Сны Белого озера

Глава 1. Причина

Летом 94 года садился на посадку белый пассажирский самолет местной авиалинии “Норван-Эир”, что следовал напрямую из столицы Норвегии в неприглядный, на первый взгляд, туристический городок на самом юге страны. Цифровое табло в аэропорту показывало 3 минуты до прилета металлической птицы с направлением “Осло-Совандеванн”. Свернувшись в клубочек, у иллюминатора, методично посапывая, сидела девочка – локтем подперев подбородок, она несколько раз нелепо роняла голову и на мгновенье просыпалась. Ей снилось как она бежит по поверхности луны в летнем платье. Весело отталкиваясь, замирала в пространстве на мгновение и медленно опускалась. Черный космос обволакивал одеялом и в один момент девочка поняла, что под ее ногами нет опоры, а непроглядная холодная темнота полностью поглотила все вокруг. Пропала возможность говорить и двигаться – все тело сдавило невидимыми цепями, а рот сросся с кожей. Она осталась совсем одна, вокруг бесконечный космос и ни одной души рядом. Болтаясь в темной космической массе, вдруг появился островок света где-то вдали. Белый силуэт медленно подходил к обездвиженной девочке. Она отчетливо увидела перед собой свою маму, что держала на руках младенца. Женщина беззвучно плакала. Не имея возможности докоснуться до матери, девочка начала кричать сквозь затянутый рот. Но и эти попытки были безуспешны – она все еще была прикована к черной материи невесомости. Вдруг женщина взглянула за спину девочки и, раскрыв глаза от испуга, выпустила младенца из рук. Ребенок без лица медленно падал в небытие, прорезаясь сквозь пространство и за пару секунд исчез из виду. Прежде чем стюард в ярко-зеленой форме аккуратно попросил юную пассажирку проснуться, та напоследок громко всхрапнула и, проснувшись одновременно и от руки бортпроводника, и от собственного неконтролируемого шума, испуганно привстала, осматриваясь и приводя себя в чувства. Ее рубашка взмокла, а послевкусие от странного сна не давало быстро осознать себя в моменте. За окном уже не было видно огромных зданий и заасфальтированных спальных районов, для вида раскрашенные неизвестными граффитистами. С высоты открывалась картина немыслимой красоты – маленький островок города с низкими крышами домов, с трех сторон окутанный водной гладью, где точками плавали загорелые рыбаки в соломенных шляпах с белыми лентами. Казалось, маленький туристический город был оторванным клочком суетливой человеческой жизни, отрезанным от остального мира, где среди ленивых волн, бьющихся о скалистые берега, мирно протекали дни обычных горожан. Редко проезжающие машины оставляли за собой небольшие облака пыли, а легко движущиеся силуэты людей в смешных шортах и летних платьях передавали всю атмосферу спокойствия и отдыха от вечной спешки. В 11:12 самолет сел на полосу, последовали бурные аплодисменты всех пассажиров, пребывающих в ожидании предстоящих расслабленных дней у каменистого пляжа и жаркого морского воздуха, что гарантировал равномерный приятный загар на столичных спинах и плечах.

-Люси, ну что, переживаешь? – Мама девочки, скромная женщина в возрасте с мимическими морщинами на лбу и щеках от усталости, ласково похлопала ее по плечам. Внезапный переезд сильно ударил по ребенку, в планы которой совершенно не входили долгие поездки и перелеты. Позади женщины, нервно перебираясь с ноги на ногу, стоял ее муж – тощий и небритый ученый-ихтиолог, в жизни которого пресноводные играли роль важнее, чем его семья. Он молча подталкивал супругу, и также не проронив ни слова, кивком приказал Люси встать с места.

-Как долго мы будем тут жить? – Девочка сонно провела взглядом линию от папы до мамы и обратно, явно не пребывая в радости от внеплановых перемен в ее детской жизни.

В родном Осло она каждый летний день могла проводить со своими друзьями со школы – с Бертой из старшего класса, бойкой и громкой, что постоянно колко подшучивала над всеми, с кем не дружила; С Амандой, одноклассницей, скромной и тихой, с которой они любили засесть в школьном холле и бурно обсуждать их любимые фильмы или книжные истории о любви. Теперь же встретиться с подругами удастся только через неопределенный срок, а страх, что девочки забудут ее по приезде, лишь сильнее заставлял Люси сомневаться в правильности папиных решений. Когда ему позвонили из лаборатории Совандеванна с просьбой о сотрудничестве, он немедля оповестил маму после телефонного разговора с Доктором Роу, главным штаб-ученым южного совета Норвегии, о том, что через пару дней они всей семьей вылетают прямым рейсом.

