– Деньги то у тебя еще остались?
– Да, у меня есть деньги.
– Много?
– Не очень.
– Если у тебя бы было хотя бы миллиона два с половиной, то могла бы купить это жилье.
– Я найду деньги в ближайшее время. Я куплю эту квартиру.
– Вот те на … Где найдешь? На дороге что ли? Хм… молодежь пошла. Все у них так легко и просто. Ладно, если найдешь деньги, приходи в офис к нашему руководителю. Он оставшиеся квартиры распродает. Он и застройщик, и собственник дома. Покупай и живи, сколько хочешь.
– А где офис этот?
– В нашем доме на первом этаже, в соседнем подъезде. Там табличка красная висит, а на ней написано «Домоуправление». Слушай, а ты ничего не чувствуешь?
– Нет.
– Паленым тянет. Проводка вроде новая, не должно ничего гореть. Говорила же Петру Ильичу не экономить на проводке. Вот не послушал меня. Мало того, что лодырь и тунеядец, так еще и скупердяй.
Маргарита Семеновна, принюхалась. Пухлый ее нос сморщился, отчего лицо женщины покрылось складками, как у шарпея.
В этот момент толи случайно, толи по недоразумению Петра Ильича, желавшего сэкономить на проводке, то ли по злому умыслу Арникуса, решившего отомстить неприятной ему женщине, из соседней комнаты, где пару последних минут обитал кот, раздался треск. Маргарита Семеновна перебирая коротенькими ножками, ринулась в оборону и понеслась в ту комнату.
– Ой! Ах! Горим! – Взвизгнула она и разъяренная выбежала на лестничную площадку. Там со всем своим арбузным махом навалилась на рубильник. Что-то щелкнуло, и треск прекратился.
– Ох, какая женщина. – Зашелся от смеха Арникус.
– Я не виновата. – Тихо промолвила Ягинья, проследовавшая за Маргаритой Семеновной.
– Да причем тут ты. – Она махнула рукой и запричитала. – Муженек, мой во всем виноват. Вот пойду сейчас к нему, и всыплю ему по самые не балуйся. Такую затрещину получит, что. … В общем, получит он от меня. Ой, и горе мне бедной, больной женщине. Взвалила эту ношу на себя и тащу, как старая кляча. Мусор на мне, бухгалтерия на мне, дворники, сантехники, электрики… все на мне, а он директором сидит себе в кабинете и в ус не дует.
Ягинье не был понятен смысл ее фраз, но она все же улыбнулась. Уж очень комично выглядела женщина в этот момент.
– Что ты улыбаешься, не видишь как мне плохо.
– Простите, не хотела вас обидеть. Я просто представила, как кому-то сейчас влетит.
– Все. Я ушла.
Женщина поспешила по коридору в сторону выхода. Когда она скрылась из вида, Ягинья прямиком спросила у кота:
– Твоих рук, брр, лап дело?
– Нет, конечно. Я что глупец, по-твоему, лезть в розетку? Я знаю, что такое ток. Нет, это полностью дело рук некоего Петра Ильича. И вообще я, между прочим, обиделся… Это надо же было до такого додуматься и чокнутым меня обозвать. Эта баба более чокнутая, нежели я. А я кот ученый.
– А мне жаль ее. Вижу, в душе она неплохая, а злая, потому что работы много накопилось. Разом все на нее свалилось, вот и злится.
– Думай, как знаешь, только не отдавай меня ветеринару.
– Почему?
– Боюсь я этого страшного человека и вот почему… Когда ты была совсем маленькой, встретил я в нашем лесу гриб необычный. Тогда еще увлекался я грибами и всегда их пробовал. Это бабка твоя его вырастила. Экспериментировала она, хотела новый тип яда вывести и вывела. Гриб ядовитый рос неприметно, прятался у избушки нашей под пяткой. Но от глаз моих зорких ничего не ускользает. Увидел я гриб этот и мигом съел. Отравился я. Противоядия бабка не придумала, лечила меня снадобьями разными. Я лапы вытянул и чахнул день ото дня, едва за радугу не удалился. Пиявки даже ставила, но ничего не помогало. Матушка твоя лекаря из деревни позвала. Тогда еще города нашего в помине не было, были деревеньки маленькие. Лекарь пришел и поставил мне клизму. Ох и страшная эта вещь. До сих пор лапы трясутся, когда вспоминаю. Боюсь я лекарей, докторов и ветеринаров всяких.
– Вижу, хороший был доктор. Вылечил ведь.
– Вылечить то вылечил, а вот память осталась.
– В современном веке клизмы не ставят, а если и ставят, то очень и очень редко…
Ягинья немного помолчала, а затем резко перевела тему:
– Как думаешь, может быть, Петр Ильич причастен к поджогу? Она как-то странно о нем отзывалась.
Кот призадумался и ответил:
– Одним словом, он жадный. Значит может.
– Жадность и отсутствие мозгов две разные вещи.
– А я считаю, что они рядом хотят.
– Так, давай-ка думать, где денег взять. Перейдем от слов к делу. Квартиру мы можем эту купить, верно?
– Ягинья, у нас нет денег. Все пропало. Зачем нам сдалась эта квартира? Уж не понравилось ли тебе в городе? Уж не думаешь ли тут остаться? Сделаем проще. Немедленно пойдем к этому самому директору и отнимем книгу. Ты найдешь нужные заклинания, и у нас появятся деньги. За деньги нам быстро избушку новую построят.
– Нет, Арникус. Так нельзя. Избушку новую за день никто не поставит. До этого придется где-то пожить. Я не уверена, что книга у него. Действовать будем осторожно. У меня план созрел. Мы будем ближе к врагу. Будем жить у него за пазухой, и знать все его ходы наперед. Нам нужна эта квартира. Даже если избушку новую соорудим, мы будем часто сюда приходить и знать все наперед. Я думаю, если мы поставим избушку, то поджог может повториться.
– Сделаем проще. Заберем книгу, а ты превратишь врага в жабу. Зачем жить у него за пазухой?
– Тоже не выход. Не будет этого врага, придет другой. Если я каждого стану в жабу превращать, то нашего лесного ручья для всех не хватит. Да и не по правилам это. Тебе прекрасно известно, что волшебством, нам Бабам-Ягам нельзя решать жительские проблемы. Волшебство должно идти во благо людям, в помощь. Понимаешь? Поступи я так, то лишусь дара.
– Выходит люди могут нам вредить, а мы им нет?
– Выходит так.
– Допустим, ты права. Где мы возьмем столько денег? Без книги, ты их не получишь. Там же все заклинания.
– Арникус, я не вижу другого выхода, как продать твое золото. Там достаточно для того, чтобы купить квартиру.
– С ума сошла! Мое золото! Никогда. – Кот отвернулся.
– Мы сдадим его в ломбард, купим квартиру, достанем книгу, получим деньги и выкупим золото обратно. И вообще хозяйка я тебе или кто. Мои приказы не обсуждаются.
– Вот опять начала. Давай сделаем не, по-твоему, и не, по-моему… Ты отнесешь в ломбард фамильные драгоценности, а потом вернешь их. Мое же золото останется при мне. Свои украшения не отдам, даже не думай. А то ты так все добро окончательно разбазаришь.