Валеска, воевода леса. Оковы долга

– А что с тобой шутить, князь? – ведьма усмехнулась. – Смелый ты воин, да человек глупый. Был бы умный – спросил бы, что самому тебе уготовано.

– Инвар, – негромко сказал Араим, положив свою руку на руку Инвара, сжимавшую меч.

– Кто это с тобой? А, князь серебряных эльфов! – ведьма мелко рассмеялась. – Говорила же – сразу всех приводи, всем сказ будет. Подойди сюда, Араим.

Араим вышел вперед и остановился напротив ведьмы.

– Трудно мне в последнее время, – сказала старуха, скользнув по нему взглядом. – С молоду-то тяжело было, а теперь и вовсе невыносимо. Раньше, бывало, лягу спать – приходят мои духи, и все шепчут, шепчут… но, бывало, проснешься, попросишь у Леса помощи да поддержки – и уходят. А теперь и не уходят уже, постоянно со мной. И все шепчут, шепчут… а я что? Мне и умереть не страшно, да только, боюсь, и в Подлесье они ко мне приходить будут… и про тебя, эльфийский князь, они мне сказывали. Говорили, что недолго осталось тебе княжить в горах, ждет тебя долгая дорога, князь, очень долгая, ты по ней пойдешь и все потеряешь. Но все равно тебе княжить потом, только гор в том месте не будет. Вот только не проси меня объяснить, как это – я сама не понимаю…

– Ведьма… – снова угрожающе начал Инвар, но старуху было уже не остановить.

– А ты, Инвар, сын Ильрига, по той же дороге пойдешь, все по той же… славен будет твой путь, да короток. А повернуть с него – так лучше сразу в петлю, да, князь? Валеска, пойди сюда, дай посмотреть на тебя.

Валеска, в оцепенении слушавшая ведьму, осторожно пробралась между Араимом и Инваром и встала рядом с ней.

– Нет в тебе ничего от Джеммы, как неродная ты ей. Кровь у тебя жидковата, мать твоя равнинница была, вот и жидкая кровь тебе досталась. Нет, не знаю, тебе этот путь зачем, но ты пойдешь, пойдешь… всего лишишься, все потеряешь, все глаза выплачешь, всю душу вынешь, одна останешься… но знаешь, девочка, кровь у тебя хоть и жидковата, а сердце смелое. Не испугаешься – путь сам к тебе повернется, а струсишь – пеняй на себя.

Ведьма замолчала. В тишине было слышно, как догорает, потрескивая, лучина.

– Старая я стала, – сказала вдруг ведьма и медленно повалилась с чурбачка вперед. Инвар бросился к ней, подхватил, стал бить по щекам. Рот старухи открылся безобразным смердящим провалом, обнажив страшные гнилые зубы. Ее тело моментально остыло – как будто она была мертва уже давно.

***

Они вернулись в форт в молчании. У ворот Инвар остановился, чтобы отдать распоряжение эльфам похоронить старуху. Те очень удивились, что она умерла. Никто не мог вспомнить, сколько же ей лет. Всем казалось, что старуха вечна.

Дома Валеска зажгла несколько свечей и стала перестилать свою постель. Араим и Инвар остались на крыльце и что-то обсуждали. Вернувшись в горницу Джеммы, Валеска обнаружила там одного Араима. Он сидел за столом, уронив голову на скрещенные руки.

– Араим, – негромко позвала Валеска. – Я постелила тебе у себя. Ты можешь лечь.

– Что ты, зачем? – Араим поднял голову и потер глаза. – Я лягу здесь, на лавке.

– Да нет же, я переночую у Айриза, а вы ложитесь здесь.

– Нет-нет. Я сам постелю, – Араим встал. – Ты не могла бы посмотреть, как там Инвар?

Валеска вышла на крыльцо. Инвар сидел на ступеньках, крутя в руках брошь, которую он носил на груди под плащом. Валеска хорошо помнила такую же у Джеммы – камень в ней был ярко-зеленым. Камень же в броши Инвара напоминал обычный булыжник – черный, матовый, без переливов. Хотя, возможно, так просто казалось в темноте.

– Пора спать, Инвар, – сказала Валеска, останавливаясь рядом с ним.

