Вместо эпилога
ХХ век был веком невиданных гонений на Русскую Православную Церковь, которые привели к мученической гибели сотен тысяч православных священников, церковнослужителей и мирян. Гонения начались сразу после революции 1917 г. и уже в 1918 г. носили массовый и ожесточённый характер… Пик борьбы с религией падает на 1937 г., когда по делам, связанным с исповеданием Православия, было арестовано 136900 человек, из них расстреляно 8530 человек.
Григорий Александрович Любимов, профессор МГУ
«Нынешнее поколение не имеет права на повторение исторических ошибок: ненависть не должна руководить нами в нашем стремлении построить мирную, справедливую и благополучную жизнь, а потому и трагические страницы нашего прошлого не должны быть поводом для разжигания ненависти и усиления напряжённости, а осуждение террора не должно из нравственного акта превращаться в политический ритуал.
При этом мы призваны никогда не забывать об этих страшных событиях, ведь жертвы братоубийственной войны, голода, религиозных и сословных гонений – это не безликая масса, а абсолютно конкретные люди, это наши предки, которые живут в нашей памяти, фамилии которых мы продолжаем носить и имена которых помним или должны помнить в наших молитвах».
Святейший Патриарх Московский и всея Руси КИРИЛЛ (Гундяев)
В 1936 году принята Конституция СССР – Конституция победившего социализма. Она же – Сталинская конституция. Сталин строил новое государство. И не просто государство – новую общность «советский народ». Этот народ должен быть един. Он должен миллионоголосно воскликнуть «едиными устами и единым сердцем»: «Да здравствует товарищ Сталин!». Вождь, как Бог, требовал сердца советского человека! Он хотел, чтобы его не просто любили, а любили искренне! Всякая фальшь должна быть исключена, выкорчевана! В том числе «высшей мерой социальной защиты» – расстрелом. Сажали и расстреливали целыми семьями. Что из того, что сын не в ответе за отца? «Яблоко от яблони недалеко падает!» Что из того, что бывший кулак работает конюхом, а бывший священник – бухгалтером? И на этот счёт есть неоспоримая народная мудрость: «Сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит».
Поэтому, когда в 1937-м пришла разнарядка в органы НКВД о мерах социальной защиты государства – задача была не очень сложной. Был бы человек – а статья найдётся. Собрать всех бывших кулаков, священников, жандармов… Вообще всех «бывших». И сделать их «не бывшими». Причём не бывшими никогда! Так, чтобы и память о них исчезла, стёрлась из поколений! Не было их! Не было! Никогда! Чтобы даже оставшиеся в живых члены семьи не только не посмели спросить: «Где мой муж?», «Где мой сын?», но побоялись бы рассказать о них своим детям и внукам.
Чтобы не смогли прийти на могилу – поплакать, помолиться. Не положено, преступно – жалеть врагов! О врагах народа плакать могут только враги народа! Да и нет этих могил, есть только безвестные рвы и ямы со сваленными в них человеческими останками с простреленными черепами. И не сметь их называть «братскими могилами»! Братские – это для воинов, а не для чуждых социальных элементов! «Нет дыма без огня! Зря бы не расстреляли!» Не бывает бывших священников – нет и бывших врагов народа! Хоть и реабилитированных. Хоть и время сейчас иное…
В Церкви ранее уже был период мученичества. Это первые три века христианства. Христианские мученики – слава Церкви. Их подвиг сопровождался многими сверхъестественными чудесами и знамениями. Они шли на смерть с великой радостью, с благодарственной молитвой и улыбкой на устах, благодать Божия покрывала их так, что они часто не чувствовали боли, получали чудесные исцеления от ран. Результатом этого подвига было умножение верующих, возрастание и укрепление веры и Церкви.
В XIX веке Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Скорби – особый удел нашего времени, которому не даны ни подвиг мученичества, ни подвиг монашества». И вот XX век вновь открыл для Церкви мученический путь. Но этот период не стал периодом возвращения к эпохе древних мучеников. Это было совсем другое время и другой подвиг. Это было не благодатное мученичество славы. Это было очищение.
Сначала, в 20-х, их просто убивали. Затем, в начале 30-х – сажали, а в 1937-м тех, кто избежал лагерей, и тех, кто не избежал, – вновь расстреливали. И тех, кто сохранил верность сану, и тех, кто после лагерей работал счетоводом, бухгалтером, сторожем. И тех, кто, не выдержав мучений, отрёкся от сана и веры. Никому не простили священства.
