В 600 км от Москвы. Российская глубинка, середина 90-х. Мордовия в газетных публикациях 1995—1997 гг.

Вершина ее – высшее и послевузовское образование (аспирантура и докторантура). Сюда же можно отнести институт повышения квалификации, где специалисты могут получить второе высшее образование или обновить свое основное.

Низ этой пирамиды – детские сады, школы, профессионально-технические училища.

Естественно, для того, чтобы проводилась единая образовательная политика и вся конструкция не рухнула вроде детских кубиков, в регионе должен быть и единый управляющий центр.

В Мордовии его роль играет Региональный учебный округ при нашем университете. Очень удачная, на мой взгляд, форма. Уже после нас создали похожий округ в Москве, при столичном педагогическом университете. Ректор университета, кстати, почти наш земляк – починковский, нижегородский – бывал здесь и очень внимательно изучал мордовский опыт.

Возможны, вероятно, и какие-либо иные организационные формы. Вот и об этом-то пойдет речь на предстоящей конференции.

– Вот вы, Николай Петрович, заговорили об образовательной пирамиде. А не считаете ли вы, что возводить ее сейчас куда сложнее, ем прежде. Авторитет образования, в том числе и высшего, падает…

– Возможно, некоторое время назад так и было. Но за последний год-полтора положение исправилось.

Ежегодно Мордовский университет увеличивает прием студентов – примерно на сто человек. Да, за счет государственного бюджета – то есть «бесплатно». К сожалению, в печати часто акцентируют внимание читателей на том, что в университете за учебу берут деньги. Разумеется, мы принимаем людей на контрактной основе. Ежегодно – около двухсот человек. Сравните с двумя тысячами студентами, принимаемыми за счет госбюджета – около десяти процентов. Жизнь заставляет…

Радует, что в прошлом году заметно возрос конкурс в нашу аспирантуру. Это значит, что несмотря ни на что тяга молодежи к образованию не пропала. Это значит, что у нас есть будущее.

В прошлом году у нас появилось рекордное количество докторов наук – одиннадцать (в позапрошлом году – восемь). В списке предполагаемых соискателей нынешнего года – 16 человек. Значит, человек 11—12 в этом году наверняка станут докторами. Кстати, мы начинаем готовить их у себя же – по четырем специальностям. Уже работают советы по защите докторских диссертаций. Так что, как бы ни было нам тяжело, мы смотрим вперед с оптимизмом.

Но проблема интеграции систем образования гораздо более широкая, чем я описываю, более многослойная. Скажем, мы ничего не говорим о сотрудничестве с зарубежными коллегами.

– В последнее время вы, Николай Петрович, часто бываете за границей. Скажите, наше высшее образование на самом деле безнадежно отстает от западного – как это часто описывают в газетах?

– Я лично знакомился с вузами Германии, Швеции, Финляндии, Англии, был в Соединенных Штатах. И уверен: наша высшая школа нисколько не хуже западной. Средняя же школа по уровню на голову выше заморской.

Приведу свежий пример. Гостил у нас недавно профессор из Голландии, из университета Утрехт. Некогда он был ректором университета, сейчас является проректором по международным отношениям. Экономист, специалист по менеджменту. Профессор читал лекции нашим студентам экономического факультета. Ознакомившись с нашими учебными планами, гость изумился: эти планы почти один к одному совпадают с учебными планами голландских студентов. Сами же мордовские студенты куда более любопытные, зная предмет, тем не менее, не хуже заморских ровесников.

Итоги же «самобичевания», вероятно, следует искать в извечном преклонении пред «ненашим», перед «импортным». Двигаться вперед нам мешало не отсутствие научного, творческого потенциала, а мешала система экономических отношений, мешал коммунистический режим. Если бы не было этой Октябрьской революции… Думаю, сейчас уже не менее 90 процентов россиян понимают гибельность нашего коммунистического пути.