– Да, я сейчас поднимусь, – Инвар смотрел на брошь так, будто надеялся, что у него на глазах с камнем произойдет какая-то трансформация.

– Не имеет смысла тут сидеть, – подумав, Валеска погладила Инвара по плечу. – Мне тоже очень тяжело. И я скучаю.

– Ты видела у Джеммы такую брошь?

– Конечно, – кивнула Валеска. – Это та, что ты подарил ей… тогда. Она никогда ее не снимала. Даже… потом.

– Да, – кивнул Инвар, – И я не снимаю. Они парные. Их сделали эльфийские жрецы в горах. Эта брошь показывает своему владельцу, что происходит с обладателем второй броши. Здоров ли он, не попал ли в беду. И видишь – моя потемнела. Несколько недель назад.

– Что это значит?

– С Джеммой действительно произошла беда, но она жива. Если бы Джемма погибла, камень заплакал бы.

– Заплакал? – переспросила Валеска.

– Да. Камни умеют плакать, если в них есть душа. В этих брошах – они называются Муж и Жена – она есть. Эльфийские ювелиры вдохнули ее в камни. Такие же броши, тоже парные, есть и у нас с Араимом. Только они называются Два Брата.

– В любой камень можно вдохнуть жизнь?

– Да. Но это сложное дело. Жизнь гораздо легче отнять, – сказал Инвар.

Валеска лежала без сна, пока не начало светать. События этого длинного дня беспорядочно роились у нее в голове, и стоило ей закрыть глаза, как перед ней возникала мертвая старуха, повторяющая слова: «Путь один… пойдешь, никуда не денешься. И все потеряешь. Все».

На рассвете пришел Айриз.

– Вернулись охотники, – сообщил он. – Те, которых я отправил две недели назад по следам Джеммы.

Охотники кучковались на площади – обнимались с женами, трепали по головам снующих туда-сюда детей, обменивались новостями с другими мужиками. Их глава, патлатый Джед, сидел посреди площади на пеньке и блаженно шевелил пальцами босых ног. Его охотничьи сапоги стояли рядом, по верх голенища заляпанные высохшей грязью.

Охотник радушно поздоровался с Инваром и Араимом. Он держался просто, но с достоинством, без заискивания перед явно более знатными гостями.

– Весь путь прошли, как Джемма шла, – сообщил Джед, скручивая самокрутку. – Весь путь, до самого Черного озера. И ничего. Ни следа, ни кострища. Правда, гроза была, прямо перед нами прошла – лужи по колено, грязи по пояс. А за Черным озером, там, где дорога делает крюк, и вовсе лес повалило, мы развернулись и назад поехали. Нет, если бы Джемма там шла, я бы это сразу увидел, даже после грозы – а так ощущение, будто и не шел там никто перед нами. Ну, дела… Мы уж думали, всех мертвыми найдем, мало ли что случиться могло. Ан нет, как в воду канули…

– Как в воду канули… – задумчиво повторил за ним Араим. – Скажи, Валеска, а где вы храните летописи?

– Летописи? – удивилась Валеска. – Так в школе же. Могу проводить. Там работает Айсен, старый эльф. Он и учитель, и летописец.

– У меня появилась одна мысль. Я сам найду школу, спасибо.

Араим быстрым шагом направился вглубь улицы. Валеска и Инвар остались стоять рядом с Джедом.

– И главное – я не понимаю! – продолжал охотник. – Это же Джемма, никто, ну никто лучше нее леса не знает, тут с ней ни мужик, ни эльф какой-нибудь не сравнится. Она уж лет пять как каждый год сама водит людей на обходы, ей каждый булыжник на обочине знаком, как родной. И вот так пропасть! Нет, если хотите знать мое мнение, то дело тут не чисто!

– Какой-то тупик! – сказала Валеска Инвару, когда они шли домой. – Ведьма умерла, охотники вообще ничего не нашли. Будто двести человек могли взять и раствориться в воздухе!

– Да, тут ты права, – задумчиво сказал Инвар. – Я думал о том, чтобы самому поехать искать Джемму, но не верить охотникам у меня поводов нет. Даже и не знаю, что делать дальше.

Они вошли во двор, и Валеска занялась завтраком, а Инвар остался у колодца, чтобы набрать воды. Однако не успел он взяться за ведро, как во двор вбежал Айриз.