Всеми отверженные, преданные паствою, порою жёнами и детьми. Погибающие в безвестности, унижении, уничижении… Самое страшное – они не осознавали себя мучениками за Христа, да никто отречения от Христа у них особо и не требовал. Их просто приравняли к бандитам, объявили «врагами трудового народа», обвинили в антисоветской агитации, либо в участии в контрреволюционной организации, каковой априори признавалось, в числе прочих, всякая община верующих.
Их исповедничество было тайным, не явленным. В лагерях, на лесоповалах – сильные духом поддерживали, ободряли других. Слабые – ломались, при этом сохраняя в своей истерзанной, униженной до последнего предела душе верность Христу. Сколько таких, не прошедших стандарт канонизации? Кто может взвесить и оценить глубину их нравственных страданий и высоту их христианского подвига? Только Тот, Кто – преданный, избитый и оплёванный, вися на Голгофском Кресте, возгласил: «Боже Мой, Боже Мой! Почему Ты Меня оставил!»
Может быть, придёт время, и откроют секретные архивы, укажут места захоронений, установят поклонные кресты и памятники с именами и фамилиями расстрелянных или умерших от невыносимых условий лагерной жизни. И признают все люди – они БЫЛИ! Жили, страдали, молились, любили. А 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, выйдут из своих квартир тысячи россиян и с гордостью пронесут по улицам городов и весей фотографии своих прадедов и прапрадедов, безвинно пострадавших в годы лихолетья. Тех, кто не смог изменить долгу, присяге, не отрёкся от Веры, Царя и Отечества. Того Отечества, в котором был рождён и воспитан, клятву верности которому принёс. Тех, кто не захотел или не сумел встроиться в «новую жизнь». Тех, кто просто оказался на пути «Красного бронепоезда», бешено, кроваво и безжалостно промчавшегося по судьбам людей.
Приложения
1. Как писалась книга
Началом написания книги можно считать 12 февраля 2022 года. Этой датой отмечен первый текстовый документ под названием «Книга», состоящий из десяти страниц. Потом была «Книга 1», «Книга 2» и так до последней версии «Книга 46». Выходит, как раз два года. Большая часть этого времени – поиски документов, работа с метрическими книгами ГАКК (электронный каталог), Енисейскими епархиальными ведомостями, работа в городском архиве Ачинска, знакомство с историческими источниками. И одновременно – работа над главами книги. Конечно, не обошлось без перерывов. Но практически постоянно мои мысли возвращались к истории протоиерея Македония Сташевского и той страшной эпохе.
Своеобразным толчком к написанию книги в жанре исторической повести послужила для меня работа омской писательницы Екатерины Сергеевны Шубочкиной, внучки ачинского краеведа и почётного гражданина города Ачинска Геннадия Лопаткина, «Батюшка есаул» – о священномученике Михаиле Каргополове. По её просьбе я даже немного поучаствовал своими советами в создании повести. Мне понравился этот художественно-исторический жанр. Несмотря на все неточности, предположения и допущения, книга как бы оживила, сделала для меня ближе и понятней личность отца Михаила.
А вдохновила на этот труд меня, безусловно, судьба моего деда, бывшего священника Георгиевского храма села Юрич Пермской области Аркадия Васильевича Пигасова. В 1930-м он был осуждён на пять лет лагерей, отбывал наказание, по воспоминаниям отца, на Колыме, откуда привёз алюминиевый котелок с выцарапанными на нём словами «Терпение и труд всё перетрут». После заключения он больше не служил, переехал с семьёй в г. Иланский, работал бухгалтером в Заготзерно. Я никогда не видел его, он умер 30 октября 1951 года в возрасте 55 лет, за 9 лет до моего рождения, парализованный в Абанской колонии, где отбывал срок вследствие очередного сфабрикованного дела.
С тех пор тема сталинских репрессий как-то естественно приобрела для меня первостепенное значение. Почему пострадал именно он? Он был лучше, добрее, чище меня. Вот я живу более или менее нормально, а он прошёл через такие испытания… Кстати, начало книги – Сказка для взрослых – не выдумка: она практически составлена из слов решения объединённого собрания Юричского зернового товарищества, бывших прихожан Георгиевской церкви в 1930 году. Только там было ещё жёстче:
«Протокол объединённого собрания Юричского зернового товарищества от 22.01.1930 г.