–Они просто засыпают в один момент во всех озерах , их можно ловить руками, мы обеспокоены. – Доктор старался держаться спокойно, не смотря на легкое волнение в его голосе. – Завтра прилетает команда специалистов из Осло и мы бы хотели, чтобы вы к нам присоединились.

–Это довольно интересно, я с большим энтузиазмом приму ваше предложение по сотрудничеству, Доктор. Скажите, наблюдаются ли признаки замора? Сколько популяций уже погибло?

–Нет, мистер Лукойе, в том и дело, что замором тут и не пахнет. Они не гибнут, не задыхаются, а просто массово перестают двигаться и впадают в спячку, которая длится по нашим наблюдениям около двух суток.

–Необычно…Такого не замечалось раньше? Есть вероятность, что водоемы могут быть отравлены и токсичны?

–Никак нет, на территории Совандеванна нет даже заводов и токсикологи брали анализ воды – все чисто.

–Думаю тут потребуется не один анализ воды и не одна рыбка в жертву изучения. – Папа Люси быстрым движением поправил волосы и после минутного гудка оконченного разговора убрал телефон в карман.

Сэмюэль всю жизнь мечтал заниматься изучением рыб, их жизни и повадок. Когда ему было 6 лет, он доставал с высоких полок кладовой старые пыльные банки и проделывал в резиновых крышках дырки кухонным ножом и зажигалкой. Забросав ломоть разорванного на кусочки хлеба, с самодельным приспособлением для ловли он шел на ближайший водоем и с большим упоением ловил мальков. В банку за час могло заплыть около дюжины маленьких рыбок, которых с удовольствием можно было выпускать в аквариум в сарае и наблюдать за их ростом и жизнью. Конечно, большинство из выловленных подопытных умирало в первый же день, но самые бойкие проживали около недели, пока маленький Сэмюэль успевал каждый день делать пометки “Умер один, осталось 11” или “Образец номер 3 вырос на сантиметр за два дня”. С возрастом интерес не угасал и после школы парень уверенно подал документы в международный университет с направлением ихтиология. На их первое свидание с Самантой, на тот момент юной студенткой с медицинского курса того же университета, Сэмюэль повел девушку в океанариум – самый большой в Осло. Не смотря на то, что невероятный интерес и большие эмоции у него вызывали усатые скаты, пятнистая треска или жуткий черный палтус с пуговками-глазами, его спутница все равно влюбилась в перспективного начинающего ученого. С рождением дочки начались споры – все дошло до того, что супруг предлагал такие имена для ребенка, как Химера или Сайда, но уставший от истерик жены сдался и согласился на более простое и принятое в обществе “Люсия”. Отучившись, Сэмюэль Лукойе с головой ушел в работу, как всегда и хотел – каждый день то определяя возраст и рост рыб методом средних проб, то до ночи исследуя взятый био-материал для получения информации о питании и плодовитости. Саманта же решила пойти по стопам умершей матери и устроилась в пансионат, где с большой любовью и заботой ухаживала за немощными стариками. Приходя измотанная домой, садилась на минутку в прихожей, а потом из последних сил бежала в объятия маленькой дочки. До школы Люси воспитывалась няней-соседкой, которая в свое время сидела с самой Самантой – старенькая трухлявая женщина помнила ее во всех возрастах и жизненных периодах, от младенчества и первых шагов до замужества и рождения ребенка. Каждое утро сопровождалось детскими криками Люсии с просьбами не отводить ее к няне и остаться с ней. Но отец сквозь стиснутые зубы объяснял, что они с мамой никак не могут не идти на работу, которая кормит их всех. Тогда малышка замирала в смирении и разрешала продолжать уставшей маме надевать на нее желтые колготки.