– Инвар, гляди, пришло письмо из столицы! – кричал он.

– Инвар взял у него из рук письмо и стал распечатывать. Валеска тоже выбежала во двор, чтобы не пропустить ничего важного.

– «…сообщаю вам, что никаких распоряжений именем короля Марвина Красивого относительно действий гарнизона форта Лесной Перевал нами не отдавалось», – прочел Инвар. – Да нет же, тут явно какая-то ошибка! Айриз, где первое письмо?

– В избе для собраний, где и было.

– Нужно сравнить печати.

Инвар поспешно вышел со двора.

– Что же это такое происходит? – пробормотала Валеска.

– Не знаю, но больно уж темное дело, – поморщился Айриз. – Не нравится мне все это, и чем дальше, тем больше. Кстати, а где ваш эльф-полукровка?

– О чем ты?

– Как о чем? Араим, спутник Инвара – куда он делся?

– Он пошел в библиотеку. Почему ты называешь его полукровкой?

– Ты что, слепая? – искренне удивился Айриз. – Такой вопрос может задавать только незрячий.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, но мне не нравится твой тон, – сказала Валеска, исподлобья взглянув на Айриза. – Кажется, будто ты хотел оскорбить Араима.

– Ты, понятно, восхищена этими господами и готова защищать их от моих нападок, как трогательно! – засмеялся Айриз. – Оскорбить Араима? Мне и в голову такое не могло прийти. Я просто констатировал факт. Пойду в муниципалитет, может быть, Инвару понадобится моя помощь.

«Очень нужна твоя помощь Инвару», – подумала Валеска и из чувства противоречия поплелась следом.

***

– Письма абсолютно одинаковые. Они оба пришли из столицы. Теперь я абсолютно уверен, что нужно ехать на Равнины. Исчезновение Джеммы и ее людей кем-то подстроено, и этот кто-то находится там, – Инвар встал и прошелся вдоль стола. – Айриз, напиши письмо в Горный бастион. Я выезжаю сегодня же.

– Ты хочешь ехать один? – спросил Айриз.

– Я не в праве требовать от Араима, чтобы он присоединился ко мне. Он и так сопровождал меня сюда исключительно потому, что я попросил его. Если Араим захочет, он поедет со мной.

– До столицы неделя пути. Плохая идея выезжать сейчас. Через три дня кончится лето.

– И что же? Мы достаточно ждали и теряли время.

– Срок возвращения душ, Инвар, – напомнил Айриз. – В первую ночь осени. Если она застанет тебя в пути, ты можешь сильно пожалеть об этом.

Инвар задумался.

– Пожалуй, это веский аргумент в пользу того, чтобы ехать одному, только и всего, – сказал он. – Прикажи седлать мою лошадь.

– Но может быть…

– Медлить нельзя.

Айриз развел руками и вышел. Инвар постоял у стола еще немного, потом стал собирать с него письма. Валеска стояла, не трогаясь с места.

– Ты точно не хочешь поговорить сперва с Араимом? – спросила она.

– Конечно же, я не уеду, не простившись с ним.

– Тебе придется скакать день и ночь совсем одному.

– Это не самое страшное, что может со мной случиться.

Валеска замолчала. Она видела, что Инвар принял решение и не планирует менять его. «Так значит, сегодня он уедет. Араим, конечно же, поедет с ним. А я останусь здесь – и совсем ничего не смогу сделать для поисков Джеммы! Совсем одна в четырех стенах форта вдалеке от всех событий. Как это несправедливо!», – думала Валеска. К прежнему беспокойству за тетку добавилось и жестокое разочарование – поманивший было обещанием приключений период кончился. Наступала осень, и значит, скоро всем фортом они будут запасать на зиму капусту и ставить силки на зайцев. Как и каждый год, как все предыдущие годы. Потом будет праздник урожая и зима, долгая и снежная, как всегда в этих краях…

– Инвар, – сказала Валеска вслух. – Возьми меня с собой.

Инвар перестал собирать бумаги и поднял глаза на девочку.

– Это совершенно невозможно, посуди сама, – сказал он.

– Инвар, но что мне тут делать? Я не могу сидеть, сложа руки, и знать, что я ничего не делаю для того, чтобы найти Джемму! Поставь себя на мое место – ведь ты не смог бы просто сидеть и ждать!

