Улица Гуйсян

Старушка стояла у двери и ждала ее. Увидев, что Линь Юхун выходит, она стала рассыпаться в благодарностях:

– Председатель Цзян, я так вам благодарна! Я знала, что вы будете сопровождать меня.

Линь Юхун неловко улыбнулась. Все кадровые работники комитета отсутствовали, а та девчонка, что родом из 90-х годов, не горела желанием помочь. Линь Юхун не могла заставить пожилую женщину ходить туда-обратно и просить о помощи. К счастью, банк был недалеко. Линь Юхун решила сделать доброе дело и сопроводить старушку.

Операция по снятию наличных прошла гладко, и благодаря сопровождению Линь Юхун старушка смогла получить свои деньги.

Когда они вышли из банка, старушка, лукаво улыбаясь, на прощание сказала Линь Юхун:

– Председатель Цзян, я знаю, что вы на самом деле не председатель.

Линь Юхун застыла от удивления, а потом бесцеремонно спросила:

– Тогда зачем вы попросили меня вас сопровождать?

Старушка ответила:

– Потому что мне кажется, что вы немного похожи на председателя Цзян. Я умею читать людей по лицам. У вас мягкие черты лица. Так я поняла, что у вас доброе сердце. Да, определенно так.

Несмотря на гнев, закипающий в глубине души, Линь Юхун веселилась. Заметив, что старушка неотрывно следует за ней и не торопится уходить, Линь Юхун поспешно сказала:

– Вы получили свои деньги. Советую поспешить в больницу, чтобы оплатить расходы на лечение.

Старушка беззаботно сказала:

– Я не тороплюсь. Куда вы пойдете, туда и я пройдусь.

Все это было очень странно. Совсем недавно старушка торопила Линь Юхун, молила о помощи, утверждала, что болезнь мужа – вопрос жизни и смерти, а сейчас она лениво шагала по улице, никуда не торопясь. Линь Юхун не понимала, что сегодня за день: все люди, с которыми она общалась – и зрелые, и молодые, и пожилые, – вели себя очень странно. Она махнула рукой пожилой женщине и сказала:

– Мне нужно сделать кое-что очень важное. До свидания.

Линь Юхун поспешила домой. Она все еще чувствовала, что что-то не так, и потому невольно оглянулась на старушку, которая стояла на дороге и смотрела ей вслед.

Линь Юхун шла вперед. После всех событий осталось послевкусие от беспомощности и человеческой глупости.

Глава IV. Скандал у дверей

Вскоре после того как Линь Юхун вернулась домой, пришли Сун Лимин и Сун Сяоси. Линь Юхун была расстроена: ее идея приготовить ужин окончательно и бесповоротно провалилась. Ей было грустно, поэтому, увидев мужа, она жалобно спросила:

– Как ты пользовался плитой, если она сломалась? Как ты с ней вообще справляешься? Я сдаюсь. Ничего не могу с этим поделать.

Сун Лимин удивленно ответил:

– Не думаю, что она сломалась. Утром я готовил завтрак.

Сказав это, Сун Лимин подошел к газовой плите, повернул ручку плиты, и огонь радостно вспыхнул.

Линь Юхун посоветовала:

– Попробуй отпустить ручку. Как только ты это сделаешь, огонь потухнет.

Сун Лимин последовал ее совету, но огонь продолжал гореть.

Линь Юхун удивилась:

– Ого! Как странно!

Она решила попробовать еще раз. Повернула ручку плиты и увидела, как заплясали огоньки пламени. Стоило ей отпустить ее, как огонь тут же погас. Линь Юхун раздосадованно сказала:

– Ничего не получается. Эта плита меня не любит.

Сун Лимин подошел к плите показать, как действовать, чтобы огонь загорелся и продолжал гореть:

– Смотри, нужно сделать рукой вот такое движение. Ты надавливаешь на ручку, проворачиваешь налево. Не торопись, делай это медленно. Огонь загорелся, видишь? Потом так же медленно отпускаешь руку и все.

Линь Юхун несколько раз попробовала повторить действия мужа, но безуспешно. Покраснев от злости, она яростно крутила ручку и громко ругалась.

