Мария Петровна сидела у окна. Её бледное, даже желтушное при скудном освещении лицо застыло печальной маской. Выцветшие глаза покраснели, немигающе уставившись в наплывающую темноту.

– Ой, ё ей! – покачал головой дед. – Совсем сдала.

– А чего теперь делать-то? – испуганно прошептал Егорчик.

– Учись! – брякнул старший обережник, встал на четвереньки, выпустил когти и заскрёб по полу.

Мария Петровна оглянулась, подобрала с подоконника очки и надев, вгляделась в неясные тени. На мгновенье ей показалось, что по коридору скачет толстый лохматый кот. Она даже встряхнула головой и поднялась.

– Пальто её в коридоре на вешалке висит. По моему сигналу сбрось, – велел дед.

Внучонок не успел ответить, старший обережник громыхнул по полу и, громко топоча, убежал в прихожую, оставляя после себя мерцающую серебром дымку.

– Чтоб тебя, – пробормотала Мария Петровна и, шаркая ногами, двинулась следом.

Егорчик прижался к стене, но старушка, не заметив его, прошла мимо.

– Еще барабашек мне не хватало, – прокряхтела она.

Странное серебристое сияние окутало её тапки, распространилось по ногам, телу, искристыми вспышками промчалось по плечам и втянулось в уши.

– Так это ты, дедушко, безобразничаешь? – неожиданно вспомнив далекое-предалекое лето в деревне, спросила Мария Петровна.

На душе потеплело, и она даже улыбнулась. Столько радостных моментов всколыхнулось в памяти. Ласковые бабушкины объятия и настоящие непридуманные чудеса. Снизошёл покой и безмятежность, какие бывают только в детстве, когда ничего не беспокоит, а жизнь ещё очень длинна и прекрасна.

– Дедушко-домовой поиграл и отдай, – помолодевшим голосом воскликнула Мария Петровна.

Старший обережник заскрёбся в дальнем углу и с почти неразличимым улюлюканьем метнулся под обувную полку. Вспомнив его наказ, Егорчик бесшумно проскользнул к двери и забрался под висевшую одежду.

– Домовой, домовой! Поиграл? Теперь отдай! – улыбаясь, попросила старушка.

– Пора! – услышал внучонок и сбросил с вешалки пальто.

– Вот негодник, – ещё сильнее развеселилась Мария Петровна.

Нагнувшись, она ухватилась за край пальто и почувствовала под пальцами жесткий прямоугольник. Сунула руку в карман, нащупала дырку, залезла под подкладку и вытащила карточку.

– Вот она где! – обрадовалось старушка. – А я-то дура старая, думала, обронила, – она склонила голову и искренне поблагодарила. – Спасибо дедушко-домовой! Огромное спасибо.

Егорчик удивленно разглядывал произошедшие с ней перемены. Лицо разгладилось, а в глазах появился здоровый блеск. Даже согнутая спина чуть распрямилась.

– Пора! – самодовольно бросил подошедший дед.

– Это всё? – оторопел Егорчик. – А дальше?

– Что дальше? – не понял старший обережник.

– Она же к внуку хотела ехать!

– Ну! – протянул дед, приглаживая растрепавшуюся на загривке шерсть. – Это же она хотела, а не желала.