– Но я не на твоем месте, Валеска, – Инвар сунул за пояс свернутую карту. – Я хорошо подготовлен к любым невзгодам, я был в боях и руководил армиями, и мне не пятнадцать лет. Именно поэтому я могу оценить опасность и умею нести ответственность не только за себя, но и за других. И Джемма первая не позволила бы мне сделать этого.

– Но Джеммы нет, Инвар! – воскликнула Валеска. – И кто мог бы подумать, что такой подготовленный и смелый воин, как она, будет нуждаться в помощи? Никто! Но ее нет! И если Джемма погибла, я займу ее место. С чего начнется моя жизнь воеводы? С того, что я скажу своим людям: «Да, я могла бы найти свою тетку и спасти ее, но не сделала ничего для этого и только покорно ждала, когда смогу оплакать ее»?!

– Валеска, я все же не думаю…

– Если тебя беспокоит, что я буду тебе обузой, то не бойся этого! Я умею ездить верхом и стрелять из лука! Я знаю лес лучше, чем ты! Я смогу быть полезной в походе, Инвар! Только не оставляй меня здесь. Я сбежала один раз – я сбегу снова, можешь быть уверен!

– Не пытайся шантажировать меня тем, что снова поступишь, как неразумное дитя! – разозлился Инвар.

В это время дверь избы открылась, и в комнату вошел Араим.

– Инвар, я слышал, что все готово для твоего отбытия? Потрудись объяснить мне, что случилось, – сказал он.

– Пришло письмо из столицы, – сказал Инвар. – Они утверждают, что не присылали приказа о мобилизации. Я еду в Орлиную крепость, чтобы искать ответы.

– Ты не хочешь предложить мне поехать с тобой?

– Безусловно, я планировал сделать это, как только увижу тебя. Но мне неудобно просить тебя снова о помощи, Араим.

– Мою лошадь уже моют и чистят на конюшне в соседнем стойле с твоей, Инвар.

– Так вы возьмете меня с собой? – спросила Валеска.

– Валеска утверждает, что она должна поехать с нами, так как не может не принять участия в поисках Джеммы. Она угрожает снова сбежать из форта, если мы этого не сделаем, – добавил Инвар.

– Побегами тут ничего не решить, – заметил Араим. – Я думаю, ты и сама это понимаешь.

– Понимаю, но как еще я могу вас убедить? – чуть не плача, ответила Валеска.

– В ее словах есть здравое звено, – обратился к Инвару эльф. – В ее возрасте мы уже ходили в походы.

– Мы – да, но мы никогда не были пятнадцатилетними девочками, Араим, – мрачно ответил Инвар.

– Я не буду вам в тягость, – повторила Валеска.

– Что ее ждет тут? – продолжал Араим. – Не лучше ли, действительно, взять ее с собой? Не думаю, что Валеска доставит нам много проблем.

– Араим, в тебе говорит извечная вера твоего народа в то, что лучше броситься в пропасть и упасть, чем не броситься и прожить долгую скучную жизнь, – Инвар махнул рукой. – Но когда ты сам не знаешь, что ждет тебя завтра, и какие ответы ты ищешь, не слишком ли самонадеянно впутывать в эту историю еще и Валеску?

– Она уже впуталась в эту историю, когда едва не погибла в лесу. Не думаю, что теперь мы вольны что-то менять. Но я поставил бы одно условие.

– Какое? – спросила Валеска, воспрянув духом.

– Мы не знаем пока, с чем нам придется столкнуться. От себя лично я хотел бы, чтобы ты пообещала слушаться нас.

– Конечно! Я все сделаю, что вы скажите! – закричала Валеска.

Араим и Инвар скептически переглянулись, но промолчали.

***

– Между тем, у меня тоже есть новости, и я пока не знаю, как к ним относиться, – сказал Араим. – Когда охотник сказал, что Джемма и ее армия «как в воду канули», я вспомнил кое-что интересное о Черном озере.

С этими словами эльф положил на стол перевязанный кожаным шнурком свиток.

– Возможно, я слышал истории о нем в детстве, когда мне рассказывали сказки перед сном. Так или иначе, информация, которая содержится в летописях Лесного перевала, совпадает с моими воспоминаниям. Смотрите.