Сун Сяоси некоторое время наблюдала за этой картиной, потом оттянула мать от плиты, сказав:

– Мама, забудь. Иди отдохни, мы сами справимся. Наша семья всегда так жила. Не пытайся что-либо изменить. Ты вдохновляешь меня и отца, большего и не надо. Зачем тебе возиться на кухне, когда есть мы?

Сун Лимин встрял в разговор:

– Да, все верно. Я говорил тебе дождаться моего возвращения, потому что могу решить эту проблему в два счета.

Сун Лимин беспечно болтал и хлопотал на кухне. Он наполнил рисом рисоварку, вытащил вок и приготовил овощи, чтобы пожарить. Линь Юхун пребывала в растерянности. Ей было на место на кухне. Она могла лишь признать поражение и плюхнуться на диван, чтобы молча злиться на саму себя. Ее дочь была по-настоящему золотым ребенком. Она подскочила к матери и попыталась поднять ей настроение:

– Мама, мама! Не обижайся на плиту. Иногда вещи могут обидеть человека. Моего одноклассника как-то раз обидели школьная парта и стул. В наш класс из другой школы перевелся новый ученик. В первый же день, как он пришел в школу, его брюки зацепились о крючок на парте. Такая большая дыра получилась! Было видно все-все-все.

Сун Сяоси рассмеялась. Линь Юхун смягчилась. Ей нравился характер дочери и то, какой честной, откровенной и открытой она была. Всем она была известна как Сун Сун Сяоси, но при рождении Линь Юхун и Сун Лимин дали ей красивое имя Сун Чэньси, что означает «утренние лучи солнца».

Как только Сун Чэньси начала учиться писать иероглифы, ей показалось, что в ее имени очень много сложных черт. Решив ни с кем не советоваться, она взяла себе имя Сун Сун Сяоси.

Они сели ужинать. Сун Сяоси испачкалась супом и прокричала:

– Старый Сун! Принеси салфетки, пожалуйста.

Сун Лимин подошел к ней с коробкой бумажных салфеток и протянул одну дочери, а та сказала:

– Старый Сун, не знала, что ты такой жадный! Думаешь, мне хватит одной салфетки, чтобы вытереться? Я вся испачкалась.

Сун Лимин достал еще одну салфетку и усмехнулся:

– Да, папа жадный, а дочурка – проказница и чертенок. Мы стоим друг друга.

Отец и дочь обменивались колкостями. Линь Юхун не умела сдерживаться и спросила:

– Почему меня ты называешь матерью, а отца старым Суном? Почему не зовешь меня старая Линь?

Сун Сяоси залилась смехом и ответила:

– Мам, дело в том, что ты вовсе не старая Линь, а вице-президент Линь!

Линь Юхун наигранно нахмурилась и спросила:

– Ты прекрасно знаешь, что сейчас я не могу быть вице-президентом Линь. Специально злишь меня?

Дочь не поддалась на уловку и поспешно ответила:

– Мам, ну что ты такое говоришь? Ты всегда будешь вицепрезидентом Линь. Ты стала такой благодаря не «Ляньцзи», а самой себе. Компании уже нет, но ты все равно остаешься вице-президентом. И не просто вице-президентом Линь, а самым главным вице-президентом из всех, супер-пупер вице-президентом всего-всего!

Дочка болтала без умолку и решила добавить:

– А кто не поверит, тому в глаз дам.

Сун Лимин поспешно поднял руки, словно сдаваясь:

– Эй-эй! Я верю! Я раньше всех поверил в это! И всегда буду верить! Сохрани мой глаз целым и невредимым, пожалуйста.

Линь Юхун знала, что дочь и муж всячески пытаются утешить ее, но все равно ей было неловко. Она понимала, что надумывает себе лишнего, а Сун Лимин и Сун Сяоси искренне превозносят ее и любят. Только им было под силу терпеть ее беспричинные перепады настроения, лишь они могли помочь ей справиться с эмоциями. Им было не важно, кого она обругивает, проклинает или критикует. Многие годы они жили так: Сун Лимин редко рассказывал что-нибудь о своей работе, равно как и Сун Сун Сяоси делилась новостями из школы, и, собираясь вместе, они в основном говорили о «Ляньцзи». Вот только теперь компании больше не было.

