Саша скептически рассматривала начертанные линии. Опять – мелом на полу, только теперь уже не в общей комнате, а прямо посередине между ее кроватью и кроватью Мики.

– И какого черта мы опять творим магию прямо в гостинице?

Номер был просто крошечный. Настолько маленький, что Миклош едва уместил рисунок на полу.

– Давай по порядку отвечу, – парень не поднимает головы от рисунка, выводя какие-то символы, пересекающиеся с иными символами., – Я, честно говоря, не знаю – забрал или нет. Но если мы что-то найдем, то, очевидно, это даст нам или возможность опередить нашего друга, если он еще не нашел то, за чем приехал, или взять его след – если уже нашел. Ну или хотя бы шанс понять, где и на что обращать внимание. К тому же с твоей чувствительностью, вполне возможно, ты сможешь и саму шкатулку найти, ее от этого ритуала полностью не укроешь. Ловчий, если в городе, тоже будет светиться, как новогодняя елка, своими артефактами из московских хранилищ. Так что во всех отношениях мы делаем полезную вещь. Сейчас к тому же очень хорошие шансы, что ритуал сработает как надо. Здесь и людей вокруг не так много, как в той же Анапе, и магов мало, так что ритуал никто не собьет. И никаких искажений вокруг вроде того поля подавляющего в Отражении, которое в Тырнаузе было. Хорошие условия. А что касательно номера – а где еще это все делать? Сюда хотя бы никто не зайдет – это раз. Да и больших возмущений ритуал этот не оставляет, но фон итоговый стойкий дает. Который в таком месте внимания привлекать не будет, это гостевой дом, тут атмосфера кое в чем похожая. К тому же не хочу я сейчас на улицу тащиться, там дождь скоро вольет.

Миклош дорисовывает фигуру и поднимается на ноги, осторожно пробираясь по стеночке, не наступая на контуры рисунка, к своей кровати.

– И в чем вообще план? Как это работает?

Сейчас магии в рисунке не было. Никакой.

– Это усилитель резонанса.

Сказано было так, словно этой информации было достаточно. Увы, это было не так. Саша слышала это название, но сама не использовала такую магию. Строго говоря, на общем обучении они вообще мало использовали ритуалы. Как Саша понимала, три года подготовки адептов нужны были просто для того чтобы новостановленные волшебники узнали о мире, в который попали, получили хотя бы минимальный контроль над своей силой и имели вообще хоть какое-то представление о своих возможностях и о потенциальных путях развития дара. Если учесть, что многим при этом еще нужно было работать или учиться параллельно в обычных школах и вузах, просто потому, что не все хотели остаться в Ордене, и не всем на жизнь хватало неплохой, но не выдающейся стипендии, то, разумеется, всеобъемлющих знаний по прохождению общего курса магической подготовки ни у кого не было. И Саша исключением не была. Конечно, Серафим многое показывал и рассказывал, но ритуальной магии они касались редко. Саше в основном просто терпения не хватало, да и сложные фигуры чертить правильно она не научилась. Никаких рисунков сложнее четырех вписанных элементов за приемлемое время, не стремящееся к бесконечности, нарисовать не выходило. Обычная магия проблем в большинстве своем не вызвала, но вот долгие кропотливые воздействия точно было не ее коньком.

– Миклош, я не ритуолог. Мне название мало о чем говорит.

– А. В общем – мы с тобой чувствуем магию вокруг, так?

– Ну да.

– И чем сильнее источник – тем лучше чувствуем. Но все равно ощущаем эту магию лишь вокруг себя. Приближающиеся или просто опасные для нас вредоносные чары мы ощущаем сильнее, бытовые и просто не имеющие к нам отношения – слабее. Чем больше опыта, силы и чувствительности, тем, скажем так, дальность ощущений больше. Эти ощущения раньше нередко назывались резонансом. Усилитель резонанса способен их усиливать, особенно если искать что-то конкретное, а не просто рассматривать все вокруг. Я использую модифицированный вариант этого ритуала, который по идее работать должен продуктивнее обычного. Кстати, еще одна причина, по которой лучше всего проводить ритуал здесь: отель почти в центре города, искать отсюда что-то удобно будет в любом направлении.