Араим развернул сверток и протянул его Валеске:

– Поправишь меня, если где-то я не до конца понял местный диалект. Здесь описывается Великая война, которая произошла триста лет назад.

– Да, когда я был в колыбели, мне рассказывали легенды об этой войне, – кивнул Инвар.

– Да, так вот… Великая война началась в тот момент, когда маг по имени Фернир Черный завладел куском Небесного камня и получил способность похищать души людей. Фернир Черный предательски напал на Змеиный город, который находился, судя по всему, где-то на Болотах, и подчинил себе все его население, похитив их души. Потом Фернир пошел войной на Орлиную крепость, попутно склонив на свою сторону войска эльфийского лесного князя Айаруна и таким образом пополнив свое войско. Он дошел практически до границ Равнин, когда ему навстречу вышли королевские войска во главе с королем Матиасом Умным и верховной ведьмой Гаруной. Гаруна ехала впереди войск и везла другой кусок Небесного камня, который тоже обладал волшебной силой, но какой – здесь не уточняется. В результате Фернир Черный был побежден, его войско разбито, а души людей упокоены. Фернир был убит и сожжен, и его останки вместе с куском Небесного камня навсегда захоронили в Черном озере, которое названо так в память о тех событиях.

– Ты думаешь, что это наше Черное озеро? – недоверчиво спросила Валеска.

– Видимо, да.

– Как-то глупо прятать такой артефакт в самом центре страны.

– Триста лет назад вся страна представляла собой одни только Равнины. Леса и Болота, а уж тем более Горы, лежали далеко за ее границами.

– Я начинаю понимать, почему в наших летописях не встречал никаких упоминаний о тех событиях, только в сказках, – сказал Инвар. – Если это напрямую не относилось к Горам, и горцы не участвовали в той войне, неудивительно, что сохранились только легенды.

– Ты думаешь, эта история имеет какое-то отношение к тому, что произошло с Джеммой? – спросила Валеска.

– Я не знаю, – Араим пожал плечами. – Но то, что Черное озеро хранит определенную тайну – факт.

– Да, послушай-ка… – Инвар прошелся по комнате туда-сюда. – Я знал отца Джеммы, его брата и ее саму, и каждый из воевод Лесного перевала каждый год отправлялся на обход земель по одному и тому же маршруту: до Черного озера, вокруг него и обратно. Никто никогда не мог объяснить, почему они ходят именно этой дорогой, довольно удаленной от границ Леса. Говорили, будто это традиция предков, которую по каким-то забытым причинам нельзя менять.

– Могла ли эта традиция зародиться именно после того, как в Черное озеро погрузили Небесный камень Фернира Черного?

– Все может быть.

– А ты не задавал этот вопрос учителю Айсену? – спросила Валеска Араима.

– Задавал, но он не смог ответить точно. Ему много лет, но не настолько, чтобы отчетливо помнить те события. Кроме того, он и то, что было на прошлой неделе, не очень хорошо помнит, по его же собственному признанию.

– Что ж, теперь я практически уверен, что мы должны выезжать как можно быстрее, – сказал Инвар. – Но я всерьез переживаю из-за того, что мы встретим в пути Срок возвращения душ. Айриз был прав, говоря, что лучше обождать. Но и времени терять нельзя.

– Тогда поедем, – ответил Араим. – У нас будет время подумать в дороге.

Пока они с Инваром шли домой, Валеска вдруг вспомнила кое-что и спросила:

– Послушай, Инвар. Почему Айриз сказал, что Араим – князь-полукровка?

Инвар покосился на нее.

– Айриз так сказал?

– Да. Я не уверена, конечно, что мне стоило это повторять…

– Это вечное правило лесных эльфов – злословь за спиной. За это я их и не люблю. Конечно же, Айриз не мог не излить желчь в разговоре с тобой, ведь сказать это в лицо Араиму он никогда бы не осмелился.

– Но почему князь-полукровка?

– Строго говоря, Айриз прав. Ты разве не видела никогда горных эльфов?

– Араим первый.

– Тогда понятно, почему ты не понимаешь. Вообще-то внешне горные эльфы не такие, как Араим. По правде сказать, они мало похожи на людей.

