Рови решил вмешаться в словесные разборки со всей своей надменностью:
– Ты предлагаешь то, из-за чего может быть морока. А что, если я неправильно пойму? Тогда пришлось бы признаваться в этом? Тоже предлагаешь позориться и спрашивать у мастера то, что я не понял бы? Это же значит, что я должен буду слушать насмешки в свой адрес! Кто-то разве хочет быть на таком месте? Не поддерживай глупости мастеров. Хотя, о чем это я?
– Насмешки? Что это? – с неподдельной наивностью спросил Одди.
– Вот! Погляди! Ты не знаешь банальных вещей и взялся нас поучать! Смех, да и только! Лучше бы нормальную жизнь повидал, чем тут сидел.
– Ваше поведение противоречит уважению в сторону наставников, – сквозь зубы процедил Одди в ответ, набирая обороты гнева. – Нет ничего зазорного в том, чтобы спросить. Зазорно не признавать, что ты глупый!
Альто, выйдя чуть вперед других учеников и стесняясь взглядов в свою сторону, обратился сочувственно к мальчику:
– Слушай, мы бы тебя не выслушивали, не будь ты на первом месте в рейтингах. Но и это не дает тебе права нам что-то высказывать.
Кто-то из толпы крикнул:
– Да! Ты слишком долго нам мозг морочишь!
Начался гам. Среди потока возмущений Одди выцепил слухом самое громкое, но неизвестно чье:
– Называешь нас тупыми, потому что сам умный?! Ну извините! Только у тебя есть личный крутой наставник!
Одди не ожидал таких слов. Особенно упоминание о наставнике в таком контексте. Может, отчасти это и так, но на самом деле для Одди не было того преимущества, о котором думали соученики. Тихим голосом он произнес:
– Дело не в нем, а в душе.
Альто единственный, кто расслышал Одди.
– В душе?
Рови стал еще больше насмехаться.
– Да ты хоть знаешь, что такое душа? А видел? Ее нет! Нам который год втирают про души и Гармонию, но никто ни того и ни того не видел! Что значит твое «дело в душе»? Бред!
Одди молчал. Благодаря Рови он задумался о них в который раз. Кулаки также неожиданно разжались. Медленно Оутэрнум направился к выходу обронив напоследок:
– Не важно. Я лишь хотел, чтобы вы начали учиться как я…
Шум возмущений прекратился. Но перешел в «заботливые» вопросы, когда мальчик вышел из класса.
– Эй, ты куда?
– Одди? Ты расстроился?
– Не уходи, что мы скажем мастеру Наве?
Как и предполагалось, никто за Одди не последовал.
«Снова маски доброжелательности. Будто бы им есть дело до того, куда я пойду. Они только порадуются, когда увидят лицо мастера Навы, узнавшей, что лучшего ученика нет на месте. Уверен. Если когда-то придется посетить другую людскую местность – ни за что не пойду! Поскорее бы закончились практики. Все разъедутся, а я стану мастером. И у каждого будет своя дорога», – с этими мыслями Одди медленно, шоркая серыми ботинками, вышел из учебного здания.
Перед порогом его встретил Гуру Помощи, который направлялся поговорить с наставником Умой в средней группе.
Гуру Помощи – личность известная, но загадочная. Всегда в темной накидке с капюшоном. Маска в виде морды жгучей черепахи закрывала его лицо. Через вырезы для глаз видна лишь темнота. Узнать, действительно ли перед тобой Гуру, можно было в основном по его успокаивающему и тихому тембру голоса. Особенность этого наставника в том, что он узнавал практически всё только взглянув на человека либо существо. Даром предвидения будущих событий не наделен полностью, но опыта так много, что ему и так прекрасно ясно о том, какие действия произойдут далее, исходя из прочтенного им прошлого. Вот только, из всех людей лишь у Одди получалось иногда быть загадкой для Гуру. Причина тому – круглосуточные ураганы мыслей в сознании мальчика, за которыми никак не поспеть.
– Выдающийся мальчик, здравствуй, – спокойно произнес Гуру, легко прочитав в глазах послушника ярость. – С возрастом люди, у которых что-то получается сделать лучше других, накапливают рост самомнения. Пойми природу отношений между тобой и ними. И найди смысл того. Избегай высокомерия.
