– О, вот и ты, а я уж думал, что ты не придешь.
– Ну, на этот раз вам без меня не обойтись, – Киаран застенчиво посмотрел на Айлин и улыбнулся. Они были ровесниками и дружили с самого детства. Тоненькая, хрупкая Айлин, с пронзительно синими глазами – большинство проказ, которыми они славились в детстве, исходили именно от нее. Взять хотя бы эту историю с нелюдимым Питом, которому ребята однажды подбросили на порог целый ворох водяных лилий. Бедняга решил, что это послание от ведьмы и в одиночку отправился на остров. Его не было две недели, а когда он вернулся, люди с трудом узнали в истощенном, высохшем старике бывшего пастуха. Да, шутка получилась жестокой, ребят сурово наказали, хотя сам Пит никогда ни единым словом их не упрекнул, а то, что с ним произошло на острове, и вовсе осталось тайной. Даже сам старейшина не смог добиться никакого ответа.
Айлин тогда часто плакала, а Киаран ее все время утешал, а потом к их компании присоединился Риогалл, немногословный добродушный парень. Они сдружились, не смотря на то, что Риогалл доводился племянником злополучному Питу.
Киаран непроизвольно погладил амулет, спрятанный под рубашкой на груди, и взял Айлин за руку. Она рассмеялась – легко и беззаботно – тряхнула гривой непослушных волос замечательного медового оттенка и подмигнула ему:
– Наверное, тебе не терпится отправиться на остров, не смотря на то, что солнце еще не село, – она переступила с ноги на ногу, оставляя мокрые следы, и уже серьезно добавила, – Жаль, что я не могу пойти с вами.
Риогалл поднялся и подошел к друзьям, они инстинктивно отпрянули друг от друга и расцепили руки, но от Риогалла не ускользнуло их тайное рукопожатие. Он нахмурился. Высокий, почти на голову выше Киарана, с густыми черными волосами, не знавшими расчески, Риогалл походил на медведя. Всегда спокойный и рассудительный, немного тугодум, с грубоватыми чертами лица, он был старше товарищей на год, и уже успел поучаствовать в жеребьевке. Правда, в тот раз ведьма так и не вытянула его амулет, чему Айлин была несказанно рада.
Она посмотрела на озеро – туда, где посреди черной глади безобразной бородавкой выпирал небольшой островок, весь заросший густым кустарником, и невольно поежилась – из самого центра островка поднимался столб едкого черного дыма.
– Смотрите! – Айлин вытянула руку, – Она подает знак!
Почти сразу от частокола потянулась вереница мужчин. Они неторопливо спускались к причалу и сбивались в общую кучу. В основном здесь были молодые мужчины племени, еще не успевшие обзавестись семьей, и совсем юные мальчишки, для которых сегодняшняя ночь должна была стать первой, так же как и для Киарана. Айлин опустила голову и, молча, не прощаясь, пошла прочь. Ни Риогалл, ни Киаран, ее не остановили – женщинам не дозволялось вмешиваться в дела мужчин – они словно забыли о существовании подруги и одновременно посмотрели на заходящее солнце. Все молчали, пока на тропинке не появился старейшина. Это был крупный мужчина лет сорока восьми, седоволосый, с кустистыми бровями, сурово сдвинутыми к переносице, и большим крючковатым носом. Он озабоченно осмотрел собравшихся, поманил одного юношу – самого щуплого на вид – и сказал:
– Ты – домой!
– Но почему? – возмутился тот.
– Иди домой – я сказал, – затем шагнул к лодкам и скомандовал, – отправляемся.
Толпа, состоящая из пятидесяти человек, загудела, дрогнула и медленно растеклась вдоль берега, каждый снял обувь, прежде чем занять место в лодке. Только один остался стоять, тот, которого не пустил старейшина. Проходя мимо него, Киаран усмехнулся, а Риогалл тихо произнес:
– Ничего. Не расстраивайся, попробуешь в следующем году.
Парень дернул плечом и отвернулся, слишком огорченный, чтобы отвечать.
Наконец, семь лодок медленно отчалили от берега, пробираясь через заросли лилий, и направились к острову. К тому моменту солнце скрылось за горизонтом, а цель их путешествия заволокло туманом. Дневные краски померкли, словно природа маскировалась, готовясь к наступлению ночи, от воды поднималось холодное дыхание. Лодки выбрались на чистую воду и набрали скорости. С берега за ними наблюдала Айлин, пока они не ткнулись в мягкий бок тумана и не растворились в нем без остатка. Теперь только плеск вёсел да хлопанье крыльев перепуганных уток отмечали путь храбрецов.