– Значит, Араим не чистокровный эльф?

– Нет. Я не знаю, стоит ли тебе знать всю эту историю, но если коротко – еще до нашего рождения наши отцы были в походе. Тогда варвары, что живут к северу от Горных границ, повадились нападать на селения гномов и грабить их. Отец Араима, Аарон, привез себе из того похода жену. Я не очень хорошо ее помню, она умерла в родах, давая жизнь Араиму. Знаю только, что он очень любил ее. Когда Араим родился, сам Аарон несколько пожалел о своем решении, так как понял, что, вероятно, его сыну всю жизнь придется доказывать всем свое право быть князем над горными эльфами, но этого не произошло. Душой он эльф, все знают об этом.

– Это так странно, – сказала Валеска. – Почему всегда нужно оправдываться за то, что ты не можешь изменить? Старая ведьма тоже сказала, что моя мать равнинница, а значит, я не до конца буду предана Лесу душой. Мне показалось, что она говорила об этом так, будто это что-то плохое…

– К сожалению, люди часто бывают рабами старых традиций, даже самые достойные, – сказал Инвар. – С другой стороны, мы живем традициями, и любое их нарушение влечет за собой шаг в сторону от устоев, которые завещали нам предки. И мы не можем знать, чем обернутся нам эти шаги. Может быть, однажды они приведут нас к краю пропасти.

– А может быть, наоборот, однажды, благодаря им, мы станем сильнее и мудрее? – сказала Валеска.

– Не знаю, – Инвар улыбнулся. – Я могу говорить только за себя, а сам я предпочитаю смотреть вглубь человека, а не на его внешний вид.

– Обсуждаете внешний вид? – их догнал Араим. – Брат Инвар, я не замечал за тобой прежде интереса к подобным вещам.

– Так я и говорю как раз, что меня внешний вид других людей не интересует, – ответил Инвар. Валеска засмеялась.

– Наши лошади готовы, осталось собрать вещи, и мы можем ехать, – сказал Араим. – Пока солнце еще не перевалило за свой зенит, есть шанс засветло тронуться в путь.

Валеске собираться было почти не нужно. Она открыла сундук Джеммы. В нем лежал ее зимний плащ на бобровой подпушке, дорожные сапоги и короткий меч, который Джемма подарила ей в прошлом году. Перевязь, нож, фляга. Что еще взять с собой? Валеска оглядела оставшееся содержимое сундука. По правде сказать, у нее было так мало вещей, что выбирать было особенно не из чего.

Валеска повесила за спину колчан со стрелами и лук и уже направилась к выходу, как ее взгляд упал на одиноко висящую в углу у двери Джеммину косу. Поколебавшись ровно секунду, Валеска вынула нож, и, оттянув на затылке волосы, отрезала их. Собранные до этого в хвост, волосы рассыпались в ее руке, оставшиеся короткие концы кололи и щекотали шею. Валеска наскоро свернула из своих волос что-то наподобие жгута и повесила его поверх косы Джеммы.

– Вот так-то лучше. Я еще вернусь, – сказала Валеска опустевшему дому, и, не оглядываясь, вышла на крыльцо.

***

– Если будете ехать, не останавливаясь, то к завтрашнему утру достигнете Южного лесничества, – инструктировал их Айриз, ехавший рядом с путниками на своем пятнистом коне. – Там живут лесник и его жена. Это – южная граница наших земель. Дальше не будет никаких форпостов, где вы сможете остановиться. Срок возвращения душ переждете в Лесничестве, а дальше будете все время ехать по дороге – там хорошо проторенный путь. Я провожу вас до Возвратного камня.

Они ехали бодрой рысцой, и душа Валески ликовала. Ее рыжая лошадь, застоявшаяся в стойле, пряла ушами и закидывала на бегу голову, демонстрируя, как рада она неожиданному бегу. Валеске казалось, что она сама готова спрыгнуть с лошади и бежать с ней рядом. Ее распирало от восторга. Ее взяли в путешествие! Она – полноправный его участник, и Араим и Инвар, северные князья, считаются с ней, принимают ее, как равную! На фоне этих мыслей она была рада даже присутствию Айриза, который, впрочем, делал вид, что не замечает ее.