После ужина Линь Юхун хотела помыть посуду, но, увидев, как на нее смотрят муж и дочь, отказалась. В глубине души она обижалась на саму себя: «Линь Юхун, неужели ты настолько слабая и беспомощная? Не можешь даже помыть посуду, не говоря уже о том, чтобы включить газ и приготовить ужин?» Она посвятила всю себя работе в «Ляньцзи» и сейчас чувствовала, что упустила многое в жизни. Обвинять в том, что она с головой ушла в работу и не научилась простым вещам, было некого. Линь Юхун можно простить – на ней лежала ответственность, нести которую обычному человеку было бы не под силу.

Мысли роились в ее голове. Странный шум за дверью отвлек Линь Юхун от переживаний. Сначала ей показалось, что шумели соседи, но спустя мгновение раздался стук в дверь. Кто-то ожесточенно молотил по ней руками. Сун Лимин бросился открывать дверь незваному гостю. Самый преданный на свете пес Сяо Сюн помчался за хозяином. Сун Лимин хотел защитить Линь Юхун, а Сяо Сюн – Сун Лимина.

Сун Лимин рывком открыл дверь и увидел людей с искаженными от гнева лицами. Они грязно ругались. Сун Лимин расправил плечи, грозно посмотрел на них и спросил:

– Вы что-то забыли? Думаю, вы ошиблись адресом.

Один из озлобленных на мгновение остолбенел, но быстро пришел в себя и выругался:

– Нет, черт возьми, мы пришли именно к вам, и не ошиблись.

Сун Лимин спросил:

– Кто вы такие?

Незваные гости пришли в ярость. В потоке бессвязной ругани Сун Лимин с трудом различил слова «Ся Мэйчжэнь» и «члены семьи».

Сун Лимин немедленно ответил:

– Вы явно ошибаетесь. Мы не знакомы с Ся Мэйчжэнь.

Люди замерли. На мгновение воцарилась тишина, после чего один из них наконец вышел вперед и четко сказал:

– Мы ищем Линь Юхун. Скажи ей, чтобы она вышла!

Линь Юхун пыталась выглянуть из-за плеча Сун Лимина, но тот толкнул ее внутрь квартиры и сказал:

– Нет, не выходи, оставайся внутри. Ты знаешь их?

Линь Юхун покачала головой. Сун Лимин сразу же высунулся за дверь и прокричал:

– Уходите отсюда! Вам здесь нечего делать!

Сяо Сюн, надрываясь, яростно лаял на незнакомцев. Царила самая настоящая неразбериха. Соседи, которые раньше никогда не интересовались жизнью других, буквально приклеились к дверным глазкам, наблюдая за тем, как люди снаружи громко бранились и метали молнии от злости, но немного поубавили пыл после того, как Сун Лимин приказал им уйти. Кто-то действительно попятился назад, кто-то засомневался:

– Слушай, кажется, мы и правда ошиблись. Не думаю, что они нас обманывают.

Но тут же кто-то возразил:

– Нет, не ошиблись. Мы пришли по адресу. Сейчас кругом одни лжецы. Они маскируются под приличных людей. Лгунов зачастую невозможно разглядеть. Не позволяйте обманывать себя, не думайте, что раз уж вы живете в элитном районе, мошенники здесь не водятся. Они повсюду! Многие живут в роскошных домах и ездят на дорогих автомобилях, и все их богатство получено нечестным путем!

Сун Лимин был так зол, что выругался:

– Следи за языком! Не смей такое говорить о нас.

Незнакомцы замерли на мгновение и украдкой обменялись взглядами, как будто хотели что-то обсудить, но не могли – у группы недовольных не было лидера. Их растерянность позволила Сун Лимину продолжить атаковать:

– Вы ищете Линь Юхун, но при этом не узнаете ее? Что все это значит? Нам вызвать полицию?

Кто-то ответил:

– Если бы в прошлом узнали ее ближе, нас не обманули бы!

Другой добавил:

– Это мы должны вызывать полицию, а не вы!

Все начали наперебой кричать и ругаться. Во всей этой неразберихе невозможно было понять, кто и что говорит. Сун Сяоси затащила испугавшегося пса обратно, закрыла дверь и поспешно выскочила наружу, оставаясь невозмутимой и совсем не похожей на своего разъяренного отца. Она была готова дать отпор, если потребуется, и зачастую действовала спонтанно, если ситуация выходила из-под контроля. В такие моменты ее мысли начинали путаться.