– Ладно. Теория понятна. Пора переходить к практике. Хотя нет, подожди.

– Чего ждать?

– Сейчас.

Саша начинает рыться в рюкзаке, и через несколько минут активных поисков, вывернув на кровать почти все свои вещи, от ветровки до зубной пасты, наконец находит то, что ищет, торжественно извлекая из глубин пару наушников. И встречается с раздраженным взглядом Миклоша.

– Теперь – жди ты.

Одна из футболок, кажется, до того испачканная пролившимся шампунем, упала с кровати. Рукавом прямо на ритуальный рисунок.

– Прости. Неловко вышло.

Миклош фыркает.

– Дай угадаю причину, по которой ты мало что смыслишь в ритуалогии.

– Да?

– Ты нетерпелива.

– Определенно.

– Ладно, – парень слез на пол и, присев на корточки, принялся восстанавливать утраченные линии. – Рассказывай, что тебе так срочно понадобилась искать, выкидывая свои вещи по всей комнате. Это, кстати, неприлично.

Теперь раздражение охватило и Сашу. Он что, мать ей, что ли, рассказывать что прилично, а что нет?

– Не нравится что-то – иди. Я сама справлюсь. Отправлю к Карине, – шар света стек к пальцам из глубины ладони, и Саша почувствовала, что нужно сделать, чтобы переместить парня. И не только его, на деле.

Просто дотронуться. Дать шару прикоснуться к чужой коже. Даже бросить его можно, главное, чтобы был контакт с открытой кожей. По крайней мере двоих разом так точно можно было бы переправить, если шар коснется одновременно больше чем одного Затронутого.

На секунду магия подарка, отданного волшебницей, открылась ей. Могущественные самоподдерживающиеся чары, переданные через простой контакт разумов, были способны сами отправить цель или цели на Глубину, буквально протащить ее к точке выхода, и вывести в реальность рядом с Кариной. Огромная сила, на самом деле. Сама Саша, наверное, смогла бы дойти, переместиться подобным образом или к какой-то из вешек, как они с Миклошем из шахт в Тырнаузе выбирались, или в Краснодар, или вовсе к кому-то из знакомых магов, при этом постоянно концентрируясь на цели. А здесь было только чужое намеренье, походя вложенное в ее сознание даже без физического контакта.

– Саша, – Миклош поднимает на нее взгляд, – в тебе говорят твои желания или лишь одна сила, давящая на разум?

Говорит парень совершенно спокойно, и это остужает пыл. Саша не без усилий втягивает мысленной командой шар обратно в ладонь.

– И то, и то, – хмуро отвечает она.

Миклош вздыхает.

– Извини. Мне не стоило раздражаться по пустякам. Определенно. И, как я догадываюсь, в ваше время в демонстрации личных вещей нет ничего предосудительного.

– Не знаю. Хорошие манеры и я – два разных полюса мироздания.

– Я так понимаю, сейчас вообще многое изменилось. В мелочах. Быстрая еда, быстрый поиск информации, быстрая жизнь.

– Быстрая жизнь. Мда. Хорошее определение.

Быстрая или короткая?

Заткнись. Тебя еще не хватало.

Вспышка злости медленно проходила. Если бы ее начертание кто-то испортил – ругалась бы на чем свет стоит.

– Извини, – Саша медленно проводит пальцами по прикрытым векам, – мне не нужно было злиться. И рисунок портить тоже не нужно было. Но ты правда не обязан быть здесь, это я вляпалась во все это дерьмо, и мне с ним разбираться. Ты рискуешь. Возможно, лучше было бы…

– Саша, – Миклош восстанавливает рисунок полностью, – заканчивай с этим. Я взрослый человек, я сделал свой выбор и буду нести за него ответственность. К тому же у меня самого счеты к этой Стефании или как ее там. Давай показывай, ради чего я контур обновляю.