Все пассажиры медленно покидали салон самолета. На выходе в нос сразу бил сырой запах водорослей, а во рту появился привкус соли. Совандеванн встречал солнечной погодой: несмотря на грозные тучи, что вот-вот собирались оросить землю тяжелыми каплями, в воздухе все равно витало приятное тепло. Люси вяло плелась за родителями, которые бурно обсуждали предстоящий заезд. Новый дом находился в горах, недалеко от самого Совандеванна. Аккуратная табличка «Гаупна» была единственным обозначением населенного пункта, в котором семье предстояло прожить не меньше месяца. Путь до деревни занимал от силы минут 20, но, возбужденным от предстоящего заселения и уставшим от дороги, им казалось, что едут они невероятно долго. Весь путь от Совандеванна до домика сопровождался бодрой речью радиоведущего из шумящей магнитолы, трещащей на весь салон авто. Молодой по голосу мужчина бодро рассказывал о туризме, предстоящих событиях в городе и рыбалке. На последнем сообщении отец сделал погромче и попросил маму слушать внимательно. Кивая и поддакивая очередным за эту неделю новостям о спящих рыбах, Сэмюэль поглядывал на мрачную Саманту через зеркало заднего вида, будто еще раз подтверждая значимость причины их переезда. Мол, родные мои, это очень важно для меня и я хочу, чтобы эти рыбы были также важны и для вас. На все мамины вопросы о том, где она будет работать и что делать с Люси, Сэмюэль кротко отвечал: “Я все сделаю, Саманта, успокойся. Там тоже есть пансионаты, на крайний случай устроишься к какой-нибудь соседской семье присматривать за их стариками. А Люси уже самостоятельная, думаю, она найдет чем себя занять”.

Риэлтор сказал чистую правду, когда говорил о маленьком размере будущего домика: “Мистер Лукойе, дом, который вы выбрали, совсем небольшой”, – сменив тон с официального на более шутливый, мужчина по ту сторону телефона продолжил – “но зато его ярко-желтая крыша не даст вам потеряться даже в самых густых лесах Норвегии!”. Для главы семейства как-будто это и правда было невероятным плюсом, что у дома будет такая необычная особенность. Крыша и правда была настолько насыщенного цвета, что впервые ее увидев, Люси вслух воскликнула: “Да-а, с такой крышей и фонаря не нужно! Мне кажется, сквозь ветки даже ночью будет гореть желтое пятно этой старой черепицы”. На что Сэмюэль ухмыльнулся, ведь как здорово, что он остановил свой выбор именно на этом доме. Голубая легковушка, с забитой вещами крышей, не спеша заехала на прилегающую к дому территорию и припарковалась у железного заборчика с покоцанной табличкой “12”. Пока папа доставал сигарету, чтобы покурить перед тем, как разгружать чемоданы, Люси с мамой первыми выскочили из машины и, обнявшись, бегло осматривали стоящий перед ними двухэтажный домик. Совершенно обыкновенные белые стены, резные рамы окон и совсем недавно, по ощущениям, покрашенная в красный входная дверь.

–Мне нравится. – Люсия переменилась в лице и ее хмурый вид сменился на приятно удивленный. На первый взгляд снаружи все выглядело очень просто, но в экстерьере чувствовалось что-то душевное и родное. – Такое интересное ощущение, будто я тут уже жила.

–Обычное чувство дежавю, вызванное сильным стрессом, вот что это за ощущение. – Внезапно появившейся сзади папа не упустил возможности не вставить свои умозаключения в зачаток разговора, но этим только заставил дочь замолчать и больше не проронить ни слова. Люси снова помрачнела и медленно направилась внутрь, а Саманта лишь виновато опустила взгляд и поспешила за дочерью. Папа, не поняв странную для него реакцию, что-то тихо кинул вслед и продолжил доставать чемоданы из багажника. Внутри дом с порога окутывал домашним теплом, как невесомое приветственное объятие: пол был выложен досками паркета из светлого дерева, молочные стены, украшенные цветами неизвестного происхождения, разноцветный диван посреди гостиной с такими же цветастыми подушками, старая ветвистая лестница на второй этаж, небрежно покрытая голубым ковром. Люси осторожно проходила по коридору в гостиную и, пробегая взглядом, только сильнее убеждалась в своем чувстве, что ей уже известен каждый уголок их нового жилья. За зеркалом в пол у лестницы висела бледная паутинка с умершим пауком, а если заглянуть за комод, то Люси была уверена – там будет валяться старая расстроенная гитара с, перевязанными лентой, струнами. И да, гитара там и правда лежала.

–Нам тут будет хорошо житься, – Саманта тихо подошла к дочке, ободряюще положив руку на ее плечо, – Не переживай по поводу друзей, ты же умница, найдешь здесь кого-нибудь.

–Мам, не волнуйся за меня, я справлюсь. – Люси погладила мамину ладонь и немного тише спросила. – Когда ты выходишь на работу?

–Послезавтра уже будет первый день, немного волнительно, если честно.

–Тогда мы проведем эти два дня вместе? – Люси испугалась, что может вот-вот расплакаться. То ли от обиды за мамину усталость, то ли от собственного эмоционального истощения. – Пожалуйста.

–Хах, Люсия, это как получится. Я бы с радостью провела с тобой время, но сейчас я буду готовить для нас всех обед, а потом убираться и разбирать вещи. – Мама не могла долго держать зрительный контакт и то бегала глазами по комнате, то всматривалась в пол. – А завтра тоже много дел, не знаю успею ли я отдохнуть перед работой.

–Мы же договаривались, когда ехали в машине, что ты пойдешь со мной на разведку по деревне! Мама, ты обещала. – Детская обида все сильнее росла в маленьком сердце. С самого детства Люсия воспитывалась любыми другими женщинами, но не мамой. Сначала она была на попечении у старой соседки, которая часто кричала на нее, а когда приходила мама, превращалась в нянечку-ангела. В школе девочка постоянно оставалась допоздна, потому что дома никого не было – все на работе, одна лишь охранница часами сидела с девочкой и развлекала историями из ее одинокой жизни. А когда мама объявила о второй беременности, Люсия совсем пропала из жизни – еще одного одинокого ребенка в их доме она видеть не хотела. Каждый раз, когда Саманте выдавался выходной, она целый день убиралась и готовила, а вечером молча пыталась прилечь до прихода мужа, но в этот момент ее отвлекала дочь, которая целый день ждала хотя бы минутки, чтобы поболтать или поиграть. Да хотя бы просто рассказать как обстоят дела в школе.

–Люси, ты же знаешь, что я не могу позволить себе отдохнуть. Без работы и дела я – не я. – чуть погодя она скромно добавила, – прости, Милая, я правда не могу с тобой погулять.

Насильно спрятав поглубже ком обиды и злости, Люси протяжно выдохнула. Ну и пусть. Она и сама найдет себе развлечения, с детства ведь получалось, значит и сейчас получится. А в развлечениях ли дело? Нет, совсем не в них. Каждый был занят своими делами – мама ушла на кухне бренчать кастрюлями, словно создав вокруг себя пузырь отстраненности, начала готовить в честь заезда; Папа пыхтел, перетаскивая все чемоданы и сумки в дом, попутно демонстрируя свое недовольство маминым выбором обеденных блюд; Люси же сбежала от всех на второй этаж в свою новую комнату. «Как странно» – крутилось в ее голове, все выглядело настолько родным, что чувство неизвестности от переезда моментально испарилось. Опять, и никуда не деться, все так знакомо. Обычная кровать в углу, такой же невзрачный шкаф и стол. Завешенные тюлем окна выходили на густой лес, сквозь который лежала еле-еле протоптанная тропинка, что исчезала где-то в глубине толстых стволов Ольхи. Мистер Берг, странный риэлтор их семьи, как-то упоминал в разговоре, что “пройдя по тропинке, вы ее сразу увидите, выйдите к невероятной красоты Белому озеру. Сходив туда один раз, будете потом каждый день там отдыхать, никакие курорты не нужны!” Но еще в самолете Люси нашла брошюру о Белокаменном фьорде, который и обозвали в народе озером. После пары абзацев о великолепном месте для палаточного туризма и фотосессий шел текст на целую страницу со странным заголовком “БЕЛОЕ ОЗЕРЕ. ЛЕГЕНДА О ЛУКЕ, ЛУНЕ И СМЕРТИ”.

***

Тянулся очередной тоскливый день, солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в янтарь. У подножия самой большой горы мира красным пятном стоял одинокий домишко. Свет в нем давно уже не горел, а на ржавой кровати неподвижно лежал старик. Из последних сил он вставал с закатом и в темноте вглядывался в картину за окном. Словно масляными красками, разрисованный пейзаж завораживал старческое сердце. Ветви толстых дубов потолком закрывали его от внешнего мира, а гора, как стена, не давала этот мир увидеть. Старик долгие годы доживал в отстранении – сам себе читал рассказы, сам себе отвечал на вопросы и сам себе высказывался. Раз в месяц выходил к нему лесничий, что каждый раз ожидал увидеть старика бездыханным, но с каждой встречей лишь улыбался и спрашивал:”Лука, а ты все еще живой?” На что старик молча кивал и уходил обратно в дом. Приходила к нему и Смерть, всегда улыбалась, да приговаривала:

–Нет у тебя никого больше, Лука, только я. Так позволь же мне наконец забрать тебя с собой?

–Уйди, паршивая, не твое еще время – тихо бормотал старик.

–Как же не мое? Ты давно совсе-ем один, так чего же ты ждешь?

–Потому что есть одна душа нечеловеческая, прекрасная. – Старик выглядывал в окно и долго всматривался в небо. – Родная моя.

–Хах, и кто же это, ради кого поддерживаешь бренное существование свое? – Смерть лишь смеялась в лицо до боли.

–Она каждую ночь выходит из-за горы и сквозь густые ветки я вижу ее прекрасное лицо. Та единственная, кто каждый день привносил свет в мою жизнь.

–Не о Луне ли ты говоришь, безумный?

–О ней, моей прекрасной. Она всегда разделяла со мной мое одиночество. Ей не чужды человеческие пороки, лишь ясная искренняя небесная сущность.

–Бредишь ты уже, Старик, кой нужен ты кому. – Смерть без остановки сотрясалась в истерическом смехе. – Мне тебя уже забирать надо, и так ты меня постоянно прогоняешь, старый.

–Дай мне еще немного времени, Смерть моя, хочу на прощание докоснуться до своей любимой.

–Эх, старик, с ума уже сходишь. Даю тебе неделю и все это время за тобой наблюдать буду, чтобы не обманул меня! – Смерть вышла из дома и скрылась за стволами деревьев.

Последние солнечные лучи слепили старческие морщинистые глаза. Смеркалось. В старом, заросшем столетним мхом, домишке пахло сыростью, каждый уголок был пропитан полным одиночеством. В тихом, застывшем во времени, доме лишь один Старик торопливо собирался в путь. Лука дождался темноты и решительно вышел навстречу к возлюбленной. Пройдя вдоль горы, он оказался у обрыва, с которого открывался невероятный вид на бесконечные степи и поля, но самое главное – было полностью видно небо. Медленно, покачиваясь, спустилась красивая Луна и, заметив старика, засветила еще ярче.

–Здравствуй, Лука, как прошел твой день? – Небесная красавица искренне обрадовалась своему другу.

–Луна моя, как рад я вновь тебя видеть. Приходила сегодня ко мне моя подруга Смерть, да сказала, что осталась мне неделя.

–Ах, как же так? Хотела бы я увидеть тебя поближе на прощание. – Луна видела в старике последнюю человеческую искренность и надежду, ей полюбилась его доброта и неиспорченное чистое сердце.

–Милая Луна, могу я исповедоваться тебе? – Старик упал на колени и вздернул голову. – Всю жизнь свою я был одинок, не было ни жены у меня, ни детей. После того, как забрала Смерть мою матушку, я остался совсем один. Всю жизнь я живу по ночам, потому что жду твоего появления в небе. Ты красивая и одинокая, очень внимательная и чуткая. Никогда я не зажигал свою керосиновую лампу, живя только твоим звездным светом. И сердце мое принадлежит тебе, позволь же мне обнять тебя, прежде чем Смерть заберет меня с собой? – Безумный скреб ладонями землю,не спуская взгляд с любимой.

–Ох, Лука, милый мой… – Луна грустно покачала головой, – Прикована я цепями к небу, но если ты сможешь до меня добраться, то я буду неимоверно счастлива твоим теплым объятиям. Знаю я тебя с детства и понимаю твою печаль, не позволь Смерти догнать тебя.

