И осекается, чувствуя, как без привязанного теперь к уничтоженной футболки заклинания отвода глаз ее буквально обхватывает темное, сотканное из дыма щупальце. И как мчится на зов своего теперь по-настоящему сработавшего заклинания его хозяин.

Глаза Мики расширяются, когда Саша хватает его за руку, притягивает ближе, заставляя соприкоснуться с измочаленной плотью оборотня – и убирает свою собственную ладонь, выпуская приготовленный за секунды светящийся шар.

Секунду ничего не происходит, и Саша чувствует холод чудовищного подозрения… Неужели ничего не сработает?

Но в тот же момент подаренная ей чужая магия охватывает Миклоша и Светлану, и они оба исчезают в яркой вспышке белого пламени, проваливаясь куда-то в глубины Отражения.

На мосту у ворот древней крепости остается только она сама, круг невнимания, кровь на камнях, шкатулка, которую Саша спешно прячет в рюкзак, и первые капли дождя, которым нет дело до происходящего.

Саша ругается про себя, отрубая ближайшие щупальца поиска, заставляя их отцепиться. И бросается обратно в крепость, на ходу набрасывая на себя Отвод Внимания.

Дождь усиливался, и это меньшая из проблем. Не то чтобы у Саши был хоть какой-то план. Ловчий приближался неумолимо, сейчас она с легкостью могла ощутить его присутствие. В крепости она могла уверена, что войдет он ровно с одного-единственного места, пройдет через ворота, а не окажется вмиг где-нибудь спереди.

Немногочисленные туристы спешно покидали крепость. Сколько у нее форы сейчас – минута, две? Нашедшее ее щупальце поисковых чар было куда более дальнобойным, чем то, что противник использовал на вокзале. Но маг все равно был рядом.

Саша бросилась по стене, желая уйти как можно дальше от ворот. Наверху был храм, кажется. Там можно было спрятаться хотя бы за эманациями, за образами Отражения. Быть может получится сбежать по Глубине.

На полпути к древней постройке Саша оглянулась. Что делать с эти магом? Драться с ним? Она могла. Хотя сил и было не слишком много, но она могла по крайней мере попробовать. Несмотря на колоссальное напряжение последних дней, несмотря на то, что сейчас, уничтожая стальные нити Саша потратила, кажется, весь свой резерв сил, она все еще чувствовала камни и токи магии, устремленные к ней через пространство, и, кажется, само время. Она сможет драться. По крайней мере сил на это должно хватить наверняка. Уж достойно-то посопротивляется всяко.

Но что потом? Проиграет – останется без магии и попадет в оковы. Победит – получит обвинения в причинении вреда, а то и смерти. Ничьей не будет, а так оба выхода плохи Значит лучшая идея сейчас – бежать. У нее есть к тому же этот сосуд Никты, или как его там. Нужно бежать, оторваться от Ловчего, найти место, использовать артефакт и никакого поиска…

Уйти от погони. Сначала – просто сбежать, чтобы за руку не поймали.

Саша развеяла Отвод, не желая выдавать себя им. Если Миклошу столь не понравилась идея бередить отголоски магии в крепости быть может и Ловчий не захочет этого делать. Значит нужно будет сбежать от него так, как сделал бы это человек.

В ворота, видимые от того места у стены, где замерла Саша, так и не дошедшая до храма, наперекор спешащим на выход туристам вошла одна-единственная фигура. Даже если бы Саша не узнала того, кто был на вокзале, она все равно бы почувствовала отпечаток силы маг. И новые щупальца, расходящиеся в сторону от волшебника Ордена.

Надо уходить. Быстро. Вот только единственный нормальный проход к отступлению остался за спиной, а нырять в Отражение прямо здесь, в крепости, чревато необходимостью пробираться через сотни, тысячи образов с шансом разворошить старые плетения или вляпаться во что похуже. Ну и точно привлечь внимание.

Саша бросила взгляд наверх.