Одди прошел мимо наставника, будто тот – пустое место, и прибавляя шаг, ответил словно самому себе:
– Я сделал лучше них только благодаря упорному труду. Тут не из-за чего меня ненавидеть. Они неисправимы. К тому, кто ничего не делает, беда приходит первой. И он не будет знать, что делать с ней. Погрязнет в ней!
– Выдающийся мальчик… – с огорченным тоном окликнул Гуру послушника. – Что с тобой такое? Откуда это? – Даже он не мог узнать того, насколько сильно повлияло недавнее прошлое на Оутэрнума, и тем более, не мог узнать, каковы его намерения.
– Вас не касается. Извините, я уйду. – Одди стремительно побежал к лесной тропинке, ведущей к своему личному домику.
– Куда? – Гуру смотрел ему вслед, через небольшую паузу добавил криком: – Вернись мысленно в прошлое и передумай!!
Одди услышал совет, но следовать ему не хотел. Он уже бежал со всех ног прочь. У него внутри горела решимость. Решимость спрятаться ото всех до тех пор, пока не почувствует снова безмятежность и спокойствие. Потому как нынешние эмоции и мысли – это не то, чего бы желал Одди. Ему они совсем не нравятся.
Уже на середине тропы Одди, оглянувшись назад и по сторонам, чтобы на всякий случай убедиться в том, что его не преследуют, а также, что вокруг нет ни единой души, снизил темп бега, а потом вовсе перешел на ходьбу. Скоро по левую обочину тропы появился кенотаф лесного хранителя, жившего неподалеку от этого места еще сто двадцать лет назад. Давно знакомый памятник в виде двух облокотившихся друг на друга желтых валунов напомнил Одди о его личном секретном уголке.
Секретный уголок был окутан загадкой и для самого Одди. Когда ему было три года, маленький послушник не помнил того, как и почему он случайно очутился там. И более того, он не помнил, каким образом вернулся. Зато, прекрасно знал дорогу к тому месту, будто отправлялся туда множество раз.
– А ведь правда, если я пойду домой, меня быстро найдут, – прошептал мальчик и без сомнений сошел с тропинки в лес за валуны. – Хотя бы на чуть-чуть, хочу исчезнуть…
Одди решил пробежаться между деревьями пока не преодолеет пригорок, за которым его невозможно будет увидеть с тропы. Дальше спешка будет ни к чему. Путь лежал через глухую чащу к краю плато.
Часть 2. Неслыханное событие
Маленький послушник спускался по лесному склону, постепенно и почти равномерно увеличивающемуся в крутизне. Прошло примерно часа два. Пару раз Одди чуть не скатился вниз. Его уже успела замучить жажда – настолько от волнения он был изможден. Стали пробиваться сквозь крону деревьев первые лучи карминового заката. И вот, наконец-то, появился обрыв. Обрыв, далеко уходящий вниз в огромное ущелье под сводом неба. Его края обрамляли первые на пути скальные обнажения. Если встать на них, то полностью открывался прекрасный, но ужасно опасный вид. Гигантское дно ущелья, которому не было конца, вместил в себе большую реку, извивающуюся зигзагом вокруг множества одиноких, но внушающих величие темных, остроугольных скальных пик. На противоположной стороне, на соседнем плато, также несущей на себе лес, но без скал, Одди заметил поднимающуюся струю дыма.
«Кто-то из жителей деревень решил поселиться там? А может, охотники забрели? Но ведь та территория священная. Там нельзя находиться людям».
Мальчик снова почувствовал злость, однако тут же в голове пронеслась фраза голосом мастера Монпы: «Не обращай внимания». Закрыв на пару секунд глаза, повернув голову в бок, Одди тяжело вздохнул, направился к левой стороне обрыва, принялся слазить с утеса по каменистым выступам, ловко прильнув телом к неровной, вертикальной стене. Чтобы спуск был более безопасным, мальчику придется лезть вниз по диагонали, держась правой стороны.
