После зелёных склонов, наполненных цветами и жизнью, серые камни скал давили своим молчанием и пустотой. Идти стало гораздо труднее, преодолевая естественные препятствия из огромных валунов и осколков скал. Горы делали всё, чтобы путники уставали быстрее, чем раньше. Ни одного живого звука не было слышно, ни одного пения птиц на многие километры пути. Лишь завывания ветра среди безмолвных гор, да шуршание каменных ручейков, сбегающих из—под ног. Один безликий перевал сменялся другим, и казалось, им не будет конца. Иногда встречались маленькие домики деревень и небольшие храмы, забравшиеся на склоны. Многие здания смотрели с укором на путников своими пустыми глазницами окон. Многие деревни встречали их призраками жителей, некогда обитавших здесь. Всё это для Джона было очередным напоминание его ещё не прожитого прошлого. Яркие краски в этот унылый пейзаж вносили гирлянды из разноцветных молитвенных флажков, бьющихся под порывами ветра. Они встречались среди скал очень часто, знаменуя молитвенные или священные места. Очень редко среди камней струились звонкие ручьи с кристально чистой водой. Возле них расцветали оазисы неприхотливых растений и цветов, разбавляя пастельными красками серый безжизненный тон.

Юн Чен всегда старался ещё до наступления темноты успеть устроиться на ночлег в деревне, но в один из дней скорость была потеряна. Уже совсем стемнело, но Чен упрямо шёл вперёд, освещая дорогу тусклым огоньком лампы. Джон ещё держался на ногах, а Анна уже выбилась из сил. Она падала даже на ровном месте, спотыкаясь о самый маленький камешек.

– Чен, подожди, – постарался остановить его Джон. – Анна уже не может идти. Давай заночуем здесь.

– Нельзя, – только лишь сказал проводник, не сбавляя скорости и продолжая идти дальше.

– Чен, я не пойду дальше! Я прошу остановиться тебя.

Проводник остановился. Он сквозь мрак и свет огонька лампы посмотрел на Джона.

– Понюхай воздух. Что чувствуешь? – спросил он.

Джон втянул в себя воздух и уловил еле заметный запах дождя, даже не запах, а штрих, лёгкий штрих на большой картине. Джон посмотрел на Чена.

– Дождь. Будет дождь. И ещё что—то совсем неуловимое, – ответил он.

– От дождя нам здесь не скрыться. Это опасно. Мы должны дойти до монастыря до начала дождя.

– Ещё долго идти? – спросила Анна.

– Нет. Скоро увидите огни его окон.

Юн Чен оказался прав. Через пару километров высоко на горе приветливо засверкали огни монастыря, маня отдыхом, теплом и защищённостью. Выбиваясь из последних сил, хватаясь за каждый выступ, молодые люди поднимались по крутой лестнице к деревянным воротам спасительной обители.

– Здесь мы переночуем и переждём дождь, – сказал Юн Чен, устраиваясь на ночлег в маленьком домике, куда их поселили монахи.

Несколько тусклых свечей озарили мрак комнаты. Бросив рюкзаки возле двери, Анна и Джон попадали на пол от неимоверной усталости. Монах развёл огонь в небольшой печке, поставил на неё чайник и бесшумно исчез. Юн Чен постелил одеяла на кровати, и молодые люди уснули глубоким сном. Джон прижимал к себе девушку, даже во сне стараясь защитить её от всех опасностей мира. Проводник накрыл их ещё одним одеялом и погасил свечу. Тихий стук в дверь остановил Чена на полпути к кровати. В домик вошёл настоятель монастыря. Он с любопытством рассматривал спящих молодых людей несколько минут, а потом обратился к проводнику.

– Это о нём говорил провидец?

– Да.

Настоятель внимательно посмотрел на Джона ещё раз.

– Я вижу, что у него всё получится в этот раз, – сказал он.

Юн Чен почтительно склонился. Постояв ещё минуту, настоятель ушёл. На улице уже шёл сильный дождь. Крупные и холодные капли барабанили по крышам, оглашая своей музыкой окрестности. Настоятель сделал шаг, и дождь перед ним расступился, словно невидимый слуга раздвинул серебряные шторы. Фигура настоятеля скрылась во мраке ночи, оставив сухую дорожку от домика к монастырю.

Запахи еды разбудили Джона и Анну. Комната была наполнена ими вся. Аромат свежезаваренного чая сплетался с ароматом горячего хлеба и каши, образовывая вкусное облако, манящее к себе. Молодые люди встали, сонно потягиваясь. Несмело выбираясь из—под одеял, они всё ещё в сонном состоянии сели за ароматный стол. Юн Чен уже доедал свой завтрак.

– Доброе утро, – сказала Анна.

Юн Чен только покивал головой, не отвлекаясь от пищи. Всё было вкусно и сытно, ароматно и приятно тепло. Раскинувшись на подушках, Джон переваривал самый вкусный завтрак в своей жизни, как ему показалось.

– Мы не вышли сегодня в путь, – слегка ленивым тоном сказал он. – Я не ошибся вчера? Идёт дождь?

– Да, – так же лениво ответил Юн Чен.

Джон погрузился в сладкую дрёму, навеянную тишиной и дождём. Два дня прошли в тягостном ожидании, прекращения осадков. Все два дня Джон, Анна и Чен смотрели в окно с надеждой, но дождь продолжался. В конце второго дня было решено идти утром, даже если дождь не прекратиться. Это решение было вознаграждено! Утро сияло радугой от солнца и капель. С крыш стекали последние задержавшиеся ручейки, а зеркала луж разбрызгивали блики лучей в разные стороны.

– Завтра выступаем, – сказал Юн Чен с улыбкой.

Джон и Анна упаковывали опустевшие рюкзаки новыми порциями еды, свечей и топливных брикетов, любезно предоставленных монахами. Раскладывая всё по рюкзакам, молодые люди бодро и весело общались. От усталости не осталось и следа. Они хорошо отдохнули и набрались сил, и готовы были на новые свершения. Чен со стороны смотрел на возню этой парочки и улыбался, видя, как они копошатся над рюкзаками.

Монастырь скрылся за горой. Его тёплые огни теперь горели для следующих нуждающихся путников. Широкая дорога снова петляла между скал. Утро только начиналось, и воздух был ещё свежим и прохладным. Кутаясь в тёплые куртки, путники шли к своей цели в полной тишине. На сотни метров вокруг были только они и звук их шагов. Где—то совсем рядом послышались голоса, разлетающиеся эхом между скал, и гулкие шаги, будто кто—то большой в мягких тапочках шёл по дороге.

– Что это? – испугано спросила Анна.

– Скорее всего, караван, – ответил Юн Чен и оказался прав.

Из—за поворота медленно выходили большие монстры, гружённые огромными тюками. Их вёл всего один погонщик, который что—то кричал и иногда дёргал за цепь, прикованную к их ушам. Монстры послушно выполняли все его команды, хоть это им и не особо нравилось.

– А это законно так эксплуатировать этих людей? – спросил Джон.

– Что ты имеешь в виду? – не поняв вопроса, спросил Юн Чен.

– Ну, эти же монстры – они же люди? У них есть свои права?

Проводник удивлённо посмотрел на Джона. Он совсем не понимал, что хочет узнать этот странный молодой человек.

– Это не совсем люди, – слегка раздражённо сказал проводник и прибавил шаг, давая понять, что тема закрыта.

Дни петляли, как и дорога между скал. Утро сменялось ночью, ночь сменялась утром. Редкие домики и монастыри пригревали путников на ночь. Однообразие серого ландшафта настолько надоело, что казалось, отряд ходит кругами по одному и тому же месту. Джон несколько раз проверял эту безумную теорию, оставляя что—то приметное между камней, но всякий раз терпел крах. Больше оставленного он никогда не видел. Вечер очередного дня подходил к концу, и солнце освещало ещё склоны гор своим золотым светом, отбрасывая длинные тени. Чен остановился возле обрыва и подозвал ребят.

– Мы пришли! – только лишь сказал он.

Внизу в долине расположилась небольшая деревня, обнесённая забором, защищавшим её скорее от животных, чем от кого—то другого. Долгожданная цель была достигнута. Минуя большую дорогу и срезая путь, Чен спускался по узкой тропинке, спрятавшейся между скал и деревьев. Молодые люди послушно последовали за ним. Деревня встретила путников людским шумом, визгом детей и запахом очага. Джон и Анна так обрадовались людям, что все звуки и крики были для них только в радость. Юн Чен шёл уверенно к двухэтажному зданию, стоящему в глубине деревни. Он почти бежал к нему! Возле здания в большой пристройке с огромными дверьми сидели монстры. Они сидели на земле, сбившись в кучку, и изредка посматривая на людей. Мимо них пробегали мужчины с охапками сена. Они расстилали его в помещении, готовя пастель для уставших носильщиков. Недалеко стоял огромный котёл с булькающей кашей и поваром, который её мешал.

– Что с ними? – спросила Анна.

– Караван, наверное, только пришёл, – предположил Юн Чен.

На одном из монстров были заметны огромные шрамы на спине.

– Их бьют?

– Нет! Это не допустимо! Это следы горного волка. Хорошо, что он ещё остался жив. К этому зверю в лапы лучше не попадаться.

Юн Чен зашёл в дом. Последовав за ним, Анна и Джон оказались в хорошо освещённом помещении. Всюду стояли вазы, лежали красивые ковры. На стенах висели изображения Будды и свитки с текстами. Колокольчик на дверях ещё не успокоился, а к гостям вышла маленькая хрупкая девушка, похожая на фарфоровую куколку в китайском одеянии. Она приветливо склонилась и отошла в сторону, приглашая путников проследовать внутрь. Откуда—то из глубины дома доносились мужские голоса и смех. Анна напряжённо сдвинула брови.

– Всё хорошо. Я рядом, – тихо на ушко сказал ей Джон, уловив её страх.

Наконец фарфоровая девушка остановилась возле одной из перегородок. Она отодвинула её и показала путникам их комнату.

– Проходите, – сказал Юн Чен. – Я переговорю с хозяином.

Он скрылся в коридорах дома. Джон и Анна присели на пол, уставшие после долгих дней путешествия. Комната постепенно погружалась во мрак с заходом солнца, а никто не спешил принести лампы. Джон уже приготовился доставать свои припасы, как появился Юн Чен и девушка. Она развесила лампы по комнате и в коридоре перед дверью, погружая помещение в оранжевую дымку света.

– Всё хорошо, – сказал Юн Чен. – Нас сейчас обслужат как самых лучших гостей.

– Это как? – удивился Джон.

– Ванна, ужин, постель.

– Ванна, – протяжно произнесла Анна, соскучившаяся по чистоте.

– Вы можете тут жить, сколько хотите, но я не советую расслабляться. Три дня для отдыха вполне хватит, а потом снова в путь.

– Подожди. Что значит жить? Что значит в путь? – заволновался Джон.

– Я покину вас с караваном. Они выходят через день и идут в Сиань.

– А мы?

– А вы продолжите путь. Сами.

– Но я ведь не знаю куда идти.

– Я тоже не знаю. Я не был в городе Богов ни разу. Я приводил сюда людей, провидцев, а они дальше шли сами.

Джон угрюмо замолчал. Он не знал, как он сможет найти вход в город, если не знает куда идти.

– Я не знаю куда идти, – честно сказал он.

– Иди туда, куда несут тебя ноги. Город открывается человеку с чистым сердцем. Просто помни это.

Джон взял Анну за руку.

– Может ты вернёшься в город, а оттуда обратно к отцу? Я ведь не знаю, как и когда найду искомое.

– Я не оставлю тебя, – сказала девушка. – Мы дойдём до конца или вернёмся вместе!

Юн Чен прервал их, показывая на дощечку в своей руке:

– Когда соберётесь уходить, то отдайте её девушке, – сказал он. – Она приготовит всё необходимое в дорогу.

Коридор снова осветился оранжевым светом лампы, и из его темноты появилась фарфоровая девушка. Она несла полотенца, чистую одежду и халаты. Вода в бочке сняла все усталости и заботы, смыла всю грязь, накопившуюся за время пути. Анна после ванны воспряла духом. Она сладко пахла маслами и душистым мылом. Девушка легла на подушку и погрузилась в невесомый сон. Джон чувствовал то же самое. Его длинные волосы и густая борода наконец были приведены в порядок. Его тело приятно пахло. Мысли успокоились в блаженном неведении. Юн Чен изумился, когда снова увидел его чистого и опрятно причесанного.

– Тебе всегда нужно так ходить, – сказал восторженно он.

Следующий день пролетел незаметно, и проводник собирался уходить с караваном ранним утром. Вечером за чаем он давал последние наставления молодым людям.

– Помните об осторожности. Ночуйте только в укрытиях. Берегите топливные брикеты, лучше собирайте по возможности хворост для костра, а не расходуйте их. Всегда пополняйте ёмкости с водой, когда встретите источник.

– Но куда же нам идти? – всё никак не мог понять Джон.

– Джон, я не знаю, и никто не знает. Вы не задерживайтесь долго здесь, чтобы путь казался легче. Я советую вам выходить через день.

Раннее утро поглотило в тумане караван, скрыв его от посторонних глаз. Джон с трудом отпускал Юн Чена – единственного человека, связывающего его с этим незнакомым миром. Теперь вся ответственность за жизни лежала на его плечах, и Джона пугала эта ноша. Он сел возле окна и задумался над тем, что ему предстоит. Вообще, есть ли смысл куда—то идти? Был ли смысл вообще уходить из деревни? Рано или поздно время всё равно должно вернуть его обратно. Так стоило ли идти? Джон вспомнил, что говорили ему Соломон и Лонгвей: «Джон спасет народ Анны». А зачем спасать его сейчас, если, вернувшись можно спасти сразу всех? Вернувшись? Джон замер. Правильно ли он поступает? Хочет ли он вернуться? А как же Анна? Джон уловил её силуэт и замер, смотря на девушку. Уйти он не сможет!

– Что с тобой? – Анна дотронулась до его плеча.

– Ничего, – Джон взял её руку в свою. – Это глупые мысли, которые не дают мне покоя.

– Поделись со мной.

– Чтобы они не давали покоя нам двоим? – Джон засмеялся.

– Вместе думать легче.

Джон замолчал, снова разглядывая жизнь деревни через окно.

– Ты не жалеешь, что пошла со мной? – задал он терзающий его давно вопрос.

– Нет.

– А что будет, когда мы вернёмся?

– Я не знаю, – Анна неловко улыбнулась. – Что ты хочешь, чтоб было?

Джон молчал. За окном кипела обычная деревенская жизнь, а Джон мучился выбором, который он уже сделал. Он притянул к себе Анну, и чуть касаясь её губ, сказал:

– Меня ведь заберёт время для исправления ошибок, а ты останешься здесь.

На глазах у девушки навернулись слёзы, она вся дрожала от эмоций, переполнявших её.

– Здесь уже не будет, когда ты вернёшься, – сквозь слёзы сказала она. – Я хочу, – но Джон прервал её своим поцелуем.

Одежда полетела на пол, оголяя разгорячённые тела. Джон прижал к себе Анну и почувствовал, что девушка плачет.

– Почему ты плачешь? – спросил он.

– Я… – Анна не могла говорить, уткнувшись в его плечо.

– Иди сюда, – ещё крепче прижав к себе, сказал он девушке. – Всё будет хорошо.

– Я хочу быть с тобой сейчас, – тихо сказала Анна.

– А почему плачешь?

– Не знаю, – Анна смотрела на него с таким нежным взглядом, что Джон снова забылся в поцелуе.

Нежные прикосновения, поцелуи и объятия наполнили комнату. Тела извивались под ласками, но Джон вдруг остановился.

– Что случилось?

– Я не могу, – сам себя не узнавая, сказал он. – Ты должна достаться мужу нетронутая мной, нетронутая кем—то чужим.

На глазах Анны навернулись слёзы. Она еле сдерживала их. Девушка надеялась на то, что Джон станет её мужем, а сейчас он говорит такие страшные слова! Джон сел в задумчивости, а девушка обняла его за плечи, пытаясь снова распалить его страсть. Он поймал её руку, скользившую по его груди. Поцеловал её и повернулся к Анне. Их глаза встретились, и губы сомкнулись в нежном трепетном поцелуе. Девушка провела ладонями по его спине, и Джон прижал её к себе.

– Мы выходим завтра утром, – еле сдерживая эмоции, сказал Джон. – Ложись спать.

Анна замерла в полной растерянности, смотря, как в дверь проскальзывает тёмный силуэт Джона.

Рюкзаки были наполнены, одежда вычищена и выстирана. Молодые люди уходили по узкой тропе в горы. Деревня скрылась за скалами, оставляя их совсем одних в неведомом мире. Джон шёл первым, ступая на неизведанные земли. Он поднимался всё выше и выше в горы, преодолевая перевал за перевалом. Серые каменистые долины сменились на заснеженные холодные склоны, встречающие путников глубоким одиночеством.

Джон снова погрузился в свои печальные мысли. Он молчал почти весь путь, изредка нарушая тишину парой фраз. Он прокручивал в голове слова провидцев и не понимал, как правильно поступить. Всё больше и больше его подсознательное решение размывалось неуверенностью.

Первую ночь Анна и Джон ночевали под открытым небом. Несмотря на наставления Юн Чена, найти укрытие до темноты молодые люди не успели. Собрав немного сухих веток, Анна разожгла костёр и приготовила скромный ужин. Джон обустраивал место для ночлега, обкладывая камнями небольшой выступ, под которым они собирались спрятаться на ночь.

Сидя под звёздами, так близко сияющими над головой, Джон всё чаще и чаще вспоминал о доме. Он загадывал желание, когда видел падающую звезду, и удивлялся чистоте небосклона. Яркие звёзды манили его к себе и притягивали все его мысли. Лёжа под ними, он отдавался ощущению полёта и невесомости, он разливался по всему небу, превращаясь в Космос. Анна наблюдала за ним, притворяясь спящей. Она чувствовала, что с Джоном что—то происходит, что он борется внутри себя сам с собой и своими мыслями, но Джон не впускал её в эти мысли и не делился ими.

Каждый день, шаг за шагом они поднимались всё выше и выше. Звёзды становились всё ярче и крупнее, и Джон всё больше растворялся в них. Он ждал каждую ночь с таким нетерпением, что порой останавливался ещё засветло и отправлял Анну спать, лишь только заметив первую звезду. Он совсем потерял чувство опасности, и опасность настигла его.

Анна, укутавшись, уже дремала в камнях. Сквозь сон она слышала, как поёт ветер меж огромных валунов, и как камни отвечают ему. Она каждую ночь засыпала под эти звуки, но сегодня они были совсем другими. Сегодня в них чувствовался страх и кто—то чужой. Услышав далёкое странное рычание, девушка посмотрела по сторонам, но темнота скрывала всё, что в ней находилось. Рычание приближалось, и Анна уже отчётливо слышала, как дышит кто—то почти рядом.

– Джон, – громким шёпотом позвала она.

Но Джон лежал на спине, раскинув руки и растворяясь в звёздах. Он совсем не слышал девушку и тем более надвигающихся рыков животного.

– Джон, – прокричала Анна, уже не в силах сдерживать свой страх.

В этот момент из темноты на неё посмотрели чьи—то злобные глаза.

– Джон! – Анна издала душераздирающий крик.

Джон смотрел на звёзды, когда что—то огромное пролетело над ним. Ещё не понимая, что происходит, он встал, и крик Анны вернул его обратно в реальность. Нечто огромное, похожее на волка только больших, гораздо больших размеров, стояло и смотрело на девушку, в страхе забившуюся между двух камней и безмолвно зовущую на помощь. Джон, вспоминая всё, чему его учили в деревне, бросился на волка. Он прыгнул ему на спину и вонзил нож, но шкура зверя и его мех были настолько плотными, что существенного вреда Джон волку не нанёс. Зверь сбросил его и отшвырнул лапой. Анна попыталась выбраться из своего укрытия на помощь, но Джон строго крикнул:

– Сиди!

Волк бросился в атаку. Джон еле успевал уклоняться от его клыков и лап. Зверь и человек сцепились в смертельной схватке. Визг животного и удары доносились из клубка, в который они сплелись. Анна металась в укрытии, не зная, как помочь. Она то хватала палку, то камень, в панике меняя орудие, но понимая, что против этого зверя всё бесполезно, бросала их снова на землю. Нечеловеческий крик прокатился по горам, эхом отражаясь от склонов и возвращаясь обратно. И стало тихо. Очень тихо.

– Джон, – несмело позвала девушка.

Зверь зашевелился, и Анна снова забилась в своё укрытие. Волк снова задвигался, и она закричала от страха и отчаяния.

– Помоги, – раздался слабый голос Джона.

Девушка бросилась к нему, помогая отодвигать огромную тушу зверя и освобождая его. Молодой человек тяжело дышал, все лицо было в крови и руки дрожали. Анна попыталась смыть кровь с его лица.

– Осторожно, – схватив её руку, сказал он. – Зверь ранил меня.

Смыв водой кровь, Анна увидела огромную рану от когтей через всю левую половину лица. Анна в ужасе закрыла рот рукой.

– Сильно? – спросил Джон.

Девушка только кивала в ответ.

– Промой и перевяжи, пожалуйста, – силы покидали молодого человека.

Дрожащими руками и со слезами на глазах Анна бинтовала Джона. Бинт ложился неровно, и девушка всё время пыталась его переделать.

– Успокойся, – сказал Джон, поймав её за руку. – Успокойся, – губы нежно коснулись её ладоней. – Всё будет хорошо, – с улыбкой сказал он.

Анна ещё больше заплакала, но Джон взял в ладони её лицо и поцеловал. Девушка, отдаваясь чувствам, перестала плакать, и Джон снова посмотрел в её глаза.

– Будешь ли ты любить меня такого? – спросил он.

Вместо слов Анна снова поцеловала его.

– Перебинтуй меня, милая. Нужно снять ещё мех, пока труп не окоченел совсем.

Анна собрала все свои силы в кулак и успокоилась настолько, что повязка получилась с первого раза.

– Он поранил тебе глаз?

– Я ещё не знаю, – ответил Джон. – Кровь мешает посмотреть.

Джон склонился над огромной тушей волка. Ему впервые предстояло снимать самому шкуру, а он даже не знал, с чего начинать.

– Давай я помогу, – Анна взяла его руку в свою.

Молодой человек согласно кивнул. Кровь зверя хлынула на камни, и пар от тела поднялся в воздух. Анна и Джон долго мучились, снимая так нужную им шкуру, что не заметили, как наступил рассвет. В небе закружились стервятники, рядом забегали маленькие животные, привлеченные запахом крови и плоти.

– Убираемся отсюда, – сказал Джон, отталкивая ногой назойливое существо.

Лишь только люди покинули это место, начался пир. Тушу мёртвого волка рвали со всех сторон. Крики и драка за кусок мяса были слышны далеко за пределами этого места. Через некоторое время ветер облизывал лишь белые кости, разбросанные по камням.

Кровь из раны Джона всё никак не останавливалась, и Анна меняла повязки почти каждый час. Джон становился всё бледнее и бледнее и не мог уже быстро идти. Скоро его бросило в жар, на лбу выступила испарина и ноги перестали слушаться его.

– У тебя заражение, – сказала Анна. – Нужно промыть рану, а у нас нет чистой воды.

Но молодой человек её уже не слышал, он без сознания упал на камни. Анна в испуге подбежала к нему, но чем она может помочь Джону среди камней? Девушка сосредоточенно думала, вспоминая, что рассказывал проводник о содержании рюкзаков, но все бинты и спирт были уже истрачены. Она оттащила Джона в тень, укрыла его шкурой и сменила повязку. Её сосредоточенный взгляд смотрел на молодого человека, улавливая любое даже незначительное его движение.

– Я спасу тебя! – горячо сказала она.

Взяв флягу, девушка отправилась на поиски чистой воды и помощи. Как же обрадовалась она, когда увидела совсем рядом еле приметную хижину. Дымок из трубы говорил о том, что кто—то в ней живёт и может оказать помощь. Анна взгромоздила на себя все вещи и потащила Джона к спасительному домику.

Стучать в дверь не пришлось. На порог выбежала маленькая сморщенная старушка с носом, похожим на пуговку. Она внимательно посмотрела на девушку и на Джона и покачала головой.

– Помогите нам, пожалуйста, – сказала Анна на китайском.

Старушка наморщила и без того морщинистый лоб, что—то тихо сказала в ответ и показала на открытую дверь. С огромным трудом они втащили Джона в дом и положили на кровать. Он всё ещё был без сознания и весь горел. Старушка сняла его повязку и покачала головой, увидев воспалившуюся рану. Поковырявшись на полочке и пошумев стеклянными бутылочками, женщина нашла то, что искала. Промыв рану и залив её настоем, она посыпала на шов белым порошком. Затем развела ещё один настой и отдала его Анне.

– Влей в него, – сказала она.

Долгая и томительная ночь прошла в хижине. Жар не хотел спадать, какие бы снадобья не вливали в Джона. Анна обтирала его холодной водой, старушка заваривала настои и жгла благовония. Джон метался по постели в жару и в бреду. Он кричал что—то бессвязное, звал Анну и стонал. Девушка с трудом переносила его страдания. Она плакала и сжимала руки Джона, целовала его и снова плакала. К утру жар спал, и Джон уснул спокойным сном. Вместе с ним уснула и Анна. Она так вымоталась за эти дни, что проспала почти сутки. Старушка не трогала молодых людей, лишь изредка проверяла Джона и меняла ему повязку на ране.

Ранним утром Анна проснулась с испугом, что что—то случилось. Она посмотрела на спящего Джона, услышала его ровное дыхание и успокоилась. Жар прошёл, а с жаром ушёл и бред. Старушка с улыбкой посмотрела на девушку.

– Спасибо вам, – сказала Анна.

Пока Джон спал, она занималась по хозяйству. Постирала все вещи, обмылась и натаскала большую бочку воды. Женщина ей показала овощи, растущие прямо возле дома, показала какие растения нужно собирать и заваривать в разных случаях, рассказала, как приготовить из них обеззараживающий порошок. Анна внимательно её слушала и запоминала всё, что говорила ей добрая женщина.

Джон заворочался, издавая странные звуки, и через мгновенье вскочил на ноги, перепугав Анну. Он безумно осматривался по сторонам, всё ещё не понимая, где находится.

– Джон, всё в порядке, – Анна подбежала к нему.

– Слава Богу, это ты! – Джон обнял девушку. – Я думал, что опять куда—то попал.

Анна улыбнулась. Её губы манили к себе, и Джон слегка коснулся их в поцелуе.

– Как же я рад видеть тебя! Как же я рад! – еле слышно сказал он.

Джон прижал к себе девушку и уткнулся в её макушку, вдыхая знакомый аромат. Анна сходила с ума от прилива чувств. Она чуть ли не кричала от радости во весь голос.

– Что со мной было? – Джон немного успокоился и совладел с собой.

– Я нашла этот домик, и эта женщина спасла тебя.

– Женщина? – Джон удивился. – Какая женщина?

– Да вот эта, – Анна повернулась туда, где должна была стоять старушка, но в доме никого не было, и ничего не напоминало о том, что здесь был кто—то ещё кроме них. – Ничего не понимаю. Она же была здесь. Она же вылечила тебя.

Джон и Анна удивлённо смотрели по сторонам, но в доме были они одни.

– С нами много странного случается. Это ещё одно доказательство того, что я должен попасть в город Богов, – сказал Джон. – Значит, меня там ждут и хотят, чтоб я пришёл.

– Всё может быть, – улыбнулась Анна.

– Ты снова меня спасла. Чтобы я делал без тебя!

Анна только улыбалась в ответ. Джон был ещё слаб, и поэтому было решено остаться здесь на пару дней. Девушка окружила Джона заботой и лаской. Она делала ему компрессы на рану, давала отвар трав, и молодой человек оживал и набирался сил с каждой минутой.

В ранний утренний час, когда только первые лучи лизнули склоны гор, он вышел на крыльцо дома и устремил свой взор туда, где сквозь тьму пробивались ростки света. В один миг Джон наполнился спокойствием и безмятежностью. Ему стало так хорошо на душе. Он всю жизнь прожил бы здесь, созерцая восходы в горах. На плечи Джона легли лёгкие руки Анны. Девушка слегка поцеловала его в щёку.

– Ты же замёрзнешь, – сказал ей Джон, увидев, что она выбежала почти раздетая из дома.

– Когда ты рядом, мне совсем не холодно.

Джон обнял её и тихо спросил:

– Хочешь ли ты стать моей женой?

Анна вздрогнула и недоверчиво посмотрела на него.

– Ты разыгрываешь меня? – спросила она.

– Я спрашиваю серьёзно.

– Да. Хочу.

Джон взял её за руки, и глядя прямо в глаза сказал:

– Я не знаю, как это делается правильно, я сделаю это по—своему от своего сердца.

– Что делается? – не понимала Анна.

– Отвечай на вопросы, а потом повторяй за мной.

– Хорошо.

– Будешь ли ты моей женой?

– Буду.

– Будешь ли ты любить меня?

– Буду.

– Будешь ли ты со мной и в печали, и в радости?

– Буду.

– И в богатстве и в бедности?

– Буду.

– И в здравии и в болезни?

– Буду.

Джон поцеловал руки Анны.

– Будешь ли ты моим мужем?

– Буду.

– Будешь ли ты любить меня?

– Буду.

– Будешь ли ты со мной и в печали, и в радости?

– Буду.

– И в богатстве и в бедности?

– Буду.

– И в здравии и в болезни?

– Буду. Я буду любить тебя вечно!

– Обещай мне только одно, – Джон с испугом посмотрел на Анну. – Когда ты вернёшься, ты не допустишь разрушения мира! Это будет твоя свадебная клятва!

– Я обещаю тебе.

Джон поцеловал Анну.

– Объявляю нас мужем и женой, – с улыбкой сказал он.

Девушка весело и звонко рассмеялась.

– Да не разлучимся мы никогда! – прокричала она в небо.

Джон подхватил её на руки и внёс в дом. Он расцеловал каждый сантиметр её тела, согревая своим теплом, и подарил ей миллион своих нежных прикосновений. Фейерверк чувств вскружил молодым людям голову, и они забылись совсем, наслаждаясь друг другом.

Каждый день Анна собирала овощи на грядке возле дома, а Джон приносил небогатую добычу с охоты. По утрам и вечерам он выходил на крыльцо и созерцал восход и закат в горах. Вечером он смотрел, как розовые склоны гор превращались в фиолетовые лепестки и скрывались в ночной глубине. А по утрам ночные цветы величественных гор снова распускались, превращаясь в розовую дымку. Он погружался в это созерцание в состоянии полного безмолвия. Он полностью уходил в себя, не отдавая себе отчёта во времени. Идти дальше он больше не хотел, искать дальше он тоже больше не хотел. Это место приковало его к себе. Потерянное где-то на краю Вселенной и времени, оно завладело им полностью. Он видел все события, какие могут произойти здесь: как вырастут его дети, как состарятся они с Анной и как каменная пыль будет витать над их могилами, а восходы и закаты будут всё так же прекрасны.

– Джон, овощей нет больше, – однажды утром удивлённо сказала Анна.

Он посмотрел на неё, и туман увиденной им жизни развеялся от осознания своего причастия к происходящему.

– Мы завтра уходим, – только лишь сказал он. – Собери наши вещи и припасы. Я постараюсь добыть нам чего-нибудь съестного.

Анна складывала рюкзаки и плакала. Она думала, что именно здесь её ждёт неимоверное счастье с Джоном. Она не хотела уходить. Это место тоже её околдовало и привязало к себе. Это место сделало её счастливой. Джон сосредоточился на охоте, отгоняя от себя мысли, что поддался лёгкому счастью, совсем забыв про других людей. Но мысли о том, что он так долго не может найти город Богов и не успеет спасти деревню, вкручивались в его мозг как шурупы. Он злился на себя и на свои слабости. Злился на то, что из—за него опять погибнут люди. Джон стал нервный и молчаливый, он снова замкнулся в себе. Ужин был очень скромным и тихим. Молодые люди почти не разговаривали друг с другом. Анна обижено сопела, а Джон отрешённо поедал пищу.

– Я хочу остаться, – не выдержала девушка. – Здесь мы будем счастливы.

Джон поднял на неё глаза.

– Я знаю, – только лишь сказал он.

– Тогда почему мы уходим?

– Я тоже хотел бы остаться. Я видел наше с тобой счастье здесь. Я видел, как мы прожили нашу долгую жизнь. Я видел наших детей. Я учил сына охоте, а ты учила дочь шить, – Джон помолчал. – Я видел, как они покинули нас в поисках своего счастья и как вернулись, чтобы наполнить дом смехом наших внуков. Я видел, как ушла ты, и я пошёл за тобой через время. Я видел наши могилы. Я слышал ветер, поющий нам поминальные песни. Я видел, как мы превратились в прах. Я видел наше счастье здесь, но разве за ним мы шли? – Джон замолчал.