– Не боишься, надеюсь? – спросил дядя, внимательно смотря на меня.
– Нет! Что ты?! – отрезал я и снова улыбнулся. Я точно не боялся, ведь этого мига так ждал…. Бояться было просто глупо, ведь хуже мне точно никто не сделает. Бояться было просто нечего!
– Тогда тебе пора ехать, – выдал он, и до меня донеслось какое-то громыхание. Видимо, везли каталку, на которой меня должны были отвезти в операционную. Я уже хотел сделать шаг в сторону, думая, что наше прощание на этом закончилось и пора ехать. – Подожди! Иди сюда! – дядя Саша решительно обнял меня. – Удачи, Максим! – ещё раз повторил он и похлопал меня по спине.
– Спасибо, – я обнял дядю в ответ, как никогда радуясь, что он рядом. Одному мне точно было бы гораздо тяжелее, а так мне было уже приятно и легче от мысли, что рядом был родной человек. Ему даже не надо было много говорить, чтобы поддержать меня. Ему достаточно было быть рядом, и он был рядом.
– Пора ехать, – сказал кто-то из санитаров.
– Иди, – разорвал объятия дядя Саша. – Давай сюда свою трость, – он забрал у меня из рук трость. – Она тебе больше не понадобится.
– Это верно! – кивнул я с улыбкой на губах и прошёл к санитарам.
– Ложитесь сюда, – помог мне улечься на каталку один из санитаров.
– Пока, Максим! – попрощался напоследок со мной дядя.
– Пока! – отозвался я, и меня повезли к операционной, оставляя дядю Сашу позади.
Я медленно приходил в себя. Сначала все звуки и голоса вокруг казались какими-то отдалёнными. Я даже не мог узнать эти звуки и голоса. Но постепенно всё начало проясняться, и я услышал голос врача. Но его голос всё равно был где-то далеко, и я не мог разобрать слова, что он говорил. Потом услышал голос дяди, который, видимо, решил остаться рядом со мной. Они ещё немного говорили и вот всё стихло. Наступила тишина.
Я продолжал лежать на кровати, раздумывая, что лучше делать. С одной стороны мне хотелось уже открыть глаза и посмотреть, что находится вокруг меня, но с другой стороны я не хотел спешить. Ведь я так долго был незрячим и сейчас просто боялся открыть глаза. Да, это было глупо, но это было так. Мне было очень страшно, и я сам не понимал почему! Я боялся увидеть что-то такое, что мне не понравится.
Ещё минут пять я боролся с собой, продолжая просто лежать на кровати, а потом резко распахнул глаза, понимая, что ждать у меня больше сил нет. Но, сделав это, я не увидел ровным счётом ничего! Вокруг меня всё так же была тьма. Это было ещё ужаснее, чем я мог себе представить. Увидеть опять тьму после операции я не хотел. Но этого просто не могло быть! Почему я всё ещё был слепым?! Ведь мне уже сделали операцию, и я должен был вновь видеть. Мне просто в это не верилось. Я чувствовал что-то неладное. Что-то было не так!
Я резко сел на кровати и дотронулся до своих глаз. Почувствовав повязку на своих глазах, мгновенно испытал облегчение. Так вот почему я не видел! Я не видел из-за этой повязки. Мне сразу стало спокойнее и легче. А я ведь уже начал бояться, что что-то пошло не так, и я всё так же останусь слепым. Но оказалось, что можно было не переживать, ведь всё хорошо.
– Максим, тебе лучше пока не вставать, – раздался голос дяди Саши. – Лучше ложись в кровать и полежи ещё, – он начал уверенно укладывать меня обратно в кровать.
– Всё прошло хорошо?
– Конечно. Всё прошло замечательно, – я понял, что дядя улыбнулся. – Тебе не о чем волноваться. Теперь ложись!
– А тогда зачем эта повязка? – не понимал я и вновь дотронулся до повязки. – Может, можно её снять? Мне уже не терпится вновь обрести зрение.
– Максим, пожалуйста, не спеши так. Врач сказал, что тебе лучше немного побыть в повязке. Не надо так спешить. Просто расслабься и ляг! – дядя Саша всё-таки заставил меня лечь обратно в кровать. – Успеешь ты ещё насладиться своим вновь обретённым зрением. Не волнуйся так! Надо лишь ещё немного потерпеть. Врачу виднее, как сделать лучше и если он сказал, что надо пока побыть в повязке, значит так надо. Он сам потом её снимет, когда придёт время. Тебе лишь надо лежать и ни о чём не волноваться. И самое главное не напрягаться. Операция только недавно закончилась и тебе надо отдыхать. Так что лежи! Хорошо?
– Ладно. Так уж и быть. Полежу пока!
– Вот и замечательно, – был доволен дядя. – Пить, кстати, не хочешь?
– Не откажусь, – положительно ответил я.
– Вот. Возьми! – он положил мне на кровать бутылку воды. Мне даже не верилось, что совсем скоро никому больше не придётся так делать, ведь я буду сам видеть, где и что находится. И я либо смогу эту вещь взять сам, либо возьму её из рук человека. Мне уже не терпелось вернуть это умение!
– Спасибо, – благодарно улыбнулся я и начал жадно глотать воду. Пить мне, и правда, очень сильно хотелось, и я даже сразу это не почувствовал, придя в себя. Видимо, это было из-за того, что я так переживал, что увижу, когда открою глаза, что на остальное мне было просто всё равно. Но теперь я мог расслабиться, ведь знал, что всё хорошо.
Вдоволь напившись воды, я вернул бутылку дяде и откинулся обратно на подушку, глубоко вздохнув. Мне даже не верилось, что всё закончилось. Операция прошла, и всё было кончено! Вроде только недавно меня повезли в операционную и вот всё уже закончилось. Это было нечто невероятное!
– Кстати, Максим, как ты себя чувствуешь? – решился полюбопытствовать дядя Саша.
– Нормально, – пожал я плечами и только сейчас попытался прислушаться к своим ощущениям. У меня вроде ничего не болело, и это было самое главное. У меня был небольшой страх, что у меня будет что-то болеть после операции, но всё было в норме. Жаловаться мне было не на что. – Вот только хочу поскорее снять эту повязку, – высказал я своё желание, которое сейчас было самым большим.
– Скоро снимут эту повязку. Не беспокойся! – попытался приободрить меня дядя. – У тебя ведь всё же была операция на глаза. Нельзя спешить. Лучше немного подождать, а то потом может быть хуже.
– Да я это всё понимаю, – отмахнулся я от него. – Но всё равно не терпится.
– Понимаю. Я тоже на твоём месте поскорее бы этого хотел. Ведь ты столько лет был незрячим и вот опять можешь видеть. Это просто чудо, что врачи могут делать такие операции и возвращать зрение слепым.
– Полностью с тобой согласен, – на моих губах появилась улыбка.
– Ладно. Мне тоже уже невыносимо ждать, так что я схожу за врачом, – решительно поднялся со своего места дядя Саша. – Скажу ему, что ты очнулся. Пусть хотя бы осмотрит тебя, если повязку снимать ещё рано. А так кто знает, может сразу и повязку снимет. Увидим!
– Давай. Иди. Я буду тут ждать, – поторопил я дядю. Мне тоже хотелось, чтобы врач поскорее заглянул ко мне, ведь тогда я точно узнаю, сколько мне ещё нужно будет ходить с этой повязкой и когда можно будет её снять.
– Я постараюсь быстро вернуться, – пообещал мне он. – Не скучай! – с этими словами дядя Саша наконец-то вышел из моей палаты.
Я один находился в палате примерно двадцать минут. Я терпеливо лежал на кровати, ожидая возвращения дяди. У меня было желание самому снять повязку или просто встать с кровати и походить, но я держался изо всех сил. Ведь у меня, и правда, только недавно была операция и, если врач сказал мне отдыхать и не снимать повязку, значит надо выполнить его рекомендацию. Врачу виднее, как и что лучше делать. Но, как раз когда я начинал терять терпение, в палату вернулся дядя.
– Ну, привет, Максим! – раздался голос врача, которого, видимо, дядя всё-таки нашёл и привёл. – Как ты себя чувствуешь?
– Неплохо, – я приподнялся на кровати. – А когда можно будет повязку снять?
– А тебе уже не терпится? – я понял, что Валентин Игоревич улыбнулся.
– Ну, я просто… – я запнулся, не зная, как лучше ответить врачу.
– Сейчас сниму повязку, – успокоил меня доктор.
– О! Это замечательно! – не смог я сдержать свою радость от этой новости и сразу уселся на кровати. – Мне лучше встать или как?
– Сиди! – врач сделал шаг ко мне. – Давай я лучше сначала послушаю твоё дыхание и измерю давление, – он закопошился рядом со мной.
– Ну, хорошо, – не стал я спорить.
Валентин Игоревич сначала, как и сказал, послушал моё дыхание, потом измерил давление и только после этого приготовился снимать повязку. Я сразу напрягся, ожидая, когда это произойдёт.
– Максим, ты лучше закрой глаза, пока я буду снимать повязку. Не спеши их так открывать! Хорошо? Я скажу, когда глаза можно будет открыть.
– Хорошо. Без проблем, – подчинился я словам врача и послушно закрыл глаза.
Тот начал не спеша снимать повязку с моих глаз. Я замер, приготовившись к самому лучшему моменту в своей жизни. Что может быть лучше вновь обрести зрение? Это самое прекрасное, что только могло со мной случиться. И вот врач снял повязку. Он отступил от меня на один шаг и выдал:
– Максим, ты только самое главное не волнуйся. Зрение может не сразу полностью вернуться. Оно будет возвращаться постепенно. Приготовься и можешь открывать глаза.
Я глубоко вздохнул и начал медленно открывать глаза. Сначала я не видел ничего. Потом постепенно всё начало проясняться, и я сначала увидел перед собой свет. Потом проявились расплывчатые фигуры людей прямо передо мной, которые принадлежали дяде и доктору. Они стояли прямо передо мной и следили за каждым моим движением, видимо, тоже волнуясь. Правда, их я видел нечётко, и перед моими глазами всё расплывалось. Я не мог ни на чём сосредоточиться, но самое главное видел, и это было уже замечательно!
– Я вижу! Вот это да. Я вижу! – вырвался радостный возглас из моих уст. – Дядя Саша, представляешь, я вижу! – радовался я, не в силах спрятать свою радость.
– Это замечательно, Максим, – поддержал меня дядя. Они внимательно наблюдали за моей реакцией и даже смеялись, радуясь за меня.
А я же никак не мог нарадоваться, что наконец-то мог видеть. Да, видел я пока плохо, но, по словам врача – это нормально и дальше будет становиться только лучше. И я уже себе мог представить, как буду вновь хорошо видеть.
– Максим, может, ты не будешь столько читать? – сделал мне замечание дядя Саша.
– Я уже давно не мог нормально почитать, – отмахнулся я от него, полностью погрузившись в книгу. – Дай насладиться!
– Я всё понимаю, Максим, но тебе только недавно вернули зрение. Может, надо немного поберечь себя и свои глаза? – посоветовал дядя, но я даже не подумал оторваться от книги, продолжая читать. Я был просто не в силах оторваться от неё. Уж больно мне нравилось нормально читать книгу, вновь имея возможность видеть. Я не хотел терять ни минуты зря, на полную наслаждаясь вновь обретённым зрением. – Так всё хватит! – дядя Саша резко вырвал у меня из рук книгу. – Потом ещё почитаешь! Надо сделать перерыв.
– Ну, что ты, а?! – поморщился я. – Дай ещё почитать. Хоть немного! Не надо быть таким нудным. Я посмотрел бы, как бы ты себя вёл, если бы пару лет не имел возможность видеть и нормально читать. Если учесть, что прошло не пару лет, а много больше! Думаю, что тебя было бы также невозможно оторвать от книги. А меня тут достаёшь….
– Максим, я всё понимаю, но не надо сразу так сильно напрягать свои глаза. Надо сначала вообще хотя бы привыкнуть к вновь обретённому зрению и только потом начинать напрягать глаза. Не спеши так!
– Да я уже привык к зрению, – улыбнулся я. – А теперь хочу читать! Верни книгу, пожалуйста, – я протянул к дяде руку.
– Верну через пару часов, когда твои глаза немного отдохнут! – строго проговорил тот.
– Ну, ты и зануда! – фыркнул я и закатил глаза.
Прошло всего лишь два дня с того момента, как мне сделали операцию. И за это время моё зрение успело полностью восстановиться, и я видел просто превосходно. И оказалось, что к вновь обретённому зрению гораздо легче привыкнуть, чем я думал. Я привык к нему достаточно быстро. На это понадобилось, грубо говоря, полдня, если не пару часов. Сначала мне всё казалось таким странным и незнакомым, но потом я расслабился и привык.
И мне очень нравилось, что я вновь видел. Мне не могло не нравиться это, ведь это было так здорово. Многие люди не ценят, что могут видеть, а это ведь такое большое чудо. Слышать, конечно, тоже хорошо, но это ужасно, когда ты слышишь какие-то звуки, но не можешь понять, что это и не видишь предмет. А ещё ужаснее, когда ты не можешь увидеть своих родных. Но теперь я вернул зрение и мог вновь всё видеть.
Я даже на эти два дня начисто забыл про папу и про ссору с ним. Один день я был полностью занят своим зрением и различными процедурами. Врачи помогали мне до конца восстановить зрение и проводили различные проверки. Мне просто было не до мыслей об отце. А вот на второй день, когда зрение уже полностью восстановилось, я начал уже спрашивать про папу, но дядя всё время отвечал как-то уклончиво, и я вспомнил о последней ссоре с ним. Видимо, отец просто боялся ко мне идти, и хотел с этим немного подождать. Так что я не стал на него давить. Но, проснувшись сегодня утром, я точно понял, что должен как можно скорее увидеться с папой.
Мне очень хотелось с ним увидеться. Более того я по нему скучал! Так что ждать больше было нельзя. И теперь я лишь ждал подходящего момента попросить у дяди позвонить папе и попросить его приехать. Я очень хотел как можно скорее увидеть отца, ведь так долго его не видел. Я был очень рад вновь увидеть дядю и даже не представлял, как буду рад, когда смогу увидеть папу. Тогда, наверное, я буду просто счастлив!
Какое-то время я просто лежал на кровати, думая об отце и раздумывая, как лучше начать разговор. Но просто лежать и думать о нём становилось невыносимо. Я перевёл взгляд на дядю, который изучал что-то в своём телефоне и нерешительно начал:
– Дядь Саш, а ты не знаешь, как там, у папы дела? – решил я начать издалека. – А то что-то от него ничего не слышно. Где папа? Куда он пропал? Ты не знаешь случайно? Почему он меня не навещает? Я очень хотел бы и его увидеть. Я уже давно его не видел. Очень давно….
Дядя ничего говорить в ответ не стал. Его выражение лица стало каким-то странным. Он отвёл глаза в сторону и как-то подозрительно молчал, ничего не говоря мне.
– В чём дело? Что-то не так? – почувствовал неладное я. Быть может, если бы я сейчас не видел, я ничего не заметил бы. Но я вновь видел и, изменившееся выражение лица дяди от моих слов о папе, не заметить было трудно. Что-то точно было не так, и я это понимал. Но что было не так? Неужели что-то случилось с отцом? Этого я точно не хотел и надеялся, что мне просто показалось и на самом деле всё хорошо. Я сейчас был слишком счастлив и не хотел, чтобы что-то омрачило мою радость. А если что-то случилось с папой…. Мне даже думать об этом было страшно, ведь мы так плохо расстались с ним и даже не помирились. С ним просто обязано было быть всё хорошо! – Почему ты молчишь? – мне было просто невыносимо долгое молчание дяди. – Скажи хоть что-нибудь! В чём дело-то?! Что-то с папой?
– Максим, мне очень жаль. Он…. – его голос оборвался. Дядя что-то не мог сказать. Внутри меня всё вмиг похолодело. С папой точно что-то случилось!
– Что «он»? – тихо спросил я, боясь услышать что-то страшное.
– Он умер! – на одном дыхании сказал дядя Саша и отвернул голову в сторону, видимо, пытаясь сдержать свои эмоции, которые рвались наружу. Не все любят показывать свои эмоции и чувства всем, и дядя был одним из этих людей. Но то, что он сказал…. Это было просто невозможно! Такого не могло быть!