Цепляться за камни, предварительно проверяя их крепления на прочность; переводить вес тела, напрягая мышцы спины, рук и ног; каждый раз браться за выступы, расположенные всё ниже – утомительное и одновременно тревожное занятие, когда знаешь, что на кону – жизнь. Прошло уже минут двадцать. Силы на исходе, а маленькая пещера как перевалочный пункт, расположенная в утесе – еще не близко.
Одди заметил, что видимость стала сравнительно хуже, поскольку солнце постепенно скрывалось за горизонт. Неуверенно стоя только носками ботинок в маленькой щелочке, он всем телом тянулся дальше вбок, попутно протягивая руку, чтобы схватиться за следующий выступ. От бессилия Одди стал нетерпеливым и спешно постарался ухватиться за опору уже собираясь перевести свой вес сразу на нее. Вот только, даже кончики пальцев не зацепились за камень и, рука моментально рассекла воздух устремившись по инерции вниз. Сердце мальчика бешено забилось. Высота до земли была чрезвычайно большой. Хорошо, что другой рукой он держался крепко и не успел опрометчиво ее расслабить. Глаза заблестели от наворачивающихся слез. Маленький послушник повстречал иллюзию, созданную вечерним закатом и коварным рельефом утеса.
«Почему я не подумал раньше о том, что скоро будет темно?» – Одди начал поддаваться разрушительной безнадеге, но всё равно старался свободной рукой нащупать прочный выступ. Левая часть тела понемногу слабела. Стоять на носочках уже было нестерпимо. И казалось, что всё теперь бессмысленно: это судьба – он сорвется вниз. Однако, подступившие отчаяние и панику заглушила ярость на самого себя. Первый раз в жизни Одди закричал что есть сил:
– Да! Я не должен был лезть сюда! Да! Раз решился на побег, то стоило бы все продумать! Но не помирать же мне здесь из-за своей глупости! Сам во всем виноват! Самому расхлебывать! – от такого самостоятельного нагоняя дух Одди поднялся и второе дыхание моментально открылось.
Тут же мальчик нащупал прочный выступ, а сверху послышался характерный звук скатывающихся каменных обломков. Не успел Одди что-либо предпринять, как получил несколько ударов маленькими, но острыми кусками породы. Хоть они и оставили на мальчике синяки и царапины, больно не было. Страх из-за возможности упасть вниз и стремление вылезти из передряги заглушали все остальные новые чувства. Одди вернулся на одно действие назад.
«Неужели начинается камнепад? Тогда придется возвращаться, – он стал спешно искать предыдущие выступы. Тем временем камни перестали падать и встал другой вопрос: – Раз беда меня обошла, надо выбрать правильный путь – назад или вперед?»
Он впопыхах думал, взвешивал все за и против, пока не почувствовал порывы ветра себе в спину. Внезапно что-то вцепилось за шиворот мальчика и как котенка потянуло вверх, отрывая от стены. У Одди на мгновение потемнело в глазах и перехватило дыхание. Он всеми силами старался ухватиться обратно за стену. Но она отдалялась все больше. Мальчик считал, что падает, пока его не обхватили за пояс человеческими ногами. Тогда он опрокинул голову наверх и встретился взглядом с существом из рода крылановых жителей.
Крылановые жители являются адептами больших летучих мышей (а именно – мегабатов). Эти существа очень похожи на людей, за исключением пепельного цвета кожи, ушей, небольших клыков, перепончатых крыльев, растущих от рук как накидки, и когтей на пальцах, вместо ногтей. Если не считать средства полета, то по размеру, представителя своего рода можно было сравнить с Рови. Может, и возраст у них одинаковый?
Новый знакомый улыбнулся Одди, а тот в свою очередь, пока завороженно всматривался в зубы летучему юноше, без капли страха подумал: «Я таких только в книгах встречал. Похищение? Меня съедят как сверчка лягушка?»
Крылановый житель, направляясь вверх по течению реки, решил заговорить первым с маленьким послушником.
– Прости, если напугал. Но не пойми меня неправильно. Я мимо прогуливался, когда услышал твои крики порицания. А когда приблизился для того, чтобы узнать, в чем дело, на тебя уже целился сверху огромный – больше тебя – трезубый варан. Опасно, знаешь ли. Так что, можешь не глазеть на меня, а сказать спасибо. Я же тебе жизнь спас! Кричи «ура» благородному Пито! – он тут же расхохотался.
Мальчик облегченно выдохнул. Смех спасителя заразил его непринужденностью. Кажется, что Одди в безопасности…
– Благодарю тебя, Пито. Меня зовут…
– Не надо ничего говорить, маленький житель храма, – перебил мальчика Пито. – Как только я тебя увидел, мне стало все сразу ясно. И пока мы находимся близко к священным территориям, ты должен скрывать свое «Я». А когда мы прилетим в мою деревню… зови себя Отт. Ты будешь потерянным ребенком флористов.
Нижняя губа Одди задрожала от нетерпения. Он смотрел на Пито с давящим ожиданием спросить. Увидев реакцию послушника, крылановый житель, преодолевая недоумение пролепетал:
– Ты ко мне можешь обращаться в любой момент! Я всё расскажу, всё покажу! Я – надежный партнер, а могу и учителем быть! Хочешь?
– Хочу спросить, – с задержанным дыханием выдавил из себя мальчик.
– Спрашивай конечно! – улыбнулся Пито.
И тут Одди понесло:
–Ты сказал, что ничего говорить не надо, а потом сказал, что можно спрашивать в любое время – чему из этого мне следовать? Что значит, что тебе сразу стало все ясно, когда увидел меня? То, что я сбежал с практик и чуть не упал? Или «все стало ясно» – это «все стало ясно»? То есть: мое рождение, как я оказался в храме, как я…
– Стоп-стоп-стоп! – юноша немного стушевался. – Говори чуть тише. И не надо столько вопросов сразу… Давай потихоньку. Ну? Что тебя больше интересует?
– Да… – Одди немного расстроился. Жаль, но и новый знакомый не успевал за его ритмом мыслей. – Что такого в священных территориях, из-за чего я должен скрываться? И почему я должен врать в том, что являюсь потерянным ребенком флористов?
Пито, почувствовав сильную неловкость, отчего немного спутал противопоставления, еле ответил ему:
– Ты такой маленький и легкий, но прозорливый точно не по годам. Что ж, с первым вопросом сложно – рассказать не могу. А вот со вторым, все просто – ходят слухи, что у семьи флористов, живущей в деревне Стима, пропал сын. Он ушел в лес на поиски редкого растения, но не вернулся. Ты его и заменишь.
– Почему не можешь рассказать о территориях? А если сын флористов найдется?
– Ну как сказать… Мальчик вряд ли найдется, а от моего молчания зависит наша безопасность…
Маленький послушник был в еще большей растерянности. Как связать безопасность и священные территории? Причем тут узнаваемость Одди? Пока он размышлял на эту тему, Пито немного не сдержался:
– Ладно! Могу сказать, что мне велено тебя оберегать! И это огромная честь! Так что, не волнуйся! Ты в надежных крыльях!
– Угу… – Оутэрнум все еще старался разобраться в новой информации и почти не реагировал на нового знакомого.
И кем велено оберегать мальчика? Зачем? Поникший Одди потерялся в урагане вопросов.
– Давай, я лучше расскажу про нашу великолепную кухню! – Пито решил отвлечь мальчика, завидев его грустное лицо. – Когда мы прилетим, везде будут вкуснейшие блюда! Ведь сегодня – важный для нас праздник – Урожай года. Ты когда-нибудь пробовал желе из орехов зибузы? Объедение!..
Пока они направлялись в деревню крыланового народа, Пито рассказывал Одди о том, как он помогал подготавливаться к празднику и какие приключения с ним происходили в жизни. Мальчик слушал его с удивлением. Оказывается, так много всего может происходить за пределами храмов. И он уже давно забыл о своих погонях за ответами.
Когда мастер Нава пришла в класс, сразу узнала о том, что Одди сбежал с уроков. Новость разлетелась мгновенно. Мастер Монпа организовал поиски маленького послушника. Ни дома, ни на полигонах, ни на тренировочных площадках, ни в зданиях Оутэрнума не было. Когда стемнело, Монпа проходил мимо главных ворот и наткнулся на Гуру Помощи, которого раннее также никто не мог разыскать. Главный монах только хотел задать ему вопрос, как Гуру видя беспокойство в его глазах сразу ответил:
– Не стоило придавать пропаже значения. С ним всё будет хорошо. Продолжай заниматься своими делами, главный монах.
Монпа тут же возмутился:
– Как это понимать? Откуда такая уверенность, что с ним все будет хорошо? Его столько тьмы ищет. Я – тот, кто отвечает за безопасность Одди. И если с ним что-нибудь…
– Главный монах, – перебил его Гуру, – он будет находиться вдали от священной территории. Значит, все хорошо.
– Именно. Мы не сможем следить за ним, если он будет на священной территории. Однако! Вокруг тьмы больше, чем на священной территории. А также единоличники во всю начали охоту. Недавние гости – из их числа. Наши стихийные хранители выведали у них, что их товарищи знают про часть пророчества, касающееся Оутэрнума. Поэтому хвостов за ним прибавилось, и поэтому… – его снова перебили.
– Поэтому в какой-то момент ты перестал справляться со своими обязанностями. И теперь для Одди назначили другую защиту. Он не должен был сбегать, но он всегда будет под присмотром, пока существует в этом мире. Мы всегда можем его найти, пока он не на священной территории. Советую найти успокоение во втором храме перед стихиями и расспросить обо всем у приближенных короля. Ведь теперь тебя ничто не связывает с выдающимся мальчиком.
– Ты… уже беседовал с ними? – догадавшись спросил Монпа.
Гуру поклонился главному монаху и ушел в сторону первого храма.
Монпа знал, что ночью во второй храм ходить опасно, так как темные часы предназначены для тьмы. И стихии действуют в это время не по воле человека. Поэтому решил поверить на слово Гуру и отправился в свой дом. Утром он обязательно спросит у стихийных посредников все, что хотел.
Глава 2
Часть 1. Обретение нового и потеря старого себя
Пито и Одди, все еще вдоль реки, пролетали над долиной изумрудов, когда полная луна освещала путь сильнее всего. Среди зеленых бликов от драгоценных камней, разбросанных по всей части ущелья, отчетливо зиял вход в большую нору.
– Ну-с! Мы на пороге моей деревни! – крикнул Пито. – А там дальше по курсу, перед горами – лес с нашими орехами. Завтра туда прогуляемся.
Одди старался разглядеть деревья, расположившиеся впереди, но Пито пикировал вниз в нору.
Ничего не видно, сердце Одди билось сильно, руки дрожали. Полет на такой скорости был неожиданным, а теперь вокруг сплошная темнота и они все еще продолжали спускаться. Мальчик почувствовал, как Пито ослабил хватку ногами вокруг его пояса. Затем, как его нога аккуратно ступила на землю.
– Прилетели, – с гордостью сказал летучий юноша.
Одди протянул руки вперед, пытаясь нащупать хоть что-то. Пито хлопнул его по плечу.
– Иди за мной.
Шаги парня стали удаляться, но из-за эха непонятно, в какую сторону.
– А где ты? – Одди продолжал искать руками хотя бы стену.
– Ой, прости. – Пито чуть посмеялся. – Ты же ничего не видишь.
Юноша вернулся к Одди и принялся толкать его в спину туда, куда нужно. Когда они оба уперлись в стену, Пито постучал по ней шесть раз с одинаковыми паузами через каждый стук. Тишину прервал скрежет поднимающегося камня, что заслонял вход. От той стороны выливались теплый свет и гул веселья. А на самом проходе, прямо перед взором Одди и Пито, появилась крылановая женщина. Оутэрнум же обратил внимание на два чешуйчатых ящера размером со сторожевых псов, и рядом с ними – двоих придворных крылановых мужчин, держащих в руках канаты от механизмов. А когда Одди и юноша переступили порог, придворные при помощи ящеров аккуратно опустили канаты. Вход тут же закрылся.
– Пито! Радость моя! Чего ж ты так долго! – принялась обнимать женщина своего сына. – А это кто? – Она увидела Одди, и оценочно рассмотрела каждый его сантиметр. – Такие глаза даже у людей редкость. Он точно человек?
– Да, мам. Это О… О-о-отт! – Пито чуть не проговорил настоящее имя мальчика. – Он – потерявшийся ребенок.
– О летучие мыши! Какое страшное событие, бедняжечка! Иди к нам за стол! Нужно срочно покушать! Остальное – потом! – спохватилась лепетать женщина, и обняла маленького послушника за плечи. Она по-хозяйски привела его к праздничному ряду столов.
Одди все время молчал. Он не знал, как себя вести, и поэтому был покорным. Невольно обернулся к Пито. Парень стоял на месте и смотрел им в спины. Летучий юноша показал жестом, что все в порядке, и пошел в другую сторону, где над чем-то толпился народ.
– Так как говоришь, тебя зовут? – спросила женщина у Одди.
– А Вас как зовут? – мальчик был в замешательстве. Ему нельзя врать по принципам Гармонии, но Пито сказал, что от этого зависела их безопасность. Что важнее?
– Можешь звать меня мама Пито или тетя Ириза.
– Хорошо, мама Пито.
– Правильно, Отт, правильно, – улыбнулась женщина, и представила мальчика всем сидящим за столом.
«Вот тебе снова фальшивая доброжелательность… Зачем переспрашивать имя, если она его запомнила? Мне это не нравится», – подумал Одди, присаживаясь на указанную лавку за столом. Но он даже не думал о том, что у женщины были свои основания для хитрости.
Ириза – проницательна, и верить своему сыну на пустом месте не могла. Он мог привести в обитель народа кого угодно. Правда, Одди сможет понять такие тонкости чуть позже.
Все сидящие зааплодировали прибытию мальчика. Мужчина во главе столов, вожак деревни, поднял медный кубок, расплескивая в стороны хмельной напиток, и очень громко крикнул:
– За нового подопечного!
Вслед за ним стали повторять и остальные. Одди был удивлен. Казалось, они действительно веселились.
– Давай, маленький Отт, покушай. Вот, смотри. – Женщина начала экскурсию по праздничному столу: – Это – похлебка из орехов зибузы с муравьиными овощами. Это – рыбное рагу с орехами зибузы. Это – просто жареные орехи зибузы, а это – тушеные. Сладости из орехов зибузы – там, – она не глядя указала на толпу, откуда вышел Пито с двумя плошками, – но десерт потом. Налетай на основное, дорогуша.
– Спасибо, – робко пробубнил Одди.
– Ешь рыбу. Она тебе будет полезна, – посоветовал Пито, только что подошедший к послушнику. – А еще, ее послевкусие прекрасно сочетается с этим желе! – он поставил плошки с голубоватой массой, украшенные сверху красным цветком жасмина. – Поверь, даже глумы будут в восторге от этого совершенства.
– Глумы? – Одди посмотрел на него с любопытством.
– Пито, сядь за стол. – грозно приказала тетя Ириза, и поставила перед мальчиками дополнительные деревянные тарелки и ложки.
Пито послушно опустился на лавку около Одди.
– Приятного аппетита.
– Приятного аппетита, – почти прошептал Одди.
– Приятного аппетита! – Жители снова подняли кубки.
Празднование проходило весело и непринужденно. Одди наблюдал за обстановкой со стороны. За долгое время у него расплылась искренняя улыбка. Внутри – тепло и умиротворенно.
«Умиротворение… Баланс… Для него я сбежал. Нашел его, хоть и не так, как предполагал. Сейчас, важнее всего другое…» – подумав, Одди обратился к соседу за столом:
– Слушай, Пито. Завтра ты меня отнесешь обратно тем же путем?
– Куда «обратно»?
– Ну, туда, где ты меня забрал.
Пито сменился в лице. Его задор исказился беспокойством.
– О… Отт, – он снова чуть не проговорил настоящее имя мальчика, – ты только шум не поднимай, хорошо? Дело в том, что если я – твой защитник, то далеко от меня тебе быть нельзя. Так что, тебе лучше забыть о связях с территорией храмов.
– Но как же? – после сказанных Пито слов, Одди почувствовал пустоту. Как будто он потерял что-то ценное.
– Прости, но данную клятву нельзя нарушать. А вообще, когда тебя принял вожак, то ты уже автоматически становишься частью нашей деревни. Так что, ты в любом случае останешься с нами.
Чувство растерянности Одди заглушила резкая тяга разобраться в ситуации. Сквозь зубы мальчик спросил:
– Кому дана клятва?
– Не могу сказать.
Из-за отсутствия ответов Оутэрнум второй раз в жизни вспылил не на шутку:
– Это всё как-то касается моего имени? Что в нем такого, чего я не знаю? Мастер Монпа тоже никогда не говорил чужакам моего имени! Скажи хоть ты, в чем дело?!
Пито прищурился от боли в ушах. Выступили капельки пота на лбу от непростого поворота разговора. Ему сложно было принять то, что послушник храма, да так яростно может кричать.
– Одди, понимаешь, ты просто еще маленький, чтобы понимать всю серьезность.
– Да что вы все за возраст заладили?! Я поумнее некоторых старших! Я имею право знать!
Вокруг них давно стало очень тихо. Последнее эхо от слов Одди разошлось по всему потолку. Каждый крылановый житель был повернут в их сторону.
– Одди Оутэрнум?! – Вожак деревни поднялся из далекого изголовья стола.
После вопроса вожака в пещере пронеслись вздохи и множество перешептываний из-за шокирующего известия.
– Тишина! – строго заявил главный житель. – Дамы и господа! Продолжайте пир! Я все разрешу. Но помните: никто не должен произносить его имя вновь. Если услышу хоть одно упоминание… я лично того скормлю нашей сумасшедшей соседке! Поднимаю кубок за то, чтобы праздник был в кругу целой семьи! Выпьем!
– Выпьем! – активно поддержали его жители, будто никаких угроз и не было.
Пока жители высушивали свои кружки, кубки и бокалы, Одди шепотом спросил:
– Пито, прости, что задал много вопросов. Я почему-то не сдержался. Но кто такая ваша сумасшедшая соседка?
– Так, это… – юноша чуть заикался, представляя будущий нагоняй от вожака, но старался вести себя как обычно. – Ее зовут Ехидна3. Гадюка с лицом и руками человеческой женщины. По легенде она упала с облаков тысячу лет назад и лишилась здравого рассудка. Наверное, она уже съела сына флористов, как съедала любого заблудившегося путника. Мы тоже можем быть съедены… Дядя меня отправит…
У мальчика от удивления расширились глаза. Он не решился задать еще какой-либо вопрос. Новость о том, что его мог съесть не только трезубый варан, но и какая-то Ехидна, встревожила мальчика не на шутку. Сколько же еще опасностей таится за пределами храма?
Вожак деревни проходя мимо мальчиков гневно крикнул:
– Сорванцы, за мной и не отставайте!
Одди и Пито покорно последовали за старшим. Жители расступались перед ними, провожали взглядом, с трудом держа тишину.
Пройдя множество разных коридоров и поворотов, несколько защитных механизмов и стен, вожак и дети зашли в глухую комнату, где была только одна горящая свеча, перед которой лежал недавно сорванный орех зибузы. Вокруг них шесть подушек для сидения на полу. Закрывшись внутри, указав мальчикам на подушки, мужчина обратился к ним двоим:
– Здесь очень хорошая звукоизоляция. Риски подслушивания сведены к минимуму. Пито, мой малыш, какого демона ты напоролся на проблемы и притащил мальчика сюда?
Пито стал спокойнее, когда услышал, что их никто не сможет подслушать.
– Дядя Фипор, я не виноват. Никто же не выбирает свою судьбу. Мне голос свыше сказал, а я подчинился.
Вожак сел на одну из подушек.
– Ладно. Как-никак, а все-таки большая честь для нашего народа. Одди, малец, запомни, пока ты живешь с нами, тебя будут звать Отт, как и было задумано мальцом. При любых обстоятельствах. И всегда будь поблизости от меня или Пито. Хорошо?
– Но почему? – в глазах Одди было непонимание. – Мне нравится здесь, но мой дом в храмах. Я хотел сбежать, но лишь на один денек… Хочу обратно…
С сочувствием вожак отрицательно помахал головой.
