Тилло тут же отдал распоряжение. Алабель взглянула на него и на меня:
– Настой будет не слишком действенным. Если приступы действительно так сильны, нужны травы, которых здесь точно не добыть.
– А муравьиная трава? – вдруг подал голос Энрико. Все уставились на него. – В трактате известного нардарского ученого Данаила Варамского упоминалась эта трава, точнее, ее корень. Он способен справиться даже с сильной болью. И найти его легко.
Алабель пожала плечами – она не слышала о подобном растении. Я был просто поражен:
– Эн… м-м, Каспар, черт тебя дери, да ты, оказывается, скрывал от нас такие познания. Теперь я верю, что не зря ты прочел столько книг!
– Ты сможешь найти ее? – спросил Тилло, и мой приятель уверенно закивал. Он отправился вместе с остальными на поиски этой удивительной муравьиной травы. Кроме меня и Алабели, на кухне мельтешила еще пара служанок. Они грели воду, то и дело спрашивая у чародейки, чем могут помочь. В момент, когда я и Алабель остались одни, мне захотелось узнать ее мотивы.
– Зачем ты согласилась помочь этим людям? Я не верю в твои добрые намерения.
– Напрасно. Я не избегаю даже бескорыстной помощи. А это дело еще и пользу нам принесет.
Я старался говорить как можно тише:
– Как же ты собираешься исцелить хозяина? Магией? Будешь читать заклинания перед его лицом?
– Можно и так. Только тебе придется подальше отойти.
Алабель неисправима. Я покинул жаркую кухню и вышел на улицу. Воздух был свеж и приятен.
Команда Тилло вместе с Энрико прибыла довольно быстро. Невероятно, но он смог добыть в ближайшей роще прославленный древним ученым корень. Это подарило мне надежду, что никакая магия, кроме природной, в сложившейся ситуации не пригодится.
Алабель повертела перед собой непримечательный корень, хмыкнула и принялась растирать его для приготовления отвара. Спустя пару часов все было готово. Тилло понес кувшин с зельем наверх, в покои хозяина поместья. Если чудо-корень поможет, я больше никогда не обвиню Энрико в праздности, в бессмысленности его увлечений. Главное, чтобы не стало хуже.
– Как ты смог так быстро его найти? – спросил я у парня, когда мы все трое вышли на открытую террасу, пока для нас благодарные слуги готовили еду.
– Эту траву трудно спутать с другой. У нее листья похожи на конские копытца. По-моему, где-то ее называют именно так.
– Копытник? – насторожилась Алабель, и глаза ее забегали.
– Вроде да, – улыбаясь, ответил Энрико. – А что-то не так?
– Не так?! Думаешь, «не так» – это подходящая фраза? Да ты… Копытник опасен. Ослабленное болезнью тело может не выдержать его силы. Если хозяин умрет, мы отправимся в могилу вместе с ним, никчемная твоя голова!
Глава 17
Вознаграждение
Должно быть, это невероятно увлекательно, когда твоей смерти желает все королевство. Когда куда бы ты ни явился, везде находишь врагов и приключения, порождаемые попыткой спасти свою шкуру. Все это я говорю потому, что если сегодня умрет господин Георгий Красный, мне и моим спутникам придется ох, как несладко. Кто бы мог подумать: Энрико ошибся в выборе лекарства. Может, не так понял труды древнего врачевателя Данаила. Может, все дело в том, что у каждой травы есть десятки разных названий, и нельзя понять сразу, какая именно может помочь. Я, в свою очередь, должен был предвидеть, что может произойти именно то, что произошло.
Энрико сразу же предложил по-быстрому сматываться отсюда, но Алабель осекла его.
– На что нам рассчитывать? Если корень был ядовит, нам конец.
– Яд яду рознь, – пояснила Алабель. – Я попытаюсь уменьшить его воздействие.
– Магией?
– Да что вы заладили с этой магией! За хозяином надо приглядывать. До конца ночи его будет мучать не только головная боль.
После этих слов Алабель понеслась к слугам, чтобы те проводили ее в покои Георгия. Нам оставалось лишь ждать. В гостевой комнате я «подбодрил» Энрико:
– О тебе, друг, можно песни слагать.