– В смысле умер? – не собирался я в это верить. – Он не мог умереть! С ним же было всё хорошо, когда я уезжал. В чём дело? Ты что сейчас шутишь? Дядь Саш, пожалуйста, не надо так шутить. Это же…. Это не может быть правдой!
– Максим, мне, правда, очень жаль, но он умер, – он повернул ко мне голову и посмотрел прямо в мои глаза. И в этот момент я увидел в его глазах грусть и тоску, которую раньше не замечал. Походу это было правдой. Дядя мне не врал! Папа, правда, умер…. – Он очень тяжело болел.
– Что? Чем? Почему он мне ничего не сказал? – все мои мысли путались от эмоций, что начинали меня переполнять. Я просто не хотел в это верить, но понимал, что это правда. Папы, правда, больше не было! – Почему он молчал?!
– Он не хотел тебе это говорить. Он сам принял решение скрыть это от тебя, хоть я и пытался его убедить это не делать. Помнишь тот день, когда ему стало плохо? – напомнил дядя, и я тут же вспомнил этот день. Эта картина, как отцу стало плохо, мгновенно появилась у меня перед глазами. – Именно тогда эта болезнь дала о себе знать. Он тебе соврал, что в порядке. Это было вовсе не так! Он не хотел тебя беспокоить и заставлять волноваться, поэтому соврал. И ещё вспомни тот день, когда я к вам приехал. Я в тот день уговаривал твоего отца не делать этого. Не скрывать эту правду от тебя! – в моей голове промелькнул тот разговор, который я услышал тогда. Теперь всё становилось на свои места. – Но он сделал по-своему и скрыл всё от тебя. Скрыл ради тебя же! Ему нужна была пересадка сердца, а она стоила очень дорого. У него был выбор: либо спасти свою жизнь, либо вернуть тебе зрение и навсегда изменить твою жизнь, ведь он видел, как тебе было тяжело жить вслепую. Тебе было очень тяжело, и твоему папе было невыносимо это видеть. Он практически сразу, как только узнал, что твоё зрение можно вернуть, но для этого требуется много денег, начал больше работать, чтобы когда-нибудь накопить тебе на операцию. А потом эта болезнь…. Он понял, что надо спешить. У него была одна небольшая возможность подзаработать много денег, которых тебе могло бы хватить на операцию, но которая бы лишила его возможности на пересадку сердца, и он сделал это. Ради тебя! Он всё делал ради тебя! Он любил тебя и был готов на всё. И он знал, что ты не сможешь нормально жить, если не вернёшь своё зрение. А если ждать этого момента ещё много лет…. Мало ли что за это время может случиться. Твоя ситуация могла бы за это время усугубиться и потом зрение не получилось бы тебе восстановить никогда. Твой папа не хотел рисковать, ведь понимал, что в таком случае ты никогда не будешь счастлив. А он желал тебе счастья и хотел, чтобы у тебя всё было хорошо. Ты понимаешь, Максим?! Он сделал это ради тебя. Он пожертвовал своей жизнью ради тебя!
– Нет! Нет! – я покачал головой, не желая в это верить. – Ты всё врёшь. Не мог он этого сделать. Он жив! Он должен быть жив. Я хочу его увидеть. Я должен его немедленно увидеть!
– Ты не сможешь его увидеть, Максим, – попытался остановить меня дядя Саша. – Уже слишком поздно. Это случилось ещё в тот день, что у тебя была операция. Он в тот день умер. Уже поздно! Ты не сможешь ничего исправить. Это был его выбор, Максим. Успокойся! Прошу тебя. Понимаю, что тебе больно, и ты не хочешь мне верить, но это – правда. Я не обманываю тебя. Я сам сначала не поверил, что он, правда, готов это сделать. Пытался его переубедить, но не смог. Он сделал это ради тебя! Он даже на такое был готов ради тебя. Его последним желание было сделать тебя счастливым, и он сделал это. Только не делай глупости, пожалуйста, Максим. Тебе просто надо успокоиться! Просто смотри, пожалуйста, на меня. Максим!
Дядя продолжал что-то говорить, но я даже не слышал его.