– Наушники. С полным шумоподавлением. Не воск же нам в уши заливать, в самом деле. И еще беруши есть, кстати, – Саша вытащила из маленького кармана еще пару коробочек, – я еще в Краснодаре купила. Беруши в смысле, наушники мои. И твои вторые, если хочешь. Я правда не знаю, слушаешь ли ты музыку, все думала подарить вместе с плеером, подборкой нормальных песен и лекцией по истории рока, но как-то не до того было.

Поиск музыки разных стилей был одним из немногих Сашиных занятий в доме у Серафима. Осмысленных занятий. Кроме чтения книг, мероприятий Карины и обучения Миклоша компьютерной грамотности. Именно последнее и подтолкнуло ее к покупке плеера и воплощению желания создать идеальный плейлист. Мика, как оказалось, вообще был знаком только с классической музыкой, и то не со всей. Саша меломаном не была, но все же решила познакомить гостя из прошлого хотя бы с классикой русского и зарубежного рока. Увы, растянулась вся затея надолго, и после спешного отъезда в Анапу экспресс-погружение в современную музыкальную культуру пришлось отложить.

Но хоть наушники, возможно, пригодятся.

– Плеер вот тоже держи, а с лекцией повременить придется.

– Плеер? Игро…что?

– Игро? А, ну да, английский.

Миклош кивает.

– Я не то чтобы хорошо его знаю, но иногда узнать заимствованное слово помогает. А что эта штука проигрывает?

– Музыку.

– Такая маленькая?

– Да. Вот тут включить, вот тут переключать, вот громкость регулировать, – Саша уже привычно объясняла принципы работы с новыми устройствами. С компьютером было тяжелее, а про мультиварку и вспоминать не стоило, ее Мика так и не освоил. Кажется, концепция горшка-самовара созданной обычными людьми просто не сумела прижиться в его сознании. – Магии в этой штуке нет, и по идее шумоподавление должно защитить от влияния шкатулки, если оно и правда распространяется именно как что-то слышимое.

Миклош задумчиво повертел наушники в руках. Потом надел их и чуть покрутил головой, явно привыкая к ощущениям. И снял, явно задумчивый.

– Странно это все. Но может и сработать. Ты считаешь, что это нужно использовать?

Саша чуть пожимает плечами.

– Это ритуал, а он требует концентрации, так? Значит, нас усыпить и убить, ограбить или захватить легче легкого будет. А мы не знаем, зачем сюда приехал владелец шкатулки и что он хочет найти. Я кинула сигнальную нить по периметру, но все же. Думаю, лучше, если кто-то один из нас будет наблюдать за всем. Хотя бы просто чтобы в глупой ситуации не оказаться. И, думаю, лучше если это будешь ты.

– Ты не так давно работала с цепью и получила истощение.

– Да, – отрицать очевидное было бессмысленно, – но как ты сам сказал, у меня выше чувствительность. Возможно, я смогу узнать больше. А если нет – то просто сменимся. Рисунок-то не одноразовый же ведь?

– Нет.

– Ну и все, – Саша улыбнулась, – давай приступать.

Она развернулась к рисунку. На полу все равно не было места, так что Саша попросту села, по-турецки скрестив ноги, прямо на кровати, и постаралась расслабиться, вглядываясь в силовые линии. Резонанс, как она понимала, не требовал никакого включения силы и никаких действий от ведущего ритуал. Так что Саша лишь вглядывалась в рисунок, медленно ощущая, как все остальное просто исчезает из разума. Словно с каждым ударом сердце мир за пределом правильных линии, магии вокруг и Отражения, которого стоит лишь коснуться чтобы узнать все что нужно, исчезал. Таял во мраке, распадался сам собой, как что-то ненужное и бесполезное.