– Ты о чем?
– Твои приключения в Гелетии. В одного лорда стрелял, пытаясь убить, а другого отравил.
– Но я не понимаю. Я точно помню, что упоминалась именно эта трава. Говорилось даже, что она злых духов отгоняет.
– Теперь важно, чтобы она дух Георгия от тела не отогнала. И чтобы Алабель в колдовстве не уличили. Как видишь, шансов на плохой исход больше.
– Но ты отчего-то сохраняешь спокойствие?
– О, нет, друг. Спокойствие лишь видимое. Внутри меня бушует пламя, но за то время, что я с тобой путешествую, я научился стойко переносить рвущееся наружу бешенство.
– Есть план на случай плохого исхода?
Я махнул рукой. Какой тут может быть план? Можно украсть скакуна и нестись в сторону далеких гор, так как в окрестностях спрятаться не получится. Можно оправдываться и валить вину друг на друга, но мы в любом случае повязаны все трое. И всех троих ждет расплата. Утро не за горами. Утро все расставит по своим местам.
Я даже успел немного вздремнуть. Энрико это не удалось. Его поведут на эшафот невыспавшимся.
Когда с первыми лучами солнца, пытающегося пробиться сквозь ставни, дверь в нашу комнату открылась, я тут же разлепил веки. Сна как не бывало. У двери стояла Алабель. Вид у нее был очень уставший.
– Как все прошло? – робко спросил Энрико, поднимаясь с лавки.
– Слышали бы вы все те звуки, что издавал в своей опочивальне лорд Георгий, – сказала чародейка и, увидев на комоде полупустую бутыль вина, принялась жадно его пить. Утолив жажду, она пояснила: – Целое ведро рвоты, жар, куча тряпок с колодезной водой. Удивительная ночка. Когда хозяин потерял сознание, я думала, что все кончено. Слава всем высшим силам, что рядом не стоял Альберта. Он бы, наверное, решил, что я колдовским обрядом погубила его отца.
– Так что с ним, что с хозяином?
– Очнулся. Жив. Никакой мигрени. Пока. Корень помог, но его концентрация в отваре была слишком велика. Я намекнула Альберту – дескать, такое количество отвара можно давать лишь в первый раз. Теперь здесь сами смогут приготовить необходимое лекарство. И давать его больному понемногу.
Лицо Энрико просияло. Теперь он мог с облегчением вздохнуть и даже почивать на лаврах, как знаток древних книг и великий целитель. Я был более сдержан, хоть в душе и радовался, что еще одна волнительная ночь позади. О какой-либо награде за труды моих спутников я даже не думал. Хорошо помнил, как нас «наградил» за свое спасение Райнер Хамвольд. Лишь бы благородные господа уехать дали спокойно.
– Когда выезжаем? – спросил я у Алабели.
– После завтрака. Жрать я хочу сильно, а от сухофруктов и твердого, как камень, мяса меня уже тошнит.
Такой ответ меня устраивал. Я вышел из гостевой комнаты и пошел умываться, чтобы привести себя в надлежащую форму. Сделать это я собирался во дворе. Стоило снять рубаху, набрать воды и окатить себя ею, как навстречу мне из дома вышел сын хозяина Альберт.
– Я хотел бы пожать вам руку за помощь, оказанную моей семье, – подойдя ближе, произнес он.
Я вытер ладонь рубахой и протянул ее для рукопожатия.
– Меня не за что благодарить. Я в травах плохо разбираюсь.
– Но вы могли бы отказаться. Съезжать с дороги неизвестно куда и к кому – это заслуживает похвалы.
– Я не очень-то боязливый, – улыбнулся я и сразу же вспомнил ведьмовской костер, на котором меня собирались сжечь. Напряг на мгновение скулы.
– Вы похожи на воина. Я прав? – задал неожиданный вопрос Альберт. Наверное, увидел шрамы на моей спине. Мне подумалось, что он хочет нанять меня для какого-нибудь темного дельца.
– Был им давно, но теперь я миролюбив.
– Я хотел бы подарить вам замечательную кольчугу. Она принадлежала моему брату Гильберту. Она подойдет вам – ему эта броня была несколько велика.
– Думаю, это слишком дорогой подарок, господин Альберт. Я его не заслужил.
– Это не так. Я буду очень расстроен, если вы откажетесь.
Столь щедрые дары могли нести в себе некий смысл. Я попытался вразумить рыцаря, говоря о том, что негоже одаривать вооружением представителя другой страны. Да еще Мальдиона. Он был непреклонен. Что ж, у него хорошо получается уговаривать. Похоже, он действительно считал меня начальником над Алабелью и Энрико. Отчасти он был прав, хотя не все его догадки в последующей беседе попадали в точку. Немного коснувшись тумана собственного прошлого, я перевел беседу в другое русло – кое-что мне тоже не давало покоя.
– А давно погиб ваш брат?
Альберт покачал головой:
– Лишь несколько дней назад. Его тело из столицы еще не привезли, но гонцы через день доставили нам это ужасное известие.
История начала проясняться. Осталось лишь задать пару наводящих вопросов.
– Отец, видимо, очень любил вашего младшего брата. Как сейчас господин Георгий себя чувствует?
– Гораздо лучше. Он спит, но на щеках появился румянец. У Гионы золотые руки.
– Простите мое любопытство, но почему вашего отца прозвали Красным? Насколько я понимаю, это не родовое имя.
– Здесь все просто. – Легкая улыбка проскочила на лице Альберта. – Эта провинция зовется Красными Землями. Когда-то далекий предок моего отца, мой предок, владел всей этой территорией, всеми глиняными карьерами, реками и лесами, которыми славятся эти места. Теперь у нас остался жалкий клочок земли, но память о прошлом живет в наших сердцах. Я надеюсь, что унаследую от моего славного отца это прозвище. Пока что же я просто Альберт Стор.
Вот все и стало на свои места. Стоящий передо мной человек – брат рыцаря Гильберта, погибшего прямо на моих глазах от рук свирепого графа Фарвинга. На моих глазах и на глазах всех жителей столицы. Печальная ирония, но подобные случайности меня никогда не удивляли. Жизнь всегда непредсказуема. Своими глазами видел невероятное происшествие, случившееся давным-давно в пригороде Соро. В проповедника, пришедшего из пустыни, где он считался еретиком, прямо во время выступления перед публикой ударила молния. Он стоял на небольшом холме и с этого холма, как бревно, покатился вниз. Как тут не поверить в гнев божий? Слушатели того еретика, наверное, долго боялись выходить на улицу. Особенно в пасмурную погоду. Несмотря ни на что, с Альбертом я откровенничать не собирался. Его боль еще слишком свежа.
Помимо щедрого подарка, рыцарь выказал желание пополнить наши запасы еды. С этим я спорить не стал. Привередливая Алабель будет довольна красноземельской щедростью, да и мое благостное расположение духа уже не позволяло мне обрушиться на Алабель с негодованием, которое я испытывал всю вчерашнюю ночь. Она оказалась права – не могут несчастья преследовать повсеместно. Когда-то они должны потерять нас из виду.
Завтрак прошел в спокойной обстановке. Помимо нас и Альберта, за столом присутствовала его жена – худенькая, невысокого роста женщина в скромном платье. После того как мы расправились с ячменной кашей, яйцами и разбавленным вином, каждый из нас отправился по своим делам. Алабель решила проверить состояние хозяина поместья. Энрико отправился к слугам на кухню – рассказывать им, как выглядит лечебная трава, и напомнить, как важно соблюдать правильную дозировку. Я решил проверить повозку и отправился в конюшню. Если есть необходимость в маленьком ремонте, то пусть его сделают здесь, в спокойном и доброжелательном окружении.
Конюшня располагалась прямо у хлева, примыкая к нему стороной, противоположной просторному загону. Тут же стояли амбары с зерном и сеном. До ворот было подать рукой, поэтому я сразу услышал ржание коней у дороги и громкий крик неизвестного всадника, обращенный к смотрителю сторожки и его молодому помощнику:
– Эй, ребята! Позовите хозяина, тут срочное дело!
Смотритель приподнялся и выглянул наружу. Крикнул в ответ:
– Кто такие и чего надо?
– Мы из столицы. Ищем преступников, устроивших резню в одной из гостиниц. По слухам, они проезжали по Приречному тракту.
Смотритель пожал плечами и отправил юнца в поместье. Тот вприпрыжку помчался сообщить Альберту о нежданных гостях. Я бежал не менее резво. Только предупреждать собирался своих спутников, которые и не подозревали о новой опасности. Времени не было даже на то, чтобы осмыслить все услышанное. Какие слухи привели этих всадников сюда? Кем они являлись? В голове промелькнул самый очевидный вариант ответа на последний вопрос, но полной уверенности не было.
Когда я подбежал к порогу дома, помощник смотрителя уже выскочил наружу и помчался к воротам. Наверняка чтобы открыть их для гостей. Я забежал внутрь и тут же столкнулся с Энрико. Он, оказывается, тоже собрался к конюшне.
– Что-то случилось, Фосто? – Его насторожила моя суетливость.
– Фольмгам! Ты что, память потерял? Называй здесь меня только так. – Я удостоверился, что пока в главном зале никого нет. – По наши души прибыли. Похоже, это лазутчики Хамвольдов. Ступай на кухню и не высовывайся оттуда. Если почуешь угрозу, беги через другой выход. Я наверх, к Алабели.
Оставив опешившего парня наедине с его беспокойными мыслями, я помчался по узкой лестнице с деревянными поручнями на следующий этаж. Мимо меня прошли Альберт и Тилло.
– Ты идешь за своей помощницей? – спросил рыцарь, и я утвердительно кивнул. – Она приготовила моему отцу чай из своих трав. К нам какие-то гости приехали. Я сразу подумал, что это наши люди из столицы, но был неправ. Если желаешь, можешь присутствовать при разговоре.
– Я не любитель чужих бесед. Совсем не любопытен.
– Как знаешь, Фольмгам. Как знаешь.
В покои Георгия Красного мне заходить не пришлось. Оттуда вышла сначала служанка, а следом за ней – и Алабель. Вот тут-то ее и ждал сюрприз в виде моих откровений.
– Думаешь, нам есть чего бояться? – Она не была напугана. По ее бледному, уставшему лицу промелькнула лишь тень раздражения.
– Определенно, дорогая моя Гиона. Нам следует бояться – это не предосудительно. Нам следует бояться того, что мы безоружны, что мы окружены стенами и врагами. Все наше благополучие сейчас в руках одного человека – Альберта.
– Надо уходить из дома.
Но это оказалось невозможно. Мы промедлили – и опоздали. В главный зал, стуча каблуками по полу, уже вошли двое гостей. Я мельком успел увидеть их, когда спускался вниз. И сразу же поднялся выше, предостерегая Алабель.
Первый гость оказался высоким широкоплечим мужчиной лет сорока. С длинными русыми волосами и небольшой бородой, слабо скрывающей массивную нижнюю челюсть. С его плеч свисал длинный плащ с откинутым капюшоном. Под плащом оказалась простая солдатская одежда, но сапоги весьма неплохи – высокие, из качественной кожи. Второй человек в описании не нуждался. Это был многострадальный Хавьер из Патса. Его усы и прическу я не спутаю ни с какими другими. Ублюдок вновь нас нашел, что, естественно, возмущало меня до крайности. До такой крайности, что, будь я чуть более психованным, я бы спрыгнул вниз и вцепился ему зубами в горло. Вот к чему приводит жалость к врагам – некоторые из них принимают это как завуалированное предложение атаковать вновь и вновь.
– Здравствуйте, господин Альберт, – вежливо поприветствовал рыцаря неизвестный мне мужчина. – Мы к вам прибыли из Мески, где произошло неприятное событие.
– Каким бы это событие ни было, поверьте, для меня оно не единственное в столице, – печально произнес Альберт.
– Так вот, меня зовут Том, а это известный и в Гелетии, и в Мальдионе снабженец Хавьер. Мы ищем людей, которые ограбили в столице гостиницу, при этом убив нескольких человек. Среди злодеев есть могущественная ведьма, которая прикрывается лицом молодой красивой женщины. На деле же вся эта иллюзия держится только благодаря ее колдовским чарам.
Я вскинул бровь и с интересом взглянул на Алабель. Провел рукой по ее щеке. С облегчением почувствовал, что кожа молодая и гладкая. Чародейка, скрежетнув зубами, отдернула мою руку от своего лица. Я навострил уши вновь.
– Преступников, виноватых перед богом и королем, трое. Все они заслуживают справедливой кары. Они передвигались на крытой повозке, запряженной двумя лошадьми. Главного среди них зовут Фосто. Омерзительный и крайне опасный тип. Рыжую ведьму зовут Алабель. Еще с ними таскался паренек-мальдионец.
– Их имена ничего не значат! – вдруг воскликнул Хавьер. – Они могут назваться любыми: Ричарды, Марианны, Хавьеры, будь они неладны! Если вы что-то знаете, то скажите – это опаснейшие злодеи, их надо казнить. Сжечь, разорвать, обезглавить!
– Простите моего друга, – сказал Том. – Вы можете видеть, что он пострадал от них довольно серьезно. Лишь чудом спасся. Мы гонимся за ними по всем дорогам. Некоторые из здешних крестьян видели похожих личностей и повозку. Ах, да, сама повозка нагружена интересным товаром – коврами. Чуть не забыл. Скорее всего, повозку и все, что в ней, они добыли привычным для них нечестивым путем. Так вы видели этих людей?
Несомненно, Альберта поразило услышанное. Он видел таких людей. Он все понял. И он знал, что мы везем в своей повозке.
Глава 18
У края
Как я уже говорил когда-то, всех нас рассудит смерть. Ее невозможно миновать. Ее не подкупить, и она не знает милосердия. Ее не задобрить сладкими речами, и не убежать от нее на остров Бессмертия. Она может быть ожидаемой, как ливень при окутавших небо черных тучах, а может быть внезапной, как голубь, нагадивший тебе на голову, когда ты меньше всего этого ждал. Таким голубем сейчас был Хавьер из Патса. Он гадил и гадил на меня, но пока что мне удавалось избегать этих дурно пахнущих неприятностей. Сегодня свою попытку Хавьер предпринял вновь. Его не останавливали ни раны, ни страх смерти. Им двигали алчность, глупость и жажда мести. Продавал бы он сейчас панцири и не дул бы в свой подбритый ус. Но он решил довести дело до конца, и я уже не знал, сомневаться ли мне в его везении. При стольких попытках вероятность его успеха возрастает. Вероятность нашего – наоборот. Чистая математика!
Наверное, Альберт Стор, услышав от гостей столь нелицеприятные факты, находился в подавленном и растерянном состоянии. Но это продлится недолго. Он поймет, сколь опасных преступников приютил в своем доме, и решит, как действовать дальше. Мы этих действий можем не пережить.
Мы с Алабелью начали бесшумно подниматься по лестнице. В случае опасного для нас развития событий была возможность растянуть время и спастись. Не слишком благородная, но, за неимением других, она могла дать нам шанс выбраться из этой передряги.
Мы переглянулись. Никаких слов и едва различимого шепота. Лишь движение глаз, жест рукой – большой палец, надавленный на горло, и взмах головы, указывающий на второй этаж. Алабель все поняла. У нее в сапоге был припрятан нож, который она тут же извлекла. Чтобы спастись, нам придется взять в заложники хворающего отца Альберта. Враги не посмеют напасть, пока у горла Георгия будет нож чародейки, которая только что усердно занималась лечением старого лорда. Мы сможем выторговать себе резвых лошадей и попробуем уйти от неминуемой погони. Про товар можно будет забыть. Жизнь важнее, а сейчас она под большой угрозой. Весь этот план может сработать. В теории.
Поднявшись на очередную каменную ступеньку, я услышал голос Альберта. Он говорил спокойно, сохраняя присутствие духа:
– Простите, но таких людей я не видел. Есть старенький постоялый двор у тракта. Его владелец обычно всегда сообщает мне о проезжающих торговцах, о подозрительных личностях. Он знает, в чем я время от времени нуждаюсь, и если торговцы владеют таким товаром, то он направляет их ко мне. И уже давненько здесь никаких торговцев или людей, ими притворяющихся, не было. Я не смогу вам помочь. Ищите злодеев в другом месте.
– Это очень печально, – заметно расстроился Том.
– Я бы сказал – это хорошо, что такие люди не бродят по моим владениям.
– Все же вы должны знать, господин Альберт, – взял слово Хавьер, и в его голосе чувствовалось раздражение, – что укрывательство ведьм и колдунов – страшное преступление. Я говорю это к тому, что вы должны объяснить жителям окрестных деревень опасность таких действий. Вдруг кто-то из них пускал преступников на ночлег? Если подобный факт подтвердится, найдите нас в гильдии борцов с темной магией. Мы возвращаемся в столицу.
– Может, перекусите? Я велю накрыть стол.
– Благодарю, но это ни к чему.
Звук шагов начал удаляться, пока совсем не стих. Опасные гости покинули поместье. Альберт не выдал нас.
Нет, мы с Алабелью, конечно, не расслабились. Мы не видели лиц и движений, так что услышанный разговор мог быть ширмой, сотканной для нашей поимки. Девушка осталась наверху. К Альберту я спустился один. Он будто бы знал, что я подслушивал его. Стоял пред искусной статуей нагой арфистки, сделанной в натуральную величину, и рассматривал ее изящные изгибы и умиротворенное выражение лица, которое придал изваянию мастер. Стоял Альберт спиной ко мне, но тут же произнес, когда я к нему приблизился:
– Вам стоит задержаться здесь хотя бы до обеда. Мой совет – еще на день-два. Они не сразу отправятся в Меску.
– Почему вы не сдали нас им?
– Потому что чувствовал, что в их словах много лжи. Но была и правда, да? – Альберт повернулся ко мне.
– Была, – вздохнул я. – Но их правда несколько отличается от нашей. Гость, назвавшийся Хавьером, – мальдионец. Он снабжает некоторых знатных лордов этой страны доспехами. Имеет много связей и здесь, и в Мальдионе. Так уж получилось, что Алабель – свои настоящие имена называть мы, конечно, боялись, – так вот, она какое-то время работала на него. Вынужденно. Когда встретила нас, решила сбежать. Мы не знали всей правды, поэтому когда в Меске на нас неожиданно напали, нам пришлось дать отпор. Я вспомнил все свои старые навыки.
– Скольких же вы убили?
– Двух наемников, что пришли с одной целью – убить нас. Теперь месть Хавьера повязана еще и на крови. Да, я ранил его, но пощадил, надеясь, что он отстанет. Ошибся.
– Фосто, да? Как бы то ни было, твоей правде, Фосто, я доверяю больше. Я видел вас немного, но понял, что вы не злодеи, коими описывают вас недруги. Вы самоотверженно пришли мне на помощь, когда я в ней так нуждался. Если Алабель знает не только то, как лечить травами, мне плевать. Но опасность вам грозит большая. Привратник сообщил мне, что всадников у дороги было не меньше десяти. Я думаю, что это не все.
– Не все, – согласился я. – За грудки я держал Хавьера. Угрожал расправой и требовал рассказать, сколько людей рыщет за нами по городу. Я не верил, что он с двумя людьми так легко смог найти нужную гостиницу. И он, стремясь сохранить свою жизнь, все рассказал. Хавьер привлек на наши поиски своих проверенных клиентов. Не знаю, что он им пообещал, но откликнулись лорд Райнер Хамвольд и граф Фарвинг Арисгатский. Они прислали достаточно своих людей.
Я наблюдал за реакцией Альберта, и от меня не скрылись его дрогнувшие губы, когда он услышал имя графа Фарвинга – имя убийцы его брата. Я поступил жестоко, но отступать было некуда. Он всецело должен быть на нашей стороне. Без малейших сомнений.
Из кухни вышел Энрико. Он слышал все и понял, что опасность миновала. Альберт лишь мельком взглянул на него и ничего не сказал.
– Если позволите, мы останемся до полудня.
– Хорошо. Тилло со своими людьми сопроводит вас до Приречного тракта. Это необходимость, не спорьте. Пока отдыхайте, здесь вы в безопасности. Алабель не спала всю ночь.
– Благодарю вас, сеньор.
Задерживаться надолго я здесь не собирался. Мне уже давно начало казаться, что отсутствие людей – главный залог отсутствия неприятностей. Теперь самое время было подняться к Алабели, а не то она, чего доброго, уже угрожает старику расправой. Очень не хотелось бы поменять мнение Альберта о нас с положительного на прямо противоположное.
К счастью, Алабель оказалась весьма осторожной особой. Она, как и Энрико, слышала мой разговор с Альбертом, поэтому никаких противозаконных действий не предприняла. Теперь стоило последовать совету рыцаря и поспать хоть несколько часов перед очередным путешествием. Негоже испытывать усталость всем троим.
Не знаю, спала ли хоть немного Алабель, но когда я через несколько часов проснулся, вышел из дома и побрел к конюшне, она уже была там. Поила лошадей.
– Теперь у них новые подковы, – похвалилась девушка и погладила животное по гриве.
– Только не говори, что этим занималась ты.
– Что ты, такое дело не по моей части. Все сделал конюх. Теперь можно ехать хоть до моря. Когда отправляемся?
– Думаю, что уже пора. Я не прочь бы остаться подольше, но слухи имеют свойство распространяться быстрее ветра. Проклятую Гелетию надо срочно покидать. Прости, что так груб с твоей родиной.
– Не извиняйся. Поверь, я обзывала это королевство более нелестными словами.
Минуты прощания с Альбертом, который пришел к главным воротам вместе со своей супругой, походили на какую-то церемонию. Он лично вручил мне кольчугу своего покойного брата, хоть я и считал, что последние события заставят его передумать. Передачу доспеха он сопроводил короткой речью, где вновь и вновь благодарил меня за помощь. Это, конечно, было лишним, но после такого я уже не мог строить из себя смущенного скромнягу и отказаться от дара. Моим спутникам достался мешочек с серебром. На удивление, Алабель не сразу схватила его. Сперва вежливо пыталась отказаться, что совсем на нее не походило. Обмен любезностями продлился недолго – мешочек с деньгами вскоре висел на ее поясе. На долю этой прибыли мне рассчитывать не приходилось, но я обязательно прослежу, чтобы хитрая травница поделилась с Энрико. Его заслуга в исцелении хозяина поместья определенно имелась. Правда, я не ожидал того, что случится дальше. Альберт подошел к сыну диреймского патриция и, пожав ему руку, произнес:
– Ты оказал мне неоценимую помощь, о чем я никогда не забуду. Но я бы хотел помнить о вас не просто мысленно. Я хочу купить один из ваших ковров, чтобы он всегда напоминал мне о нашей встрече. Алабель обмолвилась ночью, что товар принадлежит тебе. Если ты согласишься, я заплачу тебе четыре золотых дуката.
Обрадованный Энрико сразу и не нашелся, что сказать. Лишь энергично закивал.
– Да, я согласен. Это достойное предложение. Ваши слова очень приятны, – затараторил парень, осознав всю выгоду неожиданного предложения. Четыре золотых тут же перекочевали в его руку. Мне оставалось только завидовать: кольчугу за такую сумму я никому не продам.
Альберт выбрал ковер по своему вкусу, причем сделал это довольно быстро. Больше мы не задерживались, и в сопровождении аж восьми всадников во главе с Тилло наша повозка покатилась к тракту. Альберт провожал нас взглядом до тех пор, пока мы не скрылись из виду.
Честно говоря, в сопровождающих я не нуждался. Ну неужели подозрительный Хавьер будет сидеть в засаде перед поместьем случайного лорда? В это я не верил. Зато верил в людскую жадность, которая доводит некоторых до смертоубийства. Могло случиться так, что Тилло, зная о щедрых подарках, которыми осыпал нас рыцарь, позавидует нашему богатству и попробует прикончить нас в ближайшей роще. Потом скажет лорду, что мы без происшествий доехали до большой дороги и отправились в Королевский Яр. Жизненный опыт подсказывал мне, что такого варианта исключать нельзя. Наверняка и Алабель понимала это, так как, несмотря на усталость, спать она не собиралась. Энрико, ввиду отсутствия опыта и наличия необъяснимого доверия к людям, радовался, словно ребенок. Крутил головой по сторонам, любуясь окрестностями, насвистывал песенки и даже беседовал о маловажных вещах с Тилло, едущим по правую сторону от нас. Наконец-то почувствовал себя богачом, совершенно не думая о том, что легко может этого богатства лишиться.
Не лишился. Мы доехали до тракта, попрощались с Тилло и его людьми и продолжили свой путь. Наша охрана ускакала, а я почувствовал себя гораздо спокойнее. Теперь я считал нашего главного сопровождающего славным, искренним и ответственным парнем. И мог доверять всем его словам. Дело в том, что перед тем, как покинуть нас, Тилло поведал об очень важной вещи. Он заявил, что один из его помощников проследил за отрядом Хавьера до этого самого места. Наши враги отправились в сторону столицы. В сторону, противоположную нашей. Все мы могли вздохнуть с облегчением.
На ночлег мы остановились прямо на берегу многоводного Ариса. Место попалось необжитое: последняя деревня встретилась нам за много километров до этих мест. От тракта мы также удалились порядком, чтобы огонь и дым от костра не смущал ни злых, ни добрых путников. Берег, на котором мы разбили лагерь, был очень крутым и высоким – река протекала прямо под нами, неся свои воды к Меске и другим городам. Не только гелетианским. Несмотря на возвышенность и просторное, свободное от густой растительности место, с нескольких сторон нас обступали деревья, скрывая повозку от каких-нибудь наблюдательных глаз. Можно было спокойно приготовить пищу и провести ночь, подступающую к окружающим землям. Уже погасившую последние солнечные лучи и окрасившую луну в бледно-голубоватый цвет. В траве застрекотали сверчки, а дневные птицы допевали свои последние песни. Скоро их пересвист сменится громким совиным уханьем.
Алабель пыталась дождаться ужина, но не выдержала усталости, съела копченый окорок и полезла в повозку спать до утра. Я ее прекрасно понимал. Мне было это даже на руку, ведь теперь я мог без ее нравоучений ограбить Энрико. Точнее, на законных основаниях немного уменьшить размер его богатства.
– Как думаешь, сможем ли мы продать что-нибудь в Королевском Яру? – спросил я у сидящего напротив Энрико, когда бульон в котелке начал закипать.
– Я бы не надеялся. Мне кажется, там никто не предложит нам достойной цены.
– Такой, какую предложил нам Альберт?
Энрико молча кивнул в ответ.
– Знаешь, какое ключевое слово было в моем вопросе? – вновь спросил я, после чего парень исподлобья взглянул на меня. – Слово «нам». Энрико, я честно ждал до этого момента. Ждал, что ты поделишься своим заработком, как мы и договаривались. Но ты до сих пор молчишь, будто забыл наш договор. Я не твой отец. Не твой, черт его дери, брат. Я твой торговый партнер и путешествую с тобой не просто из желания оберегать тебя от всех опасностей. Я хочу на этом заработать.
– Но как я смогу выделить треть из четырех монет? Кроме них у меня ничего нет, – попытался оправдаться Энрико. Весьма слабо.
– Не можешь, так отдай половину, – возмутился я. – Разве это мои проблемы?
Вселенская грусть отразилась на лице парня. Он достал из потайного кармана две золотые монеты, взвесил их на ладони и молча протянул мне. Так-то лучше. Я стал богаче на сумму, которую иной рыцарь получает за два месяца военных походов и лишений, связанных с этим. Однако я хотел показать Энрико, как важна в наших отношениях честность, поэтому отсчитал из своего кошеля двадцать серебряных монет – почти вся сумма, полученная при продаже лошади бедняги Мартина, – и отдал их изумленному парню.