У Возвратного камня – это был большой, поросший мхом валун, лежавший у дороги в том месте, где она делала резкий поворот, после которого форт скрывался из виду – Айриз остановил коня.

– Удачи вам в вашем путешествии, – сказал он. – Инвар и Араим, сыновья Северных гор, надеюсь, что вы вернетесь с победой.

– Пусть будет так, – откликнулся Инвар. Араим молча кивнул. Айриз скользнул взглядом по Валеске, но ничего не сказал. Он развернул коня и вскоре исчез из виду.

– Ну что ж, – сказал Араим, глядя ему вслед. – Едем же, если мы хотим добраться до Южного лесничества в срок.

Они ехали молча, в хорошем темпе, и через несколько часов восторг в душе у Валески стал постепенно ослабевать. Она почти не знала эту часть леса, а форт давно скрылся за поворотом дороги у Возвратного камня – и теперь она неожиданно явно ощутила, как впереди маячит мрачным фантомом Неизвестность. Кроме того, через пару часов в дороге у Валески стала уставать спина. Через три часа она начала ерзать в седле, периодически меняя позу.

Через шесть часов дороги позвоночник Валески одеревенел настолько, что каждый шаг лошади причинял ей боль. Она завистливо поглядывала на Инвара и Араима, которые, казалось, совсем не устали за время пути. Лошадь Валески, поняв, что с ездаком что-то не так, стала позволять себе вольность снизить темп, а потом и вовсе стала переходить на шаг, и Валеске приходилось подгонять ее.

Наконец, ехавший впереди Инвар развернулся и подъехал к ней.

– Что происходит? – спросил он.

– Все хорошо, – ответила Валеска, стараясь придать своему голосу как можно более уверенный тон. – Просто лошадь не привыкла к таким долгим поездкам.

– И поэтому ты сидишь в седле так, словно собираешься свалиться с него, как куль? – заметил Инвар.

Валеска попыталась принять нормальную позу, выпрямилась, и ее правую ногу пронзила резкая боль. Она была такой сильной, что Валеска охнула, выпустила поводья и схватилась за ногу. Лошадь испугалась и резко встала на месте, и Валеска свалилась на землю. Одна ее нога при этом застряла в стремени, и девочка поняла, что лучше даже не представлять себе, как она выглядит со стороны. Больше всего ей опять хотелось одного – немедленно провалиться сквозь землю.

Нога, однако, продолжала болеть. Казалось, изнутри ее выкручивает какая-то неведомая сила.

Валеска со стоном взялась за ногу руками и осторожно вытащила ее из стремени, продолжая лежать на земле.

К ним подъехал Араим, они с Инваром спешились и подошли к ней.

– Нога… – простонала Валеска, корчась в дорожной пыли. – Что-то с моей ногой!

– Это судорога, – сказал Араим, опускаясь на колени рядом с ней. – Это ведь та нога, которую ты поранила в лесу?

– Да, это она, – морщась от боли, Валеска пыталась растереть ногу обеими руками. У нее не получалось.

– Убери руки, – сказал Араим. Он взялся за ногу Валески – одной рукой за лодыжку, другой – за колено, и сжал руки. Валеске показалось, что в ногу ей вонзили ледяные иглы. Ощущение было такое, будто она опустила ногу в быстрые воды лесного ручья зимой. Но боль неожиданно отступила.

– Лучше? – спросил Араим.

– Да, – кивнула Валеска.

– Тогда вставай.

Валеска встала и охнула, схватившись за поясницу. Теперь она поняла, что, если снова сядет на лошадь, все ее позвонки немедленно ссыплются в штаны.

Инвар и Араим переглянулись.

– Кажется, нам придется сделать привал, – сказал Араим.

– Нет-нет, что вы, я могу ехать! – запротестовала Валеска. Инвар развернулся, и, чертыхнувшись, стал снимать поклажу со своей лошади.

– Нет, правда, Инвар!..

– Разжигай костер, – сквозь зубы ответил он.

Валеска обернулась к Араиму, ища у него поддержки, но он уже взял под уздцы обеих лошадей – свою и ее – и повел их к обочине дороги.

– Я… я не хотела, правда. Я просто никогда не ездила так далеко… – пробормотала Валеска, чувствуя, что готова зарыдать. – Я не думала, что так получится… я… я могу вернуться назад! И не буду снова вам мешать!

