Анютка сразу бросилась к Людвигу, и всю ночь не отходила от него. Поила его тёплым молоком с мёдом, а чтобы снять боль, массировала и растирала спинку. Скоро малышу стало получше, и он заснул, но сквозь сон ещё долго повторял жалобно: “ню, ню…”.

Как уже было сказано, Людвиг быстро развивался. Теперь по ночам он покидал свою люлечку и отправлялся на кухню в поисках кошачьих консервов. Он уже не ждал, пока Анютка его переоденет, а сам снимал свои мокрые штанишки и развешивал их на бортах люлечки для просушки. Дружба между детьми крепла с каждым днем. Пощупы – очень грубый и суровый народ, и ни один пощуп не получал и сотой доли той любви и заботы, что выпала Людвигу. Когда Анютка заглядывала в люльку к малышу, его малюсенькие глазки, утопающие в глубине головы, светились от счастья.

Людвиг тосковал по лесу, и девочка это чувствовала – каждый раз с прогулок она приносила ему то шишку, то еловую веточку. Однажды, вернувшись с прогулки, Анютка не нашла на прежнем месте люлечку с пощупцом. Девочка в панике обежала всю квартиру – нигде её не было. Анютка пыталась спросить у родителей – но те, как всегда, не понимали её. Им казалось, что их дочка ещё не умеет разговаривать. Анютка ещё какое-то время металась по комнате, потом упала в свою кроватку и заплакала. Оказывается, несколько дней назад у неё родилась троюродная сестричка Машенька, ей и отправили люлечку. Анютка с папой как раз гуляли, когда пришли забирать люльку. Людвиг сразу почуял неладное, запаниковал и забился на самое дно, под матрас. В спешке его, конечно, никто не заметил.

Глава IV

Оказавшись в чужом доме, Людвиг в тревоге и тоске лежал под матрасом и еле сдерживал плач. Дождавшись, пока все уснут, он вылез в поисках укрытия, прогрыз дырку в диване и ушёл туда, в душные ватные глубины.

Машенька была ещё совсем маленькая, и помощи Людвигу ждать было неоткуда. Бедный маленький пощуп был вынужден сам заботиться о себе. По ночам он вылезал и искал пищу, допивал из Машуткиной бутылочки и высасывал сок из комнатных растений. А потом, в глубине дивана, не в силах справиться с нахлынувшей тоской по Анютке, плакал и звал тихонько: «ню, ню, ню».

А Анютка все эти дни не находила себе места. Она потеряла покой, и сквозь слёзы снова и снова спрашивала маму «где люлечка, где Людвиг?». Но родители вместо этого слышали обычный младенческий лепет «лю-лю-лю», растерянно смотрели друг на друга и ничего не понимали.

От сильных переживаний девочка заболела. «Аллергический дерматит» – был поставлен диагноз, и началось долгое и бесполезное лечение. Таблетки и мази не помогали Анютке ни вернуть Людвига, ни забыть его, и девочка продолжала покрываться корочками.

Так прошёл месяц. Только один папа чувствовал, что дело здесь не в аллергии. Каждую ночь дежурил он возле Анюткиной кроватки, вглядывался в тревожно вздрагивающее во сне лицо и пытался разгадать тайну своей маленькой дочери. Однажды, делая уборку, мама извлекла из-под кровати два странных предмета, сплетённые из коры и веточек.