– Нет! Нет! – твердил я, впав в ступор. Я даже не мог смотреть на дядю. Мои глаза в панике бегали по палате. Мне даже не верилось, что я больше не смогу увидеть папу. Я не смогу извиниться перед ним за то, что наговорил ему в последний день, не смогу сказать ему, что тоже его люблю…. Он же в тот день пытался со мной попрощаться и говорил, что любит меня, а я…. А я так повёл себя с ним, и вот он умер. Ради меня! Он пожертвовал своей жизнью ради меня, а я даже не смог обнять его тогда и сказать, что люблю его. Я был не достоин той жертвы, что он ради меня сделал. На мои глаза начали наворачиваться слёзы! – Нет! Я хочу его видеть. Где он лежит? – я резко вскочил с кровати. Я должен был увидеть хотя бы тело отца, чтобы получить возможность сказать ему последние слова и попрощаться с ним, хоть он их не услышит. Я хотел его видеть! – Отведи меня к нему. Где он?
– Максим, ты не сможешь его увидеть, – отрезал дядя Саша и встал у меня на пути. – Успокойся, пожалуйста! Вернись на кровать. Прошу тебя! Я понимаю, как тебе тяжело, но ты должен держаться. Ради него! Он этого хотел.
– Нет! Я должен его увидеть, – мой голос задрожал. Я был больше не в силах держаться. – Я хочу его видеть. Пожалуйста….
– Максим… – лицо дяди стало ещё более грустным. Он видел, как мне плохо и больно. Он крепко обнял меня и прижал к себе. – Мне тоже тяжело от его смерти, но зато мы есть друг у друга и вместе мы с этим справимся. Всё будет хорошо. Мы справимся. Всё наладится! – утешал меня дядя, похлопывая по спине.
Он говорил что-то ещё, но я уже даже не мог слушать его от эмоций, что охватили меня. Меня переполняла боль и тоска от мысли, что я навсегда потерял папу. Я больше никогда в жизни не смогу увидеть его, поговорить с ним, не услышу его смех…. Я больше никогда не смогу спросить его совета.
Так всегда происходит в жизни. Когда родные рядом с нами, мы их не ценим и не бережём, будто думаем, что они будут с нами навсегда. Но, когда мы их теряем, мы начинаем жалеть, что не ценили то время, что могли быть рядом с ними. Не ценили своих родных…. Но уже поздно что-то исправить, ведь их уже с нами нет.
И я больше не мог ничего исправить. Не мог вернуть папу, как бы мне этого не хотелось. Я потерял его навсегда! Его больше не было! По моим щекам потекли слёзы, которые я был не в силах сдержать. Я обнял дядю в ответ и закрыл глаза, вспоминая все хорошие и плохие моменты, что у нас были с папой. Ведь больше мы с ним не сможем провести вместе ни минуты!
Я медленно прошёл в дом. Странно было вновь видеть дом, мебель, что стояла повсюду и которой я постоянно пользовался. Казалось, что не было всех этих лет, что я был слепым. Казалось, что всё как раньше, но это было вовсе не так. Мамы больше не было, папы больше не было…. У меня остались только дядя и бабушка.
Тут раздался топот и в прихожей показался Лорд. Он мгновенно бросился ко мне.
– Лорд! – не смог я сдержать своего возгласа и склонился над псом. – Ты, и правда, такой красивый. Вот это да! Какой же ты красавчик…. – я гладил питомца, одновременно пытаясь его рассмотреть. Я впервые его видел и хотел, как следует, рассмотреть. Хотел знать какого цвета его глаза, носик, хвост, лапки….
Рассматривая Лорда, в моей голове прозвучали слова папы, которые он сказал в тот день, что подарил мне пса: «Он чёрно-белый, – говорил тогда папа. – Ушки у него чёрный, носик тоже, а вот около носика всё белое. И лобик немного тоже. У него от носика до лба будто бы белая волна идёт. Шейка белая, передние лапки тоже, как и животик. А вот почти вся спинка, бока и задние лапы черные. Хвост чёрно-белый. Всего поровну. Глаза у него карие. А так к слову он ещё тот красавчик! И так преданно и с такой любовью смотрит на тебя…. Это словами не передать!».
Да, папа был прав. Лорд был именно такой, как он мне тогда рассказывал. И его взгляд, и правда, было словами не передать. Я был безмерно рад наконец-то увидеть своего лучшего друга, который всегда был мне так верен. Конечно, я предпочёл бы, чтобы в этот миг рядом со мной был папа, но это было невозможно. Он пожертвовал собой, чтобы этот миг мог произойти. Он сделал это ради меня.
– Знаешь, Максим, я тут подумал… – заговорил дядя Саша, пройдя в дом следом за мной.
Один я до дома не мог доехать, так что дядя решил меня отвезти и заодно помочь занести все вещи. Мне даже не верилось, что этот дом был чисто моим. Странно было видеть дом настолько пустым. Было даже немного жутковато. Но теперь он, и правда, был чисто моим. Конечно, можно было бы продать дом, а я мог бы переехать к дяде, но это было слишком жестоко, ведь папа когда-то так старался, чтобы купить этот дом. Так легко терять его не хотелось. К тому же я уже был почти взрослым, и мне нужно было где-то жить. Продавать дом было просто глупо! И дядя даже не предлагал это.
– Наверное, мне лучше пока пожить вместе с тобой, – закончил своё предложение дядя Саша и остановился рядом со мной. – Тебе лучше пока не оставаться одному. К тому же тебе сейчас может пригодиться помощь. Так что я лучше пока перееду к тебе. Ты же не возражаешь?
– Если честно, мне всё равно, – пожал я плечами и выпрямился. – Я же тебе сказал, что в порядке. Со мной всё нормально. Но, если ты считаешь, что так будет лучше, то ладно. Переезжай. Хотя бы здесь не будет так скучно, если ты сюда переедешь. Хотя бы на время….
– Хорошо. Значит, я сейчас съезжу за своими вещами, – даже обрадовался дядя. – Только отнесу твои вещи наверх.
– Да я могу сам их отнести.
– Не нужно. Мне несложно, – настоял на своём он и решительно начал подниматься наверх.
Я же снял куртку, обувь и неуверенно пошёл вглубь дома, смотря по сторонам. В доме царила полная тишина, которая сейчас как никогда сильно давила на меня. А вещи, что стояли в квартире, казались какими-то чужими. Будто бы книга, что лежала на журнальном столике, была не моя, а какого-то другого человека. Всё было каким-то другим.
Я медленно подошёл к журнальному столику и взял в руки книгу. Её я читал в последний день, когда мы с папой поссорились. Если бы я тогда знал, что скоро случится с отцом, то не сказал бы ему те слова, что тогда произнёс. Из моей груди вырвался тяжёлый вздох. Я опустился на диван и дотронулся до подушки, на которую папа всегда любил облокачиваться, когда читал Библию или любую другую книгу.
Постепенно на меня начали нахлынивать воспоминания о папе. Я вновь вспоминал все моменты с ним, как плохо мы общались последние годы и что я ему сказал в тот день…. По моим щекам начали течь слёзы. Они были такими горячими, что обжигали мои щёки. Я закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться, но ничего не помогало.
Чтобы я не делал, я слышал свои последние слова, что сказал ему тут. Я сказал эти слова на этом самом диване! Я даже не представлял, как ему было больно. Ведь он знал, что скоро умрёт, но не мог мне это сказать и попрощаться со мной, ведь я на него злился. Последнее что я ему показал – это свою ненависть. И это было очень ужасно, что папа такое увидел перед своей смертью. Он не должен был такое видеть! Но теперь было ничего не изменить. Я ничего не мог исправить. Я потерял его навсегда! И теперь мне оставалось жить с той ошибкой, что я совершил.
Тут я почувствовал, как Лорд положил мне на колени свою голову, и до меня донеслось его тихое поскуливание. Пёс, как обычно, пытался меня поддержать. Я был рад, что он рядом, но у меня не было сил на то, чтобы оторвать руки от лица, улыбнуться и погладить его. По моим щекам продолжали течь слёзы, и мне было слишком больно, чтобы что-то делать.