3. Колесо желаний
Оракул прислушался. Далеко впереди из глубин коридора к нему приближалось нечто – пол под ногами мелко задрожал, мерный рокот на грани слышимости постепенно усилился, теперь даже можно было различить определенный ритм. Старик закрыл глаза, сосредоточился, и раскинул руки. Ему казалось, что по коридору на него несется обезумевший табун лошадей, захотелось спрятаться, уйти с дороги, он даже опустил руку и нащупал на поясе ключ, но, усилием воли, остался стоять на месте. Гул нарастал, ширился – Оракул стиснул зубы, напрягся и вот – горячий ветер дохнул ему в лицо невыносимым зловонием, закружился вокруг, раздувая хламиду, тысячи глоток зашелестели, перебивая друг друга:
– Прочь…прочь…прочь…ПРОЧЬ…
Невидимые пальцы ощупывали лицо, дергали за волосы и одежду, вызывая омерзение, поглаживали его пенис, сжавшийся от страха, но Оракул стойко терпел, пока безумие внезапно не прекратилось. Тело его обмякло, а ноги налились свинцовой тяжестью. Старик пошатнулся и привалился к стене. В этот раз Оракулу потребовалось гораздо больше усилий, чтобы противостоять натиску, он подумал, что следующую попытку может не выдержать. Атака продолжалась недолго, но забрала все силы без остатка. Единственным плюсом было то, что вихрь унес с собой скопившуюся грязь и пыль – пол сиял первозданной чистотой. Оракул вздохнул – бессмысленно делать вид, что ничего не происходит, пора подумать о преемнике. Да только таких как он в мире осталось очень мало, по крайней мере, подобных себе он не встречал вот уже лет двести. Давным-давно маги рассеялись среди людей, их потомки в большинстве случаев не обладали никакими способностями, а редкие исключения даже не догадывались о своей магической сущности.
Старик решился – он осмотрел двери, выбрал одну и достал ключ. Для того, что он задумал, ему необходимо было посетить каменный сад и набрать воды из озера. Если идти по коридору, то переход займет целый месяц, которого у него не было – через две недели прибудут первые гости. Поэтому он решил воспользоваться крайним средством – колесом желаний. Примерно в каждой сотой комнате на полу размещался символ мгновенного перемещения, нужно только его отыскать и договориться с проводником. По странному стечению обстоятельств, символ нашелся довольно быстро в первой же комнате. Он был начертан под массивной кроватью, которую Оракул просто испепелил и теперь разглядывал закопченный знак для того, чтобы правильно поставить ноги. Однажды ему уже приходилось пользоваться колесом желаний, тогда он отдал проводнику мизинец с левой руки. Маг посмотрел на изуродованную руку и засомневался, но другого выхода у него не было. Он осторожно ступил на символ и прочел заклятье. Как только последнее слово слетело с языка, Оракул плавно погрузился в пол. Место, где он оказался, больше всего напоминало старый заброшенный склеп, даже каменный гроб имелся в наличии, не говоря уже о разбросанных всюду костях – в основном это были фаланги пальцев, но встречались кости и покрупнее, что не добавило старику оптимизма. Освещение обеспечивали четыре чадящих факела, расположенных по углам открытого гроба. Пока маг осматривался, за спиной у него возник бесшумный черный смерч, который впоследствии сгустился и принял образ прекрасной юной девы. Она обошла вокруг мага и стала перед ним, одновременно с этим окружающая панорама покачнулась, затрепетала и резко изменилась – мгновение, и старик уже стоит посередине роскошной комнаты, попирая ногами мягкую шкуру, а вместо гроба на возвышении огромное ложе, усыпанное лепестками роз. Дева, едва прикрытая тончайшей тканью, протянула к нему руки и воскликнула:
– О, наконец-то! Мой герой, ты вернулся ко мне! Ну, иди же скорее в мои объятья.
Оракул покачал головой:
– Напрасно стараешься, мы оба знаем, что если я переставлю ноги, то не смогу вернуться назад. Озеро и каменный сад – назови свою цену, проводник.
– О, я знаю, чего ты боишься, – словно не слыша, продолжал морок, – Ты боишься воспоминаний, и в то же время страстно желаешь их. Хочешь, я покажу тебе твое прошлое?
– В этом нет нужды, – как можно равнодушнее ответил маг, – Тебе не удастся получить, ни меня, ни мою силу, просто сделай то, что должен.
Дева оскалилась:
– Твоя сила, глупый старик, ничто, иначе ты не пришел бы ко мне, – она отвернулась и пожала плечами, – Ладно, я приведу к тебе озеро и каменный сад, но, взамен пообещай, что в этом году ты отдашь в два раза меньше магии, чем в прошлом. Нам самим не хватает, а с каждым годом ее становится все меньше и меньше.
– Мое время уходит, скоро здесь появится новый Оракул, ты знаешь, что это означает – пока он не обучится, ни крупицы магии не выйдет из этих стен.
– В таком случае, я помогу тебе бесплатно, – дева хлопнула в ладоши, от чего по стенам зазмеились трещины, сквозь которые протянулись каменные ветки.
Оракул указал на неприметный куст из черного оникса.