– Тряпка! – закричала она. Крик изломал её голос, сделал хриплым, как у старухи. – Не смей сдаваться! Ты всегда добиваешься своего. И всё время жалуешься на какие-то препятствия. Только ты сам препятствие. Втягиваешь людей в свою жизнь, а затем выбрасываешь на обочину, как ненужных щенков!..

Мира захлебнулась то ли от крика, то ли от яростного ветра. Антону почудилось, что сейчас она упадёт без сил, но девушка выстояла. Тонкие руки обвили худые плечи, колени под чулками пошли крупной дрожью, слёзы полились из глаз и почти сразу обратились на щеках льдом.

Антон стянул куртку – последнюю защиту от всепроникающего холода и укутал Миру. Девушка с готовностью прижалась к его груди; холоднее сосульки, она искала не только физического тепла.

Ночь и ветер только-только вошли во вкус, до рассвета ни взглядом, ни мыслью не дотянуться. Ленточка шоссейных огней трепетала, того и гляди, померкнет. Далёкий свет был холоден, расстояние до него исчислялось обмороженными пальцами.

– Не хочу умирать, – прошептала Мира.

А медлить опасно, каждая следующая секунда промедления магнитом притягивает беду. Люди погибают в авариях, становятся жертвами эпидемий, но замёрзнуть насмерть в пяти километрах от шоссе из-за череды случайностей – самое нелепое, что может случиться с человеком.

– Я не дойду, – Мира отчаянно затрясла головой.

Антон сжал её ладошки и принялся интенсивно греть своим дыханием. Толку мало – он сам продрог изнутри, но главное, что в каждом выдохе была забота и всецелая поддержка.

– Не глупи, котёнок. Я много сегодня натворил глупостей, но точно знаю: нужно идти. Тут рукой подать. Видишь? – ложь слетела с языка без особой надежды, однако озябшая Мира приняла слова за чистую монету. Она готова была поверить в любую небылицу, сулившую спасение.

Ступни увязали в раскисшей грязи. Иногда приходилось с силой выдергивать ногу. Каблуки Миры то и дело «уходили» в землю по самую подошву. Несколько раз распутица оставляла девушку босой. Вдали от города природа демонстрировала свою мощь дерзнувшим одолеть её людям и выигрывала. Поначалу борьба добавила щекам жара, но в какой-то момент кровь остыла окончательно. Пальцы перестали гнуться. Обернувшись, Антон заметил, что Мира изрядно отстала. Ветер с готовностью подпихнул его в спину: «Ступай назад!». Мира пошатнулась и опала на подставленные вовремя руки. Лёгкие пощёчины не смогли растормошить девушку, ни единого стона не сорвалось с заледеневших губ. От предыдущих падений чулки расползлись стрелками, обнажив беззащитную кожу. Она была синего цвета.

Потуже затянув куртку на безвольном теле, Антон подхватил Миру на руки и почти не ощутил веса. Он и собственное тело перестал чувствовать, и двигал членами исключительно по памяти. Холод уже сожрал его плоть, настала очередь костей. Суставы трещали. Равнина покрылась могильной чернотой, а небо стало гранитным обелиском. Ветер сковал зрение и уже не понять, далеко ли спасительные огни. А может быть, они давно замёрзли и это загробный мир, в котором один призрак будет вечно тащить другого навстречу иллюзии? Антон уже не знал, во что верить, его мысли тоже сковал лёд. Оставалось только делать то, что у него получалось лучше всего – двигаться вперёд.

«Ты сегодня вернешься?»

«Что за вопрос? Конечно, вернусь. Мне жаль, милая, что я сбежал от тебя, не успокоив и не приласкав. Сам испугался».

«Чего испугался?»

«Того, что останусь. Но сейчас понимаю: нельзя обернувшись назад, сбиться с шага. Оборачиваясь назад, легче понять, куда тебе нужно идти».

Тело сдалось вопреки желанию воли: колени подогнулись, падение оказалось коротким и почти не принесло боли. Приподнимаясь с четверенек, Антон упёрся пальцами в землю и, наверное, оставил пару ногтей в поле на память о себе. Мира лежала рядом. Из-за приоткрытых губ не доносилось ни звука, ветер нагло дёргал длинные волосы.

Антон подставил щёку под удар стихии. Он обещал дочери вернуться домой, а мужчина должен держать слово. Он не соврал жене, когда сказал, что хочет расстаться – лучше выдернуть занозу одним махом, чем жить в мучении, и он действительно дорожит Мирой – её молодостью, природной энергией и красотой. Он будет идти столько, сколько ему осталось жить… Антон поднялся на негнущихся ногах, подхватил Миру под мышки и потащил волоком.