– Прекрати, Валеска, – спокойно сказал Араим. Он уже снимал со своей лошади свернутое покрывало. – Если ты думаешь, что наши спины не одеревенели за столько часов езды, ты глубоко ошибаешься. Просто мы не думали, что нам придется делать остановку настолько быстро.

– С другой стороны, мы должны были быть готовы к тому, что двигаться придется в темпе самого медленного ездока, – вздохнул Инвар. Он сел на землю под дерево и посмотрел на небо. Солнце клонилось к закату. – Может быть, и хорошо, что это произошло именно сейчас. Ночью было бы гораздо сложнее.

– Но без меня вы бы доехали.

– Какой прок говорить об этом? Разобьем лагерь, через час совсем стемнеет. Если мы выедем с первыми лучами солнца, то вполне успеем к Южному лесничеству до завтрашней ночи. Но учти – завтра тебе придется скакать весь день, хочешь ты этого или нет.

– Конечно, – с благодарностью сказала Валеска. – Конечно.

Она старалась хоть как-то загладить свою оплошность, бегая вокруг стоянки в поисках хвороста, разожгла костер, сунулась было к лошадям, чтобы напоить их, но это уже сделал Араим. Они быстро поели и улеглись – солнце едва успело скрыться за горизонтом, и в лесу еще даже не до конца стемнело.

Спать рядом с дорогой было не слишком приятно – Валеска почему-то даже на болоте, в одиночестве, чувствовала себя гораздо увереннее, чем здесь. Но место для стоянки определило именно ее позорное поведение – и она, продолжая ругать себя, крепко зажмурилась и решила, что должна немедленно уснуть, чтобы проснуться на рассвете полной сил и готовой к долгому переходу. Однако сон не шел. Нога больше не напоминала о себе, но спина, казалось, задалась целью сполна отомстить за изматывающий день в седле.

Валеска ворочалась, и, хотя она пыталась делать это бесшумно, через некоторое время она услышала голос Араима:

– Опять болит нога?

– Нет, все хорошо, – Валеска перевернулась на спину и подоткнула под поясницу край покрывала. Так стало чуть лучше.

– А что у тебя болит? – спросил Араим.

– Спина.

– Предсказуемо для начинающего ездока, – усмехнулся Араим.

– Я ужасно себя чувствую, – сказала Валеска. – Опять я все испортила.

– Пока еще ничего не испорчено, мы просто получили возможность отдохнуть перед долгой дорогой, – сказал Араим. Он лежал на спине, скрестив руки на груди, и глядел куда-то вверх. Небо заволокли тучи, и было сложно сказать, на что он смотрит – кроме темноты, наверху не было ничего.

– Как ты сделал так, чтобы у меня прошла нога? – спросила Валеска.

– Это может любой из моего народа, – сказал Араим. – Ничего сверхъестественного, мы можем заморозить боль. Не излечить, а сделать так, чтобы человек перестал ощущать ее. Я говорю «человек», потому что на нас самих это не действует.

– Мне очень помогло.

– Я знаю. Я могу сделать так, что и спина тоже пройдет. Но, скорее всего, завтра она заболит снова, и тогда я уже ничего не смогу сделать.

– Я стесняюсь попросить, но это было бы очень кстати, – сказала Валеска. К этому моменту у нее уже было ощущение, что ее избили палками, и большая часть ударов пришлась на поясницу.

Араим молча протянул руку и положил ее Валеске на лоб. Она почувствовала легкий холодок от его прикосновения. Холодок рос и будто бы сковывал ее тело. «Наверное, это чувствуют лягушки поздней осенью, когда вмерзают в лед», – успела подумать Валеска и уснула.

***

На рассвете Валеска проснулась от холода, но это был не тот обволакивающий холодок, который усыпил ее – моросил дождь, и его ледяные капли насквозь пропитали одеяло и затушили костер. Рассвет только-только забрезжил. Валеска поднялась, откинув одеяло, и стала ходить вдоль дороги, пытаясь согреться. Инвар и Араим тоже проснулись. Наверное, им, привыкшим жить на высокогорье, не было так же холодно, но собирались они с мрачным видом, не проронив ни слова.