– Тебе нельзя.
– Почему же?
– Отт, – вмешался Пито, – ты, как послушник, должен знать о легенде Воли Великой Гармонии.
– Какая ее Воля? Оставить меня здесь? Она лично вам сказала? – Одди не мог поверить в то, что все его проблемы, покрытые тайной – дело рук Гармонии, в чьем существовании он сомневался.
– Кстати, Пито, – вожаку что-то не давало покоя. Он хотел расспросить подробности того, каким образом права на защиту Оутэрнума перешли его подопечному. Но казалось, что стены пещер прекратили быть надежными.
– Да? – отозвался юноша.
– Ничего. В другой раз… Давайте вернемся.
Они, не закончив разговор так, как хотелось бы вожаку, вышли обратно к главной части пещеры, где продолжали пир крылановые жители. Там мужчина наказал Пито быть очень внимательным и сразу в случае чего бежать к нему, а затем сам вернулся к застолью. Юноша же проводил Одди до его нового места ночлега.
Теплая и уютная комната с двумя кроватями напротив друг друга. Есть два кресла по обеим сторонам боковых стен. Обстановку мебели разделяли стул со столом для письма. Освещение было в достатке от трех маленьких автономных бумажных светильников.
– Теперь, мы соседи по кроватям. Чур эта – моя. – Пито подошел к левой стороне.
– В них нет разницы, – пробубнил Одди и подошел к правой стороне.
Когда они оба уложились спать, Одди отвернулся к стенке думая о том, что пропустил духовные практики. А еще он не мог забыть о последнем разговоре с мастером Монпой. Пито же внезапно вскочил с места. Оставив один светильник включенным, он из остальных вытащил светящиеся прозрачные камушки, в которых переливались желтые искры. Достал из-под кровати сундучок и положил камушки в него. Довольный, уложившийся обратно под простыню, Пито вдруг заговорил с Одди:
– Завтра, рано вечером, мы пойдем помогать со сбором урожая. Я тебе все покажу и расскажу.
– Угу.
– Отт…
Одди проигнорировал его.
– Отт… – Пито смотрел в его сторону. – Ты уже спишь?
– Нет.
– Ты злишься на нас? Обижен?
Одди молчал. Он сам не мог понять, что же должен был чувствовать в такой ситуации. Пито вдруг признался:
– Я знаю, что не должен винить себя за то, что спас тебя, и за то, что меня назначили твоим защитником. Но пойми, если бы им был не я, то нашелся бы кто-то другой.
– Другой? – Мальчик повернулся к Пито.
– Именно. Как мне сказали, ты должен был рано или поздно сбежать.
Одди снова начал злиться из-за очередных недомолвок.
– Кто «они»? Кто «они»?! – осознав, что он снова вспылил, резко укусил свою руку.
– Ты чего?! – Пито тут же вскочил. – Перестань! Мне аж страшно стало! Ужас какой!
– Прости, – опечаленно прошептал Одди, усевшись на край кровати, – ведь зло должно быть в балансе с тем, что может его заглушить. Я не знаю, как успокоить свое сердце. Думал, что это поможет.
– Вот оно что… – Пито облегченно выдохнул. – Ты ошибаешься – боль не поможет. Знаешь, теперь я кое-что понял. Мы хоть и не полностью люди, но о жизни своих соседей знаем, и быте монахов тоже. Знаем о Госпоже Гармонии, знаем о ваших обычаях. Знаем даже то, что детей обучают всему… – Он встретил удивленный взгляд своего собеседника и начал объяснять: – Видишь ли, так мы можем знать, кто будет нам полезен, а может и мы будем кому-то полезны. Например, мы знаем все о панголинах4. Благодаря этому, со временем мы нашли им безопасное жилье, а они нам помогают в сборе и обработке урожая. И все довольны.
– Кто такие панголины?
– Завтра покажу.
– Хорошо.
– Ну, спокойных снов, – Пито зевнул и улегшись повернулся к стене.
Одди растерялся. Он ожидал продолжения монолога соседа, и после паузы обратился к юноше: