* * * * *
В пещере было так красиво, что Зейн и Скот поначалу позабыли для чего они вообще приехали. Зейн вспомнил, что существует такое состояние, когда видишь что-то настолько прекрасное и чудесное, что можно ненадолго сойти с ума. Пещера была небольшого размера и напоминала круглый бассейн какого-нибудь частного пентхауса. Высокий грот светло-серого цвета контрастировал с водой изумительного лазурного оттенка. Если бы в природе существовала мера идеальности морской воды, то эта лазурная вода заняла бы первое место. Ее блики весело прыгали по скалистому потолку пещеры. Лодка остановилась как раз в самом центре под гротом и Зейн начал тщательно осматривать каждый сантиметр вокруг, пытаясь обнаружить хоть какую-то зацепку. Что же искать, когда Гидрогениум не дал ни одной единой подсказки. Даже толком не объяснил, для чего нужна была металлическая серая емкость. Может, нужно было достать пробирки и бросить их в воду и ждать приход самого охранника? Но разве тогда он не появился бы еще утром, когда они со Скотом открыли ее. Судя по озадаченному лицу Скота, он думал то же самое. Гречанка с удивлением наблюдала за ними обоими. – Давайте, делайте фотографии, потому что мы не будем находиться тут целый день. Скоро прибудут туристы, – обеспокоенно сказала она. – Где ваши телефоны? – Я – первый, – Скот протянул ей мобильник в красном чехле. – Я хочу фото вот здесь, – он попытался присесть на самый край и лодка чуть не перевернулась. – Эй, поаккуратнее!!! Иначе нам всем придется возвращаться вплавь! – возмутилась гречанка. Она с подозрением следила за парнем и его неуклюжими резкими движениями. – Тогда давайте вот так, – сказал Скот и опять присел на край лодки. Гречанка начала закипать от ярости. – Я тут вам – не русалочка, знаете ли. Не сомневаюсь, что лайки – это хорошо, но что насчет безопасности. Когда Скот в третий раз проделал то, что он делал ранее, Зейн, наконец, понял. Скот специально отвлекал гречанку таким образом, чтобы она напрочь забыла про присутствие Зейна. И ему это удавалось с блеском. Зейну нужно было поторопиться, пока она не высадила их обоих тут самих и не уплыла к стае туристов. Время работало против парней. Все, что Зейн видел, тщательно рассматривая идеальную лазурную воду – огромные скалы и каменные глыбы в нескольких метрах под ними. Не было никаких признаков присутствия остатков лаборатории или других охранников, не было совершенно ничего, кроме кучи глыб и острых скал. Сомнений быть не могло – придется спускаться в воду. – Пока вы делаете фотографии, я поныряю. Очень жарко, – Зейн начал расстегивать пуговицы рубашки так быстро, как это только можно было сделать. В мгновение ока он скинул ее, и гречанка уставилась на мускулистое тело, представшее ее взору. Зейн любил поднимать небольшие гири в свободное от работы время, и это держало его мышцы в идеальном тонусе. Гречанку явно впечатлила увиденная картина. – Конечно, дорогой, – усмехнулась она, рассматривая кубики пресса напротив. – Как насчет того, чтобы сделать еще одно фото, мадам? – Скот взял гречанку за руку, но тут же одернул ее и сморщился. – Я как будто до ледяной глыбы дотронулся, – заверещал он. Гречанка попыталась улыбнуться, но выражение ее лица выдавало явный испуг: – Так я же нахожусь как раз возле мини-холодильника. Вот тут, – она указала на небольшой темный ящик под местом, где она сидела ранее. Зейн вспомнил, что в первый раз, когда он прикоснулся к Гидрогениуму, он почувствовал нечто подобное, но гречанка была похожа на обыкновенного среднестатистического человека, и Скот сумел снова захватить ее внимание, поэтому Зейн не придумал ничего лучше, как открыть емкость как можно тише, и опять рассмотреть пробирки. Но в этот раз произошло нечто странное. На каждой белой наклейке находилась надпись. Зейн схватил ту пробирку, внутри которой была жидкость ярко-синего цвета с небольшими блестящими капельками и надпись которой гласила: «ВОДОСТОЙКОСТЬ. ВЫПИТЬ ПОЛНОСТЬЮ.10 МИНУТ». Времени на раздумья не было. Зейн залпом опустошил пробирку, кинул емкость в лодку и нырнул в воду с головой. Все, что он увидел напоследок, как обычно большие выразительные глаза Скота увеличились втрое, когда тот увидел действия синоптика. Лазурная вода была приятно прохладной. После стольких часов, проведенных на жаре, Зейн почувствовал небывалый прилив сил. Он направился в самую глубь к водным скалам, помогая себе руками пробираться вперед как можно быстрее. С каждой секундой он чувствовал возникавшую ниоткуда невесомость в теле и обычная тяжесть воды больше на него не действовала. Он ощущал себя в воде так, словно ее совсем не было, чувствуя, как начал легко дышать, словно вокруг была не вода, а воздух, словно это была не морская пучина, а обыкновенный человеческий мир, только под водой. Мимо проплывали стайки экзотических рыбок, которые хаотично разбегались в разные стороны по мере приближения Зейна. Он осмотрелся. Каменные выступы сбоку пещеры формировали огромную круглую дыру-тоннель. Зейн подумал, что возможно это путь в каменную водную лабораторию, но тут кое-что привлекло его внимание. Он увидел небольшой деревянный ящичек, который стоял на одной из глыб, прикрепленный кожаными ремнями по бокам. Зейн поплыл поближе, предварительно осмотревшись вокруг. Как-то все было просто – никто не охранял ящик. Вот так легко и просто Зейн нашел его. Хотя, если бы не Гидрогениум, никто бы не заплыл так глубоко на дно, как это сделал синоптик. Времени на раздумье не было. Зейн подплыл к глыбе, снял пояса, открыл ящичек и увидел небольшой мешочек, скрепленный веревками. Зейн решил, что откроет этот мешок вместе с другом, когда они окажутся в безопасном месте. Он взял его под мышку, затем закрыл ящичек и вернул на место пояса. Еще раз осмотревшись вокруг и не обнаружив никого и ничего рядом, он поплыл обратно к лодке. Зейн ощутил неимоверную радость. Наконец он получит обратно жену, а затем они уедут на время к его матери на Санторини, и он сможет забыть и про охранников, и про Сайруса и про сегодняшнее приключение. По мере того, как он стал подплывать к плавнику лодки, действие синего вещества из пробирки слабло, и Зейн вынырнул на поверхность, чувствуя, как задыхается от недостатка воздуха в легких. – А вот и наш малыш! – Не успел Зейн протереть глаза от морской воды, как кто-то вытащил мешочек прямо у него из-под подмышки. Затем заревел мотор, брызги воды заставили синоптика автоматично закрыть глаза и на ощупь схватиться руками за край лодки. Не медля ни секунды, он открыл глаза и одной рукой схватил емкость, чуть не перевернув лодку вниз. – Зейн, это ловушка!!! – раздался крик Скота и Зейн увидел, как его друг сидит на корточках на поверхности воды и трет руками лицо. – Я ничего не вижу, они прыснули мне что-то в лицо! Зейн не мог понять, как Скоту удается не падать. Он присмотрелся – его ноги стояли на «ковре» из множества тех маленьких экзотических рыбок, которых он видел ранее в воде. Но как такое возможное – рыбы сами додумались собраться вместе и сымитировать плоскую поверхность? – Я – охранник, – раздался голос гречанки. Она воинственно стояла посередине лодки и рассматривала, как Зейн одной рукой держался за бортик лодки, а другой сжимал емкость. Затем она продолжила, – У меня нет имени как у этих выпендрежников с присвоенными кодами. Я – тот элемент, который еще не обнаружили в природе. Я намного круче. – Вы всего лишь ответственны за фауну и некоторые природные процессы. К тому же я слышал, как тебя называют Елена, – раздался бархатистый приятный голос позади. Зейн развернулся корпусом так, чтобы можно было рассмотреть говорящего. Им оказался парень азиатского типа внешности в рубашке с цветочным принтом. На руках у него было всего лишь одно кольцо стального цвета с зеленоватым оттенком, по которому Зейн определил, что перед ним охранник. Но Зейн не мог вспомнить, кому по рассказам дедушки, принадлежало именно это кольцо. Охранник находился в такой же небольшой лодке, похожей на ту, в которой они сюда приплыли ранее. Только он один управлял ней. – Скот, на нем кольцо с камнем стального цвета и насколько мне видно, в огранке с каждой стороны небольшие завитушки, – сказал Зейн. Бедный парень все еще тер глаза. К сожалению, синоптик никак не мог ему помочь. – Это – Арсениум, – ответил Скот, чуть ли не плача с досады. – Теперь понятно, почему я временно ослеп. Уже целых три охранника, а я никого не могу толком разглядеть. Кажется, я начинаю понимать тебя, Зейн. Ни один из охранников не имеет права наносить вред ни одному человеку. Моего бы деда на вас! – Спокойно, малыш, – Арсениум усмехнулся и положил на ноги мокрый мешочек, отобранный у синоптика. – Зейн и Скот, мы правда, никогда не забудем вас. Вот здесь, – он погладил мешочек, – то, что навсегда изменит ход истории. Посмотрите, что творится сегодня с миром – мы обязаны обезопасить себя и… – Это мы должны обезопаситься от вас, уродов! – крикнул в сердцах Скот. – Вы лишили меня зрения! Я вижу одну темноту! Боже! А я еще хотел вам помогать!!! – Спокойствие! Это временное явление! Действие состава рассчитано на час, как раз хватит, чтобы мы доехали до аэропорта и отправились обратно в город. Ты же хочешь успеть на экзамен? – Голос Арсениума имел приятный бархатный тон, точно такой же был у Гидрогениума. Он говорил так успокаивающе, что Скот перестал тереть глаза и просто уселся прямо на рыбий «коврик». – Ни один робот не сможет сравниться с человеческим мозгом. Мне очень жаль, но вы – не всемогущи, – с этими словами Зейн залез обратно в лодку. Елена осталась на том же месте и не сводила с него глаз. Зейн чувствовал, что она готова действовать при малейших его попытках попытаться что-то изменить. – Мы уже давно не просто роботы, – промолвила она. – Раньше государства объединялись вместе и разрабатывали невероятно мощные изобретения, такие как мы, но посмотри, что творится теперь. Каждая страна действует только в своих интересах, а природные ресурсы истощаются. Дети не хотят учиться, а взрослые заняты удовлетворением материальных потребностей. Мы устали от этого всего. Почему мы должны спасать человечество, когда ему самому плевать на себя? – Елена, ты пьяна, иди домой! – рассмеялся Арсениум, услышав речь коллеги. – Тебя создали, чтобы помогать, вот и делай свое дело. Вот когда попадешь в таблицу Менделеева, тогда и будешь давать лекции людям. Занимайся рыбами и не лезь в серьезные разговоры. – Да, тогда поговорим о твоих прямых обязанностях. Почему этот человек также временно не ослеп, как его друг? – Елена разъяренно уставилась на Арсениума. – У него – природный антидот. Он противостоит самому Гидрогениуму, а ты знаешь насколько он мощный! – ехидно заметил Арсениум. Начавшаяся перепалка между охранниками только накалялась. Зейн и Скот притихли, пытаясь узнать хоть немного о происходящем. – Гидрогениум хочет стать наполовину человеком, наполовину элементом. Он сошел с ума! Почему такого придурка поставили в начало таблицы, ума не приложу. Ваше соединение живет само по себе, даже не задумываясь о том, что скажут академики, как это повлияет на человечество. Вы собираетесь собрать элементариум, вы просто спятили все! – Елена поставила руки в боки и гневно кричала во все горло. Ее голос звучал зловеще, отдавая эхом на всю пещеру. – Ты как выражаешься, где твоя идеальная речь? Тебе нужно еще пару курсов пройти, сельская местность не идет тебе на пользу, Елена! Елена! Елена! – Арсениум расхохотался и специально повторил ее имя, словно дразня, что у нее отсутствует химическое название. Все это время Зейн следил за пультом управления лодкой. Ключи торчали в нужных отверстиях. Нужно было только изолировать Елену и Арсениума. Зейн очень тихо опустил руку в воду и попытался открыть емкость в воде. Краем глаза он проследил за охранниками – никто не заметил, что он пытается сделать. Спустя несколько попыток Зейн смог отворить ее. Сквозь воду было весьма тяжело рассмотреть названия пробирок. Синоптик повертел крышку в воде и смог прочитать на одной из пробирок: «ВРЕМЕННЫЙ ДОЖДЬ» и «ЛЕГКОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ». Ни то, ни другое не было им на руку. Если пойдет дождь, то самолет не взлетит, а землетрясение вообще непонятно как повлияет на остров. В голове Зейна промелькнула мысль, что он уже сам мыслит подобно охраннику. Действовать нужно так, чтобы не навредить природе и окружающей среде. Вдруг Зейн заметил надпись «ВРЕМЕННАЯ СЛЕПОТА» и рядом «ВЫРУБИТЬ НА ВРЕМЯ». Это была неимоверно удачная комбинация. Зейн обрадовался и достал одной рукой пробирку с надписью «ВРЕМЕННАЯ СЛЕПОТА». Он опять проследил за Еленой и Арсениумом. Конфликт не утихал, никто из охранников не хотел сдаваться. – Кто ваш академик? Вольфрам? Что он знает? Он совершенно бесполезный! – негодовала Елена. Зейн отметил про себя, что если бы это был Гидрогениум, то тот давно бы накрыл дождем всю эту пещеру и спор бы прекратился за секунду. «Пора!» – сказал про себя Зейн и освободив руку от лодки, швырнул содержимое пробирки прямо в лицо Елене. Охранник не смогла ничего возразить, потому что начала лихорадочно тереть лицо и кричать: – Я ничего не вижу, помогите!!!! Лицо Арсениума исказилось гневом, но синоптик одним резким движением достал пробирку, которая обещала вырубить охранника, и швырнул ее прямо в врага. Хорошо, что пещера была небольшая, и он попал точно в цель. На секунду охранник замер, а затем повалился ничком в лодку, не сказав ни слова. Затем Зейн толкнул временно ослепшую гречанку в воду, и завел мотор одним движением руки. – Ах, ты – мерзкий человек! – Закричала Елена, но синоптик направил лодку к Скоту и схватил парня двумя руками за корпус и в мгновение ока тот оказался внутри. – Зейн! Это ты? Кто это? – закричал он, испугавшись. – Я, я! – усмехнулся Зейн. Он посмотрел туда, где находилась Елена. Она лежала ничком, согнувшись в позе эмбриона на поверхности воды. Присмотревшись, синоптик заметил, что рыбки опять сформировали коврик прямо под ней, как это было ранее со Скотом. Наверное, она умеет повелевать животными, задумался Зейн. Он направил лодку ко второму охраннику. Арсениум тоже скрючился на дне лодки, и лежал с закрытыми глазами. Надпись на пробирке не лгала – охранник действительно вырубился. – Зейн, залезь, пожалуйста, в мой правый карман, – промолвил тихо Скот. – Что? Зачем? – Там маленький шприц, – объяснил студент. – Зачем тебе шприцы? Ты, что, наркоман?? – удивился Зейн. – Достань шприц и возьми у него немного крови с пальца. Я изначально планировал хоть как-то раздобыть ее в этой поездке. – Ты сошел с ума! Мы не будем ставить эксперименты над охранниками! Мы не будем действовать их же методами! – рассердился Зейн. Предложение Скота повергло его в шок. – К тому же, я – не мой прадед. Вид крови пугает меня. Что правда, то правда. Зейн чуть ли не падал в обморок каждый раз, когда приходилось сдавать кровь. – Возьми, пожалуйста, немного крови. Арсениум слышит нас, но не может ничего сделать. Это во благо. Дед рассказывал мне, как сделать прививку-антидот, чтобы можно было увидеть охранника простому человеку. Мы возьмем немного, чтобы привить меня и Эшли. Посуди сам, ты достал непонятно что, кстати, что ты достал? Мне ничего не видно!!!! Судьба просто играет со мной в злую шутку! Здесь самый настоящий элемент, так близко, а я совершенно ничего не вижу! Зейн!! Сделай это для меня! Я же бросил все и приехал с тобой! Я клянусь, что буду использовать кровь только для изготовления состава прививки, – Скот почти что плакал от досады. Зейн ненадолго замолчал. В честности Скота он не сомневался, а на чувства Арсениума ему было плевать. Но действовать варварскими методами ему совершенно не хотелось. – Возьми кровь, я разрешаю, – прошептал вдруг охранник, оставаясь в обезоруженной позе. – Все равно скоро ты исчезнешь с города. Бери кровь и уезжайте. Но если вы вдвоем действительно знаете, кто мы такие и знаете, ради чего мы существуем, вы не тронете тот мешок, который ты достал со дна. Ты оставишь его здесь, у меня в лодке. Зейн замер. Он почувствовал, как сильно устал. Устал с того самого момента, как Сайрус появился в телевизионной студии и это повлекло за собой столько событий. Раньше единственное, что терзало его сознание, было отсутствие четкой цели в жизни, постоянно самобичевание за несоответствие его карьеры с карьерами других известных членов семьи. К тому же способность постоянно пребывать в абсолютно спокойном расположении духа, раздражала многих людей. Зейн пытался с ней бороться, периодически занимаясь экстремальными видами спорта, подвергая собственную жизнь опасности, чтобы почувствовать хоть что-то. Он посещал нескольких психологов, он был на приеме у психиатра – все было тщетно, показатели жизнедеятельности были в абсолютной норме. Он не был красавчиком, но и неприметным человеком назвать его не смог бы никто. Зейн был уверен в себе и спокоен, и это спокойствие он считал виновником всех бед. Однажды он спросил деда, почему он не такой, как все другие дети. Иногда он не смеялся над шутками самых задорных ребят в садике, и вместо игр в песочнице предпочитал читать книги. Дед уверил его, что он абсолютно здоровый ребенок, такой же, как и все, только немного умнее. Только вот диплом написать не смог, но это было не самое главное. Он не хотел его писать, иначе бы вытащил бы из себя хоть 20 страниц какого-никакого текста. Он боялся не оказаться таким умным, каким был его прадед, чей портрет всегда висел на стенке в гостиной и словно с упреком смотрел на маленького Зейна каждый раз, когда тот не хотел учиться. Затем Зейн опозорился, и репутация Браунов, как гениальных ученых с треском накрылась. Его мать специально покинула город, чтобы жить спокойно на греческом острове на деньги, которые достались от научной деятельности ее отца. Она предлагала Зейну тысячу раз все бросить и переехать к нему туда, где они были простые приезжие люди. Но Зейн чувствовал себя виноватым. Только спустя месяцы работы на телевидении он почувствовал, что имя Браунов снова упоминается в позитивном ключе. В последние месяцы все наладилось настолько хорошо, что Зейн начал чувствовать апатию от того, что его главная цель – построить карьеру не хуже, чем его дед и прадед была достигнута. Они были очень известны в научных кругах, он стал известен на телевидении. Для многих он был примером того человека, который смог добиться карьерных высот сквозь мощнейший подрыв репутации. И вот, когда он решил, что, наконец, можно расслабиться – вот тогда мистер Сайрус заявился вальяжно на телестудию со своими совершенно тупыми вопросами. – Зейн! – Голос Скота остановил поток мыслей в голове синоптика. – Мы теряем время. Зейн ничего не сказал. Он молча достал небольшой шприц, упакованный в пластиковый пакет, вскрыл его и надел иглу в отверстие. Ни сказав ничего, он устремил ее прямо в указательный палец охранника, а затем начал тянуть по чуть-чуть вниз ручку шприца. Кровь алого цвета, ничем не отличающаяся от человеческой, стала набираться сквозь иглу. – Почему я уеду из города? – Тихо спросил он, рассматривая кисть охранника. Это отвлекало его от вида крови и от легкого головокружения, которое начало проявляться по мере увеличения крови в шприце. – Потому что ты слаб. И ты – всего лишь человек. И у тебя есть чувства, – сказал Арсениум, оставаясь в той же позе, даже не шевелясь ни одним пальцем. – Твою жену мы отпустили. Догадайся, к кому она побежала первым делом? Зейн вытащил иглу из пальца, как только шприц наполнился. Он знал имя того человека и ожидал, что вид крови перебьет то отвращение, которое появилось внутри. Он аккуратно положил шприц с кровью охранника рядом с пустым сидением и накрыл его рубашкой, чтобы с ним ничего не случилось. Иглу он выбросил в воду, и она навсегда исчезла в глазурную глубь. Больше ему ничего не хотелось знать. Содержимое мешочка утратило всякий смысл, собственно, как и само пребывание здесь. Он даже позабыл, как усердно за ним нырял. Ему было все равно, что там, даже если бы это была бомба, которая должна была вот-вот взорваться. Он повернул ключ вправо и мотор заревел. Он сказал Скоту пригнуться, и лодка на полной скорости направилась обратно на пристань.