В день моего отъезда близнецы устроили костер под лестницей. Кажется, они пытались выкурить Махлапа. К несчастью, накануне дворник ушел в запой, и канистра с бензином, оставленная им для газонокосилки, оказалась весьма некстати.
Я заметил легкое облачко дыма, просочившееся под дверью, и почувствовал едкий запах гари сразу после обеда. Малютка Энни сладко спала, так же как и ее мать, накачанная алкоголем под завязку. Я бросился к ребенку, хотя знал, что ничего уже не смогу изменить. Комната быстро наполнялась дымом. Попытки разбудить Энни окончились неудачей. Несколько раз она судорожно закашлялась, но так и не проснулась. Ее стиснутые кулачки расслабились, ладошки раскрылись как диковинные цветы, она всхлипнула в последний раз и перестала дышать. Все это время я наблюдал за агонией, бессильный хоть как-то помочь.
Мысль, что нужно позвать на помощь Марка в тот момент даже не пришла мне в голову. Но потом я вспомнил о нем и бросился в другую комнату. То, что я увидел там, еще долго будет преследовать меня в воспоминаниях. Языки огня ползли по стенам, жадно срывая куски обоев, горели занавеси на окне, добавляя дыма в клубящийся потолок. Старенький продавленный диван, на котором лежала женщина, полыхал с одной стороны, издавая едкую вонь паленой шерсти напополам с запахом горелой плоти – у женщины горели ноги. Но, судя по тому, как она лежала, не двигаясь, я пришел к выводу, что она тоже мертва. Марк сидел возле женщины и нежно гладил ее по руке. Он повернул ко мне лицо, мокрое от слез, и это поразило меня даже больше, чем смерть малютки.
– Прости, я солгал тебе, – глухо сказал он.
– Что? – не понял я.
– Я солгал тебе, – повторил Марк, – когда сказал, что не люблю ее… Он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил:
– Когда она была маленькой и могла меня видеть… их легко любить в этом возрасте, ты знаешь. Они делают первые шаги и учатся произносить слова, пробуют этот мир на вкус и утверждаются в нем. Но потом, в какой-то момент, ты вдруг понимаешь, что твоя кроха, растеряла всю чистоту, но и тогда любовь не исчезает. Она остается внутри тебя маленькой искоркой порой так глубоко, что временами забываешь о ее существовании. Я обрадовался, когда у нее родился ребенок, я думал, ей дали второй шанс, но они прислали тебя. Я понял, что малютка Энни обречена и …