***
Была ещё одна претенциозная «теледама» – породистая, громкоголосая, в кольцах, браслетах и огромных серьгах. С настойчивым вопросом:
– Почему в холле нет телевизора? Мой ребёнок «подсел» на мультфильмы.
Как успокоить такую «заботливую» мамочку? Таня улыбнулась женщине:
– Самое время «снять» малыша с телевизора. У нас есть детская игровая, прокат велосипедов, «лягушатник».
– Что? Мне самой придётся присматривать за сыном!?
Так и хочется порой подобной мамашке надавать книжек Макаренко или, как сказал один великий классик, «мокрой сетью по морде!».
ЦВЕТЫ И ЗАЯЦ
Дорожка к столовой радует разноцветьем. Это хобби-медитация Светланы. Здесь взращены ею торжественные георгины, белоснежные лилии, нежные ароматные розы, весёленькие анютины глазки, огненно-оранжевые эшшольции. Цветы как будто целители – успокаивают, депрессию снимают.
Вдоль дорожки на лавочках отдыхают бабушки-дедушки с внучатами, щебечут девчонки-гимнастки, обсуждают новости парни-гандболисты. Осанистый отставной майор делится с пузатым отставным прапором: «Отдыхаю от череды ежедневности. Просто тупо ем, сплю, плаваю в озере. Как будто послал всех на хрен. Ничего никому не должен, ничего не обещал, никуда не спешу.»
Малыш в голубом костюмчике горько плачет, тянется к маме на ручки, однако, мама глядит строго поверх очков, она непреклонна: «Ты уже большой, шагай сам!». Иногда Сэн Сэичу кажется, что такие одно-двухлетки не столько устали, сколько хотят обнимашек и целовашек. «Ты меня любишь?», – словно спрашивают они. Совсем как котёнок или щенок: гладишь его – вырастает ласковым и толковым, а недоглаженный – ой-ёй, берегись, ховайся!
Из-за цветов выглядывают скульптурки Чиполино, гнома в ярко-красном колпаке, важного петуха, обхаживающего курочку, большого глиняного зайца… Однажды вечером забрёл на территорию пансионата настоящий, живой заяц. Поднялся на задние лапки, тянется изо всех заячьих сил заглянуть в коттедж, возле которого замер глиняный тёзка. Хозяин коттеджа в это время высунулся в распахнутое окно: «Зая, дорогой! Пришёл навестить покойного дедушку?»
ПЛОВЦЫ
Сергей – спасатель. Раньше работал шахтёром, насмотрелся в земных глубинах на отпечатки гигантских листьев древних папоротников. Сейчас он – спасатель на пляже. Красавец мужчина: подтянутый, бронзово-загоревший, рельеф мышц на картину или скульптуру просится, что-нибудь вроде работ Микеланджело. Спозаранку сплавал на тот берег озера (примерно километр) за 1020 гребков. Растит себе смену: обучает 12-летнего Димку-блондина плавать кролем: «Голову держи прямо, дыши ртом, а не носом! Вот гальян, из воды не вылазит целый день!» Димка – не по годам рослый парнишка, спортивно сложен, как губка впитывает поучения товарища. Плывёт в футболке и носках – заодно с купаньем, в щелочной воде всё отстирается, бабушке меньше забот.
Раньше спортсмены кролем плавали с замахом прямой рукой, а сейчас руку принято сгибать и опускать почти вертикально ладонью. Это он узнал от Красной Машины. Марину так кличут. Красная – по цвету купальника, настоящая живая машина – потому что…
Марина – второй спасатель. Она открыто улыбается, надевает яркие ласты, подводные очки, трубку – в рот и – бултых! Цель – противоположный берег. Не просто берег и обратно, а для большей нагрузки каждый божий день плавает без передышки по ромбу: вначале вбок влево к санаторию, к чайному домику друзей, сразу обратно – вбок вправо, только лишь затем назад – к пристани «Тихого омута». Весь путь – километра четыре. Волны ей – не помеха. Ритмично взлетают руки над водой. Раз, два, раз, два… Белые чайки высоко над головой, лысухи и нырки ждут у пристани своего «гонорара» – хлеба. Раз, два, раз, два…Всё дальше и дальше от берега.