Вместо мира вокруг остались лишь образы. Правильные образы-вопросы появились в голове сами собой, и как только они появились, Саша коснулась Изнанки, спрашивая. Скользя по окружающему пространству разумом, двигаясь по появившимся из ниоткуда ориентирам. Окружающее там, где она оказалась, расплывалось во множестве смутных, неясных цветных пятен, многие из которых были ей знакомы и незнакомы разом. Но на деле они не имели никакого значения. Она могла бы присмотреться, вглядеться в цвета… Но это не было нужно.

На мгновение Саша словно бы воспарила ввысь, видя мир вокруг с высоты полета ястреба. И не просто обычной птицы, а ястреба-мага, способного различить своим пронзительным взором не только мир реальный.

Она видела святящийся тусклым светом дом-Резиденцию местных магов. Видела самих магов, сейчас собравшихся на какой-то разговор. Видела приближающийся к городу след от чужой, неприятной магии, след, тянущийся за ней через киллометры. Ощущала протянутые сюда щупальца. Чувствовала где-то вдалеке, в старой, невообразимо древней крепости что-то ярко пульсирующее, настоящее, сильное и важное, но скрытое от глаз и людей, и волшебников и метрами камня, и чарами, и тяжестью самих стен крепости. Видела и человека со шкатулкой. Даже не его самого, а шкатулку, медленно, но неумолимо тянущуюся к крепости так, словно там было что-то на нее похожее, словно там хранился ее сородич. Видела кусок мрака, приближающийся к владельцу шкатулки, неумолимо настигающий его, и видела кровь, в которою окраситься их встреча. И видела намного, намного больше. Что-то еще иное, чему нельзя было дать описания человеческим языком. Видела разом образы нынешнего и прошлого, какие-то странные, преломляющиеся линии, связывающие все вокруг воедино. И на секунду ей показалась, что все эти линии похожи на тонкую паутину. Тонкую, неуловимую паутину.

И еще она видела как где-то на другом берегу моря около колеса обозрения кто-то тихо смеялся, словно предсказывая не то будущие, не то прошлые победы и поражения разом.

А потом все исчезло в один миг.

Темнота вместо пятен. Промятая кровать как опора вместо образом. Жара и близость ощущение чужого присутствия в паре метров вместо всезнающего ока… Гордую птицу кто-то резко швырнул в слабую нелетающую оболочку.

Саша медленно открыла глаза, понимая, что все еще сидит на кровати. Рисунок на полу исчез, хотя его образ висел в Отражении, истаивая до невозможности медленно. Миклош в наушниках, смотревшихся на нем несколько нелепо, сидел напротив и буквально поедал Сашу взглядом.

Сигнальные нити были нетронуты.

– Что… случилось?

Мика явно понял, что к нему обращаются, и стащил наушники.

– Что?

– Рисунок исчез.

Говорить после бытия птицей человеческой речью было сложно, но в то же время очень хотелось. Всевидящей магической птицей Саше понравилось быть, но и в бытии человеком были свои плюсы.

– Да. Ты выбрала его подчистую. Я даже и не знал, что так можно. В теории такое возможно,но на это столько силы надо…

– Считай меня аномалией.

– Ладно, я нарисую еще и пойду сам.

– Не надо, – Саша качает головой, – я все выяснила. И есть хорошая новость и плохая.

– Давай обе.

– Хорошо. По порядку: сюда едет Ловчий со своими щупальцами и в старой крепости есть что-то, к чему тянется шкатулка. Что-то на нее похожее. К тому же, кажется, у нынешнего владельца шкатулку скоро отнимет кто-то Обращенный. Или нет – я не до конца поняла.

На несколько секунд лицо Миклоша приобрело задумчивое выражение, потом парень кивнул.

– Тогда пора собираться в крепость. Не думаю, что стоит оставлять здесь вещи, коль Ловчий близко. Дашь телефон?

Саша протягивает смарт. И видит, как Миклош медленно, но уверенно набирает какую-то абракадабру на латинице, отсылая на ту же почту, с которой пришло вчера постановление о ее аресте.

– Хочу проверить одну гипотезу – по поводу того, что в крепости может быть. Ладно, пойдем. Если повезет – поймаем разом двух зайцев.

Саша вздохнула, вспоминания одну пословицу и то, чем она заканчивалась. Но все же спорить не стала, здесь и сейчас это была бы ненужная трата времени, а этого времени у них было не так уж и много.

Глава 4

Саша остановилась на пригорке, куда они взобрались с Миклошем, и рассматривала крепость впереди. Отсюда были хорошо видны и большой полукруг стен, прерываемых и замыкаемых отвесными скалами, уходившими прямо в море на метры, и остатки сохранившихся в крепости строений, и башни, по ощущению бывшие частично реконструкцией, выстроенной после разрушения старой кладки. Восстановленные элементы было легко почувствовать, как и то, что оставшиеся в основании стен немногие камни, сохранившееся, возможно, с времен владычества половцев, или вовсе алан или греков, были действительно древними. Очень, очень древними.

Даже отсюда Саша ощущала, как веет силой от этого величественного укрепления, давно оставленного своими строителями, но по-прежнему помнящего поколения людей со всеми их горестями и радостями, и веками хранившего их жизни от невзгод. С наружной стороны Судакскую крепость облепили палатки и забегаловки, призванные прокормить туристов, да и большинство частных домов вокруг явно использовались для размещения в сезон отдыхающих. Только на те холмы, куда взобрались они с Микой, стройка еще не добралась. И теперь, став к морю лицом можно было видеть крепость с одной стороны и пляж внизу, казавшийся чем-то маленькими и незначительным – с другой. Только бесконечно голубое море, вдалеке отделенное узкой полосой горизонта от полного темных туч неба, казалось столь же древним и могущественным, как каменное кольце стен на скалах. Стоя здесь можно было с легкостью ощутить мимолетность времени, отведенного каждому человеку, ничтожность дней и месяцев рядом с медленно, но верно осыпающимися стенами, появившимся здесь до того, как предки предков местных жителей родились на свет, и морем, которое и вовсе было тогда, когда еще и людей самих не существовало в мире.

Крепость явно была удачно расположена, частично прикрытая с моря самой природой. Археологи уверяли, что люди здесь жили едва ли не до начала нынешней эры, и поверить в это было легко. За полукольцом стен местные жители должны были чувствовать себя в безопасности и в давние времена. Хотя, если учесть постоянные войны на этих землях, то, быть может, безопасность тогда и не была тем, что мог дать камень. Впрочем, в этом отношении и сейчас стены мало кому помогали.

– Если верить интернету, здесь в начале девятнадцатого века гарнизон был, – Саша указала Мике на статью из путеводителя по крепости. Точнее – по музею, которым крепость и была. – Как тут что-то можно было спрятать, в расположении военных?

Миклош хмыкнул.

– Достаточно одного высокопоставленного офицера. Тем более – Кирилловский полк… Кажется, где-то там мой дружок-Иуда и служил, он и рассказывал мне о бардаке здесь по нашей линии. Хотя я и не помню, когда это было, по-моему я тогда едва Становление прошел, и Григорию в рот заглядывал, даром что он старше-то всего лет на пять был. Жаль, не поговорил с ним перед его смертью. Уж хотелось бы знать, зачем он со мной так обошелся.

– Страх. И эгоизм.

– Эгоизм?

– Себялюбие.

Миклош фыркнул. И кивнул.

– Все начинается и рождается из эти зол. Впрочем, и то и то – лишь то, что присуще каждому человеку, но не каждый способен предать. Что посулил Иуде Паук?.. Хотел бы я знать. А еще хотел бы знать то, как попасть за стену.

– В крепость ведут ворота. Они сохранились. По идее можно просто купить билет да внутрь попасть, а там решим, что делать. Я на таком расстоянии не смогу понять, где и что нам искать, нужно подойти ближе. Да и стены мешают.

Тяжелая аура, исходящая от древних и не очень камней, в Отражении полностью отсекала любые отголоски того, что лежало за ними. Сейчас Саша чувствовала только то, что там что-то могло быть, и все. Сверху она могла бы понять лучше, став вновь птицей… Но не проводить же вновь ритуал.

