. То, что лежало на поверхности, мы узнали сразу, а глубоко копать не хотели, боясь узнать что-нибудь такое, что оттолкнуло бы нас.
***
Впереди стали заводить моторы, и, прервав воспоминания, я повернул ключ зажигания. Месяц назад я приехал сюда, польстившись на выгодный контракт. У себя в лаборатории я разработал прибор для дистанционного зондирования земных недр. Он отличался от существующих только повышенной чувствительностью, но, видимо, этого его свойства оказалось достаточно, чтобы заинтересовать китайцев.
Они заключили контракт на геологоразведочные работы в Афганистане еще при американцах. Цветные металлы и редкоземельные элементы, драгоценные камни, нефть, газ, уголь – все есть в недрах страны, но залегает в труднодоступных районах, где нет никакой инфраструктуры. Чтобы до них добраться, нужны огромные инвестиции и точное знание границ залегания.
Талибы, придя с юга, настолько быстро заняли территорию Афганистана, что не оставалось никаких сомнений в том, что дни президента и правительства сочтены. Поэтому китайцы, предвидя это, заранее обговорили с талибами денежные вопросы. Продолжая геологоразведочные работы, китайцы, видимо, рассчитывали начать разработки после их ухода, только, на этот раз китайская мудрость их подвела: талибы пришли надолго, если не навсегда.
Доставку оборудования китайцы организовали сами. Деньги с них я получил еще в Москве, поэтому, сдав работы по акту, сел в выданную машину и поехал в Кабул. Встреча с Викой разбудила во мне ставшую уже заживать рану, и я опять вернулся к воспоминаниям.
***
Через полгода бурной совместной жизни между нами стали проявляться более сложные чувства. Основой влечения друг к другу стал не только секс, но и внутренняя необходимость общаться. Появилось желание разговаривать, лучше узнать друг друга. Секс никуда не делся, наоборот, стал более основательным, более осмысленным. Мы по-прежнему не могли долго находиться друг без друга, но чувства стали более глубокими. Я стал лучше понимать ее, те ее фразы, на которые раньше не обращал внимания, стали принимать важное значение. Мне казалось, что и она понимает меня и разделяет мои мысли. К нам медленно пришла настоящая любовь.
Я понял, что нашел ту, которую искал, и другую мне не нужно. В субботу вечером дождался заказанный из ближайшего ресторана ужин, открыл шампанское и сделал ей предложение, которое было благосклонно принято. Через два месяца сыграли скромную свадьбу в том же ресторане, и жизнь потекла своим чередом. Я работал, Вика сидела дома или общалась со своими подругами.
Через полгода я почувствовал, что такая жизнь стала ее тяготить. Она ничего не говорила, но я-то видел, чувствовал. Вика у себя в городе закончила институт культуры и, не найдя работы, спрятала диплом, чтобы больше его не видеть. Вспомнила о нем, когда однажды увидела объявление о том, что один из новых театров набирает актеров на роли второго плана.
Показав мне, она спросила, не попробовать ли ей пройти конкурс – она же когда-то изучала актерское мастерство. Подумав, я согласился – чего ей киснуть дома, если хочет, пусть живет интересной творческой жизнью. Через неделю, едва войдя в дверь, она воскликнула: «Меня приняли в труппу!» и бросилась на шею.
Теперь ее жизнь стала насыщенной и интересной, ее увлекали капустники и постоянные репетиции, которые часто длились допоздна. Я купил ей маленький Опель Корса, и теперь, даже припозднившись, она могла без риска возвращаться домой. Я спокойно занимался своими делами, полностью доверяя ей. Этот период, самый спокойный в нашей жизни, длился полгода. Она приходила и рассказывала о театре, об актерах и о ролях, которые играет. Однажды даже затащила на один из спектаклей, где я убедился, что она не лишена таланта.
Еще через полгода она пришла и с порога крикнула: «Мне дали главную роль в новом спектакле!». Пересказав сюжет, она восторженно описала, какой блестящий актер ей достался в партнеры, Андрей Расплатов. На фотографии действительно был изображен весьма колоритный парень лет двадцати пяти с роскошной шевелюрой, подщипанными бровями и красивым лицом.
Не знаю, каким он был актером, но, судя по взгляду, производить впечатление на дам умел. Я порадовался за нее и уверил, что ее ждет блестящее артистическое будущее. Начались новые репетиции, которые иногда заканчивались совсем уж за полночь. Она была полностью увлечена ролью, и даже в выходной часами повторяла ее, чтобы выучить текст.
Наконец, состоялась премьера, на которой я понял, что она действительно талантлива. Театральная пресса тоже отметила молодую актрису. Публика сначала осторожно, потом уверенней стала раскупать билеты на этот спектакль, активно пополняя кассу театра. Это не осталось без внимания руководства, и ей с Расплатовым предложили главные роли в еще одном спектакле. Валера, наш сосед, работавший в МУРе, иногда заглядывал к нам в гости, и однажды за бутылкой заметил:
– Смотри, парень, такая жизнь ее до добра не доведет. Как бы не загуляла. Хочешь, присмотрю за ней?
– Только посмей, – отрезал я.
– Ну, смотри, как бы поздно не стало.
– Если загуляет, значит, любви больше нет, ты уже ничем не поможешь.
Глава 2
После двухмесячной командировки с геологами я примчался домой, мечтая скорее увидеть Вику. Не дожидаясь лифта, вбежал в квартиру и разочарованно вздохнул: дома пусто. В ожидании жены включил компьютер и открыл почту. Там меня ожидало пустое письмо, к которому были прикреплены две фотографии. На одной из них, видимо, была снята репетиция сцены из спектакля. Вика, обнимая за шею Расплатова, прижималась к нему щекой. На другой, отвратительного качества, было то же действие, только не на сцене, а в пустой комнате. Единственным отличием было то, что на втором снимке Вика была запечатлена с задранным платьем и спущенными до колен трусами.
В глазах потемнело. Зашатавшись, я едва не упал, и, сев в кресло, несколько минут приходил в себя. Наконец, собравшись, еще раз посмотрел на фотографии.
Я слышал, что для достижения реалистичности эпизода киноактеры иногда исполняют сексуальную сцену вживую без дублеров, но никогда не слышал, чтобы такое практиковали в театре. Хотя, теперь такие веяния пошли, что все, что хочешь, может быть.
Ну, хорошо, даже если это задумка драматурга, она должна была спросить разрешения у меня, и, разумеется, я немедленно послал бы и режиссера, и этот театр на три буквы. Или это собственная задумка актеров, чтобы глубже вжиться в роль? Но это не вязалось с образом моей жены – она бы на такое никогда не решилась.
Так кто же прислал мне эту порнуху, и для чего? Что я должен сделать, получив эту гадость? Первое, что напрашивается, это набить морду Расплатову и развестись с женой. Очевидно, на это и рассчитывает неизвестный доброжелатель. Набить морду я всегда успею, лучше подумаю, для чего он это затеял.