Можно пройти выше. Туда, где часть стен обрушилось и где можно просто перелезть через их остатки. И вниз по скалам, там ведь была тропинка, которую Саша видела, когда рассматривала крепость с соседнего холма.

Если потом прыгнуть в море… Рюкзак промокнет. Но она хорошо плавает, а вода хорошо защищает от магии. Просто отлично, на самом деле.

План был безумным. Но ноги сами несли ее наверх, к еще одному, как Саша надеялась, выходу из крепости.

Под начавшимся теперь уже проливным дождем даже подняться к разрушенным стенам не так просто. Дважды Саша едва не оскальзывается на мокрых камнях, еще раз с трудом уворачивается от какого-то бдительного сотрудника. Несколько раз Саша помогает себе магией, подтягиваясь и перелезая через то, что когда-то, очень давно, было остатками стен. Или не было? Она понятия не имеет, на самом деле. Чувствует только что скользко, мокро, и в спину ей дышит Ловчий, явно готовя какое-то сложное волшебство.

Волшебство, которое остается за спиной в тот момент, когда Саша наконец перелазит на ту сторону стен, покидая крепость. Она бежит вперед, теперь вниз по скалам. Толковой дороги нет, и Саша только вещает физический щит на себя и начинает торопливый спуск, опираясь на интуицию, Отражение и страх. Страх получить заклинание в спину, превосходящий страх свалиться на метры вниз. Ловчий не отстает. И Саша Шагает, едва не падая в Глубину. В Отражении скалы вокруг еще более крутые и более непреступные, годами охранявшие жителей крепости от неприятеля.

Саша усиливает щит, на одних инстинктах отбивая брошенную в спину оглушалку. Еще одна вспышка магии – и в спину врезается что-то иное, отдающееся в висках болью. Она прыгает в сторону и катиться по камням вниз Отражения, пропуская над головой что-то тяжелое и горячее. Успевает чудом подняться на ноги и вновь прыгает в сторону, уходя от серого росчерка стали.

А потом, на очередном шаге, под ногами исчезает опора. Саша усиливает щит, который в ту же секунду сгорает в момент когда земля вновь возвращается, появляясь со всех сторон разом. Она падает на четвереньки, вскакивает и вырывается с Отражения, чувствуя, что на секунду Ловчий отстает, явно не желая повторять ее безрассудный полет вниз. Секунду форы кажется бесконечным, решающим преимуществом.

Дальше спуск полог, а море близко. На Изнанке, кажется, оно действительно Черное, как какая-то глубокая, бесконечная бездна.

Здесь, кажется, можно просто пройти к морю. Или спрыгнуть тут, если найти нужное место. Крепостные стены нависают над утесом высоко над головой. А Саша, преодолевая последние метры, наконец добирается до воды, которая сейчас, в дождь, кажется неестественно теплой.

Соленая влага омывает тело, и это приносит боль. Все десятки, сотни порезов болят, открываясь вновь. Но это не имеет значения. То, что вещи тянут ее вниз – не имеет значения… Даже тот факт, что рюкзаке после такого купания нетронутым останется разве что телефон, который Саша клала в водонепроницаемый зачарованный чехол, и наушники – по той же причине, да и, по идее, артефакты, побывавшие в море до того, вроде шкатулки или сосуда, значения не имел.

Саша окунулась с головой, прямо в воде избавляясь от разрезанных на лоскуты штанов, и поплыла прочь, не всплывая на поверхность так долго, как только могла. Благо, опыт занятий плаваньем у нее был. Спортсменки не вышло, даже разряд нормальный не получила, но опыт есть опыт. Шесть лет, отданных монотонному труду, терпению и регулярному отиту сейчас окупались сполна.

Море. Вода. Текущая вода, точнее. Сказки тут почти не врали – она правда могла помочь против магии. Не от всего и не всегда, это правда. Существовали изолированные от ее влияния артефакты или вместилища, вроде, собственно, Сашиного чехла для телефона или коробки для наушников. Зачаровывала она и то, и то, не сама, самой не хватило терпения. Коля как-то помог, еще на втором году обучения, больше для пробы собственных сил. Да, и насколько Саша поняла, он тогда задумал Кате подарить что-то подобное, и ее просьба предоставила что-то вроде тренировочного полигона для отработки чар. Которые пригодились теперь. Судя по тому, что она сама ощущала, и Шкатулка, и Сосуд не пострадали, как и вероятностный амулет на шее. Татуировка на руке и вовсе, казалось, не думала как-то реагировать на то, что ее хозяйка отправилась купаться.

Все остальное начало медленно, но верно разрушаться. И первыми пострадали наложенные на нее чары. Поисковые, что самое главное. Все активные и пассивные следилки, все возможности быстро найти ее вновь. Все до единой. И защиты – увы.

Плевать. Оно того стоило. Главное, что когда она выберется на берег, Ловчий не сможет найти ее легко. Волны, дождь, ее старания как можно дольше оставаться под водой… Ему придется потратить время. Хотя бы немного. А немного времени Саше хватит. Более чем.

До берега, до узкой полоски пляжа ее доводит лишь один адреналин. И заемная сила камней. Будь она человеком – не смогла бы пережить падения с обрыва. Будь слабее – не скрылась бы от Ловчего. Не будь всех трех камней – осталась бы на дне морском.

Усталость просто запредельная. Но Саша все еще соображает. Выбирается на берег, вся в порезах, в лохмотьях вместо футболки, промокшая, в одиночестве на безлюдном пляже…

Кажется, к ней кто-то бежит. Плевать.

Саша лихорадочно роется в рюкзаке едва выбежав на берег. И находит – работающий телефон, наушники и Шкатулку.

Мир вокруг окутывает полнейшая, неестественная тишина, стоит только закрыть уши. И начать крутить крошечный рычажок, едва заметный в простом деревянном корпусе старой шкатулки. Говорят, такие и правда были в Древней Греции и играли они простенькие мелодии. Наверное – простенькие. Саша понятия не имеет, какие именно звуки воспроизводит шкатулка. Только чувствует магию, изливающуюся вокруг. Магию, укутывающую все в ровное, теплое полотно ночных грез.

Кто мог подбежать к ней первый – какой-то парень из местных или москвич-ловчий Саша так и не успевает понять. Да оно и не нужно. Они оба падают в нескольких десятках шагов от нее прямо на мокрый песок крепко спящими.

А Саша бежит прочь. Магия шкатулки будет держать спящим Ловчего еще несколько десятков минут после того, как сами звуки перестанут касаться его слуха. Несколько десятков минут форы. Не меньше получаса, как Саша надеется.

Она бежит прочь. Вынимает наушники. И торопиться, торопиться, спасая собственную жизнь.

За полчаса Саша успевает переодеться, повесив отвод внимания, прямо на улице. Уничтожить лохмотья, в которые превратилась одежда. Повесить собственные щиты вновь. Чудом поймать такси, готовое увести ее прочь. Увести куда-нибудь, и Саша выбирает пунктом назначения Коктебель, просто потому, что когда-то слышала об этом месте. Успевает перевести нужную немаленькую сумму водителю и покинуть Судак, держа активным Сосуд Никты, окружающий все Отражение вокруг такси чем-то неуловимым. Саша не до конца понимает, чувствует ли она это покрывало или придумывает, но уверена, что сам артефакт действительно работает. Она это чувствует, и этого достаточно.

Никто не встречает ее в Коктебеле. Никто не жаждет ее ареста, но Саша все же удерживает все щиты в короткой прогулки до работающего отеля, где вновь переводит значительную сумму за первый же предложенный одноместный номер, в который Саша забегает почти бегом и вновь использует Сосуд в надежде остаться неузнанной. Ставит защиту, ставит все, что знает для отвода любых незваных гостей…

И засыпает в тот момент, когда только садиться на кровать, даже не сняв обуви. Просто падает прямо на мягкое одеяло – и мир забирает темнота.

Глава 5

Но привычный сон не приходит. Вместо него Саша оказывается в знакомом, очень знаком месте. И – не в одиночестве.

– Как я себя обнаружила?

Саша сидела на мху около речки что текла прямо по ее «гостевой» поляне в собственном, расположенном где-то на границе грез и воспоминаний, лесу. Сидела около моста, на котором, опираясь спиной на трухлявые бревна перилл, обосновалась женщина в светлой накидке наподобие той, что была привычна жителям Греции в давние времена. Саша не удивилась ни месту, ни тому, что обнаружила себя не в одиночестве. Удивляло только то что женщина, похожая разом на Афину и самую обычную гречанку-простолюдинку сидела прямо на мосту, не собираясь переходить и явно не боясь упасть в холодные воды реки, текущей прямо под ней.

А пугал тот факт, с какой легкостью Карина нашла ее.

– Да никак, – гречанка чуть улыбается, – не стоит тревожиться, мотылек. Никта скроет тебя от всех любопытных глаз. Я могу лишь предполагать, где именно нужно будет искать тебя в физическом воплощении, если понадобится. Но – «если». Сейчас мне это не нужно. Так что не нужно переживать, никто из незваных гостей не прервет нашу беседу, я в этом более чем уверена. Но, увы, нет и бесконечного количества времени, которое мы можем провести за разговорами. Как ты оцениваешь все, что произошло с тобой за последнюю неделю? Горы, интересные знакомства, красивые места…

Саша несколько секунд пытается понять, о чем именно спрашивает волшебница. Наверное, ей нужно удивляться направлению беседы, но сил на это просто нет. В итоге она сдается и просто отвечает честно:

– Это было совершенно бессмысленно.

Бессмысленно, опасно и крайне разочаровывающее. И немножко глупо.

Саша на мхе, поджав под себя ноги. Даже здесь, в ее собственном мире, тело неприятно болело. Тончайшие полосы-раны покрывали все от ступней до плеч, никак не желая подживать. Конечно, даже без магии столько порезов не могли нанести серьезный ущерб… Но Саша уже привыкла к тому, что сила сама залечивала подобные травмы. Стоило только захотеть. Конечно, когда речь шла о неглубоких порезах, о чем-то едва ли больше серьезных царапин. Ну или легких ожогов на худой конец – не более.

Все же она надеялась, что столкновение с Убийцей воров обернется потерянной одеждой, нервными клетками и получасом зуда от заживающей плоти. Но ничего подобного. Порезы не кровоточили, но и совсем затягиваться вовсе не желали, сколько бы силы Саша не пыталась направить на их заживление. Конечно, самоисцеление не приветствовалось, но и речь шла все-таки ни о чем-то ну очень страшном. Но, тем не менее, самые простые и очевидные средства не помогали.

И самое смешное – даже здесь, в ее реальности, точнее – где-то в пограничье между миром снов и ее собственным миром, раны остались.

– Что именно было бессмысленно? – женщина подняла бровь, – так можно сказать много о чем и ни о чем разом.

Говорила гречанка негромко, но ее голос с легкостью заглушал реку.

Саша дергает головой.

– Мы ездили в горы. Дорога, время, поиск Алены, ориентир на Светлану, полученный с таким трудом… И что? Светлана сама нас находит. Сама, еще и со шкатулкой. Зачем все это? Были ведь пути и проще.

Женщина усмехается.

– Простые пути редко правильные, мотылек. Смотри, – она с легкостью находит какой-то небольшой кусок дерева, когда-то отвалившегося от перил, и кидает в воду. Деревяшка, давно отсыревшая, отбрасывает круги по приземлению, и устремляется прочь. – Течение быстрое, но ты видела круги. А еще теперь это дерево может попасть в узкий ход русла ниже и запрудить его. Может стать тем, чем бобры заткнут брешь в своей лучшей плотине или тем, что разрушит их творение. А может и вовсе окажется в море, даст приют тамошним обитателям или случайно убьет кого-то из них. Ты не знаешь. Всего и вовсе не знает никто, так что рано говорить о бессмысленности.

Саша скептически поднимает бровь.

Гречанка искренне улыбается.

– Спешка ни к чему. Со временем ты поймешь, когда спешить нужно, а когда нет. Поймешь, – женщина пару секунду рассматривает Сашу внимательным взглядом, потом легокнько кивает сама себе. – Ты небезнадежна, так что поймешь.

– Спасибо.

Женщина фыркает.

– Небезнадежна – так себе комплимент, знаешь ли. И я собственно не нахваливать тебя пришла, это не моя специализация.

Саша напрягается, и гречанка только отмахивается.

– За руганью тоже не ко мне, но если тебе так неймется, можешь спросить у того вечно всем недовольного брюзги, что скрывается в твоем собственном разуме, говорит твоим голосом и представляется здравым смыслом, на деле неся лишь маску критика и мнимой заботы. Он сделает все в лучшем виде. Видишь ли – ты отправила мне подарки, и как-то неправильно было молчать, получив их. А тот смешной шифр, виденный тобой, увы, тебе самой недоступен. Да и, говоря по секрету, мне никогда не нравились эти игры со знаками. Всегда есть способы надежнее, и ими надо пользоваться. Надежнее – и содержательнее. А мальчики пусть играют в своих пляшущих человечков.

Наверное, выражение лица Саши было весьма красноречивым. Гречанка засмеялась, и смех ее казался на удивление ярким и искренним.

– Ты предполагаешь, что я не читаю книг?

– Простите.

Собеседница лишь отмахивается.

– На ты. Великие боги и богини, что за привычка в вашем языке одним словом возводить собеседника на пьедестал и разрывать с ним всяческий контакт, прикрываясь далекой дистанцией? Я отдаю дань твоему уважению, но маги равны меж собой.

– Извини.

– Пустое. На деле – если перестаешь интересоваться миром вокруг, он все равно начнет интересоваться тобой, рано или поздно. Но интересоваться событиями и вмешиваться в них – две очень разные вещи. Но, тем не менее, я здесь. Я думаю, кто-то иной может прийти к тебе позже. Или нет – сложно сказать. Но, так или иначе, нужно двигаться дальше. Спрашивай, иначе, если я решу говорить все, что мне известно, мы не закончим до падения следующего Рима.

Саша проводит рукой по волосам, неволь вздрагивая от боли во всем теле при малейшем движении.

– Мика и Светлана… Я использовала ваш подарок, но не знаю, правильно ли…

Гречанка фыркает.

– Да все ты знаешь. Мне что, инструкцию на каждый чих писать? Разобралась ты и без всяких вопросов, не делай себя слабее и глупее, чем есть на деле. Следующий вопрос.

– Они в порядке?

– Удивительно. Ты переживаешь не только за того, кто считай тебе названный брат, вернувшийся в мир твоими стараниями, но и за двоедушницу, что выпади шанс – убила бы вас обоих. Что, кстати, она и собралась сделать, если бы получила Сосуд.

Саша чуть качает головой.

– Если ей дали артефакт и сказали его использовать для того чтобы попасть в крепость через Отражение, то это просто убийство. Или ошибка. Но в последнее я верю мало.

– Верно мыслишь. Но не забывай, что во всей этой истории двоедушница вовсе не невинная жертва. Но, определенно, насколько я могу судить, моя дражайшая сестра, почувствовав, что вы прищемили ей хвост и освободили ту, кто потенциально мог пошатнуть ее власть над собственными марионетками, решила избавиться от оборотницы, что была больше всего уязвима. Разум вашего сегодняшнего улова – что спутанная сеть старого пьяницы-рыбака, вся равна в узелках клятв и разрывах добровольного и не очень забвения. Да и, откровенно говоря, приведение в порядок пожеванных Убийцей Воров оборотней не то чтобы любимое мной времяпрепровождение.

Видимо, все мысли вновь отразились у Саши на лице. Гречанка лишь хмыкнула.

– Ты очаровательно пытаешься разом бояться, негодовать, расстраиваться и злится. Но зря, на самом деле. Не придумывай лишнего. Я не люблю убивать без нужды. И тебе не советую, привычка плохая, и вся выгода от такого шага лишь кажущаяся. Это понимание, кстати, тоже приходит с возрастом. Ну или ты просто до нужного возраста не доживаешь, вот и все. Ладно, это к сути дела не относится. У тебя тут, кстати, неплохо, в следующий раз захвачу вино, с ним будет лучше беседа. Итак, подручная Стеф сейчас в крепких руках подручных Новгородского. Это их проблема, а не моя. В потребный вид она придет ой как не скоро, по меркам нашего дела, оборотни плохо сочетаются с подобными Убийце плетениями, очень плохо. Но если двоедушница пойдет на сделку и не будет вести себя глупо, то не получит смертный приговор, и, думаю, признать тебя своей спасительницей ей все-таки стоит. Хотя в будущем воздержись от подбрасывания мне подобных подарков без веской нужды, это Александр всяких хромых зверушек любит, я же помогаю чужим лишь по большим праздникам. Но в любом случае в итоге главный свидетель твоей невиновности у нас. Хотя, признаю, москвичи пока не спешат с признанием своей неправоты. Но не стоит торопить события, до некоторых всегда долго доходит. И эти некоторые почти всегда высоко забираются. Спрашивай дальше, я все же не могу быть тут вечность.

– Миклош… с ним все в порядке?

– Определенно. Он, кстати, избавился от тех украшений, что покрывают твое тело, так что думаю дела в некотором роде у него лучше, чем у тебя. Хотя с другой стороны, он, в отличие от тебя, не может похвастаться второй подряд победой над Ловчим.

– Это было случайно.

Гречанка отмахивается.

– Ерунда. Случайностей не существует. Так что можешь собой заслуженно гордиться собой. И поглядывать по сторонам – вновь Ловчий на такой трюк не купится, а пока постановление на твою голову в силе, то и не отстанет. Вообще будь осторожна с тем, с кем говоришь и что делаешь. Ты ведь понимаешь, кого видел спасенный вами у моря юноша?

Саша склоняет голову.

Азамат, верно? Она говорит о нем?

Женщина кивает.

– Понимаешь. Не хочешь верить, но прекрасно понимаешь. Помни об этом. Я не намерена рассказывать тебе о том, как поступать. Выбирать тебе, это твоя жизнь, а не моя. И, да простит меня мой воспитанник, я, увы, не вижу сценария, при котором одна-единственная твоя встреча с моей сестрой не состоится. Рано или поздно, так или иначе. Вопрос – на чьих условиях будет эта встреча? У тебя есть козыри, пусть Стеф почти наверняка думает иначе. Но она в погоне за силой и властью давно разучилась быть человеком.

Несколько минут проходят в тишине, нарушаемой лишь журчанием воды в реке.

– Я смогу ей противостоять?

Гречанка фыркает.

– Да нет конечно. Разумеется, нет. Тебе не нужно противостоять Стеф. Если бы дело было в противостоянии, то, разумеется, наш разговор был бы точно не в нынешних условиях и нынешних обстоятельствах. Ты ей не ровня, мотылек, даже со всеми своими заемными силами. Вовсе нет, опыт есть опыт. Но тебе не нужно воевать с моей сестрой. В одиночку точно не нужно.

Саша вглядывается в глаза женщины, пытаясь понять, о чем она сказала… И о чем не сказала.

– То есть мне нужно сдаться? Стать жертвой, отдать свое тело, и…

– А ты хочешь? Если да, то я буду весьма разочарована. И удивлена, а второе, поверь мне, куда более редкое событие.

– Нет, но ты сказала…

Женщина наставительно поднимает палец.

– Я сказала, что тебе не нужно противостоять Стефании. Не нужно драться с ней. Даже не пытайся – она размажет тебя по стенке в прямом бою. Твоя задача – противостоять ее планам. Планам, и только им. Она играет сложную партию в го на доске со многими гранями, и в этой партии победить тебе едва ли удаться. А вот заменить го на чет-нечет или кости тебе вполне по силам. А саму сестричку оставь мне. Или еще кому-то. Или и вовсе случаю.

– Я не понимаю.

– Выбор, Александра. Всегда есть выбор. И именно его нужно сделать. У тебя для этого достаточно сил, и моя сестра, как бы не хотела, тебе не помешает, будь уверена. Все эти планы – череда выборов, как своих, так и тех, кто должен сделать кто-то другой. Выбирай с осторожностью, но когда выберешь – не сомневайся. Делай то, что считаешь верным – это единственный правильный путь.

С этими словами женщина неожиданным и несколько неестественным прыжком перемахнула через перила моста, прямо в реку, и поплыла прочь, подхваченная все усиливающимся течением. Саша несколько раз моргнула. Гречанка – Карина исчезла где-то за поворотом реки, теряясь в окружающем мире.

Саша еще несколько секунд смотрела ей в след, а потом легла на мох, пытаясь расслабиться и смотря в далекое синее небо, теряющееся в сейчас почти исчезнувшей думке. Ей лишь хотелось, чтобы царапины зажили и боль ушла. И соображать ясно тоже хотелось.

Выбор. Все говорили о нем – но выбор в чем? Или чего?

И Аня… Азамат видел ее. Разумеется – кого еще? Кто мог быть там? Кто мог быть в напарниках у Светланы? Конечно, логика подсказывала, что вариантов на деле было много. Но предчувствия неумолимо твердили, какой из этого множества вариантов правильный. Да и на это, кажется, только ленивый не намекал.

Аня покушалась на жизнь мастера по изменению лиц. Именно из-за нее Светлана напала на Азамата, хотя и не убила, несмотря ни на что.

Аня, что ее не помнит. Подруга, которой Саша невольно сломала жизнь, отобрав и мать, и отца во время истории с сектой Боготова. Тогда она обратилась к Ане за кровом, и та согласилась. А после, когда выяснилось, что секта, связанная вассальными клятвами со своим главой, собирается похитить атомную бомбу, Саша бежала в Орден. И побег этот стоил жизни отцу Саши, добровольно пожертвовавшим собой ради будущего дочери. В итоге Боготов погиб, бомбу отобрали, виновных наказали, общину разогнали, но мать Ани исчезла, а саму девушку перевезли куда-то в Сибирь, подальше от юга и плохих воспоминаний. Вуаль Времени, под которую попала Саша после одного расследования и общения со скиа, стерла у Ани все воспоминания о бывшей подруге. И Саша, вновь встретив ее в Пензе, вовлеченную Пауком в свою игру в качестве простой марионетки, поняла, что Аня ничего не помнит. Не узнает ее.

Паутину интриг Саша разорвала, всех причастных осматривали люди Ордена. Тогда казалось, что все позади, влияние сбежавшего Паука было мимолетным, а Аня продолжит свою жизнь в безопасности с появившимся парнем. Саша даже наладила с ней подобие переписки, зачем-то вновь желая общения со своим первым близким другом из мира магов…

Вот только теперь бывшая подруга оказалась сообщницей своей матери, прислужницы Стефании-Паука, что желала… Ничего хорошего Саше не желала.

Алена уверяла, что Светлана сделает все ради своей дочери. Если Аня все еще с Пауком – то каковы шансы, что она отвернется от Стефании ради матери? Или уже поздно?

Увы, никто не мог дать правильных ответов. Никто, как не хотелось Саше эти ответы получить.

Вопрос в том, какой вариант стоило считать отправной точкой. Какую гипотезу принять на веру и отталкиваясь от чего действовать. От этого и зависел выбор.

Саша прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением мха под спиной, и начала погружаться в самый обычный сон. Сейчас она все равно ничего не решит. Но отдохнуть после всего ей очень и очень хочется.

Утро вечера мудренее.