Визит

– Был. Я прямо оттуда. И в подтверждении этого, кое-что прихватил с собой.

– Эйфелеву башню?

– Похоже, экзекуция наступит раньше, чем я предполагал, если не прекратишь иронизировать, – зло прошипел сквозь зубы Амон.

– Будет исполнено… – сказала девушка и, вздрогнув, замерла. Едва касаясь плеча, из обивки дивана торчала рукоятка кинжала Амона.

Неуловимым для глаз движением, он метнул его, показывая, что прозвучала не пустая угроза. Протянув руку, Амон заставил кинжал, выдернувшись из обивки вернуться к нему. Вкладывая оружие в ножны, он предупредил:

– Мой кинжал, не изменит структуры в твоём теле. Имей в виду. В следующий раз он распорет не ткань, а твою ногу. Можешь поверить, это мне сделать гораздо легче, нежели намеренно промахиваться, – блеснув в ухмылке клыками, уже другим тоном, более дружелюбным, спросил: – Так, на чём мы остановились?

– На Париже, – мрачно подсказала девушка, приняв во внимание угрозу дьявола, и вовремя вспомнив предупреждение Хемы – не злить его. Сейчас ей меньше всего хотелось шутить. Демонстрация владения оружием, отбила эту охоту.

– Нет… На том, что я прихватил кое-что с собой. – Амон замолчал. Прошло несколько секунд полного молчания. – Почему не спрашиваешь, что я привез?

– Опасаюсь за ногу, – с неохотой ответила Светлана.

– Расслабься, – милостиво разрешил Амон. Встав с кресла, подошёл к девушке. В его руке она заметила плоский, красный футляр. Протянув его, он сказал: – Держи, это тебе, – весело ухмыльнувшись, добавил: – Видишь? Я всегда помню о тебе.

– Лучше было бы обратное, – еле слышно пробормотала Светлана. Раскрыв футляр, восхищёно выдохнула воздух.

На чёрном бархате лежало колье из рубинов, оправленных в золото. Лучи света, пронзая драгоценные камни, заставляли их обретать зловещий, алый цвет. Как будто сквозь золотую нить проступили крупные капли крови и застыли, окаменев навеки.

– Мне не приходилось видеть такой красоты, – созналась Светлана, любуясь украшением.

– Я думаю… – согласился Амон. – Оно – единственное, больше во всём мире такого нет.

– Вы купили его?

– «Купил»! – фыркнул демон. – Я покупаю людей. Остальное беру.

Взяв колье, поднял в воздух. Капли рубина с удвоенной силой заиграли, преломляя и раскидывая свет.

Амон нагнулся к девушке, желая надеть колье на шею. Девушка отшатнулась, уронив пустой футляр.

– Не надо, – со страхом попросила она. – Оно не для меня.

– Для кого же? – спросил Амон, застегивая украшение.

Вздрогнув от прикосновения холодного, тяжёлого метала и горячих рук Амона, которые он не спешил убрать с шеи, девушка, подняв глаза, посмотрев ему в лицо, прошептала:

– Оно для королевы.

– Вот и отлично, – наклоняясь к девушке ещё ближе, прошептал на ухо Амон. – Значит, оно попало по назначению.

Он опустился рядом с ней на диван, движением руки согнав пса. Заставляя уйти в сторону. Одной рукой обхватив за талию, другую по-прежнему держа на шее, Амон зарылся лицом в её волосах. Отпрянув назад, девушка вдруг обнаружила, что лежит на диване. А над ней опираясь на локоть, возвышается Амон. Его глаза еле заметно мерцали мягким, жёлтым светом. Убрав волосы с её лица, лукаво спросил:

– Случайно не хочешь, поблагодарить меня за подарок?

Бесовские огоньки весело заплясали в глазах.

Девушка растерялась. Попыталась подняться, но встретила на пути железную руку Амона, которая легко отбросила её назад и опустилась на плечо, предотвращая дальнейшие попытки. Дрожь пронеслась по телу, когда она почувствовала себя беспомощной в руках дьявола. Сердце застучало, отдаваясь в висках. С отчаянием подняв глаза и встретившись с его взглядом, она на секунду опешила. Столько мальчишеского задора было в них, похоже, он получал огромное удовольствие, наблюдая за её реакцией и растерянностью. Он весело хмыкнул, когда она, догадавшись о его «игре» не смогла сдержать улыбки.

– Такой ты мне нравишься, – заметил он, весёлые искры в глазах погасли.

Они по-прежнему излучали жёлтый свет, но что-то изменилось в них. Теперь они смотрели серьёзно и изучающее. Словно разговаривая самим с собой, он сказал:

– Вижу, ты не знаешь, какой благодарности я жду. Что ж. Я покажу…

Озноб пробежал по телу девушки, она снова попыталась встать.

Прижав волосы к дивану, Амон намертво «приковал» к нему. Теперь она могла подняться, лишь оставив в его руках свой скальп. Наклонившись, Амон легонько коснулся губ, едва касаясь их поцелуем. Спустился к шее.

– Амон! – тихо выкрикнула девушка, пытаясь его остановить. Чувствуя, что ещё немного, и она уже не сможет сопротивляться. Сладостная нега, как болото неумолимо затягивала в бездну. Лихорадочно ища выход, девушка пролепетала: – Я… сама…

С недоверием сузив глаза, Амон, тем не менее, отстранился, давая свободу.

Она встала с дивана.

Не двигаясь, он, молча, наблюдал за ней.

Медленно сняла с пояса ремень с ножнами, положила его на стоявший поблизости низенький столик. Собралась было снять золотой медальон, когда голос Амона остановил её:

– Оставь.

Покорно опустив руки, нагнулась, чтобы снять сандалии, искоса наблюдая за дьяволом. Тот отвернулся, что-то приказывая псу. Выпрямившись, девушка стремительно бросилась к выходу. Схватив круглую ручку, попыталась открыть дверь, но пальцы лишь скользнули по гладкой поверхности. Постаравшись посильнее ухватить полированную ручку, девушка снова рванула дверь на себя. Бесполезно. С отчаянием оглянувшись, испуганно замерла.

Совсем рядом, почти касаясь плеча, стоял Амон, с иронией щуря глаза. Он приблизился настолько тихо и быстро, что девушка была шокирована.

Не спеша, даже как-то лениво, он оторвал её руку от ручки и, развернув за плечо, прижал девушку к двери. Её затылок одновременно со спиной коснулись резного дерева.

Амон прильнул к телу. Ощутив жаркое дыхание на шее, девушка с трепетом чувствовала, как охватывает истома, кружа голову, выбивая пол из-под ног. Она не заметила как Амон, легко подняв на руки, аккуратно и нежно перенёс на диван. Жадно приник к губам, словно никак не мог утолить жажду. Оставив на время лицо, лаская руками и покрывая тело неистовыми поцелуями. Невольно изогнувшись навстречу ласкам, закинув голову, она тихо простонала, почти теряя сознание от охватившего блаженства, удивляясь, что ещё жива и не расплавилась, не растворилась в его объятиях. Она услышала голос, но смысл сказанного ускользнул от понимания, не в силах пробиться сквозь пелену неги заслонившей разум. А голос всё шептал. Постепенно броня дрогнула и смысл сказанного, наконец, дошёл до девушки:

– Скажи «да», и никто не посмеет сказать тебе «нет», – шептал Амон, заглядывая в лицо. Уловив, что она вынырнула из сладостного забытья. И лицо приняло более осмысленное выражение. Он, отстранившись, продолжал играть с прядью волос. Немного погодя спросил: – Как тебе путешествие в мир любви?

– Я там была? – недоверчиво спросила она, находясь под впечатлением пережитого. Сердце по-прежнему пыталось выскочить из груди, и лёгкий озноб всё ещё заставлял тело дрожать, будоража и волнуя. Было хорошо и приятно ощущать исходивший от рук Амона жар.

Амон мягко рассмеялся, медленно, словно разговаривая с ребёнком, сказал:

– Нет. Ты подошла довольно-таки близко, можно сказать: заглянула за ограду. Но пройдёшь, только по своему желанию. Скажи «да» и ты ощутишь то, что ощутили лишь единицы смертных. И за это они дорого заплатили, ты же будешь единственным человеком, с кем договор не будет заключён.

– Почему упускаете возможность приобрести ещё одну душу?

Спросила Светлана, чувствуя, что приходит в себя. Но предательская слабость, по-прежнему держала тело в железных оковах. Когда рука Амона лаская, проходила по лицу, оковы сжимались ещё сильней, делая её беспомощной. Она не находила в себе сил сопротивляться, да ей и не хотелось этого. Было хорошо как никогда в жизни.

Амон, уловив её настроение, встал и, отойдя в сторону, опустился в кресло. С удивлением девушка констатировала, что она разочарованна его поступком. Её тело и разум не хотели успокаиваться, они требовали продолжения поцелуев и ласки, снова хотелось погрузиться в сладостное томление. Ощутить блаженство близости и нежности.

Улыбнувшись, Амон закинул ногу на ногу, сцепив на колене руки, прищурившись, наблюдал за лежавшей на диване девушкой. Дождавшись, когда она сядет, пытаясь привести себя в порядок, сказал:

– Ну вот, когда «мы» пришли в себя и способны здраво и трезво рассуждать, «мы» со всей серьёзностью подойдём к заданному вопросу и ответим на него.

Глубоко задумавшись, девушка помолчала несколько минут. Подняла голову. Лёгкая краска окрасила её щеки, когда она ответила:

– «Мы» не можем с достаточной уверенностью ответить на ваш вопрос. «Нам» нужно время.

– Звучит утешающе, – заметил Амон, – по крайней мере, ты не сказала «нет».

Покраснев ещё сильней, потупив глаза, девушка тихо сказала:

– Я не хочу говорить «нет». Мне действительно хорошо с вами. Хорошо и спокойно, – но тут же поправилась: – Когда вы не злитесь и не убиваете.

– С последним тебе придется смириться. Смерть – судьба всех живущих в этом мире, – ярко сверкнув огнём глаза Амона, тут же погасли, став пустыми и мёртвыми.

– Да. Тут я спорить не могу. Вы правы, – не поднимая головы, разглядывая пальцы, согласилась Светлана. – Единственно, что могу попросить: меньше жестокости. Её и так много в мире.

– У тебя будет время и столько, сколько пожелаешь, – вставая с кресла, сказал Амон, направляясь к двери, спросил: – Прогуляться по Рио-де-Жанейро не желаешь? Мы тут больше месяца, но ты толком его не видела.

Вскочив с дивана, надевая на пояс ремень с ножнами, девушка полюбопытствовала:

– Дорн ещё долго будет в Бразилии?

– Нет. Он нашёл что искал, но возможно, задержится здесь до карнавала. Праздник свободы плоти, он носит своеобразный хаос. Три дня люди свободны от предрассудков. В эти дни балом правит сатана, он не оставит страну до окончания карнавала. Так что ещё есть время хорошо ознакомиться с городом.

– А кто составит компанию? Юм?

– Нет. Он ещё в Париже с Изером.

– Всё-таки напросился? – не смогла удержать улыбки девушка.

Амон ухмыльнулся:

– Куда от него денешься? Похоже, и у демонов есть свой крест, им является Юм. Что же касается Катерины и её друга, то они уже давно в городе. Где-нибудь в ресторане изучают национальные блюда.

– Значит, остаётся Пес, – подытожила девушка, следуя за исчезающим в дверях Амоном.

Услышав своё имя, собака сорвалась с места, где по приказу хозяина пролежала всё это время, и, завертевшись радостно у ног, поспешила покинуть комнату.

– Для горожан, похоже, я выгляжу довольно эпатажно, – заметила Светлана, поймав на себе очередной удивлённый взгляд. – Мало того, что я в чёрном, неподходящим для здешнего климата, где предпочтительней одежды белого цвета, а тут ещё татуировка и стилет. Наверное, меня за сатанистку принимают.

Амон неопределенно хмыкнул на замечание девушки, молча, продолжил свой путь. Идущая рядом Светлана, крепко держала за ошейник чинно вышагивающего Пса. Тот вёл себя на удивление спокойно. Очередной любопытный взгляд, заставил девушку занервничать. С досадой она сказала:

– Ещё колье, которое нужно носить с длинным, в пол, вечерним платьем. А не в шортах с укороченной кофтой.

– У тебя оно есть, – заметил Амон.

– Ну, да. Буду в вечернем платье по городу гулять. – Светлана весело фыркнула, представив себя со стороны. – Амон, вы не слышите их мысли? Знаете, что они думают обо мне?

– Разумеется – нет, – отмахнулся Амон.

– Как так? – удивлялась девушка.

– У меня одно только дело: слушать, о чём думают окружающие? Сейчас тысячи, а может миллионы, призывают дьявола к себе.

– А ещё больше создателя, – добавила девушка. – Их тоже никто не слышит? Как же исповедь, молитвы?

– А никак, – ухмыльнулся дьявол. – Или ты думаешь: нагрешил, потом пришёл, покаялся и уже святой? Нет. Человек сам творит себя. Сам строит будущее. Сам создаёт свою душу.

– Вот он искренне покаялся. Он попадёт в Ад?

– Нет. У него будет шанс – реинкарнация. Там, в следующей жизни, он покажет насколько был искренен.

– Не могу поверить, – с сомнением покачала головой Светлана. – Значит молитвы, обращения к небесам, всё напрасно?

– Всё-таки люди эгоисты, – с какой-то радостью сказал дьявол. – Сели в санки и ждут, когда кто-нибудь их потянет, или дьявол, или Бог. Надеются на приход и помощь сил из другого мира. Для них большой роли не играет, тёмные ли они, или светлые. Главное, чтобы впрягись. Они не могут поверить, что предоставлены самим себе и сами должны совершенствоваться. Библия же это не что иное, как путеводная нить.

Обернувшись к девушке Амон, скривив в усмешке рот, добавил:

– В оба конца, нужно только ухватиться за неё и пойти в правильном направлении.

– Даже так? – не поверила она.

– А кто устроил столь знаменитую Варфоломеевскую ночь, как не рьяные католики? Эта дорога на небеса не вела.

Амон замолчал. Пройдя несколько шагов, остановился. Поманил рукой околачивающегося подростка лет семнадцати. Светлана, остановившись в сторонке, наблюдала, как паренёк опасливо и настороженно поглядывая на рыжего мужчину, приблизился к нему. С вызовом вскинул голову, ожидая, что тот скажет. Но Амон ничего не сказал. Молча, вложил в руку парня толстую пачку денег, дружески похлопав по плечу, двинулся дальше. Девушка поспешила следом, порядком удивлённая столь необычным жестом со стороны Амона. Пройдя квартал, он нарушил молчание:

– Это не милосердие, – предупреждая вопрос, сказал он, лениво разглядывая прохожих.

– Тогда. Что это? – недоумевала Светлана.

– Ты его хорошо запомнила?

– Думаю… Да

– Вечером, поймешь, а пока, куда бы ты хотела пойти?

– Куда предложите.

Амон хмыкнул. Остановился, заглядывая ей в лицо:

– Мне абсолютно всё равно куда вести. В любом месте есть люди, за которыми я могу наблюдать.

– И искать следующую жертву, – закончила за него фразу Светлана.

– Вот именно, – сухо подтвердил Амон.

– Музей, вы не против посетить? Вот только… Пустят ли туда Пса?

– Он не доставит нам хлопот, – заверил Амон, останавливая такси, приказывая ехать в центр.

Вечером, уставшая девушка вернулась в особняк. Но прежде чем войти в дом, Амон протянул ей вечернюю газету. Светлана взяла, недоумевая, почему он это сделал, ведь она не знала португальского. Перелистав страницы, остановила взгляд на фотографии мальчика, не сразу она связала её с тем, уличным подростком. Рядом с его фотографией была ещё одна, на ней разбитая машина, наполовину залетевшая под грузовик. Фотография была чёрно-белая, но лужа возле изогнутой дверцы наталкивала на мысль, что она должна быть алого цвета.

Подняв глаза от фотографии, Светлана вопросительно посмотрела на Амона. Тот спросил:

– Узнала?

– Да. Но, что с ним случилось?

– Он пошёл не в ту сторону… Впрочем, я ожидал такую развязку.

– Что произошло? Это после того как вы дали ему денег?

– Как видишь, он выжал из них всё

– «Выжал»? – не поняла она его.

– Натурально, выжал. Напился, обкурился марихуаны, нужно заметить, чувство товарищества у него есть. Ничего не пожалел для друзей.

– Дальше, – потребовала девушка, и её сердце сжалось в нехорошем предчувствии.

Амон повёл рукой:

– Дальше – девочки, ещё выпивка и марихуана. Угнали машину и вот результат, – он кивнул на фотографию в газете. – «Там» ему не скучно, ведь друзей он прихватил с собой.

С грустью посмотрев на дьявола, девушка спросила:

– Зачем вы это сделали?

– Что? Дал денег? Но я не заставлял угонять автомобиль.

– Мир летит в тартарары, – пробормотала Светлана, распахивая тяжёлую резную дверь и входя в особняк. Идя по коридору, вполголоса добавила: – В большей степени, виноваты сами люди.

Войдя в зал, Светлана остановилась. Здесь уже были все. В камине полыхал огонь, и жар уносился в дымоход, не обогревая помещение. Свечи, в многочисленных серебряных канделябрах, заливали комнату ярким светом. Было по-домашнему уютно.

Вытянув ноги под стол, Барон оживлённо беседовал с Валентином. Катерина, заняв соседнее кресло, с головой погрузилась в ярко пестревший журнал мод. Дорн, раскинувшись на низком, необъятном диване, сощурив глаза, с иронией посматривал на развалившегося поблизости Юма, который время от времени вставлял реплики, дополняя рассказ Барона. Здесь царила дружеская обстановка, приятная и непринуждённая. Первые секунды Светлане показалось, что находится в компании друзей, пока Дорн не поднял голову, разглядывая вошедших. Глаза сверкнули адским огнём. Очнувшись, Светлана вспомнила, кому они принадлежат.

Приглашающим жестом, Дорн указал на диван. Амон, стоявший позади девушки, слегка подтолкнув в спину, направил к Дорну. Сам присоединился к Барону, где возникла бутылка коньяка. Юм, спрыгнув с дивана, поспешил «влиться» в компанию.

Светлана заметила, как Дорн, скользнув взглядом по колье, перевёл его на Амона, что-то раздумывая, затем снова повернул голову к девушке.

– Как тебе город? – спросил он, от низкого голоса затрепетал огонь свечей.

Катерина подняла голову от журнала.

– Красивый, – ответила Светлана.

Обернулась на возглас Катерины:

– Ах, какое великолепное колье! Валентин! – позвала Катерина. – Я тоже хочу такое! Почему ты меня не балуешь? – капризно добавила она.

Светлана растерянно посмотрела на Дорна, увидела в его глазах лёгкую насмешку. Еле заметно улыбнувшись, он поддержал Катерину:

– Действительно Валентин, такую прекрасную женщину, ты вдруг обходишь вниманием. Нехорошо.

– Сир! – слишком уж поспешно воскликнул Валентин, мельком бросив взгляд на девушку. – Где же я могу достать такие вещи?

– В ювелирном, – отозвался Барон.

– Нужно иметь большие деньги, – возразил Валентин.

– В следующий раз позови меня. Вместе подыщем что-нибудь для Катеньки, – сказал Барон, опрокидывая стопочку в рот.

– Какие вы милые, – с нежностью заметила Катерина.

– Так… Всё ясно, – мрачно отозвался Юм. – Значит балуем? Со всей присущей мне скромностью, хочу заметить: я тоже люблю, когда меня балуют.

– Не замечал, – с сомнением сказал Барон.

– Конечно, где уж замечать, – горестно посетовал Юм. – Если никто не потрудился, сделать мне подарок.

– Да, нет, Я не это имел в виду, – отмахнулся Барон. – Я не замечал присущую тебе скромность. Разве она у тебя есть?

– А то! – с гордостью вскинул голову Юм, и с обидой заметил: – Можно подумать ты её искал.

– Извини, – развёл руками Барон. Весело добавил, ни к кому не обращаясь: – Что имеем – не храним, потерявши – плачем.

– Истину глаголешь! – важно изрёк кот. – Вот потеряете меня, ой наплачетесь.

Послав уничтожающий взгляд в сторону кота, Амон презрительно фыркнул. Барон же, с любопытством посмотрев на обиженного Юма, ласково заглядывая в глаза, поинтересовался:

– А, что бы ты хотел получить?

Юм глубоко задумался, наконец, махнул лапой и сказал:

– Мне всё равно, главное внимание… Чтоб подороже и со вкусом.

– Ну, хорошо. Сейчас мы уделим тебе немного внимания, – пожав плечами, пообещал Барон.

Внимательно посмотрел на кота, словно что-то прикидывая, или примеривая. Наконец, с улыбочкой слишком уж сладкой, чтобы быть дружественной, щёлкнул пальцами.

Весь в ожидании, Юм замер.

Зал на мгновение озарился ярким светом, и на Юме засверкал бриллиантами и изумрудами – ошейник. Тут же, возле Юма возникло зеркало, в котором он отразился во всей своей красе.

– Что… это? – еле смог выговорить эти два простых слова Юм.

Голос его повысился. Сверкая глазами, повернулся к Барону. Ткнул лапой в свою шею.

– Что это?

– Ошейник, – любезно объяснил Барон. – Подарок от всего сердца.

– Я что? Похож на собаку?

– Коты тоже ходят в ошейниках, – попытался оправдаться Барон. Всплеснул руками. – Ой, извини! Ты же просил подороже? Сейчас брелок подвешу. Сразу стоимость ошейника поднимется.

– Ты бы ещё намордник подарил, – заворчал Юм и осёкся при появлении обещанного Бароном брелока. Обвёл бешеными глазами присутствующих. Те старательно скрывали улыбки, подавляя смех.

Прокашлявшись, чтобы скрыть смешок, Катерина заметила, обращаясь к замершему в полнейшем негодовании Юму:

– Выглядишь вполне мило…

Светлана поспешила отвернуться, чтобы кот не заметил улыбки, которую было невозможно подавить, несмотря на все старания быть серьёзной.

Да. Барон «постарался» для своего друга. Слово «брелок» не совсем подходило к тому, что висело на изумительном ошейнике Юма. Оно действительно, ощутимо поднимало стоимость украшения, вместе с весом. Неумолимо притягивая Юма к земле, золотым ядром, размером с кокосовый орех. Крепился он к ошейнику цепью, также отлитой из золота, Цепь была короткой, примерно с полметра. Всего шесть звеньев было в ней.

– Вы, что? Утопить меня вздумали?! – взвыл, наконец, обретя дар речи кот. – Вот, уже и ядро к шее пришпилили!

– Да, нет же Юм. Это брелок, правда, немного великоват… Но смотри, сколько золота! – попытался убедить Барон.

Валентин, до этого кусавший губы, прокашлявшись, как совсем недавно делала до него Катерина, заметил:

– Ты же бесценный кот! Любой отдаст всё, чтобы заполучить тебя!

– Мою шею, – угрюмо поправил Юм. – Мою шею, а не меня, – всхлипнул. – Отрубят мне гангстеры голову, как пить дать, отрубят. Как же я потом, без головы-то буду?

– Телохранителей найми, – с готовностью услужить, подал идею Барон. – Например, Амон.

– Да?! Он меня «неловким» движением, чисто случайно с моста не столкнёт?! – спросил Юм, безуспешно пытаясь сдвинуть с места «брелок».

Барон, потеряв терпение, рявкнул:

– Вот что, Юм… Я тебя «побаловал»? Ты получил все знаки внимания?

– Да… Но…

– Дарёному коню в зубы не смотрят, – перебивая кота, сухо сообщил Барон. – Как мог, так и побаловал. А ты, со своей скромностью, сделай вид, что подарок понравился и что он тебе нужен.

– Нужен, – ворча, повторил Юм, – нужен как ядро каторжнику на галерах. Таким «брелоком» он хоть надсмотрщика подкупит, а мне кого подкупать?

– Тебе, не угодишь! – возмутился Барон.

Снова сверкнул ослепительный свет. Юм, облегчённо вздохнув, наконец, смог поднять голову.

– Пожалуйста, не надо больше знаков внимания. Я спокойно обойдусь без ваших подарков, – сообщил он.

После этих слов, никто уже не сдерживал смеха, и огоньки свеч весело заплясали от дружного хохота.

– Мальчишки, – отвечая на мысли Светланы, махнул рукой Дорн. – Разыгрывают друг друга. Прямо мелкие бесы, всё бы им похохмить…

– Магистр! – воскликнул Барон, услышав слова Дорна. Лёгкое удивление прозвучало в голосе.

Дорн успокоил:

– Всё нормально. Изер, как мальчика устроили?

– По высшему разряду, – поспешил сообщить Барон. Юм и Амон, соглашаясь, молча, склонили голову. – Дело теперь за временем, сир.

Дорн, разглядывая огонь в камине, кивнул. Языки пламени, отражаясь, плясали в его глазах. Не отрывая глаз от очага, Дорн заметил:

– Здесь уже делать нечего. «Летучий голландец» может поднимать якорь. Но… Повременим. Впереди большой праздник. Почему бы нам, не почтить его своим присутствием?

– О да! Сир! – радостно всплеснула руками Катерина. – Это будет просто великолепно! Я надену своё лучшее платье.

– Катюша, – перебил Барон. – Не думаю, что платье там оценят, скорее наоборот, оценят его отсутствие.

– Вот как? – удивилась Катерина. – Что же мне тогда надеть?

– Ничего, – улыбнулся Барон, посмотрев на возмущенного Валентина, посоветовал: – Исходи из того, что будет очень жарко.

Юм, издав горловой звук, по-видимому, пытаясь высказать своё несогласие, капризно заметил:

– А мне из чего исходить? Последнее что ли снять? – демонстративно указал на свою шерсть.

Барон отнёсся к нему с участием. Озабоченно осмотрел, с сочувствием предложил:

– Может… Обрить? Тело дышать будет.

– Спасибо за заботу, – с горечью поблагодарил его Юм.

Барон не унимался:

– Но, не обязательно наголо… Можно, под пуделя…

Юма передёрнуло:

– Сир! – воззвал он к Дорну. – Примите меры. Только что утопить хотели. Теперь в плане, меня изуродовать.

– Юм, ты только выиграешь, – принялся увещевать его Барон. – Станешь модным, стильным котом. Кошки будут в шоке.

Снова лёгкая судорога пронеслась по телу кота, вздымая шерсть. Мрачно посмотрев на улыбающегося Барона, он пробормотал:

– В шоке – факт. Изер предоставь заботы о моей внешности, мне самому. Я сам знаю, что вводит в шок кошечек.

– Дикие вопли по весне? – прищурив глаз, уточнил Барон.

– И это тоже! – дёрнув хвостом, отрезал Юм.

– Скоро весна, – не унимался Барон. – Готовься к ночным серенадам и прими моё предложение. Стиль это что-то.

– Брейся по пуделя сам, – рявкнул, теряя терпение кот. – На своём примере убеди меня, что твой «стиль» чего-то стоит.

– Один-ноль, – рассмеялся Валентин. – Уел он тебя, Изер.

– Ему не дано понять чувство прекрасного, – обрёчено махнул рукой Барон. – Пусть ходит «болонкой».

– Болонкой? – заволновался кот. Покинув столик, приблизился к зеркалу, принялся крутиться возле него стараясь рассмотреть себя во всех ракурсах. Облегчённо вздохнув, отошёл от зеркала, еле слышно пробормотав: – Очень симпатичный кот и никаких признаков болонки.

– Юм, я образно выразился, – хлопнув себя по колену, развеселился Барон.

Проигнорировав, кот разлегся неподалеку от камина, повернув морду к огню. Громкий стук в дверь прервал это приятное занятие. Одним прыжком взлетев на массивную люстру, что висела под потолком (на его счастье, восковые свечи там ещё не были зажжены), сделав дикие глаза, сообщил голосом полным безнадёжной тоски:

– Гангстеры! За мной пришли!

Стук повторился. Юм заёрзал. Несколько свеч упало на ковёр. Светлана неуверенно предложила:

– Я открою?

– Открой, – согласился Барон. Подняв глаза к потолку, посмотрев на кота, сказал: – Юм это не к тебе. Ты же отказался от моего подарка.

Подойдя к дверям, девушка расслышала как Юм на его замечание, ответил ядовитым тоном:

– Отказался? Когда это я отказывался? Ты сам забрал.

Так и не дослушав, что ответил ему Барон, девушка распахнула дверь. На пороге стоял мужчина, выше среднего роста, в белом костюме. Лёгкая, белая шляпа с широкими полями, скрывала половину его лица, оставшаяся половина, оттенённая белым цветом, являла собой явный контраст. Толстые губы наталкивали на мысль, что перед ней представитель негроидной расы.

Когда посетитель рассматривающий, что-то под ногами, поднял голову, девушка убедилась, что перед ней действительно негр. Не юноша, но и не старик. Ему было за сорок. Точный возраст девушка определить не смогла.

Подняв голову и оглядев девушку, мужчина, кивнув, отвернулся. Проследив за его взглядом, Светлана увидела стоявший в стороне, у обочины белый «Кадиллак» с затемнёнными стеклами. В одно из этих стёкол, негр что-то сообщил. Снова повернулся к девушке и обратился уже к ней. Ничего не поняв, она попробовала английский:

– Вы к кому?

Негр оживился. Мигом сориентировавшись, сказал:

– О, сеньорита говорит по-английски! Замечательно. Я – Антонио Барбосса.

Девушка с недоверием посмотрела, что-то он не был похож на Антонио. Это имя ему явно не подходило

Антонио продолжал:

– Я частный детектив, мистер Спиллер нанял меня, найти вас и ваших спутников. Ведь вы здесь не одни?

– Нет, – несколько растерянно ответила девушка, рассматривая вышедшего из «Кадиллака» седого господина. Он тоже был одет в белый костюм, но это был европеец. – Что вы хотели? – спросила она Антонио, не спуская глаз с европейца.

– Мы к хозяину, по делу, – ответил Антонио, вежливо уступая место европейцу. Указав на него рукой, добавил: – Сеньор Спиллер хочет поговорить. Он с деловым предложением,

– Вы, наверное, ошиблись, – она всё ещё пребывала в нерешительности.

– Вчера. На ипподроме, – не спрашивая, утверждая, сказал Антонио: – Вы там были.

– Да, – согласилась девушка, и тень грусти набежала на лицо. Она помнила ипподром и то, что там случилось.

Антонио сделал шаг к двери, высказывая настойчивость. Спиллер пододвинулся к нему, в молчаливой поддержке. Глубоко вздохнув, девушка указала рукой в коридор.

– Проходите. Но не думаю, что дело так важно, чтобы приходить сюда.

Спиллер устремился вперед. Антонио остановился, внимательно посмотрев на девушку, поинтересовался:

– Что ты хотела этим сказать?

– Вчера… Вы были на ипподроме?

– Да… Ужасное зрелище, – сознался Антонио.

Пристально посмотрев в глаза. Светлана, растягивая слова, медленно спросила:

– И вас ничему не научило?

Антонио глубоко задумался. Девушка не торопила его. Она ждала. Размышляя вслух, он сказал:

– В принципе моя работа окончена. Я нашёл вас. Больше мы ни о чём не договаривались, – вежливо приподняв шляпу над головой, улыбнувшись с признательностью, он сказал: – Прощайте, маленькая леди.

Развернувшись, Антонио покинул дом, навсегда.

Закрыв дверь, девушка направилась в зал, откуда доносился возбуждённый голос сеньора Спиллера:

– Господа, я к вам с деловым предложением, – он покосился на вошедшую в зал девушку, повернувшись к Амону и Барону, попытался объяснить цель своего визита: – Вчера, я увидел мировую сенсацию!

Низкий голос за спиной Спиллера, заинтересованно произнес:

– Расскажите, что вы увидели.

Пока Спиллер, удивлённо поворачивался в сторону говорившего, девушка опустилась на диван, окинув взглядом комнату, убедилась, что за время её отсутствия Катерина и Валентин куда-то исчезли, и люстра раскачивалось под потолком уже опустевшая.

Подскочивший Барон, суетливо знакомил Спиллера с хозяином:

– Сеньор Спиллер. Дорн – магистр, – последнее слово, он подчеркнул особо.

Дорн снисходительно кивнул, предотвращая словесный поток Спиллера, почуявшего в «магистре» хозяина, спросил, обращаясь к Барону:

– Изер, так что произошло?

Тот слегка замялся, словно школьник, вызванный на ковёр к директору. Махнув рукой, с некоторой ехидцей сказал:

– Это всё Юм. Он, сир, участвовал в скачках.

Разговор шёл на английском, и Спиллер уловив смысл разговора, влез в него:

– О! Он великолепно. Великолепно прошёл скачки! Из-за него я и пришёл сюда. У меня очень выгодное предложение! Я покупаю его.

– Юма? – удивился Барон.

– Разве скакуна так зовут? – в свою очередь удивился Спиллер. – Мне показалось, было названо другое имя.

– Ясно, – скривив рот, усмехнулся Дорн. – Тебе нужен вороной. Но… зачем? Он слушается только своего хозяина.

Спиллер задумчиво поджал губы. Прошла минута.

– Скрестить, – предложил он, – у меня есть отличная пара, для «вороного».

– Нет. Так не пойдёт, – покачал головой Дорн. – Сначала нужно разобраться для чего он тебе. Разводить породу или участвовать в скачках?

– Это так важно? – враждебно осведомился Спиллер.

– Да. Если для разведения, мы помочь ничем не сможем, а вот для состязаний, пожалуй, подсобим.

– И во сколько же вы оцениваете «вороного»? – Спиллер выжидающе посмотрел на Дорна.

Тот вежливо, но равнодушно улыбнувшись, заметил:

– Речь идет не о «вороном», а удаче в скачках. Тебе нужен победитель, и я так понимаю, с гарантией?