– Что – я знаю, – Миклош указал на пришедшее на Сашин телефон сообщение, вновь состоящее из непонятного набора латинских символов.

– На досуге ты научишь меня читать это.

– Лучше Михаил или наставник. Сама ты шведский учить будешь не один месяц, проще через ментальное внушение усвоить хотя бы основы. Вам таким образом что-нибудь уже преподавали?

– На общем курсе – нет.

Миклош кивает.

– Неудивительно. Воздействие специфическое, без необходимости лучше не применять, а то потом с памятью вообще могут проблемы возникнуть. В общем – поговори лучше с кем-нибудь, кто ментальной магией владеет. И шведским. Иначе я тебе на пальцах долго объяснять буду. Но тут написано – Сосуд Никты.

– И что это за штука?

– Думаю, это как раз то, что лежит в крепости и что похоже на шкатулку Гипноса. Артефакт, тоже бывший на затонувшем корабле. Я помню, сколько шума было из-за пропавшей коллекции, и сколько обсуждали ее нахождение, и помню часть артефактов, что там были. Только не помнил, какой именно – Вуаль или Сосуд, и поэтому и уточнил у наставника.

– А это важно? – Саша начала терять нить происходящего.

– Да нет, на самом деле. Просто когда ты сказала про то, что есть что-то похожее на шкатулку Гипноса, я и попробовал вспомнить, какой еще на затонувшем корабле был артефакт от того же мастера. И вспомнил целых два. И Вуаль, и Сосуд должны скрывать что-то при использовании, только Вуаль скрывает конкретного человека, а Сосуд – область, делая все, что внутри нее, недоступным никаким магическим способом поиска.

– Значит если мы сможем ее использовать, то уйдем от преследования, – Саша прищурилась. Перспективы открывались интересные.

– Да, – Миклош поморщился, – и нарушим пару законов, так-то. Ладно, неважно, пойдем в крепость. А то пока стоим и созерцаем – унесут все.

Саша почему-то представила, как кто-то незаметно выносит одну из многометровых башен, и усмехнулась.

– Идем.

Пришлось потратить не меньше десятка минут на то чтобы слезть с холма, дойти до ларьков у стен крепости по обочине узкой дороги и уже после, наконец, подойти ко входу. Широкий каменный мост вел к самым настоящим замковым воротам, над которыми по обоим сторонам нависали массивные каменные башни высотой во много человеческих ростов. Через пустые бойницы были видны набегающие с моря на крепость и сам город темные дождевые тучи.

Людей сейчас было не слишком много, но билеты внутрь продавались исправно. Мелькнула было мысль о том, чтобы сэкономить и пройти неузнанными внутрь, и Саша даже шагнула в Отражение на мгновение – и тут же вернулась обратно.

– Теперь я понимаю, почему кто-то решил здесь что-то хранить, – пробормотала девушка, доставая карту из кошелька и расплачиваясь за билеты.

По всему периметру крепости, по воротам и по самому проему, ведущему внутрь стен, шла тонкая, но явно ощутимая, видимая линия защиты. Не сигналка, вовсе нет. Прямо в камень основания креспости были впаяны тончайшие серебристые нити, чуть подрагивающие в Отражении, словно живые. Нити, похожие на хищных смертоносных змей, готовых к броску в любую секунду.

Убийца воров. Как-то им показывали такое на занятии, а Серафим рассказал после куда больше, чем просто название. Старые, даже древние чары, устанавливавшиеся лишь на жилище или какое-то строение, каменное причем, буквально вплетающееся в его стены, двери, окна и пороги. Изобретенное еще во время до всякого Перемирия и Закона, это чародейство позволяло быть уверенным, что никто не проникнет через Отражение внутрь здания. Желающий пройти неузнанным через Изнанку, вне зависимости от глубины Шага, оказывался жертвой этой тонкой стальной паутины, мгновенно вгрызавшейся в тело и вырывающей куски плоти, кроша с равной силой и железную броню, и магическую защиту. Из хватки Убийцы Воров не было шанса сбежать. Если уж ты решил попасть через Отражение туда, куда не следовало, стальные нити дотягивались до тебя, и смерть будет страшна и неминуема.

