У каждого своя правда

– Всё зашло гораздо дальше, чем я предполагал. – Лихорадочно размышлял он. – На земле не осталось ни одного человека, кроме меня. Все остальные превратились в ужасных тварей, разлагающихся буквально на ходу. Но они боятся меня не меньше, чем я их. – Эта мысль внушила ему некоторую надежду. – А что, если попробовать от них убежать, и скрыться где-нибудь в лесу? – Мелькнуло в голове.

Приободрённый собственной, слишком уж зыбкой идеей, он отделился от стены, и даже сгруппировался, готовясь бежать напролом, сбивая зомбаков как кегли. К счастью, краем глаза он успел заметить ещё одну приближающуюся фигуру. И в отличие от бестолково застывшей оравы, эта вела себя более агрессивно. А точнее, сломя голову неслась в его сторону, с трудом удерживая на поводке крупную овчарку. Даже сейчас, в полуразложившемся состоянии они выглядели устрашающе. Да и бежали они довольно быстро, совсем не так, как показывают в фильмах, где зомби передвигаются как большие новорождённые младенцы. Щёлкая зубами, собака роняла на землю густую белую слюну, а её хозяин отчаянно жестикулировал свободной рукой. Полностью глухой, он готов был поклясться, что шавка изрыгает лай вперемешку с рычанием, и при первой же возможности вцепится в него мёртвой хваткой. С такими противниками он не готов был сражаться. Пометавшись по высокой бетонной приступке подъезда, лихорадочно переводя взгляд с одной группы на другую, человек осознал, что у него нет ни единого шанса на побег. Он приоткрыл дверь подъезда, и ужом скользнул в спасительную темноту. Страх подстёгивал его такой мощью, что ступеньки чуть не вылетали у него из-под ног, а пролёт сменялся за пролётом. И только оказавшись в квартире, которая в один миг поменяла статус тюрьмы на статус убежища, он с трудом перевёл дыхание. От быстрого бега и испытанного шока учащённые удары сердца отдавались по всему телу. И несмотря на глухоту, ему казалось, что он слышит, как оно бьётся о его отощавшую грудь. Не вставая с четверенек, на которые он плюхнулся сразу же, как захлопнул дверь, тихо поскуливая от пережитого ужаса, мужчина добрался до кровати. И только под одеялом, скрывшим его ото всех окружающих страхов, он начал понемногу успокаиваться.

– Кругом одни зомби, готовые сожрать меня при малейшей оплошности. По неизвестной причине они пока берегут меня. Но это пока. Это не может продолжаться вечно. Придёт день – тот самый день страшного суда – и они накинутся на меня всем скопом, разрывая на мелкие кусочки. А пока я защищён неведомой силой, которая охраняет меня. Меня здесь не найдут. Меня здесь не тронут. Меня здесь не видят. Меня здесь не знают. – Под убаюкивающую мантру он и сам не заметил, как вырубился на несколько часов.

Следующую неделю он провёл в кровати, ничего не предпринимая, и даже не конфликтуя со своей тюремщицей. Тем более что она явно что-то заподозрила. Она стала меньше отлучаться, и изредка бросала на него исподтишка подозрительные взгляды. Но постепенно всё успокоилось. Только вот эта вылазка не осталась без последствий. В его голове созрел план. Нужно было выбраться из этого города как можно дальше, и узнать, насколько далеко распространилась зомби-эпидемия.

Со дня принятия этого решения и потянулась бесконечная череда его партизанских вылазок. К большому сожалению все они заканчивались одинаково. Рано или поздно, не давая ему добраться до спасительного леса, и связывая (а когда он особенно сильно сопротивлялся, просто вырубая ударом), они возвращали обратно. После этого следовала стадия постоянной слежки. Охранница не отходила от него ни на шаг, и успокаивалась лишь по прошествии длительного времени. Но и он оказался не такой уж и дурак. Понимая, что зомби не убивают его при поимке, а наносят лишь многочисленные болезненные удары, с каждым разом он действовал всё изобретательнее. Всё больше времени им требовалось, чтобы поймать его, и всё ближе оказывалась желанная цель.

А сегодня, если всё получится, как он задумал, ему наконец-то удастся достичь желаемого. Ведь последний раз он был так близок, и даже видел издалека то, к чему стремился.

Пройдясь по квартире, мужчина убедился, что судьба благоволит ему. С последнего побега его тюремщица уже успокоилась, и оставив его одного, ушла по своим делам. Чайник на плите стоял холодным, а холодильник оказался почти пустым. В конце концов, ну не зря же он последние дни так рьяно налегал на еду. Убедившись, что его коварный план сработал, человек расплылся в довольной улыбке. Настала пора действовать.

Из гардероба он достал несколько вещей своей тюремщицы (в женской одежде, и с платком, надвинутым на глаза, он привлекал меньше внимания), и сразу же напялил их на себя. Зеркало отразило невысокую сухонькую старушку, даже при желании не сумевшую бы причинить кому-нибудь вред. Налюбовавшись на себя в таком образе, он ехидно хихикнул. Затем из-за плиты был выужен увесистый звенящий мешочек. Его невольная и глупая сожительница часто забывала на столе принесённую мелочью сдачу. А так как деньгами пользовались даже монстры, они всегда могли ему пригодиться. Стянуть несколько крупных монеток, вообще, оказалось делом техники. Так что запас него имелся.