Мы стали более открыты. Часто приглашаем иностранных специалистов и студентов к себе, ездим в гости сами. Сейчас, скажем, наши студенты учатся в Швеции, в международной школе бизнеса. Очень тесны связи с Финляндией. В следующем учебном году отправляем группу студентов в Англию – по специальности «социальная работа»… Вот она, интеграция в мировую образовательную систему.

– К сожалению, недостаточное знание иностранных языков препятствует более тесному сотрудничеству с коллегами из-за рубежа.

– Языковый барьер преодолевается с большим трудом. Наши студенты едут на запад не на экскурсии – необходимо прослушивать лекции, вести записи, конспектировать, работать. Но ничего, получается. Хотя еще бы не получаться! Чуть ли не десять лет наши ребята изучают иностранный язык в средней школе, несколько лет – в высшей. Громадное количество учебного времени отдается английскому и немецкому языку. И честно, тем не менее, добавим, языка так и не знают. А в той ж Швеции английский язык в вузах не изучается. Хотя владеют им почти все! Осваивать язык нужно в детстве, а не в двадцать лет. Вот поэтому мы и хотим кардинально перестроить обучение иностранному языку в университете. Это же гигантский механизм, работающий буквально вхолостую. Гоняем студентов, заставляет сдавать «тысячи», раздуваем штаты – и без толку. Не лучше ли все это время и средства отдавать профессиональной подготовке? Так что, скорее всего, мы со временем перейдем на добровольное изучение иностранного языка в вузе. Конечно, в порядке эксперимента – нужна санкция государственного комитета по высшему образованию. Без его разрешения мы не можем отказаться от государственных общеобразовательных стандартов.

А. ШИКУР

18 мая 1995 года, «Республика молодая».

УНИВЕРСИТЕТ ДЕЛИТСЯ?

Несколько лет назад факультеты Мордовского университета им. Н. П.Огарева, готовящие специалистов сельского хозяйства, объединились в один агроинститут. Тем самым было положено начало «делению» МГУ.

– В нашем учебном заведении пять институтов и десять факультетов, – рассказал нам ректор МГУ им. Н.П.Огарева Николай Петрович Макаркин. – На недавнем заседании ученого совета мы приняли решение о преобразовании исторического факультета в историко-социологический институт. Уж очень большим стал социальный «блок» факультета. Социологическое отделение разрослось сверх всякой меры. Там готовятся специалисты и по социальной работе, и по регионоведению…

Этот процесс характерен не только для мордовского университета. И в центре, в Москве, в составах академий и университетов формируются институты.

Наши институты – это крупные учебные и научные

подразделения, которые, как правило, обладают территориальной «автономией» – чтобы непременно был «свой» учебный корпус, столовая, общежития, свой «хозяин» в виде директора института. Ярчайший пример этому – аграрный институт в Ялге. То же самое и с институтом электроники и светотехники. Тоже «свой», 16-й корпус – со своей инфраструктурой, своим директором. Тем самым ректорат избавляется от каких-то мелких, оперативных вопросов, а эти самые звенья получают большие полномочия.

Так, какие же институты входят в состав МГУ?

– Аграрный институт.

– Институт физики и химии.

– Институт электроники и светотехники.

– Рузаевский институт машиностроения (бывший рузаевский филиал).

– Историко-социологический институт.

По словам ректора, сейчас процесс «деления» университета приостанавливается, серьезных перемен в ближайшее время не предвидится.

А. ШИКУР

18 мая 1995 года, «Республика молодая».

Забытые даты

С ПРАЗДНИКОМ, ДОРОГИЕ ТОВАРИЩИ!..

Завтрашний день для большинства из нас – большой праздник. День пионерии. И вправду, трудно среди россиян сознательного возраст найти не-пионера в прошлом. Эта детская организация напрочно связана в сознании с красными галстуками, вскинутыми в салюте руками и громким кличем: «К делу коммунистической партии, будь готов! – Всегда готов!»

Вероятно, из-за последнего и оказалась ныне пионерская организация не в «моде». Все, что связано с именем Ленина и с коммунизмом, неожиданно поблекло.