– Максим, ты в порядке? – подсел ко мне на диван дядя Саша. Я был так погружён в свои тяжёлые мысли, что даже не услышал, как дядя спустился с лестницы и подошёл ко мне. Он положил мне руку на плечо, видимо, боясь, что мне плохо. Он переживал за меня, и я это прекрасно видел и чувствовал. И это было нестранно, ведь он всегда меня любил и волновался за меня. Я всегда ему был дорог, и он был мне дорог. Так что я не стал его отталкивать или обманывать и просто оторвал ладони от лица и повернулся к дяде лицом. Прятать от него свои эмоции было глупо, ведь тот итак меня насквозь видел. К тому же я доверял дяде, и прятаться от него не желал. – Максим, тебе, что так тяжело? – он ласково погладил меня по плечу. – Может, стоило поехать сначала ко мне домой?
Я в ответ покачал головой и повернул голову к тому креслу, где всегда любил сидеть папа, когда мы собирались все вместе.
– Я даже не успел с ним попрощаться и помириться, – пробормотал я слабым голосом. – Последние слова, которые успел ему сказать это: «Я тебя ненавижу! От тебя одни неприятности!». И вот его больше нет… Тебе не понять как мне больно. Он умирал, а я ему сказал эти слова…. Мне так больно, что я просто… Я просто не могу дышать! – перед моими глазами всё просто плыло от слёз. – Я не знаю, как мне теперь жить! Как я мог ему это сказать? Ну, почему он не сказал мне ничего?! Тогда такого не произошло бы и мы хотя бы смогли попрощаться. Почему он это сделал?! Почему?.. – я повернул голову к дяде и сквозь слёзы посмотрел на него.
– Он любил тебя, – просто ответил дядя Саша. – Очень любил! Больше всего на свете. И понимал, что, если скажет тебе правду, ты начнёшь его уговаривать не делать этого и скажешь, что тебе итак нормально, хотя на самом деле это не так. Ты просто не принял бы этой жертвы от него. Ты отказался бы от операции. Он это знал! Поэтому решил сделать всё так, чтобы у тебя не было возможности отказаться от операции. Ему пришлось обмануть тебя, чтобы в конечном итоге ты смог стать счастливым. Он понимал, что, если скажет правду, то обречёт тебя на несчастную жизнь. А только со зрением ты сможешь быть счастливым! Поэтому решил скрыть от тебя правду, хоть и осознавал, что это в какой-то степени нечестно по отношению к тебе. Ему самому было сложно врать тебе и скрывать правду. Ему очень хотелось всё тебе сказать, но он держался ради тебя же. Всё ради тебя!
Я тяжело вздохнул, всхлипнул и отвернул голову в сторону. От слов дяди мне легче не становилось, а лишь тяжелее. И, видимо, тот это почувствовал, потому что слегка наклонился, встретился со мной взглядом и продолжил:
– Максим, твой папа не хотел бы, чтобы ты ругал себя за то, что тогда сделал и чтобы истязал себя этим. Он понимал, что во многом сам виноват, что не может с тобой попрощаться. Скажи он тебе правду, всё было бы иначе. Это был его выбор и он о нём не жалел. Не смотря на то, что ты в тот день злился на него. Ему было важнее подарить тебе эту радость от вернувшегося зрения. И ты должен изменить свою жизнь к лучшему, ведь он этого очень хотел. Ты должен быть счастлив ради него. Он за это жизнь отдал! Ты не должен грустить и тосковать от того, что его больше нет рядом. Да, это больно, но ты должен как-то научиться быть счастливым без него. Как бы это ни было тяжело! Ты просто обязан быть счастлив. Ты должен жить на полную, как он этого хотел. А он этого очень хотел! Это было самым последним его желанием перед смертью. И он всё сделал, чтобы его желание смогло исполниться. Так что, Максим, пожалуйста, не убивайся из-за того, что уже не изменить. Думай о жертве, что сделал твой папа и думай о том, зачем он это сделал. Он это сделал ради тебя. Понимаешь?! Тебе нужно лишь справиться с болью, что тебя переполняет и постараться найти своё счастье. Да, это сложно, но ради папы мне кажется можно это сделать.
– Пожалуй ты прав! – кивнул я и поспешно вытер слёзы. – Ты абсолютно прав. И я постараюсь это сделать. Ради него.