Выступил Борисов Филипп Терентьевич и сказал, что пора с одурачиванием народных масс и эксплуатацией покончить. Священник Пигасов ведёт противосоветскую пропаганду где только может, а также и в церкви. 9 января собрал собрание верующих из кулацкого элемента, где обсуждали вопрос о невозможности выполнения лесозаготовок, а также создания колхозов. Ушаков сказал, что Пигасов обязался нарубить дров, подчиняясь постановлению общего собрания Юрического з.о. 15 кубометров, и получив на основе этого от куренного надзирателя топор и пилу до сих пор к работе не приступил. Подюков Семён Николаевич: вполне будет правильно, если одного паразита отсюда удалить, а также церковь пока закрыть, колокола передать на индустриализацию страны, впоследствии в церкви устроить нар. дом. Обсудив все вышеизложенное, а также выслушав выступления товарищей, общее собрание постановило: священника Пигасова Аркадия Васильевича со всем семейством удалить из села, как ненужного элемента, вредящего строительству нашего народного хозяйства с конфискацией имущества; о немедленной описи имущества у последнего и взятия под арест во избежание уклонения, а церковь припечатать и в будущем передать под народный дом. При первой же комиссии сельсовета проработать этот вопрос на участковых собраниях».
Послужной список, заполненный рукой о. Македония Сташевского (1-й лист). Ачинский Архив
Послужной список о. Македония Сташевского, заполненный, видимо, рукой сына Георгия (1-й лист). Ачинский Архив
Из письма брата моей бабушки моему отцу (начало)
Из письма брата моей бабушки моему отцу (окончание)
О том, что мой дед был священником, я узнал лишь в 1990 году. После смерти моей бабушки Марии Николаевны, жены Аркадия Васильевича (иерея Аркадия), её брат Андрей Дудин в письме написал: «Сестра М.Н. не разрешала вам, сыновьям, говорить и писать, что ваш отец был священником, и я вот только написал. Сестра где-то Маруся у него была, я сейчас не знаю, где она. В то время презирали богослужение, вот, может я зря это пишу. Но сейчас восстанавливают Церкви, думаю и не много написал. Священники учились в семинарии, высшей завадении школы, когда оденут ризу они служат, что написано. Снял ризу – он простой человек».
Разочарования
Когда я впервые нашёл послужной список отца Македония, личность батюшки меня не очень вдохновила. Уже гораздо позже на сайте Красноярского общества «Мемориал» мне попалась информация о том, что священник Казанского собора Македоний Сташевский расстрелян в Ачинске 10 декабря 1937 года. Тогда же я опубликовал его послужной список и фотографию на сайте Казанского собора. В это время я уже был членом Комиссии по канонизации Красноярской епархии, и мне пришла мысль – подготовить материалы для Комиссии по отцу Македонию. Тогда же я связался с работником Красноярского музея связи Ольгой Николаевной Дорофеевой, которая не только предоставила мне фотографию Сташевского, но и подарила книгу «Красноярский телефон», выпущенную к 100-летию образования Красноярской ГТС – издание и стало основным источником информации для блока книги о красноярском периоде жизни батюшки.
Следующий этап – следственное дело Македона Романовича Сташевского, предоставленное мне из архива ФСБ. И первое разочарование – уже на первом и единственном допросе отец Македоний признаёт себя членом контрреволюционной организации офицерско-белогвардейского заговора, называет фамилии её «членов» – священников Ачинского благочиния, признаётся в ведении антисоветской агитации. Вопрос о канонизации отпал. Правда, для себя я сделал некоторые выводы, изучая следственное дело отца Македония и смежные дела – отца Евфимия Ячменя и отца Иоанна Попова. Это факты давления, фальсификаций, пыток, подтверждённые в материалах дела следственной комиссией.
Обращает на себя внимание второй допрос отца Евфимия, когда он, прежде отрицая все обвинения, вдруг после слов следователя «Вы лгёте!», тут же сознаётся в том, о чём, по всей вероятности, будучи сельским малограмотным батюшкой, даже знать не мог. Какая трагедия разыгралась между двумя строчками этого протокола, можно только догадываться. Обратил я внимание и на то, что последняя из шести страниц протокола допроса отца Македония написана совершенно другим почерком, из чего сделал предположение, что допрос длился не один день и проводился не одним следователем, либо был сфальсифицирован, и батюшка подписывал протокол уже почти в бессознательном состоянии.
Я вспоминаю разочарование, которое испытал в 2000-х, когда не нашёл имени своего репрессированного деда-священника в святцах. Довольно скоро разочарование преобразилось в радость. Я понял, что мне было бы тяжело вынести святого родственника, и между нами мог бы появиться некий иерархический барьер. Я тогда вспомнил рассказ Лескова «Архиерей». Намеренно воспроизведу его по памяти, как он отложился в моём сознании. Архиерей одинок. Ему льстят, просят благословения, тщательно подбирают слова при разговоре. И только один ворчливый старенький келейник свободен от чинопочитания. И это – его единственная отрада. К архиерею приезжает мать. Они с радостью бросаются друг к другу. И вдруг мать останавливается и с лестью на лице, поклонившись, просит благословения, называя сына владыкой. И – опять одиночество…
После таких размышлений в душе у меня всё успокоилось, и отец Македоний стал мне ещё ближе.
Второе разочарование постигло меня, когда мне передали из фондов ГАКК дело о растрате казённых средств бывшим заведующим Красноярской телефонной сетью Македоном Романовичем Сташевским. Его обвинили в присвоении 15 тысяч рублей, лишили всех привилегий и присудили 1,5 года пребывания в исправительном арестантском отделении. Тогда у меня вновь опустились руки – а не зря ли я выбрал отца Македония в качестве героя своей книги? Я отложил на некоторое время клавиатуру, пока шло внутреннее осознание пришедшей новости. Но в итоге личность отца Македония и его верной спутницы Лидии Ивановны, урождённой Черкашиной, приобрела для меня ещё больший интерес и уважение благодаря тем трудностям, которые им пришлось вместе преодолеть.
Предположения
Да простит меня Бог, великодушный читатель, герои книги и их родственники за предположения, вымыслы и гипотезы, которые я вынужден был в связи с выбранным художественно-историческим жанром допустить. Некоторые из них я постараюсь выделить и оправдать.
В послужном списке сказано, что Сташевский окончил Мстиславльское реальное училище, но информации о его существовании я не нашёл, поэтому предположил, что это училище Могилёвское.
Далее в послужном списке сказано, что Сташевский окончил Санкт-Петербургскую электротехническую школу. Данных о ней также в сети не нашёл, поэтому предположил, что это было училище почтово-телеграфного ведомства.
Как попал отец Македоний на строительство г. Белоцарска? Первая версия – в 26-м варианте книги: после отбывания заключения он не захотел оставаться в Красноярске – там, где рухнули все его планы и надежды, не хотел видеться со знакомыми, постоянно чувствуя осуждение за спиной. Потом из анализа разнородных фактов и источников в голове сложилась логическая цепочка: в селе Верхне-Усинском Урянхайского края в 1912 г. были два только что построенных барака для осуждённых, а Усинский тракт, первый из трёх участков которого был завершён к зиме 1913 г., строили, кроме вольнонаёмных, каторжане и политссыльные, что по времени совпадало с приговором Сташевскому (апрель 1913 г. – на 8 месяцев арестантского отделения). Конечным путём 175-километрового Усинского тракта был г. Белоцарск. Имея в виду, что по приговору суда, после окончания срока заключения, Сташевскому нельзя было менять место жительства в течение четырёх лет, я предположил, что, скорее всего, путь Сташевского в Белоцарск лежал через строительство Усинского тракта.
Факт знакомства Македония Сташевского со священномучеником Михаилом Каргополовым – гипотетический, но имеющий логическое документальное обоснование.
– Жена Македония Сташевского – дочь Красноярского казака Ивана Дмитриевича Черкашина (ГАКК, Ф. Р-2453. Оп. 2 Д. 58. Метрическая книга Всехсвятской церкви города Красноярска, 1880 г.; Ф. Р-2453. Оп. 2. Д. 70. Метрическая книга Всехсвятской церкви города Красноярска, 1898 г.).
– Жена Михаила Михайловича Каргополова Маргарита Артуровна Нитц. Прямого указания на девичью фамилию Маргариты Артуровны я не нашёл, данных о венчании в ГАКК нет. Предположительно, оно состоялось в 1909 году, но метрические книги за этот год в электронном каталоге отсутствуют. Косвенно же, со 100-процентной уверенностью можно это утверждать, основываясь на метрических книгах о рождении детей Михаила Каргополова и законной жены его Маргариты Артуровны – Александра (ГАКК, Ф. Р-2453. Оп. 2. Д. 251. Метрическая книга Покровской церкви города Красноярска, 1910 г.) и Веры (Ф. Р-2453. Оп. 2. Д. 250. Метрическая книга Благовещенской церкви города Красноярска, 1911 г.). В первом случае восприемниками при крещении записаны: статский советник Артур Густавов Нитц (отец), сын войскового старшины Иван Михайлов Каргополов, войскового старшины жена Марфа Стефанова и женщина почтово-телеграфный чиновник Александра Артурова Казачкова (вероятно, сестра). Во втором случае восприемники – командир Иркутской казачьей сотни войсковой старшина М. С. Каргополов и жена отставного статского советника Александра Георгиевна Нитц (мать), а также почтово-телеграфный чиновник Пётр Николаевич Амантов, дочь разъездного чиновника девица Маргарита Андреевна Казачкова.
– Артур Густавович Нитц – начальник Красноярской почтово-телеграфной конторы (то есть в 1901 г. – непосредственный начальник Сташевского) в 1886–1905 гг. (Красноярский телефон. Специальный выпуск, посвящённый 100-летию образования Красноярской ГТС, 1997 г.; В. М. Замаратский. Летопись-справка по истории связи в России, Сибири, Енисейской губернии, и Красноярском крае, г. Красноярск, 1989 г.; Памятная книжка Енисейской губернии за 1903 г.). В 1901 г. Нитц и Сташевский были шаферами на венчании почтово-телеграфных чиновников М. М. Агапова и Н. В. Широковой, что даёт основание сделать предположение о совместном их пребывании на свадьбе (ГАКК Ф. Р-2453. Оп. 2. Д. 90. Метрическая книга Покровской церкви города Красноярска, 1901 г.).
5. Гипотеза об имитации смерти от пожара священника Иоанна Попова и его матушки, рассказанная его детям, основывается на следующих фактах: в своей жалобе на решение о лишении избирательных прав в 1930 году (архив Ачинска Р-310. Оп. 5. Д. 61) Мария Петровна Попова приводит факты своей биографии, в том числе то, что 1 сентября 1920 г. уволилась с должности учительницы начальной школы № 4 г. Канска по уходу за детьми 4 лет и 6 месяцев. Метрическую справку о рождении в 1917 году дочери Серафимы (кстати, указано, что имя дано в честь новопрославленного преподобного Серафима Саровского) я нашёл в ГАКК (Ф. Р-2453. Оп. 2. Д. 467 Спасского собора г. Канска за 1917 г.). Протоиерей Иоанн Попов в деле о лишении избирательных прав пишет, что при нём живёт только брат, круглый сирота, ученик 6 группы школы № 4, ничего не упоминая о детях (Р-310. Оп. 5. Д. 613). В протоколе допроса 1937 года из родственников упоминает только матушку Марию Петровну, брата Попова Петра 23 лет (живёт в Новосибирске на ст. Кривощеково, работает техником по металлу) и брата Александра 1900 г. р. (живёт в г. Орске, работает финансистом). То, что оба ребёнка отца Иоанна умерли, мне показалось маловероятным. Отсюда гипотеза – их спрятали от карательного меча советской власти. Все остальные факты об отце Иоанне документально подтверждены.
7. В послужном списке отца Македония Новоеловский храм назван Покровским, в то время как приход, по крайней мере, до 1919 года, за который в ачинском архиве есть метрические книги, был Крестовоздвиженским. Сначала я подумал, что в послужном списке отца Македония ошибка. Но потом обнаружил этот же факт в рапорте отца Никиты Сторожева за 1929 год, он также именует Новоеловский приход Покровским. Версия у меня одна – была перерегистрация прихода, скорее всего, в 1925-м, при переходе общины из обновленчества в каноническую Церковь.
Гипотетические сокамерники отца Македония – реальные заключённые Ачинской тюрьмы, содержащиеся в ней именно в это время. Исключение – Александр Легков, который был в заключении на год позже. Я «ввёл» его в камеру отца Македония, чтобы рассказать его устами об отце и о фигурантах «Троицкого дела» 1931 года.
Чудеса
Они сопровождали меня всё время. Так, я систематически «случайно» находил нужную информацию в многочисленных метрических книгах, хранящихся в Государственном архиве Красноярского края. И каждый раз, когда находил упоминание о Македоне Сташевском, в душе была такая радость, будто я нашёл драгоценную жемчужину.