Сун Сяоси спокойно обняла мать и отца и, обращаясь к галдящей толпе, спросила:

– Зачем вы ищете Линь Юхун? Что такого она сделала, что вы так сильно злитесь?

Недовольные люди снова начали галдеть. Кто-то из них открыл рот, чтобы ответить Сун Сяоси, но так ничего и не сказал. Прошло какое-то время, прежде чем они стали отвечать девушке, перебивая друг друга.

Один сказал:

– Можешь сама у нее спросить! Она прекрасно понимает, что натворила!

Другой добавил:

– Чужая душа – потемки!

Третий не удержался и обвинил Линь Юхун:

– Она самый настоящий волк в овечьей шкуре!

Сун Сяоси терпеливо сказала:

– Вас очень много, вы говорите одновременно и даже друг друга не понимаете. Почему бы не выбрать одного человека, чтобы он объяснил ситуацию? Так мы сможем лучше понять, что вас тревожит.

Люди переглянулись между собой и поняли, что предложение Сун Сяоси не лишено смысла, но все еще не спешили выбирать того, кто выступил бы от лица всех. Они приняли друг друга обвинять.

Один сказал:

– А я говорил вам, что нечего бардак устраивать. Вы же меня не послушали, ничего не обсудили и начали галдеть.

Второй не согласился:

– А зачем тебя слушать? Зачем что-то обсуждать? Мы пришли сюда, чтобы поймать обманщицу и вывести на чистую воду. К чему пустая болтовня?

Третий фыркнул:

– Пф! Пока мы закончим обсуждение, обманщица смоется. Так мы ничего не добьемся.

Сун Сяоси смотрела на препирающихся между собой людей и удивительным образом сохраняла терпение. Ровным голосом она сказала:

– Если вы сейчас же не объясните, что происходит, я закрою дверь.

Услышав слова Сун Сяоси, они заволновались и начали выбирать

представителя.

Один сказал:

– Нужно выбрать старшего сына семьи Ся.

Другой сразу же возразил:

– Пф! У него скрытые мотивы, мы не можем его выбирать. Если же выберем, он получит больше всех и не поделится.

Кто-то решил съехидничать:

– Вы только посмотрите на него! Обвиняет старшего сына семьи Ся, а сам-то только и хочет, что прибрать к рукам как можно больше!

В разговор вклинился еще один человек:

– Вы оба стремитесь исключительно к наживе и потому обманываете даже обманщиков.

Они спорили очень долго, но все-таки выбрали представителя. Вперед вышел рослый крупный мужчина; он гордо задрал голову и держался очень уверенно. Несмотря на свой грозный внешний вид, он заикался:

– Я… Я… я бу… я буду пред… пред… представлять…

Сун Сяоси усмехнулась:

– Это шутка? Сегодня, на секундочку, далеко не 1 апреля! Я попросила вас выбрать представителя, вы же выбрали какого-то заику.

Тот обиделся:

– Я. Я н-н-не.... Я сов-в-в-сем н-н-е… Заикаюсь!

Все разразились смехом. Сун Сяоси, Сун Лимин, Линь Юхун и те, кто пришел к их дверям возмущаться, хохотали и не могли остановиться. Кто-то решил съязвить:

– Ты уверен, что не заикаешься?

Кто-то поддержал шутку:

– Да ты что? Он точно не заикается! Говорит лучше всех нас!

Все снова засмеялись. Напряжение сошло на нет, обстановка разрядилась. Самый старший из них сказал:

– Он на самом деле не заикается. Как правило, всегда говорит четко и понятно. Мы выбрали его представителем, и он начал заикаться от волнения. Неудачник, каких еще поискать! Я буду говорить.

Однако кто-то тут же возразил:

– А кто это допустит? Мы не соглашались!

Старший сын семьи Ся ответил:

– Мне не нужно ничье разрешение. Я не собираюсь быть представителем. Не стоит вестись на хитрые козни этой семейки. Они только и надеются на наши перебранки друг с другом. Пока мы ссоримся, они думают, как выйти сухими из воды.

Старший сын семьи Ся выдвинул логичное и убедительное предложение, с которым все остальные согласились.

Он сказал:

– Думаю, роль представителя стоит доверить третьему сыну семьи Ся. Из всех нас только он получает зарплату от самого государства. Те, кто живет на бюджетные деньги, более убедительны.