Сейчас такие чары были почти повсеместно ограничены в применении внутренними указами Ордена, да и большая энергоемкость, сложность и заметность для потенциального противника делала их довольно непопулярными. Хотя тот же дом наставника они, помимо всего прочего, защищали. В модифицированном варианте, позволяя уходить и приходить через Изнанку всем, кому дал такое разрешение хозяин дома. Но все-таки.

И именно такая магия все еще жила в стенах древней крепости. Судак уже много лет как стал современным городом, уйдя из не самого большого пятачка на склоне скалы глубже в степь. Оставшиеся на своем изначальном месте каменные стены частично были восстановлены после обстрела современными методами, не сохранив до конца былое величие. Но Убийца Воров, вплетенный в самые старые, самые древние камни, все еще существовал, подпитываясь жизненной силой всех проходящих рядом. Самоподдерживающаяся защита жила даже тогда, когда все ее создатели и даже те, кого она была призвана защищать, отправились в мир иной.

Это вызывало восхищение творением древних мастеров. Какой-то незамутненный восторг от чуда, к которому можно было прикоснуться руками. Но рядом с восторгом шла и смутная тревога, ведь эта магия по-прежнему была смертоносной в той же мере, что и раньше. Стоять так близко от стальных нитей было почти таким же интересным опытом, как едва докасаться до шерсти тигра, от которого тебя не отгораживает защитное стекло. Все одно неверное движение…

Саша глубоко вздохнула и шагнула за ворота крепости, каждую секунду боясь прикосновения стальной нити к себе или к Миклошу. Этого не должно было случится, но все же, все же…

Внутри крепости остатков, отзвуков магии было невероятно много. Саша пошла вдоль стены, чувствуя наложенные повсюду чары, многие из которых сейчас просто спали, а некоторые, уже давно свершившиеся, оставили после себя лишь след, не способный ни на что. Лишь след, воспоминание, которое, вполне возможно, переживет все человечество.

Камни вокруг были старыми. Башни, все сохранившиеся и те, что виднелись в Отражении, были старыми. Очень, очень старыми. И эту старость нельзя было объяснить, нельзя было выразить. То, что Саша ощутила когда-то прикоснувшись к отголоску Отражения в краснодарском доме, в котором размешалось гестапо, теперь казалось ерундой. Мелочью. Слабой тенью былого. Даже шахты были ерундой.

Тут же, в Судаке, прошлое жило. В Отражении виднелись десятки отпечатков построек из камня и дерева, разных стилей и времен, причудливо переплетающихся друг с другом. Виднелись даже отпечатки людей. Следы магии, крови, боли и радости, следы празднеств и утрат, следы войны и мира. На пустынном сейчас холме в полукольце каменных стен веками кипела жизнь. Даже на самом верху, где вместо камня Судак защищала сама природа, море и скалы, возвышался небольшой замок, где – Саша ощущала это без всяких описаний, – некогда жил правитель этого места и стояли дозоры, высматривающие врагов с моря. И этих врагов порой замечавшая.

Ей не сразу удалось понять, что то, что они искали, было не так уж и далеко от ворот. Не понадобилось ни залезать на стену, ни раздумывать, как попасть в башню, некогда принадлежавшую властителю местных земель. Относительно недалеко от входа сохранилась россыпь камней, в которой смутно угадывался кусок стены какого-то здания. Казарм Кирилловского полка, если верить надписи на поясняющей табличке. И именно здесь, в углу у самого пола давным давно уничтоженного строение было что-то, что с натяжкой можно было бы назвать «свежей» магией. Активные по сей день заклинания отвода глаз и чары укрепления камня, простые, но искусно вплетение в природный фон так, что не знай Саша что искать – в жизни не нашла бы.

– Это здесь, – Саша кивает на камни, – надо будет поставить отвлечение внимания.

– Только осторожней, если затронешь что-нибудь тут, то проблем не оберемся, – Миклош явно был напряжен. И так же явно был не в восторге от идеи применять даже простую магию в таком месте.

– Ладно, ладно, – Саша просила взгляд на немногочисленных посетителей крепости, сейчас в основном спешащих покинуть ее до того, как пойдет явно приближающийся дождь. –Если ты встанешь левее, то я сяду завязать шнурки и все достану и без магии.

– Валяй.

Миклош смешается в сторону с по-прежнему напряженным лицом. Саша фыркает такому «разрешению», но осторожно ныряет в угол остова здания, подцепляют ощутимую в Отражении фальшивую грань полого камня и вытаскивает из углубления внутри него небольшой флакончик с непроницаемой темнотой внутри.

– Вот и все. Пошли отсюда, – Саша засовывает флакончик в карман, – и побыстрее.

Оставаться в крепости она не хочет, чувствуя что-то, похожее на чужой взгляд. Неприятный и явно приближающийся взгляд. Сейчас не удается ни засечь его направление, ни защититься. Остается только уходить прочь, ощущая себя Фродо с кольцом под бдительным Оком Саурона. Но, на удивление, они без приключений доходят до ворот.

И ровно в тот момент, когда Саша решает, что опасность миновала, по Отражению проносится вой, переходящий визг, на секунду врезающийся в разум. Пугающий до глубины души просто потому, что в реальном мире все тихо и спокойно.

Саша Шагает без задней мысли, чувствуя, что источник звука находится именно за Гранью. И слишком поздно понимает, насколько большая это ошибка. Миклош шагает за ней – и они оба оказываются прямо в воротах, оплетенные за ноги стальными нитями. А рядом эти же нити кромсают тело двоедушника-оборотня, неизвестно как попавшего в Отражение. Очень знакомого оборотня. Ориентир, отданный Аленой в рюкзаке у Саши слабо пульсирует, но и без него она узнает Светлану. Мать своей подруги, пропавшую без вести три года назад после уничтожения Свободы. Убийцу и прислужника Паука.

У Саши не слишком много мыслей. Мало мыслей и одно обещание. Она шагает в сторону, чувствуя, как мелкие стальные нити впиваются в ноги, хватает за руку Миклоша, делает еще шаг, дотягивается до оборотницы и хватает ее за плечо. И спустя миг вырывает их обоих из сети, разрывая собственной магией плетения и выбрасывая их всех троих в реальность, безжалостно сминая чужую древнюю магию. Сила камней пульсирует в Отражении, и как бы не была стара крепости и какими бы не были сложными наложенные на нее чары, менгиры древнее и сила их способно разрушать все на своем пути.

Саша вырывается в реальность, выставляя купол отвлечения внимания и чувствуя, как собственное тело болит от десятка мелких порезов, изрешетивших футболку и штаны, порезов от нитей, едва не дотянувшихся до лица.

– Мика, ты как? – Саша осматривает парня. Выглядит он не очень, но глаза и горло не пострадало, хотя и его одежда превратилась в лохмотья.

– Нормально. Она…

Саша обращает внимание на Светлану. Оборотница хрипит, задыхаясь. Кажется, кое-где в ее теле не хватает кусков плоти. Больших кусков плоти. Миг колебания, и Саша посылает Обращенной собственную силу, кидая заученные стараниями Серафима лекарские плетения первой помощи. И отдавая энергию. Много энергии.

Саша обещала Алене. К тому же эта женщина – доказательство их невиновности. И она должна ответить на вопросы. Сейчас.

– Говори, как ты оказалась в Отражении! Сейчас же!

Из горла обортницы вырывается лишь хрип.

– Я тебе жизнь спасла!

– Саша, возможно, она поклялась. И у нее в руке амулет, – Миклош указывает на небольшой каменный диск. Парень бледен, но соображает быстро, – думаю, ей приказали его использовать. Эта Пропуск, он позволяет Обращенным не-колдунам проходить через Отражения при применении.