Я нервно сглотнула и вернула магию Ворона обратно в татуировку на своей спине. Мой стыд, мой грех.
Правильно, Сафир, чувство вины ― единственное, что помогает мне сдерживаться. Рви мои раны безжалостно, ибо иначе меня не остановить.
– Все, она в порядке, ― сказал Сафир Хоку.
– Точно? Силена, тебе лучше?
Его лицо выражало искреннее беспокойство. Он волновался за меня? Я чуть ему кости не сломала, а он…
– Силена?
– Да, ― гневно бросила я и отвернулась. – Идем, нужно успеть до темноты. Ночью у них преимущество.
Мы шли молча. Хок плелся позади, он больше не играл. А я ускоряла шаг, чтобы как можно быстрее сопроводить их до нужного места и оставить, пока защитник в моем лице не обратился в хищника.
– Они выжили, ― с этими словами меня нагнал Сафир.
– Кто? – испуганно спросила я.
– Те дети. Их спасли.
Камень упал с души, и тут же перед глазами предстало лицо старика. Того самого, который встал между разъяренным Вороном и тремя ранеными детьми. Его последние слова: «Прощение может заслужить каждый». И моя алебарда, рассекающая его горло. А затем появился Сафир, он не успел лишь на долю секунды. Свет в глазах старого монаха померк, а Сафир с криком вышиб меня из храма. Он не стал убивать. Думаю, так он меня наказал…
– Прости, ― прошептала я.
– За что? – сухо спросил Сафир. Он знал ответ, но ему нужно было услышать это от меня.
Я сглотнула и набрала побольше воздуха (говорят, перед смертью не надышишься, что же, попытка – не пытка).
– За отца. Он не заслужил такой смерти, тем более от моей руки.
– Знаешь, ― Сафир вновь устремил взгляд ввысь, ― я думаю, он простил тебя еще в тот момент.
– А ты?
– Я прощу, когда ты спасешь его, ― он кивнул назад.
Тут же Хок подбежал и повис на наших руках.
– Обо мне говорите? – он так лучезарно улыбался, что было просто невозможно не ответить ему взаимностью. Странно. Такой обычный, но такой… Даже не знаю, как правильно объяснить.
Солнце медленно покидало свои владения, уступая трон следующему небожителю. Кровавый закат неспешно заполонял собой темнеющий свод, он словно служил вестником беды. Ее запах уже отчетливо доносили порывы ветра. Скоро прольется кровь.
Я оглядела старика. Сафир выглядел не лучшим образом: бледная кожа, тяжелое дыхание, капли пота, покрывающие все лицо ― ему было больно, но он держался. Хок тоже приметил эти изменения, но решил не рушить притворную легенду старика. Мальчик изредка бросал обеспокоенные взгляды, но каждый раз, когда тот ловил их, улыбался и заводил новую тему разговора.
– Силена?
– Да, – устало отозвалась я, уже порядком устав от его расспросов.
– А у тебя была семья?
– Нет.
– Ни мамы, ни папы?
Я вспомнила свою жизнь до обращения. Маленькая деревушка возле речки (да, наверное, я выбрала место для своего нового дома неспроста), любящие родители. Мать была ведьмой-лекарем, ее любили и ценили наши односельчане, а отец был обычным человеком, но одним из самых лучших людей. Он всегда работал, то в поле, то в кузнице. Мне кажется, он даже в праздники всегда был чем-то занят, но это не мешало ему уделять время нам. Странно, но он никогда не жаловался на тяжелый труд. Нет. Каждый наш ужин начинался с благодарностей матушке-земле, благосклонному небу и живительной воде. Он отрекся от меня, когда я решила стать Вороном. Мама плакала в тот день и ничего не говорила. А он просто поставил условие: «Создать чудовище, чтобы убить чудовище – не выход! Если станешь этой тварью, ноги твоей в моем доме не будет». Так и вышло. Я даже не знаю, живы ли они… Надеюсь, что да.
– У меня нет родителей, ― солгала я и сглотнула колючий ком, застрявший в горле.
– Значит, ты сирота. Прям как я.
– Ты сирота?
– Да. Меня подкинули в храм, когда я был младенцем.
– Вот как…
– Но я не жалуюсь, ― совершенно серьезно заверил меня ребенок. – У меня было много пап.
– Монахи? – догадалась я, а Хок быстро закивал.
– Ага! Еще Сафир! Он ко мне приезжал два раза в год. На праздник перерождения и на мой день рождения.
– Ты же сирота, откуда тебе знать, когда ты родился?
Хок нахмурился.
– День, когда меня подбросили в храм, и стал моим днем рождения. Так там заведено.
– Ясно, ― отрешенно ответила я и повернулась в сторону гор.
Сердце сжалось. Запах становился сильнее. Опасность приближалась слишком быстро. И этих тварей было слишком много.
– Плохо дело, ― прошептал Сафир.
– Бывало и хуже.
– Ты ведь уже приняла решение?
Я кивнула:
– Ты заберешь мальчика и побежишь вперед, там все чисто. Я задержу их.
– И, как всегда, неверное, ― ухмыльнулся старик, а затем твердо добавил: ― Мы не уйдем.
– С ума сошел?
– Нет. Мыслю здраво, ― он распахнул мантию. Кожа на животе почернела, местами глубокие трещины стали больше, из них сочились кровь и гной.
– Сафир, ― жалобно протянул ребенок и поспешил обнять старика за ногу, не обращая внимания на этот ужасающий вид.
– Все будет хорошо, Хок.
– Что ты предлагаешь?
– Мы встретим их вместе, когда придет время, ты и Хок сбежите, а я прикрою…
– Нет!
– Не обсуждается, Силена. Да и некогда нам уже спорить.
Он оттолкнул мальчика. Хок отлетел на пару метров и упал. Сафир опустился и приложил руки к земле:
– Окто. Торо сафидэ. Ологон…
Я обнажила кинжалы и бросилась навстречу врагу. Знакомая пульсация по венам не заставила себя долго ждать. Развернувшись, я выставила клинки, что аккурат вошли прямо в брюхо выпрыгнувшему на меня Доргу. Он заревел. Устоять на ногах не вышло, тварь была слишком тяжелой. Кое-как выбравшись из-под него, я кинулась вдогонку второму, который уже приготовился атаковать Сафира, что продолжал ставить барьер вокруг Хока. Мальчик тщетно колотил невидимую завесу, не желая оставаться в стороне. Боги, чем ты хочешь помочь?
Запрыгнув на спину чудовища, я обняла его горло клинками и резким движением оставила два глубоких пореза на его шее. Отскочить я вновь не успела. Когти третьего прошлись вдоль моей спины. Взвыв от боли, я упала на землю, но тут же вскочила на ноги, пропустив второй удар. На этот раз по лицу. Резь. Картина передо мной стала меньше. Тварь попала прямо в глаз.
– Силена! – крик Хока заставил забыть о боли, и я бросилась в атаку. Пригнувшись, обогнула лапу Дорга, что целилась мне в голову, и, подскочив ближе, вонзила клинок ему под подбородок, пронзая голову насквозь.
Другой Дорг схватил меня за руку и отшвырнул в дерево. Пронзительная боль от удара оглушила меня на секунду, этого хватило, чтобы другая тварь вцепилась зубами в мою руку.
– Силена! – еще жалобнее закричал ребенок.
Сафир оглянулся и послал магический удар прямо в нападавшего. Дорг отлетел, но в зубах у него осталась моя кисть. Боль. Боль везде. Она отключала разум.
– Силена!
Я подняла голову и оставшимся глазом увидела, как отлетает Сафир. Незаконченный барьер рухнул. Еще один Дорг кинулся прямо на мальчика.
– Нет! – это был не крик, это был рев. Рев из моей вороньей груди. Черная дымка силы окутала мое тело, я переместилась прямо к ним. Алебарда вышла из татуировок на моих предплечьях и оказалась в целой руке. Один удар ― и голова твари покатилась по земле.
– Не надо, ― хрипя, взмолился старик. – Это убьет тебя!
Я слабо различала его слова. Да они уже и не доходили до моего разума. Ворон во мне, получив долгожданную свободу, ликовал. Черная дымка стала плотнее, превращаясь в доспехи. Развевающийся плащ, чьи края были острее мечей, маска в виде головы ворона, кровавый глаз. Сжав покрепче алебарду, я кинулась в бой. Сердце билось бешено, но даже этот стук не поспевал за взмахами моего орудия. Лапы, головы ― я отсекала их быстро и легко. Губы расплылись в сумасшедшей улыбке.