Все согласились и вытолкнули из толпы мужчину, который все время стоял позади и не хотел вклиниваться в разговор. Сейчас же, когда его вытолкнули, он обернулся и сказал:

– В первую очередь я скажу неприятную правду. Нет смысла кричать, правоту этим не докажешь, нужны обоснованные доводы. Кричать без причины тоже бессмысленно и бесполезно. Я буду говорить. Не перебивайте меня, не шумите, не ссорьтесь. В противном случае я не буду представлять наши интересы.

Кто-то не согласился:

– А что, если ты будешь врать?

Третий сын семьи Ся ответил:

– Я скажу только то, в чем точно уверен. Вы тоже можете высказываться. Дождитесь, пока я закончу, и можете говорить по одному.

Так ему удалось заткнуть рты всем присутствовавшим. Третий сын семьи Ся начал говорить. Он кивком поздоровался с Линь Юхун, словно хотел произвести впечатление вежливого и культурного человека, и представился:

– Зовут меня Ся Бицюань. Проблема в том, что…

Старший сын семьи Ся заволновался и перебил его:

– Третий сын семьи Ся, ты зачем представляешься? Мы не для того сюда пришли!

Ся Бицюань ответил:

– Чтобы добиться своего, нужно действовать разумно и сдержанно, поступать в соответствии с принципами. Только так наш визит увенчается успехом.

Самый старший из всех и остальные громко рассмеялись. Старший спросил:

– Третий сын семьи Ся, зачем ты притворяешься приличным человеком? Любишь следовать правилам? Если бы и поступал как нужно, те мелкие уличные торговцы с улицы закусочных не прозвали бы тебя жадным до денег ослом.

Они снова начали спорить друг с другом, и Сун Лимин вышел из себя:

– У вас что, нет места, чтобы ругаться и решать семейные проблемы? Поэтому вы решили сделать это у нашего порога? Вы что, комитет нашего дома?

Стоило ему упомянуть слово «комитет», как некоторые начали злиться.

Один сказал:

– Да были мы уже в комитете! Они ни черта не сделали.

Другой добавил:

– Тамошний секретарь вообще непонятно где прохлаждается! Даже тени ее и то не видно!

Третий сын семьи Ся рассердился и угрожающе сказал:

– Если вы будете спорить между собой, я уйду.

Все сразу же замолчали.

Ся Бицюань наконец-то дождался тишины. Он кивнул головой и обратился к Линь Юхун:

– Сначала я объясню, что произошло. Вы случайно не сопровождали пожилую женщину в банк, чтобы помочь ей обналичить счет?

Линь Юхун ответила:

– Да, было такое дело. Я сначала попыталась найти сопровождающего в комитете жителей улицы Гуйсян. Она остановила меня на улице, умоляла пойти вместе с ней в банк и помочь снять деньги. Ну я и…

Самый старший из них перебил Линь Юхун и добавил:

– Вот эту старуху зовут Ся Мэйчжэнь. Она наша мать.

Линь Юхун охнула и попыталась возразить:

– Не может этого быть. Она мне сказала, что все ее дети живут далеко за пределами Китая и никто не может сопроводить ее в банк. Ей нужен был ответственный человек, поскольку сотрудники банка не позволяли ей.

Самый старший вышел вперед, загородив Ся Бицюаня, и сказал:

– А зачем вы ей поверили? Вы разве знакомы с ней? Нет! Вас на улице остановил незнакомый человек и навешал лапши на уши, а вы и поверили? Ну и дура!

Несмотря на то что он выражался грязно и оскорбил Линь Юхун, в его словах была доля истины. Сун Лимину это не понравилось, и он сказал:

– Вы не имеете права ее оскорблять. Следите за языком.

Линь Юхун поняла, в чем может быть проблема, и поспешно сказала, указав рукой на Ся Бицюаня:

– Пожалуйста, не перебивайте его. Позвольте договорить.

Старший сын семьи Ся хотел что-то еще добавить, но Ся Бицюань

остановил его:

– Дело в том, что в последнее время у матери в голове крепко засела навязчивая идея обналичить банковский счет, снять все, что накопила за жизнь. Мы всячески пытались уберечь ее от этого. Несколько раз она пыталась снять деньги, и в конечном итоге у нее все получилось.

Старший сын семьи Ся опять вклинился в разговор, указал пальцем на Линь Юхун и сказал:

– В конечном итоге вы ее обманули.

Сун Лимин разозлился так, что вышел вперед, словно намереваясь почесать кулаки. Линь Юхун остановила его и обратилась к членам семьи Ся:

– Я не обманывала ее! Я хотела помочь. Она сказала, что должна оплатить лечение мужа, то есть вашего отца, и что он нуждается в скорой операции, умоляла помочь спасти человека и даже показала историю его болезни и документы, подтверждающие медицинские расходы…

Стоило Линь Юхун сказать это, как все члены семьи Ся пришли в бешенство. Забыв, что от их лица говорит человек, они обрушили свой гнев на Линь Юхун, обвиняя ее во всех грехах. Самый старший, понимая, как следует поступить, вышел вперед и сказал:

– У нас есть только один отец, который скончался пять лет тому назад. Так кого же наша мать собралась спасать?

Линь Юхун казалось, что ее мозг вот-вот взорвется. Она не понимала, во что влипла.

Как могла эта таинственная старуха, которая казалась вполне здравомыслящей, совершить такой поступок? И почему она попросила о помощи именно Линь Юхун?

Она была расстроена до такой степени, что совсем не понимала, к кому можно обратиться за помощью, и злилась на саму себя. Спустя какое-то время она жалобно протянула:

– Почему она меня обманула? Почему? Я совсем ее не знаю. Мы не знакомы. У меня в мыслях не было ничего дурного, я лишь хотела помочь. Почему она нашла именно меня и обманула?

Самый старший заметил, что Ся Бицюань, действуя вяло, не так активно, как, по его мнению, стоило бы. Он оттолкнул его в сторону, намереваясь перехватить инициативу в разговоре. Ся Бицюань разозлился и попытался оттолкнуть самого старшего. Ему казалось, что он единственный, кто сохраняет чистый рассудок. Он упрекнул Линь Юхун:

– Еще непонятно, кто кого обманул. Не будем пока говорить о нашей матери, поговорим о вас. Вот зачем вы это сделали? Сами же сказали, что не знаете нашу мать, что встретили ее на улице. Зачем решили сопроводить ее в банк? Сейчас повсюду одни лжецы и мошенники. Откуда нам знать, что вы не такая?

Линь Юхун было нечего ответить. Помолчав, спустя какое-то время она попыталась объяснить:

– Она. Она подумала, что я – председатель Цзян. Я говорила ей, что она ошиблась, но она продолжала утверждать и настаивать, что я должна ей помочь.

Третий сын семьи Ся, что поначалу сохранял спокойствие, взорвался. Чем больше он говорил, тем больше злился. Он обвиняющим тоном спросил Линь Юхун:

– Это она вас ошибочно приняла за председателя Цзян или же вы настоящая самозванка, что использует чужое имя?

Линь Юхун возразила:

– Я? Самозванка? Зачем мне представляться председателем комитета жителей? Шутки ради?

Третий сын семьи Ся ответил:

– Вы совершенно не похожи на председателя Цзян. Почему вы не убедили в этом нашу мать? Почему пошли с ней в банк? Если вы не мошенница, я не могу найти объяснения вашим действиям.

Линь Юхун не успела ответить, как Сун Лимин решил встрять в разговор:

– Да какое право вы имеете так говорить? Почему вы решили, что она мошенница? Следите за языком! Она вас не обманывала!

Члены семьи Ся холодно усмехнулись, но решили воздержаться от дальнейших комментариев. Разговор вел Ся Бицюань и все, что им оставалось – стоять позади и внимательно слушать. Их брат сказал:

– Я хочу сказать, что матушка исчезла, когда обналичила банковский счет.

Линь Юхун стояла как громом пораженная. Что все это значит?! Раньше она управляла всем, что происходило в компании «Ляньцзи». В ее руках было столько власти, что она могла бы криком вызвать ветер и тучи, подчинить себе гром и молнию, если бы возникло такое желание. Но сейчас она была беспомощна. Ее окружили обычные люди, каких на Земле не сосчитать. Она не могла вырваться из их хватки и даже не представляла, как это можно сделать. Она была беспомощна не только перед соседями, Сун Лимином и Сун Сяоси, но в первую очередь перед самой собой. Стервятники кружились над поверженным львом. Сердце Линь Юхун сжалось, а в глубине души закипел гнев. Она громко спросила:

– Почему ваша мать не пришла сюда сама? У вас есть право представлять ее интересы? Да, ей уже много лет, но разум чист, как у молодого человека. Она действует решительно и потому в состоянии самостоятельно разобраться со своими делами.

Старший сын семьи Ся не выдержал и закричал:

– Она не придет! Она лежит в больнице!

Линь Юхун была так зла, что не удержалась и грязно выругалась. Она решила, что лучшая защита – это нападение:

– Сначала она обманывает людей, а потом ложится в больницу. Да у нее не все дома!

Линь Юхун поняла, что сейчас члены семьи Ся накинуться на нее с обвинениями, но, к ее удивлению, самый старший сказал:

– Да, наша мама душевнобольная.

Третий сын семьи Ся решил немного поправить брата:

– Наша мать страдает от душевного недуга. В медицине это называется психическим расстройством, что очень отличается от более известных форм аномалий развития нервной системы. Это не одно и то же.

Одна из дочерей семьи Ся, что до этого внимательно прислушивалась к разговору, вышла вперед и протянула Линь Юхун медицинские справки. Она сказала:

– Посмотрите внимательно. Это история болезни нашей мамы. Она сбежала из больницы.

Старший сын семьи Ся вновь пришел в бешенство и закричал прямо в лицо Линь Юхун:

– Кто вы такая вообще? Как у вас хватило совести обмануть старую душевнобольную женщину и украсть ее деньги?

Линь Юхун понимала, что дела плохи. Она попала в самую настоящую беду. Пожилая женщина, страдающая от душевного недуга, целая толпа разъяренных родственников… Взывать к их пониманию не имело смысла. В тот момент ей вспомнились слова, сказанные Сяо Чэнь, работавшей в комитете: «Нужно быть осторожным, когда работаешь с жителями. Очень часто они резко реагируют на наши действия, а иногда бывают хитры и коварны».

Линь Юхун на мгновение потеряла дар речи. Сун Лимин тоже не понимал, что сказать. Он хотел посмотреть в лицо Линь Юхун, но бегающие глаза выдавали его чувства – он не решался встретиться с ней взглядом. Сун Сяоси осознавала масштаб бедствия, понимала, что с толпой упертых, злых людей спокойно не поговоришь. Она быстро приняла решение, вышла вперед и нахально сказала:

– Черт! Вы несете просто феерический бред. Все, что вы сказали, – наглая ложь. Моя мать после обеда находилась дома и никуда не выходила. Я свидетель и видела своими глазами, как она сидела на кухне. Даже не пытайтесь оболгать ее!

Сун Сяоси говорила все, что приходило в голову, но ее слова напомнили Линь Юхун, что Ся Мэйчжэнь использовала и обманула ее. Да, старушка не знала, кто такая Линь Юхун, и, возможно, специально назвала ее председателем Цзян, чтобы добиться своего. Даже если и правда была больна, она не потрудилась спросить настоящее имя Линь Юхун и тем более не могла знать, где она живет.

Откуда члены семьи Ся знали, как зовут Линь Юхун? Откуда узнали ее адрес? Как у них получилось с такой точностью найти двери их квартиры? Неужели кто-то заранее подготовился, чтобы заманить Линь Юхун в ловушку?

Линь Юхун сразу же присоединилась к словам Сун Сяоси:

– Все, что вы сейчас говорите, – пустые слова. Где доказательства?

Третий сын семьи Ся ответил так быстро, будто был готов к такому

вопросу:

– Мы были в банке, смотрели записи с камер наблюдения. Без всяких сомнений, нашу мать сопровождали вы и помогли ей обналичить счет.

Линь Юхун спросила:

– Допустим, в записях с камер наблюдения и правда была я. Откуда вы узнали мои имя и адрес?

Третий сын семьи Ся сказал:

– Если хочешь, чтобы люди не знали за тобой дурного, сам плохо не поступай. И у стен есть уши! Вы совершили очень плохой поступок. Вы думали, что мы оставим это просто так?

Сун Лимин бросился вперед. Ему так и хотелось ударить кого-нибудь. Линь Юхун преградила ему путь:

– Дорогой, дракой проблему не решишь. Нужно докопаться до истины.

На секунду перед глазами Линь Юхун возникла лицемерная улыбка

Сяо Чэнь. Разум затуманился, но тут же возникла догадка: Сяо Чэнь ее знала!

Линь Юхун принялась лихорадочно соображать. Итак, Сяо Чэнь и Линь Юхун учились в одном университете, на одном факультете и той же специальности. С 80%-ной вероятностью Сяо Чэнь знала, что Линь Юхун работала в компании «Ляньцзи», но стоило им встретиться в комитете жителей улицы Гуйсян, как она притворилась, будто не узнала ее! Прикинувшись невинной овечкой, она сразу же продала информацию о ней тем, кто попросил.

Черт возьми! Она говорила Линь Юхун о том, что «жители бывают хитры и коварны», а сама оказалась самой настоящей змеей!

Конфликт продолжал набирать обороты. Линь Юхун и ее семья жили в элитном квартале Лиду Хуаюань. Здесь, как правило, было тихо и уютно. Все соседи жили своими жизнями, но прямо сейчас покой этого места был потревожен. Соседи, заинтересованные происходящим, украдкой выглядывали из окон и дверей – всетаки столь громкие сцены были редкостью в их квартале. Они таращились и не могли насмотреться, вслушивались и не могли наслушаться, будучи поглощены конфликтом семьи Ся и Линь Юхун, который казался интереснее многих сериалов.

Линь Юхун без колебаний вызвала полицию. Как ни странно, когда она положила трубку, открылись двери лифта, и из него вышел молодой полицейский, аккуратно держа под руки уставшую престарелую женщину. Лицо старушки было изможденным, выглядела она крайне плохо. Очевидно, что она поднялась на лифте, но выглядело это так, будто она, едва-едва переставляя ноги, ползла вверх по лестнице. Старушка судорожно хватала ртом воздух, но не захотела остановиться и перевести дух, подняла дрожащую руку и указала на членов семьи Ся, а затем на самого старшего из них. Строгим голосом она спросила:

– Старший сын семьи Ся, что за беспорядок вы тут устроили? Думали, я не смогу вас проконтролировать?

Она перевела руку и указала на третьего сына семьи Ся:

– А у тебя, третий сын семьи Ся, как хватило совести явиться сюда? Ты притащил всю семью и устроил скандал. О чем ты вообще думал?!

Члены семьи Ся оторопело уставились на немощную старушку, что говорила слабым голосом и пыталась отдышаться в паузах между словами. Их гнев сразу же утих. Третий сын семьи Ся сказал:

– Старый секретарь, в этот раз скандал устроил далеко не я.

Старший сын семьи Ся, заметив, что брат боится пожилой женщины,

поспешно выступил вперед:

– Старый секретарь, позвольте мне сказать, пожалуйста. Я уважаю вас, однако, на мой взгляд, вы недостаточно хорошо справляетесь со своими обязанностями, некоторые дела и вовсе пускаете на самотек. Что же касается некоторых обманщиц и мошенниц, так…

Старый секретарь перебила его:

– Старший сын семьи Ся, попридержи коней. Я готова решить любые проблемы, что возникают в районе улицы Гуйсян, эффективно и полностью.

Старший сын семьи Ся решил немного отступить. Он сказал:

– Хорошо-хорошо-хорошо. Всеми делами заведуете вы. Все проблемы решаете тоже вы. Мать целыми днями только и делает, что помыкает нами. Сейчас ситуация изменилась. Деньги достались мошеннику, и она прекратила доставать нас. Нам очень жаль.

Секретарь сердито сказала:

– Что за вздор ты несешь? О чем вы там сожалеете? Каждый из вас работает и живет припеваючи. Деньги, о которых идет речь, принадлежали вашей матери. Какое вам дело до ее сбережений?

Старший сын семьи Ся ответил:

– Пусть она сама распоряжается ими. Ее право решать, кому они достанутся. Почему нельзя просто наказать мошенницу? Она должна получить по заслугам!

Секретарь раздраженно закатила глаза:

– Советую закрыть рот. Ты все говоришь и говоришь о какой-то мошеннице. Кого конкретно ты имеешь в виду? Прямо сейчас ты несешь несусветный бред. Выражайся осторожнее, а то ведь на тебя можно и в суд подать.

Старший сын семьи Ся фыркнул: