#тыжеангел!

Вася накидал в чат сердечек и цветочков с воздушными поцелуями, и рванул в «Эдем».

Салон красоты помещался в центре города, на последнем этаже торгового центра. Тут очень приятно пахло, играла негромкая музыка. Одна стена целиком из стекла, вторая в зеркалах и множеством кресел напротив. Некоторые пустые, в других сидели клиентки, рядом старались мастера. Вася в режиме «инкогнито» отошел к огромному аквариуму с черепашками и хвостатыми рыбками, прижал планшет к груди и принялся осматриваться. Тут имелся и мужской зал, Вася пригляделся к «моделям» в кресле. Кое-что в их внешности нравилось, кое-что вызывало оторопь, или смех. Вася сосредоточился на высоком серьезном парне с небольшой бородкой, «пиратской» серьгой в левом ухе и татуировках-иероглифах на руках. Вместе это выглядело очень даже ничего, Вася незаметно переместился к зеркалу и следил, как меняется его внешность в соответствии с запросом. Пара минут – и его от этого парня мать родная не отличит. «Неплохо». – Вася потер ухоженную растительность на лице, и тут в салон вошла Маша. Высокая сама по себе, да еще и на каблуках, в отличном светло-сером костюме, волосы уже ниже плеч – ее фото из профиля снова устарело. Вася метнулся к аквариуму, Маша бросила сумку в кресло и подошла к девушке на ресепшен.

– Я записывалась к Лене на полседьмого.

Девушка уткнулась в монитор, Маша осматривала зал, приподнялась на носки. И тут в кресло грохнулся черный рюкзак в подозрительных пятнах, бутылка в его боковом кармашке наклонилась в кресло полилась вода.

– У вас крем для рук есть? – от кресла к стойке топала тетка в трениках, толстовке и чудовищного вида кроссовках. – Такой зелененький, с алоэ? Я его как-то у вас покупала. Девушка, вы меня вообще слышите? Ау, девушка!

Тетка заколотила лапой по стойке, Маша отошла вбок и схватила свою сумку.

– Женщина, вы что делаете? У вас тут льется что-то! Вы с ума сошли??

Маша принялась отряхивать свою сумку, брызги летели на рюкзак. Тетка повернулась, показался ее огромный нос, Маша осеклась и прижала сумку к груди.

– Да это вода, чего орать-то, – под нос пробурчала тетка и вдруг губы ее растянулись, как у рептилии, глаза сузились – Машка, ты? Привет, сто лет не виделись!

Женя отлипла от стойки, подтянула треники и двинулась к Маше. Та отступила на шаг, потом еще на один и налетела на аквариум. Дальше бежать было некуда.

«Ну вот» – Вася с умилением смотрел на Женю и ее невероятный нос, – «а разговоров-то было. Сейчас Маша обрадуется, что сбылось ее желание и откажется от контракта. Кто молодец? Я молодец. Кстати, а чего они тогда поссорились?».

– Женька? – Маша так и стояла в обнимку с сумкой. – боже мой. Что у тебя случилось, что с тобой?

Женя вытянула нос и только что не обнюхивала Машу и вдруг схватила ее за локти.

– Давно не виделись. Ну давай, рассказывай, как ты. У меня все хорошо, очень хорошо, вот на дачу еду. Розы полить надо, зелени нарвать. Еще клубника у меня растет, щавель, малина скоро пойдет.

«И забор». Забор в этакую пастораль не вписывался, с клубникой и розами не вязался никак. Планшет задрожал от вибрации, изображение пошло помехами, замигала красным рамка. Вернее, сначала она была бледной, как зимний помидор, но, когда Женя дошла до роз, цвет сделался ярким, точно свежая кровь на снегу.

«Врет» – Вася не сводил с Жени глаз, – «врет, скотина. Но зачем?»

Маша отступала, но Женя не отставала. Когда-то давно, в детстве, у Маши была кошка, обычная уличная Мурка. Так эта Мурка развлекалась тем, что утром караулила первого, кто выйдет из комнаты, хватала его за ноги и тащилась следом по полу. Обычно этот удар брал на себя Машин отец. Так вот сейчас Женя эту Мурку очень напоминала. Крокодила по имени Мурка, так будет вернее.

– Ну, давай уже, – Вася встал у Маши за спиной, – извиняйся, или что ты там сказать хотела. Только быстрее, она сейчас свалит.

«Я хотела ей что-то сказать» – Маша улыбалась через силу и все пыталась вспомнить, что именно надо сказать этой крокодилице. Женя бесцеремонно разглядывала Машу и цепко держалась за нее.

– Вы в Египте были, – на ухо Маше сказал Вася, – давай, вспоминай.

– А, точно! – Женя подняла нос и сдвинула брови: Маша невольно произнесла последние слова вслух.

– Я живу хорошо, – сказала она, – меня повысили недавно, я теперь руководитель отдела.

– А в отделе два человека вместе с тобой, – хихикнула Женя.

Маша, наконец, отцепила от себя Женю. Та повела носом вправо-влево, точно принюхивалась, улыбка ее исчезла, Женя прищурилась. И только открыла клюв, как Маша сказала:

– А ты как, тебя как у тебя дела, как жизнь? Как Ромочка?

– Ромочка? – Женя явно растерялась, – какой Ромочка? В смысле – Ромочка?

– Ну мы же с тобой в Египте были, – напомнила ей Маша, – ты Ромочку отдохнуть с нами взяла. Ребенку нужно море, помнишь? Он еще в кусты в туалет бегал, потом его уборщик отельный оттуда выгнал. А Ромочка сказал, что он так всегда делает, ему бабушка разрешает, и мама тоже. Ну, чтобы на глазах всегда был.

Женин клюв резко поник, точно сдулся, Женя уставилась в пол, потом она медленно подняла голову, выпрямила спину и выставила перед собой указательный палец.

– Я давно в разводе со своим бывшим мужем, – значительно произнесла она, – мы с Ромой решили разойтись.

– А кто тогда в кустах писал? – искренне удивилась Маша. Она на сто процентов была уверена, что зашуганный и не совсем адекватный пацан, с коим Женя тогда носилась, как курица с яйцом, это ее сыночек Ромочка. Она его так и называла постоянно. Или не так?

– Моего сына зовут Александр, – Женя только что не подпрыгивала на месте, ее клюв покраснел и легонько покачивался, – а Рома – это мой бывший муж. Мы в разводе.

– А чего развелись? – выдала Маша, – вы же душа в душу жили, ты говорила. Или нет? А, погоди – мне твой сынишка рассказал, когда ты блевала полночи, потому что в ресторане шашлыком объелась, что папа маму, в смысле тебя, терпеть не может, вы дрались пару раз, а потом он твои шмотки в подъезд выкинул.

Девушка привстала за стойкой и не обращала внимания на звонивший телефон. Клиентки в креслах поблизости навострили уши, а некоторые, не скрываясь, рассматривали «подруг». Женя вытащила бутылку из рюкзака, отвинтила пробку.

– Какая чушь, – Женин нос колыхался и только что не поскрипывал, – чушь, бред, полная ерунда. Ты что, все эти годы бегала за мной по городу и вынюхивала, что у меня да как?

– Я работала, – Маша отлипла от аквариума, – работала и училась. Я теперь заместитель начальника отдела, я в кадровом резерве, у меня в подчинении больше десяти человек. И у меня своя квартира в центре. И я терпеть не могу розы.

«Извиняйся уже!» – Вася едва сдерживался, чтобы не заорать, но толку бы все не было. Во-первых, его в режиме «инкогнито» никто бы не услышал, а во-вторых, разговор как-то незаметно ушел куда-то не туда, и возвращаться Маша не собиралась.

– Так где Ромочка-то, за кефиром пошел?

Женя отпрянула, набычилась, потом снова растянула рот в улыбке.

– Мы развелись давно, я его выгнала. Надоел он мне.

– Из его квартиры выгнала? – уточнила Маша. – вы, вроде, у него жили, с его мамой. Ты их всех выгнала, а живешь на даче? Кстати, мне твой сынуля еще сказал, что ты сначала к маме своей жить ушла, но там еще твой брат с женой и ребенком поселился. Значит, тебе пришлось на дачу валить?

– А ты так замуж и не вышла, я вижу, – Женя с довольным видом улыбалась себе в клюв, – и деток у тебя нет. Кто ж тебе стакан воды в старости подаст…

– Прислуга, – перебила ее Маша, – Женька, я что вспомнила! У меня где-то валяется фотка, где вы с Ромкой на фоне помойки, – улыбнулась Маша. – ну как же ты не помнишь? Адлер, август, мы после школы поехали на море, и там ты встретила Ромочку. На помойке, он бутылки из-под портвейна выкидывал, а ты мимо шла, с пляжа или на пляж. Ну помнишь, пляж еще полное дерьмо был, три метра шириной и над головой насыпь с поездами. А, еще пирс был, на нем полно ракушек…

Женя набрала в рот воды и плюнула в Машу. Вернее, собралась плюнуть, Вася оттолкнул ее в кресло, Женя завалилась на свой мокрый рюкзак, подавилась, принялась жутко ругаться и кашлять.

– Да она пьяная, – уверенно заявила женщина с фольгой в волосах. – Вот накидалась-то.

Администратор перегнулась через стойку, принюхалась.

– Не, не пьяная, – сообщила она, – не пахнет. Обдолбанная, значит. Надо ментов вызвать.

– Сволочь, скотина, завистливая тварь, – Женя боролась с лямками рюкзака, те опутывали ее, и с трениками, что норовили сползти, – дрянь, гадина! Да тебе завидно, завидно, у меня хоть Сашенька есть, он мне песенки поет, когда я с работы уставшая прихожу!

– Сашеньке сколько лет? Пятнадцать, семнадцать? И он все тебе песенки поет? Бедный ребенок. Да, кстати, ты мне десять долларов должна за такси в аэропорт в Хургаде, но фиг с тобой. Купи на них Ромочке мороженое.

– Мы развелись! – завывала Женя себе в нос, точно в трубу дула, – он меня недостоин!

– Да какая разница, – Маша вдруг помахала кому-то в глубине зала, – Петеньке, Сереженьке, Васеньке. Кстати, тут дорогой салон, ты чего сюда приперлась, дачница?

– Мне крем для рук нужен, – Женя победила рюкзак и в мокрых трениках выбралась из кресла, – я недавно покупала, зелененький такой.

– Тут магазин давно закрылся, – подлетела высокая полная девушка с длинными черными волосами, – уже лет десять как.

– Да? – удивилась Женя себе под нос.

– Да, – передразнила ее Маша, – Ромочке привет.

– Мы развелись! – выкрикнула Женя ей в спину. Черноволосая девушка тащила Машу прочь.

– Кто это, господи? Что за чудо в перьях? – слышал Вася. Он так и стоял напротив Жени. Та могла отмочить что угодно. Ангел ее куда-то подевался, и Васе приходилось работать за двоих.

– Подружка моя бывшая, еще со школы, – в Машином голосе слышался смех, – я ее жалела сильно, когда она поняла, что вляпалась с этим Ромочкой. Два аборта от него сделала, а когда родила, тот ее из дома выкинул, не захотел детские вопли слушать.

– Все мужики козлы, – мастер усладила Машу в кресло и принялась расчесывать ей волосы, – сволочи.

– Потом мы в Египте отдыхали, автобус опоздал, пришлось такси в аэропорт вызывать, я заплатила за всех. А Женька мне долг отдать отказалась, заявила, что мне стыдно требовать деньги с одинокой больной женщины с ребенком, и я должна радоваться, что смогла помочь им. Я еще извиниться тогда хотела, но закрутилась, а потом забыла.

– Кошмар какой, – мастер ловко закручивала длинные светлые пряди и укладывала их на Машиной голове, – она реально на голову больная. Так, что делать будем? Только тонировка, или стрижка тоже?

Планшет снова задрожал, экран пошел помехами, мигала красная рамка. «Она тоже врет. Зачем, почему?»

– А тебе какое дело? – Васю толкнули вбок. Рядом в паре сантиметров над полом висел очкарик в майке, полосатых штанах, как с того фото, и в драных домашних тапках. Очкарик недобро смотрел на Васю и, кажется, был не дурак подраться.

– Угрозы жизни нет, как видишь. У Ленки муж алкаш, все из дома выносит и пропивает, и два сына. Живут в однушке тридцать метров, в старом доме. Ленка пацанов одна, считай, растит, да еще мужа тащит, ей деньги позарез нужны. Еще вопросы есть?

Вопросы были, но Вася промолчал. Толкнул очкарика в плечо и вышел из салона. Далеко впереди тащилась носатая Женя, перекошенная на одно плечо. Тащилась на свою электричку – копать ямы для забора и вспоминать былое. Рядом над полом неторопливо летел мелкий сутулый мужичок в таких же, как у Жени трениках и резиновых сапогах. Он обернулся и погрозил Васе кулаком.

«Помирились, блин» – Вася отошел в сторонку, уткнулся в планшет. Первое желание можно смело выкидывать на ту легендарную помойку, где Женя повстречала своего принца. Так, что тут дальше. «Хочу платье, как у Мадонны – оно очень нравится Антоше».

Ну, платье так платье. Будет тебе платье, заместитель начальника отдела. А вообще ты здорово изменилась за эти десять лет.

***

Волосы никак не хотели укладываться, одна прядь постоянно падала на лицо и все портила. Маша сначала попыталась зачесать ее назад, потом набок, потом убрать за ухо, закрепить заколкой, но ничего не помогало. Времени не оставалось, поэтому она оставила все, как есть и старалась не обращать внимания на ощипанный клок волос. Сто раз просила Полякову не филировать волосы у лица, но без толку. Стригла Ленка отлично, красила тоже, но вот эта филировка умножала на ноль все ее старания. Надо будет сказать ей в следующий раз, а лучше проследить, чтоб она так не делала.

Пискнул телефон – такси подъезжало. Проспала сегодня, еле встала и кое-как оторвала голову от подушки. Всю ночь снилась какая-то ерунда, от которой Маша несколько раз просыпалась, и сердце при этом колотилось где-то в горле. Да еще и Женька эта, прости господи, откуда только она взялась. Сто лет не виделись, и еще бы столько же не встречаться, пусть подавится она той десяткой баксов. Кстати, она здорово растолстела, а тогда, в Египте, выглядела очень даже ничего, Маша ей даже немного завидовала. Так, черт с ней, с Женькой, надо взять себя в руки. Сегодня пятница, надо все проверить и всех проконтролировать, потом собеседование, а вечером привезут заказ, платье для завтрашнего корпоратива.

Маша взяла сумку, телефон – такси уже ожидало внизу. Позавтракать сегодня не получилось, ну да ладно. Рядом с офисом есть кофейня, можно заскочить туда и на круассане продержаться до обеда. В рабочем чате мелькали сообщения, сотрудники желали друг другу доброго утра вперемежку с картинками и стикерами с надписями вроде «четверг лучше воскресенья, потому что в четверг завтра пятница, а в воскресенье завтра понедельник». Но пятница-то как раз сегодня, а завтра суббота, и не просто суббота с уборкой и закупкой продуктов на неделю, а с коропоративом только для руководства. Мероприятие намечено в очень приличном загородном отеле и устраивается по случаю назначения нового директора департамента, он пришел без своей команды и завтра будет смотр самых достойных, а далее уже кадровые движения по итогам этого самого смотра. Движения вверх, разумеется, поэтому выглядеть надо на все сто.