Но ведь «пионер» – это просто «первый». И подобные детские организации существовали задолго до того, как появилась традиция присваивать им имена коммунистов-революционеров.

Хорошо, что некоторые взрослые это понимают и не идут, так сказать, «на поводу…» Сломать, разогнать, развалить проще простого. Создать – хотя бы нечто подобное – гораздо труднее. Поэтому нам приятно сообщить, что пионерские и им подобные детские организации – «зеленые» и прочие движения – продолжают существовать во многих районах республики. Как нам сообщили в министерстве образования Мордовии, действует пионерская организация в Чамзинке. Местный дом пионеров остается центром притяжения ребят. Организация серьезная, зарегистрирована – по требованиям нынешних времен – в министерстве юстиции республики и у нее, думается, большое будущее.

Стоит вспомнить и о движении юных патриотов в Инсаре. Под «крышей» этого движения действует и пионерская организация. Надо сказать, в отношении к пионерии сельские районы оказались более «консервативны». В городе пионера, даже «перекрашенного», почти не встретишь. А жаль. Возможно, это дело недалекого будущего?

А. ШИКУР

На снимке: Осколки прошлого? Сколько копий поломано в спорах о пионере-герое N 1, сколько статей исписано. Сейчас спорить вроде бы и не о чем. Увы, и из-за этого мальчика пионером нынче быть «не модно». А памятник – как ни странно, фотокорреспондент Геннадий Власов сумел отыскать в Саранске – стоит!.

18 мая 1995 года, «Республика молодая».

ЛУЧШИЕ ПРАВОВЕДЫ – ИЗ РУЗАЕВКИ?

В России закон что дышло – вспомним старинную пословицу. Извечная боязнь перед любой униформой странным образом сочетается у нас порой с жесточайшим беспределом. А мы говорим о правовом обществе…

Хочется верить, что ребята, собравшиеся в минувший вторник в саранской средней школе N 39, будут жить как раз в этом самом обществе. Здесь проходила республиканская олимпиада правовых знаний. В Саранск приехали победители школьных районных и городских олимпиад. Для их участников закон – не нечто абстрактное, оторванное от жизни. Результаты конкурсов – явное тому доказательство.

Победителями республиканской олимпиады признан Сергей Колыженков из Красносельцовской средней школы Рузаевского района и Максим Вершинин из 15-й школы города железнодорожников. Молодцы, рузаевцы! На втором месте Слава Кадеев (Инсар) и Люда Саулина (Комсомольская школа N 3, Чамзинский район).

Победители награждены – уже по традиции школьных олимпиад – часами и микрокалькуляторами, а каждый из участников – книгами и авторучками.

А ЛУЧШИЕ УЧИТЕЛЯ – ИЗ САРАНСКА?

Сколько красивых девушек собралось в начале недели в Мордовском педагогическом институте! Правда, были и ребята – но гораздо меньше. Что делать – учитель профессия, «в основном», женская. В МГПИ им. М. Е. Евсевьева открывалась Всероссийская Олимпиада по педагогике. Пятнадцать его участников собрались в Саранске со всех уголков России. Некогда наш пединститут выступал инициатором проведения подобных сборов. Пять лет, с 1986 по 1990 годы, Педагогиады выявляли талантливых студентов – будущих учителей. Позже традиция была прервана – обедневшему государству были не под силу такие мероприятия, не сулившие мгновенной прибыли. Но время показало, что без образования далеко не уйти. И несмотря на уже традиционные финансовые трудности, в этом году Олимпиада собралась в Саранске вновь. Приятно: это своего рода барометр, показатель – и ожившего интереса к педагогике, и, возможно, подъема самого государства…

Завтра Олимпиада завершает свою работу. В следующих номерах газеты мы постараемся рассказать о сборе будущих педагогов подробнее.

А. ШАБАЕВ

25 мая 1995 года, «Республика молодая».

УЧИТЕЛЬ – ПРОФЕССИЯ МУЖСКАЯ?

