* * *
Больше на сплав и вообще на природу выбраться не получалось: бабье лето закончилось, зарядили дожди. Дела у Лёвки продвигались семимильными шагами, тренировки он не пропускал, тренер был им доволен. Алинка сына поддерживала, гордилась его успехами, приходила на матчи. Как-то вечером Саша набрал Алину:
– Алина, ты ведь знаешь, где наш с Лёвой зал?
– Да, Саш, знаю.
– Ты сможешь сегодня Лёву после тренировки сама забрать? Мне срочно нужно будет отъехать: помощь моя требуется.
– Конечно, тем более что я сейчас нахожусь рядом с залом, минут через пять буду.
– Ну, через пять минут рано: у Лёвы тренировка только началась.
– Ничего, я подожду.
Через пять минут Саша уже встречал её у входа. Она повесила пальто, осталась в джинсах, футболке и носочках. Байер уже протягивал ей женские кроссовки.
– Примерь, кто-то оставил, уже полгода валяются.
Кроссовки пришлись ей впору. Алинка бегло окинула Сашу взглядом: он был в боксёрских трусах, майке, руки замотаны бинтами, уже мокрый. Он только что размялся на мешке и готовился поработать на ринге с Владом.
– Пойдем, – позвал Саша. – На тренировку сына тебя никто не пустит, как мы с Владом хлестаться будем, тоже смотреть не интересно, может, на тренажёры?
Байер взял её за локоток и повел мимо ринга в соседний зал, где находились тренажёры и игровые площадки.
От тренажёров она отказалась:
– Саш, не беспокойся обо мне, я тихонько посижу, иди занимайся, тебя ждут!
Тут Байер увидел инструктора Яну, которая слонялась без дела, потому как к ней никто не пришел. Яна была КМС и вела бадминтон и групповые программы.
У Саши тут же возникла идея:
–О, Алин, а ты в бадминтон играешь? Тут только сетка натянута, ну да приноровишься, а?
И он обратился уже к Яне:
– Яночка! Тут моя знакомая сына ждет, может составишь ей компанию? Только аккуратно, без фанатизма…
– Ладно, Саш, разберемся, – небрежным тоном отозвалась девушка, оглядев Алину.
Та уже достала резинку из сумочки и убирала волосы в конский хвост. Байер вернулся в свой зал. Влад уже был в перчатках.
– Сань! Какая девочка сейчас с тобой была! Может, познакомишь?
– Обойдешься! – отрезал Саша, тоже надевая перчатки.
– Байер! Ну не будь жлобом! Вокруг тебя всегда полно девчонок, познакомь, а?
– С любой – пожалуйста, кроме этой! И приближаться не советую…
– Ого, Саш, ты чего завелся-то?
– Да я и не начинал! Вот ещё одно слово о ней вякнешь, и заведусь… Всё, Влад, работаем!
Побоксировать они смогли недолго, минут десять. Потом прибежал Володя, инструктор тренажёрного зала.
– Байер! Ты кого притащил?! Она в бадминтон нашу Яну разгромила: Янка чуть не ревет, против неё сделать ничего не может!
– Кто, Алина?!
– Не знаю, как её зовут, белобрысая, в джинсах… Мои тренироваться перестали: стоят, смотрят. Ну, просто матч века!
– Сет, – поправил Байер. – У них это называется сет.
– Какая разница! Иди сам посмотри…
Байер стянул перчатки и бросился в соседний зал. Влад рванул за ним. Вокруг площадки для бадминтона собралась огромная толпа. Девчонки перемещались по площадке, как две стремительные кометы. Алинка тянула все мячи, делала подборы, лупила смэши. Яна пребывала в панике. Саша вместе с остальными смотрел на игру, как зачарованный. «Вот откуда у нее такая реакция! – начало доходить до него. – Приехали! У нее, поди-кось, и разряд имеется: Яну выщелкнула! А Яна – КМС…»
Партнерша, наконец, поняла, что сопротивление бесполезно, и протянула руку:
– Спасибо за игру! Давно так не играла.
– Это тебе спасибо! – ответила раскрасневшаяся Алина. – Хорошо ты меня погоняла!
– Как твоя фамилия? – вдруг спросила Яна.
– Ярцева.
–Да, блин! Это ты первенство Европы выиграла?
– Было дело, – скромно ответила Алина.
–А что потом? Бросила?
– Работать пошла: деньги для поступления нужны были.
– Ребята, познакомьтесь: мастер спорта по бадминтону Алина Ярцева.
Саша стоял, как пришибленный: «Я думал, она хотя бы КМС… А она – мастер спорта! Приехали…»
Когда она забирала Лёву, Байер поинтересовался:
–Лёва-то знает?
– Нет, зачем? Всё в прошлом…
–Ага! Видел я сегодня это прошлое! Ну теперь понятно, откуда у Лёвича такая ориентация на площадке. Каких ещё сюрпризов от тебя ждать, культуролог Ярцева?
* * *
В ноябре Алина снова была завалена заказами: модницы уже готовились к Новому году. Одну клиентку Алина выделила сразу. Миловидная черноволосая девушка назвала себя Маргаритой, сказала, что Алину ей посоветовали, но кто именно, не смогла вспомнить. По сравнению с другими заказчицами Рита поначалу вела себя странно: рассматривала её, Алину, откровенно оценивающе. Ярцева сперва ёжилась под её пристальным взглядом, потом перестала обращать внимание: все мы со своими тараканами…
С фигурой у Риты было всё нормально: стандартный размер, только бедра чуть полноваты. На вопрос "что шьем" она сказала, что неважно, платье это будет или костюм. Главное, чтобы «обновка подчеркивала её красоту, чтобы мужчина, которого она собиралась завоевать, глаз от неё не мог отвести».
И Алинка расстаралась: набросала штук 8 эскизов, вместе с Ритой ходила в магазин выбирать ткань. Платье уже после первой примерки обещало быть сказочным. Алина всегда просила, чтобы клиенты, по возможности, приходили днем или до 18.00, деликатно не желая беспокоить Сашу после работы. На первые примерки Рита приходила в указанное время, но забирать изделие напросилась в девять вечера, сказавшись сильно занятой в этот день. И Алина уступила, тем более что девушка расплатилась уже после второй примерки.
Ярцева не успела добежать до двери, и дверь открыл Саша.
– Сафарова! Что ты здесь делаешь?– очень удивился он, увидев Марго на пороге.
– А я не к тебе, – кокетливо сообщила она. – Я свое платье у портнихи забираю.
От Марго исходила скрытая опасность, и Байер насторожился.
– Ну, проходи, – пропустил он гостью и, предчувствуя недоброе, остался на кухне.
Марго нырнула в комнату Алины и вышла уже в шикарном платье, которое великолепно на ней сидело. Алина стояла за ней и выглядела очень довольной, в отличие от Риты. Та скривила личико и обратилась к Байеру:
– И как я тебе?
– Замечательно! Скажи Ивану, пусть сводит тебя в нём в ресторан: обзавидуются все! Сделай мужику приятное.
Это было совсем не то, что хотела услышать она от Байера. Раздосадованная, Марго вспыхнула:
– Какой ресторан! Она просто мне всё испортила: так изуродовать платье! Лиф обуживает, а на бедрах – болтается! Только ткань извела! И какой черт меня дернул к ней обратиться?! А ещё посоветовали… неумеху зеленую! Пусть шить сначала научится, потом заказы берет.
Саша понял все: говорить что-либо было бессмысленно. Это была изощрённая женская месть. Алина тоже это поняла, но сдержать слез не смогла: сколько любви и души она вложила в это платье… И ещё она поняла: тот, для кого шилось это платье, стоял рядом и слышал, как её унижают!
Она незаметно выскользнула из кухни и закрылась в ванной. Но Сашка заметил её исчезновение. Алинкина боль передалась Байеру, и он ударил… словами:
– Ну ты и стерва! А хотя, ты права: ты в этом платье жирная, как корова. Давай я у тебя его куплю для Алины. Правда, ушивать долго придется, ну да ничего: портниха ведь, справится.
Это был для Марго удар ниже пояса. Услышать такое от Саши!!! Байер отлично знал, куда бить. Развязывать войну с женщиной было не в его правилах. Но у любого правила есть исключения. Сафарова унизила дорогого, любимого им человека, вот и поплатилась сполна!
Марго покраснела, захлюпала носом и бросилась вон из квартиры. Байер даже провожать не пошёл: сама найдет дорогу! Его больше тяготило, как там его обиженный ребёнок в ванной. Он подошел и деликатно поскребся в дверь:
– Эй, там, в заточении, выходи, хватит реветь: стерва уже ушла!
– А никто и не думает реветь, – отчеканила Алина холодным сухим тоном, от которого Байеру стало не по себе: уж лучше бы ревела.
Она вышла из ванной и закрылась у себя в комнате. Саша зашёл к себе, немного подумал и обратился к Лёве, который лежал на диване и листал книгу о древних городах:
– Иди, посмотри, что там мама делает, и принеси альбом для рисования и карандаши. Только не торопись.
Лёва выполнил Сашину просьбу и через пять минут вернулся с альбомом и карандашами.
– Что мама делает? Опять за шитье взялась? – притворно-равнодушным тоном спросил он.
– Мама в интернет зашла. Смотрит, а потом по телефону звонит. Какая-то комната ей нужна или квартира.
«Опять взялась за своё… Я убью эту Марго!» Саша подошёл к двери и постучал:
– Алин! Выйди, пожалуйста, на кухню, разговор есть.
– Саш, у меня нет сегодня никакого желания разговаривать.
– Алин! Я очень прошу тебя.
– Хорошо, тогда поставь, пожалуйста, чайник. Кофе хочется.
Сашка смотрел, как она пьет кофе и думал, как завести разговор. Она начала сама:
– Так о чем ты со мной хотел поговорить?
– Что за кипиш опять с переездом? – сразу, без подготовки, рубанул он.
– Понятно… Лёвка донёс?
– Почему сразу донёс? Парень переживает, по-моему, он не хочет съезжать!
– Запрещённый прием, Байер! Лёва поедет, куда я скажу.
Алина вымыла чашку и встала у мойки, скрестив руки на груди. Саша сидел за столом и смотрел на нее в упор.
– Алин, я понимаю, ты на взводе после этой истории с платьем. Но давай рассуждать логически: во-первых, не каждый хозяин пустит вас с собакой.
– Твоей собакой… – поправила Алина.
– Хорошо, пустит вас с моей собакой. Или ты Лёвича хочешь опять без Норы оставить?!
Алина закусила губу: Байер был прав, этот момент она упустила…
– Во-вторых, Лёву в садик я уже не смогу забрасывать: придется вам вставать раньше. Парень не будет высыпаться – станет дёрганным. В-третьих…
Алина выслушивала все новые и новые аргументы и вдруг спросила:
–Саш, я одного не могу понять: на кой мы тебе сдались? У тебя с нами никакой личной жизни! Девочка эта… Рита. Она ж тебя до безумия любит! Этот цирк с платьем она от отчаяния затеяла! А я-то сперва голову ломала: что она меня так внимательно изучает?! Она ко мне тебя ревнует!
Алина немного помолчала, видимо, собираясь с мыслями, потом продолжила уже тихо:
– И мне очень неловко. У тебя даже девушку домой нет возможности привести, приходится уходить из дому, – вспомнила она ночь, когда Байер пришёл только под утро. – Я так не могу, Саш! Ты мне помог на ноги встать: спасибо тебе огромное! Но пора и честь знать: загостились мы у тебя…
Байер слушал Алину и напряжённо крутил на столе пустую чашку из-под кофе.
– Я договорилась, завтра квартиру однокомнатную около Лёвкиного садика смотрю. Если документы у хозяйки в порядке, мы на этой неделе переедем, конечно, без собаки…
Тут терпению Байера пришел конец: он взорвался, треснув чашкой об стол:
– Ты абсолютно права! С 12 июня у меня нет никакой личной жизни, потому что женщина, которая мне нужна, то замужем, то в состоянии развода, то избегает меня, то вообще порывается куда-то слинять! Что ты на меня так смотришь, Ярцева? Я хочу, чтобы ты стала моей женой! Давно хочу… Надо было, конечно, не так: торжественно, с кольцом. Но ты меня вынудила…
После Сашиной гневной тирады Алинка притихла, как мышь: «Это что сейчас было?! Предложение? Надо что-то отвечать?»
– Я же тебя старше на три года! – только и смогла вымолвить она.
– Какая фатальная разница в возрасте! Да, действительно, что ты, умудренная опытом женщина, со мной, зелёным пацаном, делать будешь?! Со мной же одни проблемы! – издевался Сашка.
– Перестань ёрничать, сам же знаешь: проблемы у меня, а ты их решаешь…
– Вот и я про то же… Кроме возраста тебя что-то останавливает?!
Алина почувствовала себя загнанной в угол.
–Да! Я… я… не готова, – призналась она и заплакала. – Пожалуйста, не дави на меня…
Сашка совсем не ожидал подобной реакции.
– Алин, прости, я всего лишь имел в виду, что моя личная жизнь – это ты и Лёва и что вам незачем никуда уезжать!
Он обнял её, плачущую, и продолжил:
– Я не тороплю с ответом. До конца года тебе хватит подумать? Если совсем я тебе противен, сам помогу с переездом. Я прошу месяц… Но этот месяц вы поживёте у меня, согласна?
Алинка покивала прямо из-под Сашкиной руки, не вылезая. «И эта женщина только что заикалась о возрасте!» – усмехнулся про себя Саша, но промолчал.
* * *
Декабрь приближался к концу. Байер очень рассчитывал на 27 декабря, это был профессиональный праздник МЧС. 26 декабря за завтраком Саша попросил:
– Алин, завтра сможешь мне компанию составить? У нас торжественный вечер намечается.
– А по какому поводу? Новый год?
– Вообще-то, день МЧС.
– Ой, прости, пожалуйста, я и не знала… – смутилась она.
– Ничего, я тоже эти профессиональные праздники не особо знаю… Так ты пойдешь со мной?
– Если ты просишь… А как одеться нужно?
– Мы все в парадных формах будем, а для спутниц, наверное, уместен праздничный вариант! – ликовал Сашка.
Он ждал Алину около Центра Культуры, потом набрал её номер:
– Алин, ты опаздываешь?
– Нет, я уже внутри. Я замёрзла и решила зайти.
Она ждала его в фойе. Чёрное элегантное шифоновое платье до пола красиво облегало фигуру. Кроме маленьких бриллиантиков в ушах, больше украшений не было. Главным украшением были волосы: роскошные, завитые локонами. Чёрные туфли-лодочки на шпильках и маленькая сумочка-клатч. Она словно сошла с подиума…
– Впечатляешь! – только и смог сказать Байер.
– Спасибо, старалась, чтобы тебе со мной не было стыдно…
– Как тебя пропустили?
– Меня Андрей провёл: узнал и провёл.
– А он не предложил быть твоим кавалером на случай, если вдруг я не приду?– пошутил Байер, изумляясь Андрюхиной прыткости.
– Как ты его хорошо знаешь! Но я бы ушла домой. Я здесь только ради тебя! Пойдём?
Они отправились в зал. Саша шёл и улыбался, мысленно представляя кастинг из желающих её сопровождать, не приди он вовремя… И ещё ему были чрезвычайно приятны последние слова Алины!
Их пару заметили. Все из их дружной команды со сплава помахали Алине как старой знакомой. Девчонки в форме из их подразделения со вздохом смотрели на Сашину спутницу, понимая, почему у них не было шансов. Начальник подразделения одобрительно улыбнулся при встрече с Байером. Алина так же великолепно держалась, как и выглядела. Просто и с большим достоинством: понимала, что на Сашу смотрят все коллеги. Актриса она была великолепная: трогательного стеснительного домашнего оленёнка не было и в помине. Байер не успевал удивляться…
Торжественная часть подходила к концу, все поздравительные речи благополучно иссякли. Началась развлекательная программа: шутки, розыгрыши, конкурсы. Объявили конкурс на самую эрудированную пару. И вдруг Саша поднял её руку, и их вызвали на сцену.
Алинка пихнула его в бок:
– Никуда я не пойду!!!
Но Сашка уже со смехом тащил её на сцену.
–Ну я же психолог, должен пример подавать! Пошли, расслабься…
И правда, вслед за Сашей стали подниматься и другие пары. Ведущий тем временем разъяснял правило: каждой паре будут предлагаться вопросы на знание стихов и прозы, картин и их создателей, музыкальных произведений и композиторов, тонкостей архитектуры, исторических фактов и прочее, и прочее. Паре дается время: одна минута. Три промаха, и пара покидает сцену. Когда объявили, что за конкурс будут даваться призы и главный приз – поездка на двоих на Кипр, желающих заметно прибавилось.
На сцене оказалось пар двадцать. Вопросы сначала были легкими, потом пошли сложнее. Байер вскоре понял, что если бы не Алина, он бы давно оказался в зрительном зале. Причем Ярцева изо всех сил берегла его, Сашкину, репутацию: готовая ответить слёту, она старательно делала вид, что они совещаются положенное время, всегда уступала право ответа ему. И они оказались одни. Теперь им оставалось ответить на пять самых сложных вопросов, зал притих. Когда они выполнили все требования конкурса, зал разразился овациями. И начальник их подразделения, вручая Байеру путевки, сияя, очень довольный, тихо произнес:
– Ну, Александр, уел ты организаторов, они и не предполагали, что главный приз сможет кто-то из наших выиграть. И не потому, что сотрудники МЧС недалекие: вопросы уж больно каверзные, не связанные с нашей работой. Спасибо тебе, Саш! От всех наших спасибо!
Байер приобнял Алину за талию, поцеловал её в щеку и триумфатором спустился в зал. Только уже на месте тихо шепнул ей на ухо:
– Сокровище ты мое, я – твой вечный должник… Обещаю, что начну читать книжки по культуре.
На фуршет и танцы они не остались, Саша уговорил свою спасительницу посидеть в небольшом ресторане. Свободные столики были, их мило встретили и разместили. Байер был за рулем, а одна она пить вино отказалась, поэтому заказали легкие салаты, десерт и кофе. За соседними столиками шумно гуляли, там спиртное было в изобилии. Подвыпившие мужчины стали громко говорить, показывая на их столик. Было только слышно «нищеброд», «конфетка», «куколка». Алинка занервничала, Саша под столом ободряюще сжал её руку.
К ним подошёл с извинениями парень-официант и передал бутылку вина со словами:
– Мне велено передать вам в качестве подарка вон от того стола. Еще раз извините…
Байер поблагодарил и вернул бутылку официанту. Тогда один из молодых подвыпивших парней отделился от беспокойного столика и подошел к столику Байера.
– Ты чё, как тебя там, МЧС… В натуре брезгуешь? Угости вином свою девчонку, коль денег у самого не хватает, ишь она какая у тебя хорошенькая… – сказал он и потянулся к Алинкиным волосам.
Саша перехватил его руку и предупредил:
– Шёл бы ты, мужик, дальше отдыхать за свой столик!
– Слышь, Митяй, он тебя послал, – нарисовался второй.
– Эй, куколка, бросай ты своего пожарника, пошли к нам за столик! У них с их зарплатами в МЧС денег только на кофе и хватает, – развязно обратился к девушке Митяй.
Он шагнул в сторону Алины и тут же рухнул от резкого Сашиного удара в челюсть.
–Не смей даже хвост свой поднимать на МЧС! Пока ты свою задницу в сауне подрумяниваешь, парни-спасатели на пожарах заживо горят! Кстати, с праздником!
Митяя, поддерживая, от греха подальше быстро уводил к родному столику его собутыльник. К ним уже бежал хозяин ресторана, вызванный обеспокоенным официантом.
– Извините, мы сейчас уладим все проблемы.
– Никаких проблем! Нам бы счёт, и мы уходим, – спокойно сказал Саша.
Официант принес счёт, Байер расплатился и вывел Алину из ресторана. Хозяин заведения проводил их до самого выхода и с уважением посмотрел им вслед.
– Вот скоты! Не дали нормальным людям спокойно посидеть…
В машине Ярцева расслабилась и заулыбалась:
–А с тобой не страшно по кабакам гулять! Меня до сих пор от гордости распирает, как ты за честь мундира вступился, – и она восхищённо посмотрела на своего рыцаря.
– Куда прикажет моя сеньора?
– Домой, Саша, только домой! Хватит на сегодня приключений.
Дома она вымылась, переоделась, вновь стала уютной и домашней: светская леди исчезла.
– Выпьешь со мной чаю?
– Просто посижу с тобой…
Пока Саша пил чай, она сидела рядышком и молчала, потом встала и, пожелав спокойной ночи, ушла в свою комнату. Байер вздохнул и поплелся в свою. До конца декабря оставалось 4 дня. «Никто тебя за язык не тянул… Сам поставил ей сроки, самоуверенный болван! Похоже, что тебе придётся помогать им с переездом…»
Дверь тихо отворилась, и в комнату вошла Нора.
–Что, пришла поддержать меня? –погладил Саша собаку. –Похоже, скоро мы с тобой останемся вдвоем…
Нора словно поняла его и лизнула Сашкину руку.
* * *
Утром Алина проснулась, умылась и зашла на кухню накрывать на завтрак. На столе в вазе стоял букет из семи нежных кремовых роз. «Когда Саша их успел купить? Вчера в час ночи приехали…» – недоумевала она.
Прибежал Лёва, как всегда сопровождаемый Норой, пришёл Байер уже в форме. Оба сели за стол.
– Праздник МЧС продолжается или есть другой повод? – кивнула она на цветы.
– Есть другой повод, – сказал Саша и серьезно на неё посмотрел.
Они с аппетитом ели овсянку. Опустошив тарелку, Лёва спросил:
– Саш, а правда, зачем цветы?
– Лёв, я прошу твою маму выйти за меня замуж. Если ты, конечно, не против.
У Лёвки восторгом загорелись глаза, он раскрыл рот и радостно закивал.
Алинка порозовела и обратилась к сыну:
– Лёва, ты уже покушал? Беги в свою комнату, нам с Сашей надо поговорить…
Лёва убежал, в дверях кухни оглянувшись на Сашу.
–Байер, ты с ума сошёл! При ребенке…
–А мне кажется, его это тоже касается, и он должен знать, как я к тебе отношусь. Алин, скажи уже что-нибудь! Я жду только твоего решения…
–Саш, – мягко сказала она. – Я бы предпочла оставить всё, как есть.
– Понятно… А мне этого мало. Я не хочу быть просто твоим знакомым, и соседом быть не хочу! Я хочу засыпать и просыпаться в постели рядом с тобой, хочу, чтобы ты родила от меня ребёнка. Это нормальное желание нормального мужика! Я готов обеспечивать вас и стать отцом Лёве. И по моим ощущениям, я тоже тебе небезразличен…По крайней мере, заботу твою обо мне я очень даже чувствую.
Алинка опустила глаза:
– Ты удивительный!.. Но дело не в тебе, Саш! Дело во мне: когда-то я безумно любила одного человека, отца Лёвы. А он меня просто использовал… С тех пор у меня с мужчинами внутренняя дистанция. Рому я не любила, он чувствовал это, злился. Для меня отношения – когда впускаешь человека в душу и растворяешься в другом. Я пока ни в ком не способна раствориться. Иногда мне кажется, что я и на любовь-то не способна, что я – душевная калека. А ты достоин большего. Прости меня, Саш!
– Я… я сдержу свое обещание оставить вас в покое, – сказал убитый её ответом Байер и вышел, бросив напоследок. –Лёве скажи, чтобы к машине спускался, а то в садик опоздаем…
В машине Лёва молчал, видя, как расстроен Саша, потом робко спросил:
– Не хочет?
– Кремень!!!
– Я же говорил…
– Ладно, Лёва, не в моих правилах сдавать позиции… На всё нужно время! Я что-нибудь придумаю,– ободряюще улыбнулся Байер и щёлкнул Лёвку по носу.
Забросив Лёву в садик, Саша подошел к Насте и сказал:
– Помнится, ты мне насчёт работы в Самаре намекала. Предложение остается в силе?
– Да, готовить документы?! – изумлённо ответила она. – Ты меня очень выручаешь, Байер! Иначе пришлось бы мне в Самару ехать… Когда планируешь отбыть?
– Сегодня. На документах завтрашнее число ставь, утром уже там буду.
Краснова с удивлением посмотрела на Сашу: «Что-то случилось у него, что ли? Такое ощущение, что он бежит из Москвы».
Через три часа Байер зашёл в квартиру с коробками, закрылся у себя в комнате. Алина слышала, как он собирает вещи, слышала звук разматывающегося скотча. Она вспомнила утренний разговор и начала беспокоиться. Все валилось из рук: задумавшись, порезала ножом палец, поджарка к супу подгорела, пришлось начинать готовить заново. Смутная тревога не давала покоя. Наконец, Алина не выдержала, поскреблась в Сашину дверь и после разрешения распахнула ее.
– Саш, я обед сварила, есть будешь?
– Потом, Алин, поем, когда соберусь.
– Ты приборку перед Новым годом затеял? – с надеждой спросила она.
– Нет, Алин, я в Самару переезжаю.
– Зачем? – обмерла Алина.
– А что в Москве оставаться?! Работа и в Самаре есть, сегодня оформил перевод в Самарский филиал МЧС. Мама с отцом из Германии в Россию возвращаются, дом готов,– потом посмотрел ей в глаза и добавил. – В Москве меня только вы и держали…
Алинка тихо осела на одну из коробок.
– На время уезжаешь?
– Нет, ты не поняла. Я, Алин, уезжаю насовсем. А вы живите в моей квартире, живите, сколько надо, Нора с вами остаётся. Лёва пусть мою комнату занимает, я ему книги оставил, компьютер. Ему у меня будет удобно.
– Останься… – прошептала она.
Байер оторвался от коробки и грустно спросил:
–А смысл? Остаться, чтобы снова жить как соседи?! Алин, я так не могу…
Алинка, бледная, встала и, не говоря ни слова, ушла в свою комнату.
Закончив сборы, Байер попросил:
– Алин, покорми меня.
Она не вышла, просто крикнула из своей комнаты:
–Там всё горячее, на плите.
Голос её предательски дрожал. Байер налил немного супу, положил пюре с тефтельками, поел через силу, хотя всё было очень вкусно. Алина из комнаты так и не показалась.
– Я заберу Лёву из садика, – сказал Саша, подойдя к её двери.
– Спасибо, – услышал Байер за дверью её грустный голос.
Байер привез Лёву домой, приготовил коробки у входа. Ярцева сидела на кухне за столом и смотрела в одну точку.
–Мама! Мы переезжаем?! – с отчаянием в голосе воскликнул Лёва.
–Нет, сын, это Саша уезжает, а мы остаемся… – бесцветным голосом ответила она.
И тут Лёвка взорвался плачем:
– Я не хочу! Я не хочу, чтобы он уезжал! Зачем ты его выгнала?! Тогда я тоже здесь не останусь!!!
–Лёва!!! Лёва, пожалуйста, прекрати истерику, – сама чуть не плакала Алина.
Лёвка оделся и, хлопнув дверью, выбежал из квартиры.
Саша, вынося по несколько коробок сразу, складывал их на заднем сидении. Когда коробки закончились, Байер поднялся в квартиру.
–Алин, Лёву позови: проститься хочу…
–Лёва во двор выбежал, ты его не видел?
–Нет. Но, может, и к лучшему…
Она сидела на полу в прихожей, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками, там, где недавно стояли его коробки. У Байера заныло сердце. Он подошёл к ней и поднял с пола на ноги.
– Ну, давай прощаться что ли… Можно я тебя поцелую на прощанье?
И не дожидаясь ответа, привлек к себе, запрокинул голову и впился в её губы поцелуем. Она не сопротивлялась… И вдруг сделалась тяжёлой в его руках и стала оседать.
–Алина! Алина! Девочка моя! – хлопал Сашка её по щекам, пытаясь вывести из обморока.
Наконец, она открыла глаза и смотрела на Сашку, постепенно приходя в себя, слабая и бледная. Байер уже был на волоске от того, чтобы послать подальше идею с отъездом… Он помог ей подняться и всё ещё держал за плечи на случай повторной потери сознания.
И вдруг она сказала:
–Саша! Раз собрался – поезжай, не мучь ни меня, ни себя!
Байер кивнул, потом, смотря прямо в лицо Алине, произнёс:
– Я каждый день буду ждать твоего звонка с известием, что ты передумала… Слышишь?!
Он отпустил её плечи, круто повернулся и вышел. У машины остановился, поискал глазами Лёвку. Не найдя, сел в машину и быстро отъехал, как будто за ним гнались. Взволнованный внезапным обмороком Алины, только через полчаса Саша более менее пришёл в норму, сбавил скорость и включил радиоканал. «Боже упаси с ней прощаться навсегда! – думал про себя Сашка. –Сразу бы там, на месте, я умер бы от инфаркта… Тут на месяц уехал, и то зацепило!»
Говоря Алине, что уезжает навсегда, Байер слукавил: он ехал в Самару в командировку по обмену опытом. А в коробках были вещи, необходимые ему, пока он был студентом: книги, конспекты, общажная утварь. Сейчас он вёз их домой, чтобы не мешались в московской квартире. Но он и не думал, что их мнимое расставание так ранит их обоих. Поэтому уезжал с тяжёлым сердцем, вспоминая её больные глаза и как она потеряла сознание. Хотелось выть волком. Психологический прием, призванный, лишаясь чего-то, понять истинную ценность, рикошетом ударил по самому Сашке. Он ещё раз понял, насколько она ему дорога…
Байер остановил машину и вышел. Промозглый ветер остудил горячую Сашкину голову. «Нужно довести задуманное до конца: вдруг сработает, – сам себя убеждал Байер, затем горько усмехнулся. – Заодно и проверишь, как долго ты без неё продержишься, экспериментатор хренов!» Сашка вернулся в машину и продолжил путь до Самары уже почти без остановок.
* * *
Ярцева ещё постояла у двери, затем прошла на кухню. Розы благоухали и мучительно напоминали об утреннем разговоре. Саша… Их с Лёвой свет в окошке. "Лёва!!!" Алинка уже накидывала пальто и надевала на Нору ошейник.
Во дворе сына не было, и в соседнем дворе тоже. У нее начиналась паника. «Он что, ушел из дому? – обожгла её страшная мысль. – А ведь мог! Обидеться на неё из-за Александра: он к нему так привязан!» Они искали с собакой его два часа. Ещё через час она уже была в полицейском участке и умоляла найти пропавшего ребенка.
Лёвка в слезах выскочил из подъезда. «Как же так?! – не верил он происходящему. – Саша обещал что-нибудь придумать, а теперь уезжает!» И тут Лёва увидел, как Саша грузит вещи на дальнее сидение. Байер оставил дверцу приоткрытой и подошёл к подъезду захватить еще пару-тройку коробок. В это мгновение мальчик шмыгнул в дверцу и залег на дно, создав над собой что-то наподобие крыши из вещей. Лёвка даже не помнил, о чём думал он в ту минуту. Просто ему хотелось вернуть Сашу. Как?! Этого Лёва не знал… Сверху добавлялись коробки, они ещё больше накрывали мальчугана, делая неприметным. Потом машина поехала. Согревшись, через час мальчик уже спал.
Принять заявление у Алины отказались, посочувствовали и велели прийти к 9.00 или к 10.00 утра, если сын не объявится. Полицейские даже подбросили их с Норой до подъезда. Поблагодарив, Алина поднялась в квартиру. Переоделась в домашний халатик, зашла в комнату Байера. На столе возле компьютера в рамке стоял снимок со сплава: Саша держит на плечах Лёву с веслом, рядом стоит она, Алина, Нора, как всегда, около хозяйки. Из глаз Алинки покатились слезы. Его нет с ней рядом всего несколько часов, а у неё уже начались проблемы… Ей вдруг захотелось позвонить Саше, поделиться, услышать его ободряющий голос, просто поговорить с ним. Она взяла телефон, нашла его номер в контактах. Её палец завис над кнопкой «вызов». И вдруг вспомнила его последние слова. Он ожидал от неё звонка совсем по другому поводу… И Алина отложила телефон.
Саша вдруг услышал, что звонит телефон и звонит именно она. На её вызов он поставил особую мелодию. Байер сбросил скорость, съехал на обочину и достал из кармана телефон. Вызовы отсутствовали. Не может быть! Байер даже перезагрузил его: вызова не было. «Неужели почудилось?! Нет, я определенно больной…»
В Самару он прибыл утром. Загнал машину во двор, автоматические ворота, пропустив его, закрылись. Саша был дома! Ничего не доставая из машины, он вышел и пошёл здороваться с родителями, Александром Николаевичем и Дарико в дом Наумова.
Дом Байеров красовался новеньким фасадом на соседнем участке. «Красавец! – восхитился Саша. – Мамин дизайн! Потом обязательно зайду и подробно рассмотрю…» У порога, узнав, к нему ласкалась Геша, из породы золотистых ретриверов. С щенячьего возраста за ласковый нрав Дарико дала ей прозвище Гехвеви, что в переводе с грузинского обозначает «обнимаю». Два дня Наумов ломал язык, честно пытаясь привыкнуть, потом назвал Гешей. И все согласились.
Лёва осторожно выбрался из-под коробок, вылез из машины, нашел укромное местечко и сходил по нужде. Довольный, повернул за угол и застыл: на него неслась красивая большая собака. Собак Лёва не боялся, но он понимал, что проник на чужую территорию, поэтому приготовился к неприятностям. Пес подбежал к мальчику, обнюхал его, завилял хвостом и стал тереться бочком, подставляя голову, чтоб погладили. Лёва засмеялся и стал гладить и обнимать собаку, приговаривая: «Какая славная собака! Умница! Хороший песик!» А "хороший песик" уже подставлял почесать брюхо…