Самое удивительное для меня событие произошло 15 июня 2023 года. Нет нужды говорить о том, что я просил помощи Божией в своих поисках, а за Божественной литургией часто поминал об упокоении отца Македония и матушку Лидию. И вот, 15 июня 2023 года мне пришло электронное письмо, пересланное благочинным Ачинского округа митрофорным протоиереем Евгением Фроловым:
«Здравствуйте, у меня вопрос по поводу моего прадеда – протоиерея Македония Романовича Сташевского.
Возможно ли найти какие-либо документы о моём прадеде?
Спасибо за любую информацию, которая поможет мне в поисках моей семьи.
Татьяна из Чехии».
Татьяна, я думаю, тоже была удивлена, когда в моём ответе увидела подробную информацию о своём прадеде. В ходе общения она переслала мне фотографии из семейного архива и факты, которые смогла собрать:
«Меня зовут Татьяна Гошкова, урождённая Заблудилова. Моя мать – Галина Заблудилова, урождённая Сташевская – старшая дочь Александра и Зинаиды Сташевских.
В 1920 году в районе Забайкальска-Маньчжоули Александр Сташевский пересёк китайскую границу. На железнодорожной станции Маньчжурия (Маньчжурия – Маньчжурская китайско-российская торговая зона) в Маньчжурском районе Китая он был освобождён от военной службы и отправился в китайский город Харбин (часть казаков эмигрировала в Китай. В Харбине они организовали общину и издавали свой журнал). Там он устроился на должность делопроизводителя в Англо-Сибирскую компанию, где проработал до 1924 года. В 1924-м его перевели в Тяньцинское отделение компании, где он проработал до ликвидации компании в 1931 году. После работал в качестве бухгалтера-задачника и одновременно занимался комиссионными продажами. Он владел домом на побережье в районе Pei-tai-ho».
В Китае у Александра и Зинаиды Сташевских родились три дочери – Галина 1924 г.р., Ирина 1930 г.р., Зинаида 1933 г.р. и сын Виктор 1938 г.р.
Старшая дочь, Галина (мать Татьяны Гошковой), в 1951 году вышла замуж за Владислава Заблудила, работавшего чехословацким экспертом по внедрению производства обуви в Китае. Через год они выехали из Тяньцзиня через СССР в Чехословакию.
Александр Сташевский с семьёй уехал из Китая в Россию в июле 1954 года, после смерти Сталина и реабилитации политических заключённых. 19 марта 1955 года, жил в Новосибирске, потом в Подмосковье, где скончался 17 февраля 1981 года. Нет, не забыл бывший казачий прапорщик своей Родины!
Далее Татьяна Гошкова пишет:
«Фотографии, которые я отправила, хранились у моей матери. Я ничего не слышала о судьбе своих предков ни от своих родителей, ни от родителей матери. История моей матери была недоступна. Только после её смерти я получила некоторые документы и начала поиски. Долгое время моя мать не могла получить чешское гражданство, и мы не знали, почему. Возможно, потому, что она числилась где-то как дочь священника, который был осуждён и казнён…
…Я посылаю свои записи, которые у меня есть, о моей семье. Мы изучали русский язык в школе, но только столько, сколько нужно было. С 1968 года большинство молодых людей не хотели учить русский язык… Я нашла двоюродную сестру в Ереване, и она хорошо говорит на русском языке. И её дочь, которая живёт в Польше, тоже. Так что, если мне нужно будет что-то уладить, я обращусь к ним».
Больше никакой информации о других членах семьи Македония Сташевского нет. Но Татьяна Гошкова свои поиски родословной продолжает.
25 декабря 2023 года Татьяна прислала мне поздравление с Рождеством Христовым и фотографию своей семьи. Смотрю на эти приятные, красивые лица, и радуюсь, что у отца Македония с матушкой Лидией такое светлое потомство. Они не отреклись от своего прадеда и прапрадеда, а с любовью и постоянством продолжают собирать крупицы сохранившейся информации о его непростой и интересной жизни и трагической гибели. Очень надеюсь, что книга, написанная мною с любовью и безмерным уважением к священнику Македонию Сташевскому, им понравится.
В конце октября 2023 года, накануне дня памяти жертв политических репрессий, книга была в основном, завершена. Оставалась подготовка текста к изданию. 6 февраля 2024 года, в День рождения протоиерея Македония Сташевского, все технические вопросы были решены.