Двое – не один, спуску не дадим

Глава 4

Голова раскалывалась. Казалось, что у меня её позаимствовали и всю ночь использовали вместо футбольного мяча, а к утру вернули на место. Воображаю, как я теперь выглядела! Жуть!

Правильно, представлять только и оставалось, а продрать глаза и посмотреть своему отражению в лицо не решалась. По ощущениям не меньше пяти минут обреталась в ванной, набираясь духу, а воз и ныне там.

Безжизненный голос роботизированного «привратника ИМ-43» последней разработки, непонятно для чего купленный и установленный Ноном на дверь, объявил, что у меня гости. Код для входа знали только Нон и Дадо, а остальным приходилось иметь дело с охранной системой многоэтажки, и ждать моего ответа на вызов.

Гаджет надрывался, а я делала вид, что находилась в другой части Галактики и просто физически не могла открыть дверь. В каком-то смысле так и было.

Да что же за звук-то такой гадкий! И почему в комплекте заводских настроек собраны такие режущие ухо мелодии?

Думаю, это происки рекламщиков: не хочешь, чтобы пустоту квартиры разрывал писк, срежет или басистый рёв – купи приложение и скачивай понравившуюся мелодию. Мой «привратник» орал голосом голодного медведя. Признаться, звучание очень реалистичное. К сожалению, это всё, что удалось подобрать приемлемого для моего уха в короткой ленте плей-листа новомодного устройства.

Вообще у меня с самого начала, как только электронная коробка с аппаратурой заняла место в нише стены, а панель – на двери, возникли вопросы к Нону по поводу покупки. У меня был установлен «привратник» от того же производителя только предыдущего поколения, и менять роботизированный аппарат спустя полгода, мне казалось сущей глупостью.

Нон настаивал, и что показалось дважды подозрительным, делал это в стилистике Речера, словно не собирался даже пропускать через себя сторонние доводы, а просто выдал их мне на-гора. Я посетовала, но сдалась. В душе я злилась на Речера за его паранойю – он проводил пространные беседы на счёт последних разработок каждый раз, как заявлялся к нам домой в увольнительную – вот и итог!

Проглотив раздражение, приняла заботу мужчин. Поблагодарила обоих, а потом закачала на сверхновый охранный гаджет настройки с прежнего устройства. На том история и закончилась бы, но три дня назад, я, вернувшись домой из катакомб Ордена, сама не ведая зачем, активировала «свежий» пакет настроек. Из прежних я оставила лишь код, который знал Дадо. Теперь, для ответа на вызов приходилось подходить к двери и выполнять кучу бесполезных телодвижений – сама виновата, слишком впечатлительная.

Не пойду! Пусть весь мир рухнет, а я не двинусь с места.

«Медведь» снова заревел. Голова тут же отреагировала тупой болью, а душа – негодованием.

Кто ты, настойчивый господин?

Зло выругавшись, я распахнула веки. Мой взгляд скрестился с мутным взором девушки в зеркале. Отражение с помятым, бледным лицом и красными, припухшими губами сморщило носик. Я потёрла рукой кожу на лице, но краска к нему так и не вернулась. Пришлось щипать скулы, чтобы хоть немного стать похожей на человека, а не приведение.

Упражнялась я не долго, бросив затею на второй секунде, и сделала несколько приседаний, глубоко втягивая воздух носом под каждую новую «трель» медвежьего рёва.

Убью! Даже если кто-то что-то забыл в моём доме – убью. Неужели некоторым не понятно, что я не желаю открывать?

Противный звук, издаваемый «привратником» продолжал давить на ушные перепонки.

Я, ещё раз критично осмотрев девушку по ту сторону зеркала, повторно ужаснулась, с досады плюнула и заспешила к входной двери. Электронная панель, снабжённая соплом голографического воспроизведения, мерцала голубым светом. Я приложила большой палец подушечкой к специальному считывателю, и проекция запустилась, отображая стоящих у входа в дом людей. Их оказалось четверо, но в гости ко мне рвался только один.

Одетый в чёрную форму мужчина, смотрел в камеру из-под надвинутого на лоб головного убора с узким козырьком. Руками он стискивал жёлтый небольшой пакет. Я махнула рукой, чтобы увеличить изображение посылки и программа тут же отреагировала, сделав письмоносца виртуальным великаном.

На гладком пластике «пакета» красовалась металлическая печать с орлом, расправившим крылья – символ Ордена.

Ну, конечно! Рыцарей я и ждала, чтоб им век не являться! Курьерская служба Ордена, добро пожаловать!

Тут же нажала на кнопку панели, ввела простенький трёхзначный код, и система многоэтажки, подхватив новые данные, среагировала открыванием прозрачной двери входной группы. Курьер продолжал находиться в поле зрения общей системы слежения дома, а домашняя панель демонстрировала каждое его движение с помощью голографической проекции.

Воображение нарисовало образ Дадо – довольный, улыбающийся. Да, как же ему не радоваться, если в очередной раз поборол моё свободолюбие и настоял на своём, а устройство теперь на весь дом ревело голосом медведя?

Наверное, уговаривая Нона на более совершенную модель «привратника» он предчувствовал перемены. М-да, в интуиции Дадо не откажешь, потому и непонятно, почему он не уберёг лучшего друга. Хотя, чутьё у Речер всегда срабатывало только в отношении меня.

Странно, но память подбросила ещё один эпизод: в детстве Дадо дал Нону клятву, что будет оберегать меня, что бы это ему не стоило. Странная история, которой даже сейчас, спустя годы, я не могла подобрать объяснения.

В тот день была ненастная погода, и я отсиживалась в библиотеке интерната. Когда мне надоело читать скучные исторические фолианты, я отправилась на чердак, откуда открывался потрясающий вид на парк интерната Ордена и на горы. Приоткрыв дверь в помещение, неожиданно услышала разговор двух дорогих мне мальчишек. Было странно слышать, как они называли друг друга братьями и клялись в том, что будут защищать меня. С чего бы это? Правда, не скрою, такое казалось очень приятным тогда. Сейчас тоже приятно от воспоминаний.

Они оберегали меня, и так было всегда – такова данность моего прошлого.

Улыбнулась. В чём-то Речер был прав: гораздо интереснее наблюдать за работой системы распознавания лиц «свой-чужой», чем просто читать сухие фразы бегущей строки с панели о местонахождении гостя, как диктовала прежняя система.

Я наблюдала за трёхмерной проекцией мужчины, пересекающей небольшой холл. Затем курьер остановился возле лифтовых сот. Подождав пока подъедет кабина, проекция переступила её порог и что-то произнесла. Параллельно во втором узком окошке на панели схематично отобразились номера кабин, движущихся параллельно друг другу внутри сотового блока лифтовой системы.

Слова, сказанные фигурой, появились на интерактивной ленте, встроенной в блок, и я прочитала информацию. Ничего странного в его фразе не содержалось: мужчина назвал номер моей квартиры. На требуемый этаж кабину привезёт компьютерная программа, как и укажет виртуальными стрелками путь в нужный коридор.

Затем голография замерла на некоторое время. Я видела, как руки проекции крепко прижимают пластик посылки к груди. Лифт тронулся.

Мне были видны размытые, словно удалённые на огромное расстояние, стены и табло с бегущей строкой. Ярким и детальным оставалось лишь лицо незнакомца в форменной одежде. Ничего примечательного в курьере не было. Круглой формы лицо, глаза карие, тёмные брови.

Неожиданно кабина дёрнулась, заставив мужчину слегка покачнуться, и остановилась на одном из этажей. Моё сердце пропустило удар и сжалось. Сотовая кабина рассчитана на подъём одного посетителя, потому довольно узкая, словно колба, и наличие второго пассажира не предвидится. А сейчас лифт среагировал на вызов другого человека и остановился.

Сбой в общедомовой системе? Похоже на то. Хм. Впервые происходит нечто подобное со дня заселения меня в многоэтажку.

Через пару секунд в поле зрения следящей общедомовой системы и «привратника» оказались уже два человека. Увидев второго, я залилась густой краской: ведь именно он вышел из моей квартиры пятнадцать минут назад.

Почему он не доехал до первого уровня?

Ах, ну конечно – сбой в охранной системе дома!

Зажмурилась и в голове, словно распустившийся «цветок» салюта вспыхнули картинки прошедшей ночи. О, там было от чего краснеть! Я – преступница и каялась в этом! Я изменила Нону!

Но почему лифт подобрал его на другом этаже? И судя по фразам, отображающимся на домашней панели бегущей строкой, он собирался снова отправиться наверх.

Я живо представила, как любовник снова появится у дверей моей квартиры, и я тогда… Умру от стыда – вот что я сделаю!

Как же его звали? Э-э-э-э. Имя на букву «М», кажется. Точно, на «М», а ещё я автоматически взвесила его имя на палиндромность и отчего-то обрадовалась.

Ладно, что об этом. Курьер уже на этаже и вышел из лифта. Загадочный господин «М», похоже, остался ждать следующей кабины. Вероятно, он всё же вернётся – наверное, что-то забыл.

И тут меня осенило, что на голове бардак, а лицо – краше в гроб кладут. С физиономией сделать ничего не удалось, сколько бы не упражнялась перед зеркалом, а вот с волосами можно побороться за состояние схожее с опрятностью.

Запустила пятерню в непослушную гриву, и попыталась разодрать её пальцами. «Привратник» отреагировал на появление гостя вопросом на экране панели, и я согласилась на отпирание двери.

Раздался щелчок. Дуло пистолета упёрлось в мой лоб. Тело отреагировало на опасность быстрее, чем мозг, заставив меня отскочить. Последовал выстрел. Я бросилась на пол, откатилась.

Пространство разорвал ещё один резкий звук выстрела. Незнакомец дёрнулся и ввалился в мою квартиру, упал и распластался на полу. Затих.

Я успела вскочить на ноги и выхватить пистолет из кармана пиджака, висевшего на вешалке. Подушечка пальца привычно легла на спусковой крючок, а встроенный в металл активатор, среагировал, считав дактилоскопический рисунок.

Неожиданно в дверях возник мужчина в рыцарском плаще с открытым лицом поверх военной формы с лычками Комитета собственной безопасности. Он поднял руки, показывая мне дезактивированный пистолет, мотнул головой, видя направленное на него дуло моего оружия.

– Не нужно, – голос мужчины строгий, холодный. – Опустите пистолет.

– Какого хрена происходит?

– Опустите оружие.

– Не-а?

Сейчас не до церемоний, к тому же пистолет, из которого меня собирали пристрелить, валялся у моих ног. Не спуская глаз с незнакомца в плаще, я подобрала «ствол» и сунула себе за пояс джинсов.

– Хорошо. Я на мушке. Теперь могу осмотреть труп?

– Свою пушку положи на пол и пни мне, – вежливо попросила я, активируя скорострельный режим на своём пистолете.

Я всматривалась в узкое, скуластое лицо мужчины из «Комитета», в его синие глаза, обрамлённые короткими белёсыми ресницами, и думала о недавнем сне, в котором некий Гроссмейстер сообщал код электронного замка шлюза. Помнится, за преградой открывался вид на город посреди чужой планеты. На поток воспоминаний меня навело количество цифр на металлических воротниковых лычках формы, надетой на спасителя, и прикрытой плащом. Одна из них содержала цифру «сорок пять», другая – «одиннадцать».

Мужчина медленно положил своё оружие на пол и отправил в мою сторону лёгким толчком ноги.

– Валяй, осматривай. И не обессудь, что под дулом.

Он присел, ощупал одежду трупа и что-то вытащил из нагрудного кармана убитого.

Затем, подобрав жёлтый пакет с печатью, незнакомец в плаще выпрямился:

– Это событие было описано в вашем Предузнании, Анна.

– В моём Предузнании?

Собрат по Ордену согнул руку, обнажив надетое на запястье наручное «парва» и нажал кнопку вызова. Кого или что он вызывал я рассмотреть на узком, маленьком экране устройства не успела. Возможно, команда была введена в электронную память заранее, и теперь мужчина лишь активировал её.

Голографическая панель «привратника» ожила, отобразив новый вызов. Теперь господин «М», стоя на крыльце и ждал ответа. Я заблокировала дверь, введя трёхзначный код. В коридоре возникли охранники многоэтажки. Один из них взял на прицел незнакомца в плаще, а другой приблизился к двери, но замер на расстоянии шага.

– С вами всё в порядке, Анна? – обратился охранник ко мне.

– Не совсем, – ответила я, мотнув головой в сторону трупа. – Мужик убить меня хотел, а вот этот – спас.

– Предъявите документы, господин. Полиция вызвана, и инцидент будет расследован.

Спасший меня незнакомец достал из нагрудного кармана маленькую пластиковую бирку со встроенным в неё чипом, и протянул её охраннику.

Повернувшись ко мне, произнёс:

– Анна, в Предузнании вы сообщили, что на вас готовится покушение. Убийца находится под гипнозом. Вы сообщили день, час и минуту когда произойдёт покушение, но вы ничего не сказали о том, что человеком, напавшим на вас, будет посыльный Ордена. Через неделю вам придётся пройти дополнительную процедуру на воспоминание Предузнания.

Брови против воли взлетели вверх, собрав складки на моём лбу, а взор переместился на охранника, проверяющего бирку на ручном специальном устройстве. Когда приспособление в его руках издало характерный звук, то и его брови поползли на лоб, а взгляд упёрся в меня.

– Лейтенант, – не сводя с меня глаз, бросил коллега. – Введите код, что появился на вашем аппарате и считайте, что ваши обязанности полностью исполнены, – обратился спаситель к охраннику.

Тот кивнул, но его брови сошлись на переносице, образовав длинную, толстую морщину. Спустя короткое время, он отрапортовал:

– Данные по инциденту будут переданы в Орден по зашифрованной линии до полудня.

И ушёл, оставив меня наедине с трупом и братом по Ордену.

В этот момент «привратник» снова ожил, отображая прибывшие автопланы полиции и Ордена. Но сейчас зарождающаяся суматоха меня интересовала мало. Куда больше цепляли слова сотрудника Комитета по собственной безопасности: «Через неделю вам придётся пройти дополнительную процедуру по воспоминанию Предузнания».

Что за бред? Даже если не обманул спаситель, и Предузнание свершилось, то смысл его вспоминать просто отпал. Или Вещие решили, что я смогла скрыть от них детали ради личной корысти? Как такое возможно – ума не приложу!

Впрочем…

В фолиантах написано, что Предузнание возможно просмотреть, оставить его внутри подсознания, а затем подкорректировать. Но я точно знаю, что ничего подобного не делала, зато сие объясняет интерес Комитета к моей персоне и желание ввести в транс, подключившись к моему подсознанию. Или существовал какой-то иной повод ввода меня в гипнотический сон?

Добиться гипнотической корректировки для рыцарей Ордена крайне сложно – требуется серьёзный повод. После прохождения процедуры меня спишут в утиль, или иными словами – в отходы производства для следующей переквалификации. И никакие неординарные способности не защитят меня от этого.

Подобного допустить никак нельзя. Комитет – не последняя инстанция, а лишь подразделение, выполняющее конкретную задачу. Спаситель решил посеять в моей душе смятение и трепет, чтобы не слишком юлила, а выдала всё что знала – любые намерения. Иначе говоря: он пытался меня расколоть.

Но как-то кустарно, грубо, словно он торопился или был ограничен во времени.

Потрясающе: Дадо предупреждал меня о последствиях – они наступили. В силу личных переживаний я смотрел на происходящее, как на полусон – полуявь, в котором обреталась. Затуманенное бедой подсознание выдавало заученные инструкции, а опыт – подавал знаки поступать более осторожно. Но горе тушило любой разумный довод, любое желание сыграть на опережение. За меня подумал Дадо – спасибо ему за это.

Я очнулась, собралась и готова к свершениям. Грош-цена моему плану, если я не просто приму решение оставаться в игре насколько возможно продолжительное время, а выполню его.

Пока игрок из меня никудышный: чуть не завалила всё дело на первых же шагах в «сюрреализме убийцы». Пора избавлять от миссии дуала, а переходить на соло.

М-да. Впервые оказалась в настолько щепетильной ситуации: шла буквально по острию ножа. Но у меня была страховочная лента в виде Дадо и его рапорта. Что не говори, а в уме Речер не откажешь. Его прямолинейность – маска для окружения, под которой скрывался настоящий хищник, умеющий извлекать выгоду из всего, даже из воздуха.

Дадо знал или с кем-то посоветовался о предстоящих проблемах, потому сработал на опережение, укрепив мои позиции и нанеся другой службе Ордена удар. Счёт теперь: один ноль в мою пользу. Вернее – в пользу Дадо. Мой отлёт на Межзвёздную станцию «Синяя звезда» неминуем – а это выход из тупика, в который меня загоняли. Всё, что требовалось: хорошо показать себя в рейдах. Тогда рапорт Комитета о введении меня в гипнотический транс будет похоронен Вещими старшего ранга навсегда.

Так тому и быть.

Стоп! А кому нужно мне вставлять палки в колёса?

Среди братьев Ордена, как и его структур, велась извечная война, и буквально все находились на фронте. Борьба шла за всё, включая личные привилегии. И, увы, как не прискорбно это признавать, именно из-за внутренней конкуренции теперь Орден – могущественная структура, обрётшая суверенитет, возможность применить свои знания о будущем в настоящем с потенциалом контролировать всех и вся в политической жизни колонизированных планет и на Земле.

Мало ли кого решил обыграть Дадо или притормозить активную деятельность!

Комната заполнилась людьми, среди которых особенно выделялись двое: спаситель и мужчина средних лет в форменной одежде, на которой красовалась эмблема Межзвёздной станции. Я точно знала, что раз сопровождающий появился – значит, у него оформлен рапорт на отправку меня к месту новой службы. Всё произошло вовремя, и я едва сдерживала улыбку.

Спустя пятьдесят минут я вышла из автоплана, и под бдительным взглядом сопровождающего меня Вещего низшего ранга, прошествовала к трапу «Парадиза». Мне всего-то и оставалось, что сесть в капсулу и дождаться старта. «Парадиз» разгонит её по кругу до необходимых показателей. Далее, самонаводящийся «хобот», в который капсула поступит на последнем обороте, выплюнет её в стратосферу. Последует переключение на полёт, и маломощная капсула полетит в направлении моего следующего дома по бескрайнему космосу. Затем гравитация «Синей звезды» подхватит борт и произведёт стыковку.

Пройдя процедуру контроля, мы с Вещим уселись в кресла, пристегнулись крест-накрест. Судя по данным всплывающим на экранах, доставка на «Синюю звезду» пройдёт в течение получаса.

Хорошо. Будет время подумать о грядущем и пораскинуть мозгами. Если бы не пульсирующая боль у основания черепа и вынужденный полёт, мир бы заиграл иными красками. Я насладилась бы счастьем избавления от трудностей.

Прибуду на Межзвёздную станцию и плотно займусь проверкой и стыковкой фактов по делу. Ещё пару дней назад стало понятно, что информация на электронном носителе из нашего с Ноном тайника и протоколами, запомненными мной наизусть, разнилась.

Одним словом – всё к лучшему! На станции я смогу проверить некоторые данные. Потому-то Дадо и подал рапорт о моей службе на станции. Ему было важно, чтобы я имела доступ к пси-капсулам: ведь через них я могла раздобыть больше информации. И словно сама Удача решила восстановить справедливость: я летела туда, где в больших блоках сохранились архивы всех записей с видеокамер и других видео устройств за двадцать пять лет – таков срок хранения по закону.

Зашумели моторы стартового стола, разгоняющего капсулу. На бортовой панели начался отсчёт секунд до начала вращения. С появившейся на дисплее цифрой семь запустилось вращение. Искусственный разум синхронизировал обороты совершаемые капсулой вокруг её оси с оборотами разгонного механизма. Я не чувствовала изменений или какого-то давления – вполне комфортная обстановка.

Я бросила взгляд на Вещего низшего ранга. Его лицо с грубыми чертами сохраняло невозмутимость. Невольно вспомнился Дад с его прилепленной на любой случай улыбкой. Впервые за столько лет, мне показалось удивительным, что друг, с его внешностью, достиг такого успеха в карьере. Военные должны быть такими, как сидящий рядом со мной человек: холодными, некрасивыми, невозмутимыми.

Закрыла глаза. Мир вокруг перестал существовать.

Глава 5

Где я? Что это за место?

Широкая терраса, ограниченная с двух сторон глухими перегородками. Пол, выложенный квадратной, крупной плиткой, напоминал шахматную доску. Высокие кованые перила доходили мне до груди.

Я же сейчас внутри системы «Парадиза»! У меня начались галлюцинации?

Ещё раз огляделась: терраса, пол, перила, два зависших в небе светила – ничего не поменялось. Теперь я точно осознавала, что находилась не в разгоняющемся по осям «Парадиза» механизме, а на другой планете, гравитация которой равна притяжению Земли. Или некто хотел, чтобы мне так казалось.

Точно! Я в гипнотической Матрице, созданной кем-то весьма недурно и детально. Стена здания была отделана материалом тёмно-графитового цвета. В его глянце умирали блики заката, превращаясь в грязные разводы. Но меня это почти не трогало, не задевало, не пугало: ведь нет окон, дверей. Даже намёка на люк или лаз. Зато тёплый ветер, ласкал лицо.

Ха! Значит, в созерцаемом иллюзорном мире знойная пора – лето, а его я обожаю. Кому-то важно было создать нечто, наполненное, а что может быть более цельным, чем прожитый день? Ты его помнишь весь – от и до. Часть его сотрётся из памяти спустя время, и чёткость восприятия изменится: перестанет быть такой пограничной, – а значит, реалистичной. Потому я понимала, что меня пригласили в Матрицу сего дня.

Само воспоминание о жаре и солнце всегда расслабляло меня. Но отпускать ситуацию не следовало, а наоборот – надлежало быстрее прийти в себя и начать рассуждать здраво: я не в тисках Морфея – я в Матрице! – энергетической ткани, изначально создаваемой гипнотизёром. Или телепатом? Её легко распознать по вязкости одних чувств и яркости других.

М-да. Как же меня угораздило влезть в чужое Модо, если всё же человек телепат?

Я наслаждалась ветром, играющим с моими волосами, остывающим к ночи воздухом, стараясь успокоиться.

Точно: скорее, гипнотизёр, нежели телепат – чувствуются искусственно расставленные акценты или, говоря языком братьев по Ордену, признаки. Наука вообще считала, что архитектура иллюзий ничем не отличалась от обычной архитектуры, потому назвала явление «реперные точки Модо».

Правда их не много, что делает текущую Матрицу естественной, словно бы я сама создала её и старалась установить с кем-то связь. Гипнотизёр намеренно выделял любимые мной ощущения жирной, навязчивой манерой, словно проводя по пси-полотну широкой кистью, а страх или ощущение скованности из-за невозможности выбраться сглаживал, делал ничтожно малыми.

Хитрый ход и очень опасный.

Опасный, потому что ясно: позвавший меня в сотканное энергетическое полотно человек, хорошо знал меня, понимал, с кем имеет дело, и у него был список ощущений – признаков, которыми следует воспользоваться, чтобы я откликнулась на призыв. Я повелась и попала в сети.

Ха! По смысловой нагрузке, окружающее меня пространство энергетической ткани похоже на дуальное Модо. Ну, или на крайний случай, одну Монаду – неделимую частицу бытия. Вот только вопрос: с кем я должна буду её разделить?

Всё дело в том, что телепаты, уравновешенные дуальными способностями создают матричное полотно и наделяют его особым энерго-кодом или ключом.

Ментальное Модо дуалов – два Монада проникшие друг в друга – две единицы бытия, ставшие одним целым и неделимым. Ключ хранился до самой смерти телепатов в строжайшей тайне – это защита Ордена, защита рыцарей. Энерго-код включал в себя истинное имя рыцаря, данное ему при рождении его родителями. Его никто кроме Круга Семи не имел права знать, – а значит, и вмешиваться в производство Модо.

С самого основания Орден забирал одарённых младенцев у родителей, пока те ещё не умели говорить и нарекали иначе. Получалось два имени: первое означало личность и судьбу и шло от рождения, а второе, даваемое Вещими – было для общества.

Имя – это жребий. Имя – характер. Имя – возможности человека.

Для общества я Анна Анисина – единственный ребёнок, кто помнил своё первое имя. Оно стало моей тайной, открывающейся, лезущей наружу каждый раз, когда я засыпала. Оно стало навязчивым кошмаром, в котором некая женщина звала меня, а я убегала сквозь высокую траву и хохотала во всё горло. Мой голос двоился, перекатывался, отдавался эхом от окружающего пространства и возвращается ко мне.

Бр-р-р-р! Ненавижу высокую траву – готова рвать её руками, выгрызать зубами. Каждый кустик, травинку, стебелёк!

Много лет назад, попав в интернат, проливая слёзы в спальне, я невольно создала Матрицу, на которую отреагировала аура Нона. Когда он отозвался и пришёл в спальню, чтобы успокоить меня, мы непроизвольно закрепили дуальное Модо, существовавшее до того момента между нами, но неоформленное, не заряженное. Спустя годы мы стали по-настоящему близки с Ноном, но я не говорила ему, как меня зовут на самом деле. Он не просил, лишь успокаивал, когда я просыпалась среди ночи, в поту и тихо выла, запихав в рот угол одеяла.

Между гипнотизёрами и телепатами-дуалами была существенная разница. Телепатия всегда происходила внутри закрытого, очень личного пространства, в которое имел пропуск только один.

Гипнотизёры растягивали иллюзорное пространство между реперными точками, стараясь укрепить полотно дополнительными, порой придуманными, подробностями. Но что может быть подробнее эмоций? Вот гипнотизёры, создавая Матрицу, наделяли её множеством энергетических связок, сообразовывая их со свободными ключевыми акцентами – ощущениями. Заменяя элементы энергетической связки, гипнотизёр всегда воздействовал на личность через чувства.

Например, любовь к сладкому магистр менял на тошнотворное чувство или неприятное послевкусие и всё – человек обновлён, усовершенствован, приближен к идеалу, продуктивен. Новый код магистр обязан отправлять в специальный корректировочный архив.

Во время рейдов, я, пользуясь поддержкой Нона, часть своих пси-потоков перезаряжала, вставляя в них ощущения, знакомые каждому, кто родился и вырос: первый выпавший зуб, первое падение, первое ощущение полёта, когда тебя подкидывают и ловят, а тебе смешно. В Ордене подобное называли «рабочими простейшими маркерами».

Воздействуя на злоумышленника телепатически, я помещала его пси-выплески в «кусок» нашей с Ноном Матрицы. Затем переформатировала наш «кусок» в гипнотическую новую Матрицу, а Нон транслировал, навязывая иные ощущения преступнику, подавляя его волю, запутывая, сбивая с толку первичную программу его энерго-потоков.

Потому мне странно, что кто-то проворачивал нечто подобное со мной, пользуясь технологиями Ордена. Ветер, что играл моими волосами – маркер гипнотизёра, рассчитанный на меня. Он боялся добавить новые акценты в матричное полотно – переборщить, потому навязывал минимальную картину, созданную его воображением – ту, что он видел сегодня.

Чтобы проверить ощущения, коснулась прутьев ладонью – жёсткие, прохладные, как и положено быть металлическим изделиям. Очень реальные. Выходит, что воздействовавший на меня магистр видел такие перила каждый день, трогал их, знал, каковы они на ощупь в жару или стужу.

Мне показалось этого мало, потому погладила широкую перекладину ограждения, пощупала рельефные завитушки в виде листиков и сердечек на ней. Всё реальнее некуда – прозаично, компактно. На своих местах.

Из глубины памяти вырвались слова наставника, который учил нас с Ноном. Это был Вещий в традиционном плаще с натянутым на лицо капюшоном. Он сказал однажды: «Изучите противника, если попали в его Матрицу, отыщите его маркеры и перекодируй их в собственные признаки, расставь их заново. Или привнеси новые признаки. Так проще будет поместить разум воздействующего на вас магистра в состояние «кокона».

Осталось дело за малым: воплотить рецепт в жизнь.

П-образные многоэтажки, которыми застроен город, смотрелись воротами в иной, лучший мир. Горизонтальные «перекладины», созданные из продольных террас, горели множеством огней, создавая праздничное настроение. Под ними, точно самодельная гирлянда, протянулась очередь из многочисленных летающих аппаратов.

Я смотрела вдаль и не могла сообразить, что делать дальше: других признаков, кроме террасы обнаружить не удавалось. Была сбита с толку. Всё на что меня хватало: таращиться по сторонам, разглядывая урбанистический пейзаж на фоне полыхающего неба.

А мир гудел, простирался до самых гор, расцвеченный множеством красок заката. Среди пуха пёстрых облаков проступали диски разновеликих спутников планеты. Светило раскрасило их в разные оттенки красного и оттого казалось, что пространство, раскинувшееся предо мной – новогодняя открытка, где ёлочные шары стилизованы под глядящие с небес космические тела.

Проносящийся мимо механизм, походящий на рыбу без хвоста, с округлыми боками и вытянутой передней частью завис в воздухе напротив меня. Он помигал тремя лампочками, встроенными в борт, взмыл выше и растворился. Кажется, это и был второй признак. Только вот чем его заменить?

Крепко вцепившись в ограждение, я посмотрела вверх и вниз. Оказалось, что терраса, на которой очутилась и застряла – нижний этаж пятиуровневой надстройки, соединяющей два здания. Прямо под перекрытием располагалась светофорная конструкция, для летающих механизмов и крылатых платформ.

Зажегся зелёный глазок семафора. Словно из котелка фокусника, из-под пола террасы устремились в нескончаемом потоке незнакомые мне летающие механизмы. Большая часть из них походила на платформы со стеклянным куполом, с установленными внутри креслами для людей.

– Это Рам. Впечатляет, правда?

Я резко обернулась. Теперь в монолитной стене тускло светился широкий дверной проём, а возле него привалившись к стене, стоял молодой человек, которого я видела в недавнем сне.

Спрыгнула с решётки ограждения. Тело сковал страх – слишком мало акцентов я собрала. Горло сдавило, будто чья-то невидимая рука стиснула на нём пальцы. Просто жизненно необходимо подумать о чём-нибудь нейтральном, прийти в себя. Опомниться, наконец!

Думаю, каким-то образом стена отодвинулась, открыв застеклённое пространство, но я этого не услышала из-за гула, пролетающих машин. Предполагать, что есть ещё и окна сложно, но кто знает – может они существуют. И если уж говорить о любви к урбанизации, то бессмысленно делать дополнительные дыры, ослабляя и без того весьма сложную конструкцию, находящуюся под максимальным воздействием атмосферных осадков и воздушных потоков.

Эка меня понесло! Расслабилась, называется! Здрасьте, приехали!

– Я вижу, что ты улыбаешься. Да, согласен: название странное.