Конечно же, ей никогда в жизни не хватило бы баллов, чтобы поступить в ФизТех. И я, как дурак, сделал свой выбор. Между наукой и любовью я выбрал любовь. И пошёл сюда, следом за ней.
***
– Так, подожди, – опять перебила Катя. – Она училась здесь?
– Помните Веру? Она проучилась с нами всего один семестр, а потом ушла в академ. Вот это она и была.
– Что значит – была?
– Мы расстались вскоре после этого.
***
– Оставь в покое учебники, лучше обними меня!
Она села мне на колени, отодвинув лекции.
– Ты только что вернулась с очередной тусовки! Может, лучше всё-таки позанимаешься?
– Не будь занудой. Лучше бы и сам хоть раз проветрился вместе со мной. А то что я всё одна да одна, будто у меня парня нет. А на меня, знаешь ли, уже заглядываются отдельные личности.
Я встал. Не слишком резко, чтобы она не упала.
– Вот и иди тогда к своим личностям, – неожиданно спокойно и холодно сказал я. – Пусть они тебе решают матан. С меня хватит.
Наверное, с лицом у меня было что-то не то, потому что она побледнела и попятилась к выходу. Хлопнула дверь. Я тяжело опустился на стул. Последние месяцы её словно подменили. Куда делась та очаровательная девочка с шоколадной косой? А может, она всегда была такой, но только теперь получила свободу?
***
– Больше мы не разговаривали, – закончил свой рассказ Кирилл. – Наверное, не стоило тогда так внезапно всё разрывать. И я дураком был, и она как-то странно повела себя… И я ненавижу свою специальность.
– Почему же ты не перевёлся после первого курса? Не перепоступил?
– При перепоступлении теряется отсрочка от армии, – ответил за Кирилла Петя. – А куда ему в армию, посуди сама.
Кир вздохнул.
– Ну… где там препод? – неуверенно спросила Катя. – Уже пятнадцать минут прошло.
– Написал, что опаздывает на полчаса, – сказал Женя, староста. – Обещает скостить пару заданий из-за уменьшившегося времени. Так что сидим, ждём, готовимся.
– Понятно, – сказал Ваня Громов, устроился поудобней и приготовился спать.
– А у меня наоборот, – сказала Настя. – Мне пришлось расстаться со своей любовью и поступить сюда.
– Это как? – спросила Катя.
– Вы же не против, если я расскажу?
– Да рассказывай, мы никуда не торопимся всё равно.
***
Я не помню, в каком возрасте я начала танцевать. Мне кажется, это всегда было со мной, я с этим родилась. Я всегда чувствовала музыку не ушами, а всем телом. А ведь если поймать ритм, то тело само начинает двигаться, чтобы показать, как оно её почувствовало.
В возрасте семи лет меня отдали в танцевальную студию. Я очень просила об этом, и родители согласились. Эта студия не была какой-то серьёзной: туда отдавали детей, чтобы просто занять их чем-то. Для общего развития, так скажем. Ни в каких соревнованиях ученики участия не принимали. Просто учились танцевать. Для себя и для родителей.
Мне это безумно нравилось, у меня всё очень хорошо получалось. И вот однажды преподавательница после занятия подошла к родителям. Я до сих пор помню их разговор.
– У вашей девочки большой талант. Ей тесно у нас. Её нужно развивать. Я бы посоветовала вам отдать её в более крупную студию, где её могли бы развивать. Верьте мне, её талант ещё проявится.
– Я не думаю, что этот талант ей что-то даст, – ответил папа. – Настя очень хотела заниматься танцами, и мы пошли ей навстречу. Но делать из этого что-то серьёзное не стоит. В конце концов, лучше сделать упор на какие-нибудь другие сферы, которые впоследствии будут ей полезны.
Преподавательница была очень сильно удивлена, но ни слова не сказала. Наверное, поняла, что спорить бесполезно.
А дома папа пересказал разговор маме и бабушке. И тогда произошло неожиданное: за меня вступилась бабушка.
– Девочке нравится заниматься танцами. Зачем ты собственноручно закапываешь её талант в землю?
– Да потому что тратить лишние деньги на какую-то «более серьёзную студию», когда можно их потратить на репетитора по математике, – верх глупости. Ты видела её оценки? Танцы ей в жизни не помогут.
– Математика в жизни важна, я не спорю. И у Насти с ней действительно есть проблемы. Однако я не вижу повода закрывать ей возможность развития в танце. Если тебе чего-то жалко для дочери, то скажи мне. Я оплачу её занятия танцами.
Папа сразу покраснел, замолчал. Вообще, я не должна была слышать этот разговор, но мне тогда удалось его подслушать.
Ну, короче, мне наняли репетитора. И отдали в более крутую студию. По рассказам, ученики оттуда принимали участие в соревнованиях и даже занимали призовые места. Мне там нравилось ещё больше.
Когда мне исполнилось двенадцать, нас стали учить парным танцам. У меня появился свой собственный партнёр. Нас очень хвалили. А потом отправили на первый в моей жизни конкурс. И мы выиграли! Представляете, мы выиграли первое же соревнование, в котором приняли участие! Это было что-то невероятное! Я очень волновалась перед выступлением, мурашки маршировали у меня под кожей, меня бросало то в жар, то в холод. Я перед самым нашим выходом, к нам подошёл наш тренер и сказал пару напутственных слов. Сейчас уже всего не помню, но кое-что мне отчётливо врезалось в память:
– Забудьте про зрителей. Нет ничего, кроме тебя, твоего партнёра и музыки.
И волнение мало-помалу отступило. Нам действительно удалось поймать этот ритм. И не было никого, кроме нас и музыки.
Потом были и другие соревнования. Мы и их выигрывали. Знаете, это ощущение, когда чувствуешь своё тело до самых кончиков волос. И точно также чувствуешь партнёра. И у тебя словно четыре ноги, четыре руки и две головы. И одна музыка.
Помню, как я рыдала после первого поражения. Мне казалось, что на этом моя жизнь закончена. Тогда мой тренер сел напротив меня, положил мне руку на плечо и сказал:
– Жизнь не может состоять из одних только побед. Потому что каждое поражение – это важный урок на будущее. Пойми, что ты сделала не так, и больше не повторяй ошибок. Если ты умеешь понять свои промахи, то каждое поражение делает тебя только лучше.
Потом мой партнёр перестал заниматься. Я не стала искать ему замену. Я перешла на сольные танцы, на другой стиль. Но всё ещё не представляла своей жизни без этого.
А потом плавно подкрался десятый класс. Нужно было думать о моём будущем. Меня вызвали на семейный совет, который к тому времени состоял уже только из мамы и папы. И то, мама редко могла повлиять на решения папы.
– Ты уже почти взрослая и тебе пора задуматься о будущем.
– Я хочу заниматься танцами.
Отец явно был готов к такому ответу. Он разразился речью о том, что танцы – занятие несерьёзное, что они ни к чему меня не приведут, что нужно выбирать серьёзные профессии. Я не говорила, что я из семьи потомственных инженеров? Это он тоже упомянул, но словно нарочно вскользь. Будто не хотел, чтобы я решила, что он меня агитирует. Он говорил и говорил, и не было рядом бабушки, которая могла бы за меня заступиться. А что я могла? У меня не было жизненного опыта, не было весомых аргументов, чтобы с ним спорить. Я проиграла бы эту битву ещё до начала по одной простой причине: я младше. А мама просто молчала. Возможно, она тоже понимала, что отца не переспорить. И мне пришлось согласиться.
С того дня занятия прекратились. Тренер, конечно, не был согласен с позицией родителей, но с такими случаями ему уже приходилось неоднократно сталкиваться. Он знал, что их не переспорить.
До того момента я вполне неплохо училась в школе. Конечно, из-за бесконечных тренировок я не могла быть отличницей, но серьёзных сложностей у меня не возникало. В какой-то момент я даже математику начала очень хорошо понимать. Тогда-то меня и начали готовить к поступлению сюда. Алгебра, физика, геометрия и всё в таком духе.
Занятия танцами пришлось оставить, чтобы сосредоточиться на подготовке к экзаменам. Ну, я, разумеется, их сдала неплохо. До последнего момента сомневалась, что мне хватит баллов, но всё обошлось, как видите.
Да, танцы я оставила, но они не оставили меня. Я продолжала этим жить, весь мой мозг думал в разрезе ритмичных движений. Однажды я ехала в метро: ну вы знаете, толчея, давка. А стоит поезду резко тронуться или остановиться, как все люди синхронно так дёргаются. Прям одновременно, представляете! Я в этом тоже увидела танец. Странно, что нет ни одного музыкального клипа в метро, в котором это было бы показано. Мне кажется, под музыку это бы так удивительно смотрелось бы!
И такая тоска меня в первые месяцы одолевала, что хоть на стенку лезь. И как-то так сложилось, что я узнала о нашей университетской танцевальной группе.
Когда я решилась пойти туда я боялась, что меня не возьмут. Даже вспоминать смешно. И вот, спустя год, я уже там сама ставлю танцы. Многое бы я отдала, чтобы бросить учёбу и заниматься только этим. Как же мне уже надоела моя специальность.