В конце прошлой недели в Мордовском педагогическом институте имени Н.Е.Евсевьева завершилась Всероссийская Олимпиада по педагогике.

Место проведения Олимпиады было выбрано далеко не случайно – некогда как раз МГПИ выступал инициатором поиска Учителя будущего. В начале девяностых годов сложившаяся уже было традиция была прервана – у государства не хватало денег.

На этот раз Педагогиаду решили-таки возобновить. И вновь гостей с всех уголков России встречал Саранск. Целую неделю участники Олимпиады, разделившись на несколько команд, выясняли имена будущих победителей. Программа включала в себя множество конкурсов, дискуссий и состязаний. Лучшими были названы Марина Вислобокова (Тамбовский педагогический университет) и Дерюга Вардан (Мордовский пединститут). Победа Вардана, кстати, для саранских участников Олимпиады не стала неожиданностью: именно он поднимал флаг Педагогиады на торжественном открытии во вторник – как победитель внутривузовской олимпиады.

Интересное, между прочим, замечание: в пятерке победителей оказалась лишь одна девушка. На третьем месте – Дмитрий Григорьев (Тульский педагогический институт), на четвертом – Владимир Митрофанов (Брянск), на пятом – Алексей Прохоров (Рязань). Может быть, и на самом деле учитель – профессия мужская?

Победители Олимпиады, само собой, награждены Дипломами лауреатов и ценными подарками. Помимо этого, небольшие презенты и удостоверения участников вручены каждому конкурсанту.

1 июня 1995 года, «Республика молодая».

А ТЫ СУМЕЕШЬ РАЗЖЕЧЬ КОСТЕР ОДНОЙ СПИЧКОЙ?

Да, вы сумеете одной спичкой разжечь костер? А сварить кашу из горсти крупы? Или перебраться через бурную речку, не замочив ног? Конечно, можно сказать, что современному человеку все эти навыки ни к чему – это если вы собираетесь всю жизнь прожить безвыездно в своей тесной квартирке и вам трудно понять, что такое романтика. Ребятам же, собравшимся на недавний слет туристов в Саранске, объяснять, что такое романтика, не стоит. И насчет костра тоже.

Слет туристов-краеведов – «Путник-95» – собирался далеко не в первый раз, рассказала нам Людмила Николаевна Акашкина, преподаватель центра туризма и краеведения ДЮМО. Детско-юношеская молодежная организация проводит его уже 13-й год.

Четыре дня саранские ребята из 12-ти школ города – около двухсот человек – боролись за звание лучших робинзонов. Подробно пересказывать программу слета, наверное, нет смысла. Только представьте себе: палатки на опушке леса, рядом журчащий ручей, костер, запах свежесваренной каши… Подъем, само собой, – рано утром. Отбой – поздно вечером. Да и то, если нет соревнований по ночному ориентированию. Телефон, телевизор и радио остались где-то в прошлом, в смутных воспоминаниях. Только ты – и природа. И навыки ценятся совершенно другие, не такие, как в городе: перебраться через глубокий овраг, «ходить» по карте, сохранять продукты (холодильник с собой в лес не возьмешь!)

Но и этого мало – требовалось хорошо знать историю родного края. Вот, скажем, о том, как появился Атемарский вал. Остатки его сохранились до наших дней – и между прочим, проходят совсем рядышком от лагеря. Или еще вот что: известно ли вам, что в ХVII веке на военную службу на Руси шли молодые люди в возрасте 15—17 лет. Как раз в том самом возрасте, в котором пребывает большинство участников слета. Думается, им было бы не стыдно перед ровесниками из прошлого.

Победителем «Путника-95» стала команда «Траверс» из саранской школы N 38 (руководитель Сергей Васильевич Мамаев). Кстати, лучшим робинзоном признан член этой команды Витя Степанов. Далеко не каждый участник слета осмелился оспаривать это звание. Для этого нужно было провести ночь у костра (в одиночку!), чистить картошку, приготовить обед (вроде бы не очень-то и сложно, но попробуйте это сделать, если под рукой лишь горсть крупы, а все остальное – в лесу), связать плот и даже исполнить традиционный танец племени мумба-юмба.

На втором месте – команда школы N 6 «СЛОН» («следопыты, любящие огромные нагрузки»). На третьем месте – одна из команд известного в городе подросткового клуба «Земляне» (юго-запад) – «Вибрам».

На закрытии слета флаг «Путника-95» никак не хотел опускаться – то ли узел завязался крепкий, то ли ребятам просто не хотелось расставаться…

А. ШИКУР

8 июня 1995 года, «Республика молодая».

СТУДЕНЧЕСКИЕ ГРЕЗЫ О МОРЕ ОСУЩЕСТВИМЫ!

Какой студент не мечтает о море? Хотя нынешняя стипендия не позволяет даже мечтать об этом. Деревенский отдых в гостях у бабушки – дедушки – это самое большое, на что может надеяться бедный студент. Но ведь на то и существуют мамы и папы, чтобы реализовать мечты своих любимых чад.

Так или иначе студенты Мордовского госуниверситета и нынешним летом имеют реальную возможность отдохнуть на море. И уже не первый год. На черноморском побережье (в Дивноморске близ Геленджика) действует оздоровительный лагерь для студентов и сотрудников нескольких российских вузов. Два больших корпуса в этом лагере принадлежат Мордовскому госуниверситету. Это дает шанс нескольким стам студентов и сотрудников вуза реализовать свои тайные желания.

Всего, как нам заявили в университете, на Черное море предстоит семь «заездов». Первый, по традиции, – «детский» (раньше он назывался пионерской сменой). Дети сотрудников будут отдыхать в Дивноморске 20 дней. Стоимость путевок: для «своих» – 300 тысяч рублей, для «чужих» (если останутся свободные места) – 700 тысяч рублей. Выезд – в середине июня.

Остальные шесть заездов «взрослые»: 50 сотрудников плюс 50 студентов. Смены, правда, заметно короче – по 13 дней. Но, думается, столь своеобразная цифра не пугает желающих погреть животики и покушать янтарного винограда?

8 июня 1995 года, «Республика молодая».

ОТДЫХ В ДЕРЕВНЕ: ВСЕ ПО-ПРЕЖНЕМУ?

Снова хочется на Канары. Снова – потому, что уже хотелось – в прошлом году…

Он подошел к директору интерната сам – маленький, худенький мальчик – и – то краснея, то бледнея, попросил его взять к себе, в интернат. Оказалось, родной отец малыша отказался от своего сына, мачехе тоже до него не было дела. Мальчик жил у бабушки – опять-таки, не родной. Ну, а как жил – становится понятно по тому, что житие в интернате пацан посчитал сокровенной мечтой…

– В нашем интернате в прежние годы воспитывалось тридцать-сорок ребятишек, вспоминает Татьяна Васильевна Суржикова, начальник Ромодановского управления образованием. – Пятьдесят человек – это уже много. Сейчас же контингент разбух в три раза! Жизнь на селе стала значительно труднее. Много «сирот» при живых родителях. Заявление типа: «В связи с тяжелым материальным положением прошу принять моего ребенка в интернат…» – увы! – далеко не сенсация.

Ромодановский район небольшой. Хотя бы по «школьным» меркам: 19 средних, 3 неполные средние и 5 начальных учебных заведений, немногим более трех тысяч школьников. Но забот у Татьяны Васильевны Суржиковой невпроворот. Лето началось, учителя в отпуска собираются, а денег пока нет. Правительство все обещает, обещает, каждый день на нервах. Все вообще-то в деньги и упирается. Вот, вроде бы, одна небольшая «сельская» проблема – отопление школ. Лето пролетит – глазом не успеешь моргнуть, новый учебный год не за горами. Чем топить школы зимой – вопрос чисто «летний». На сезон для школы района требуется ни много ни мало – около двух тысяч тонн угля! Сколько же в миллионах-то будет? «Школьная» дотация району – чуть более восьмисот миллионов рублей. Считай, как раз половину за топливо и отдай. А ремонт школ, покупка учебников, организация летнего отдыха школьников?

На первый взгляд, лето в деревне не несет родителям столько хлопот, как в городе. В отличие от городских, сельским ребятишкам не приходится особенно задумываться, чем заняться. Хватает дел и дома, и в школе. Многие учебные заведения имеют свои пришкольные участки, порой довольно большие, на которых приходится трудиться не покладая рук. Ребята из Пушкинской школы, например, засеяли в этом году 43 гектара ячменя.

Константиновская школа не первый год выращивает капусту – и для себя, для собственных нужд, и для продажи. Даже Салминская школа (девять учащихся – весь «контингент»! ) – и то имеет свой участочек.

По традиции в районе организуется немало летних фармацевтических отрядов – младшие школьники с удовольствием собирают лекарственные травы и сдают в аптеки. Ну, а про пацанов, вместе с отцами убирающими хлеб, думается, и повторяться не стоит.

Впрочем, лето – не только труд. О курортах мечтать не приходится. Пришкольный лагерь с дневным содержанием – наиболее реальный тип организованного летнего отдыха. Их в районе открывается шесть. Большую часть стоимости путевок оплачивает государство. Оставшиеся 5—10 процентов цены – около 14 тысяч рублей – сами понимаете, ни для какой семьи погоды не делают, и в расчете на 24 дня смены – чисто символичны. Более того, по решению администрации малообеспеченные семьи освобождаются и от этой символической оплаты.

Районный отдел социальной защиты населения готовит своей проект. Интернат для престарелых пустует (в деревне любая старушка, пока ее только ноги держат, найдет себе занятие). А что, если на лето поселить там ребят из бедных семей? Хоть подкормить малышей немного, а то, случается, некоторые и хлеб деликатесом считают!

В общем, можно сказать, лето в деревне – традиционно: прополка свеклы, экскурсия в соседнюю деревню, купание в местной речушке и Канары по телевизору.

А. ШИКУР

22 июня 1995 года, «Республика молодая».

РАЗ – МИЛЛИОН, ДВА – МИЛЛИОН. КТО БОЛЬШЕ?

Лето. Благословенная пора отпусков и каникул. Но для молодых людей, в недавнем прошлом несчастных школьников, а ныне вполне самостоятельных граждан, собирающихся сделать важнейший шаг – выбрать дело своей жизни – проще говоря, поступить в высшее учебное заведение, это время мучительных размышлений. Университет? Институт? Техникум? Какой факультет? Какая специальность?

Однако в последние годы все эти вопросы часто затмеваются одним, самым важным: где взять денег на учебу? Все чаще за учебу приходится платить. Пример в подобной коммерциализации образования показывает у нас в Саранске филиал Московского университета потребительской кооперации (в просторечии – кооперативный институт). Уже объявлено, что филиал «осуществляет подготовку специалистов только на компенсационной основе с возмещением всех затрат за все годы подготовки на основе договоров». Один год учебы в этом вузе будет стоить на очном отделении около двух миллионов рублей, на заочном около миллиона. При филиале действует кооперативный техникум. Там расценки пониже: год на очном отделении – 1 млн. 200 тысяч рублей. На заочном – 750 тысяч рублей. Причем, добавляется в рекламных объявления, возможна «тенденция дальнейшего роста» тарифов.

Интересно, почем диплом будет в Мордовском госуниверситете? По традиции «договорная» учеба в МГУ стоит дороже других вузов республики. К счастью, в госуниверситет можно поступить и в обычном порядке, имея не миллионы в кармане, а светлую голову.

УЧИТЕЛЯМ РЕСПУБЛИКИ ГОСУДАРСТВО ДОЛЖНО 27 МИЛЛИАРДОВ РУБЛЕЙ!

Как нам сообщил министр образования республики Василий Васильевич Кадакин, общая сумма задолженности государства перед учителями – более 27 с половиной миллиардов рублей! Сюда входит зарплата – в основном, за май и июнь (хотя есть районы, где бедные учителя не получали денег еще дольше) – и отпускные.

Последнее особенно волнует педагогов. Отпуска у работников образования большие, и уходить на отдых без положенных в данном случае выплат – просто-напросто безумие. Не потому, что собственных сбережений не хватит на туристическую путевку на Канарские острова (о море, кажется, наши учителя уже и не мечтают – забыли, что это такое). А хотя бы потому, что нищенской учительской зарплаты, будь она даже вовремя выплачена, едва-едва хватит на хлеб.

Считается, что государство заботится о нас и о наших доходах. Существует положение, запрещающее без чрезвычайных причин задерживать заработную плату более, чем на три дня. Началом же отпуска – согласно кодексу законов о труде – считается день выплаты отпускных. Но ведь лето-то уже идет. Работники образования не могут ждать, пока чиновники соблаговолят перечислить положенные деньги. Но что делать – ждут. Еще немного – и кое-где под угрозой отмены окажется начало нового учебного года – сентябрьский «первый звонок» придется перенести на более позднее время.

Правда, Василий Васильевич Кадакин уверен, что этого не случится.

– Соответствующие суммы уже перечислены на места, – рассказал нам министр, – с понедельника во многих районах начнется выплата учителям заработной платы за май и отпускных за июнь. А кое-где этот процесс уже пошел. В том числе, и в Саранске.

А вообще-то, как заметил министр образования республики, очень многое зависит от глав администраций. Случается, деньги, выделенные на заработную плату, «уходят» на какие-то иные нужды. Глав администраций тоже можно понять: денег постоянно не хватает, а расходы – не перечесть. Хотя там, где о людях думают в первую очередь, проблемы как-то решаются. В Рузаевке, Ковылкино, Чамзинке учителям тоже тяжело, но жалоб оттуда меньше. Значит, можно что-то предпринять?

А. ШАБАЕВ

29 июня 1995 года, «Республика молодая».

Ностальгическая нота

АХ, ЛЕТО…

Говорят, американские миллионеры любят посылать своих детей подрабатывать – продавцами газет, официантами, косильщиками газонов. Мол, таким образом они быстрее узнают, как зарабатывается доллар и почем фунт хлеба.

Долгое время наши старшеклассники ссылались на западных толстосумов, пытаясь во время каникул устроиться на работу. Увы, аргумент срабатывал не всегда, и ребятам зачастую приходилось долгими неделями маяться от безделья. Помогали так называемые ЛТО – лагеря труда и отдыха. Обычные оздоровительные лагеря со всем набором развлечений плюс несколько часов работы где-нибудь на полях близлежащего колхоза. И, само собой, пусть небольшая, но заработная плата.

Ребята-старшеклассники шли в подобные ЛТО с огромным удовольствием. Это вам не в пионерском лагере: «Раз, два, три, четыре…". Каждый район в республике считал своим долгом организовать хотя бы один лагерь труда и отдыха. А о саранском «Корчагинце» и теперь с ностальгией вздыхают сотни молодых людей.

Но новые времена – новые порядки. Оказывается, содержать ЛТО теперь непозволительная роскошь. В этом году, сообщила заместитель министра образования республики Валентина Ивановна Серебрякова, открывается всего три школьных лагеря труда и отдыха – в Зубовой Поляне, Лямбире и Ковылкино. Увы, сотням школьников придется лето проводить в собственных поисках приключений.

РОБИНЗОНЫ ВЫСАДИЛИСЬ В ДУБЕНКАХ

Мы уже рассказывали о городском слете туристов-краеведов «Путник-95», прошедшем в самом конце мая под Атемаром. И вот совсем недавно, в минувшие выходные, в Дубенках открылся республиканский туристический слет, в котором принимают участие школьники со многих районов Мордовии. Состязания юных Робинзонов продолжатся почти всю неделю (закрытие – завтра). Факт весьма примечательный: нынешнее школьное лето – увы! – не особенно богато событиями. Причина обычно одна – нет денег. Даже пионерские (то есть, по-нынешнему, оздоровительные) лагеря можно пересчитать буквально по пальцам. Путевки же туда далеко не каждому родителю по карману.

Об итогах туристического слета мы постараемся рассказать в одном из следующих номеров нашей газеты.

А. ШИКУР

6 июля 1995 года, «Республика молодая».

САРАНСКОЕ МЕДУЧИЛИЩЕ: КОНКУРС «ВЫШЕ», ЧЕМ В УНИВЕРСИТЕТЕ

Директор медучилища Галина Ивановна Солдатова считает свое учебное заведение элитарным:

– К нам поступает не абы кто. Две трети абитуриентов – «девятиклассников», идущих на наиболее популярную у нас специальность «сестринское дело» – отличники. Остальные ребята, в основном, имеют аттестаты о среднем образовании на «четыре» и «пять».

Об исключительном положении медицинского училища доказывать, наверное, не стоит. Чистенькие коридоры, уютные кабинеты, цветы, красивая мебель… Вроде бы ничего особенного, но это так не похоже на многие другие училища.

– Парты не покупаем третий год, – улыбается Галина Ивановна. – Не потому, что денег нет. Хотя и богачами назвать себя не можем. Дело, видно, в традициях. Испачкал стены или разрисовал парту – будь добр отремонтировать или покрасить за собой за свой счет. Но такое случается нечасто.

Конкурс при поступлении в Саранское медицинское училище традиционно высок: на некоторые специальности он доходит до 10—12 человек на место! Какой-то он будет в этом году? Уже на третий день приема документов желающих изучить сестринское дело оказалось больше планируемого где-то раза в три – три с половиной.

Хотя есть испытанный в последнее время способ резко сократить риск «провала»: деньги. Так называемое обучение по контракту, за деньги, становится в России все более популярным. Не обошло «модное» веяние и Саранское медучилище. Каждый десятый обучающийся здесь за приобретаемые знания платит звонкой монетой. Иной раз находятся богатые спонсоры, но все чаще за своих чад расплачиваются заботливые мамаши и папаши.

Конечно, подобную любовь может продемонстрировать далеко не каждый родитель: стоимость обучения в медучилище превысила 2 миллиона рублей. В эту сумму входят все скрупулезно подсчитанные расходы на подготовку кадров: аренда помещений, заработная плата преподавателей, амортизация оборудования.

– Можно, конечно, поступить и по-другому, – рассуждает директор училища. – Как, скажем, сделали наши коллеги в Самаре. Без особых долгих вычислений просто назвали требуемую сумму – 7 миллионов. Хотите учиться – платите. Нет – это ваше право. Но доходы граждан Мордовии куда ниже, чем в Самарской области, и требовать такие деньги с абитуриентов мы не можем. Иначе учиться у нас будут не самые умные, а самые богатые. Хотя, опять-таки, желающих было бы достаточно и у нас – высокий конкурс тому явное доказательство.

– Нам дано право самостоятельно определять количество «контрактников» и стоимость обучения, – рассказала Галина Ивановна Солдатова.– Но окончательные расчеты мы обычно согласовываем в Министерстве здравоохранения республики, в планово-финансовом отделе. Тем самым ответственность с меня как-то снимается. Времена-то смутные, кто знает, как еще повернутся события…

Два миллиона рублей, однако, – не окончательная цифра. Обычно оплачивается лишь год обучения. Остальная сумма вносится ежеквартально и, как это водится ныне, с учетом инфляции и связанным с ней ростом цен.

Но даже большие деньги – не стопроцентная гарантия поступления в училище. Конкурс среди «контрактников» доходит до трех человек на место! Экзамены же они сдают в обычном порядке.

Вашего корреспондента интересовало, насколько уверенно чувствуют себя в училище «контрактники», нет ли в учебных группах какой «дискриминации»? Опасения оправдывались: уровень знаний абитуриентов, поступающих «за деньги», заметно ниже более уверенных в себе «бесплатных» конкурсантов.