Эти слова приободрили старика. Каждую ночь он выходил на улицу и смотрел на лунную красавицу, каждую ночь Лука понимал, что в его умирающем сердце растет чистая любовь. И сейчас ему было позволено дать любви волю. он не уйдет под руку со Смертью пока не воссоединится со своей возлюбленной. Лука вскочил с сырой земли, отряхнулся от пыли и, взглянув в серебряные нити ресниц красавицы, поспешил к подножию горы. С трудом ухватившись за выступающий камень, старик подтягивал свое трухлявое тело и сразу же хватался за следующий. До крови раздирая пальцы, Старик цеплялся, провисал над пропастью, с осторожностью перебирая трухлявыми руками, казалось, одно неверное движение и огромное расстояние от земли сократится в мгновение. Пожилой мужчина, словно горный козел, старательно перебирал ногами меж камней и упорно продолжал лезть все выше и выше. Ночь сменялась утром, неделя постепенно подходила к концу. Днем раскаленные камни обжигали морщинистые руки, солнце разбивалось лучами об оголенную шею, а ветер вершин завивался седой бородой. Ночью же Луна с трепетом наблюдала за воздыхателем и, помогая, старалась своим лунным светом освещать каменистый путь.

–Лука, вижу Смерть ползет следом и смеется!

–Смогу, я все смогу. – Старик не обращал внимание на приближающийся хохот сумасшедшей подруги.

Луна старалась выходить в ночь раньше и уходить позже, ей хотелось помочь любой лишней секундой серебряного света. Ее холодное сердце дрожало от боли, видя изнуренного старца, что не смотря ни на что продолжал продвигаться к самой вершине – к ней. Понимала она, что может не успеть безумный, что может сорваться. Сияющими кристаллами слезы опадали к подножию, разбиваясь на осколки соли. Стремительно рождалось озеро, белые камни которого, словно седина, украшали дно, а вода была самой яростной болью девушки. Старик отчетливо ощущал присутствие Смерти, что неспеша, насмехаясь, шла по пятам.

–Лука, ты безумец! Мог уйти со мной спокойно, но ты предпочел посмешить меня, предаваясь риску упасть и разбиться, глупый! – Смерть с легкостью преодолевала большое расстояние, с каждым днем приближаюсь к висящему на камнях старику.

Когда, полное лунных слёз, озеро заполонило все подножие гор, старик схватился за последний камень. Из последних сил потянувшись, всем телом упал на шершавое полотно горной вершины. Сильный ветер сдувал всю недельную пыль, а воздух наполнялся дыханием надежды. Лука отряхнулся и, в ожидании долгожданной темноты, сел близ камней-гигантов – перед ним открывался вид на весь мир, облака одеялом окутывали старое тело, а птицы удивленно пролетали рядом. Перед ним появилась и Смерть, что села рядом, в полной тишине ожидая встречи Луны и Луки. Солнце село за горизонт, последними лучами согревая два силуэта на вершине горы. Небо покрылось пленкой ночи, прекрасная Луна, покачиваясь, вышла из-за облаков и своим светом озарила глубокие морщины старика и черную улыбку его спутницы. Старец вмиг кинулся в раскрытые объятия своей Любимой, что с невероятной нежностью обвилась тонкими пальцами вокруг шеи человека. Как долго ждал он этой встречи, как дрожал, боясь сорваться раньше времени, так и не дотронувшись до своей спасительницы. Но Смерть поспешила к паре, снова начала смеяться из-за всех сил, давая старику понять, что теперь-то время точно пришло. “Ну все, Лука! Прошла неделя, простился с Луной, теперь же нам пора!” – Смерть издевательски собиралась схватить безумного за руку, но тот с огромной решимостью отстранился от любимой и, взглянув на свою красавицу в последний раз, сорвался вниз с обрыва. Тело человеческое под пристальным взглядом сущности, необъятной миром людей, упало в зеркальное озеро, в отражение воды которого Луна уронила свои последние 3 слезы. Старик и Луна навсегда остались вместе, сквозь водную гладь ночи, в объятиях друг-друга. Обхитренная Лукой Смерть лишь молча смотрела на круглые разводы отражения Луны в соленом озере, где шел ко дну безумный старик.

***

Истории одна за другой всплывали перед Люси то в брошюрах, то в старых публикациях журналов двухгодовалой давности. Легенда об обезумевшем старике, намеренно утонувшем в отражении своей возлюбленной, показалась ей настолько интригующей, что в мыслях девочка постоянно прокручивала выдуманные картинки лунного объятия в соленой от горя воде Белого Озера. “Ну и настрадалась же Луна от проделок этого старика. Он от одиночества сошел с ума и думал, что он ей бедной сдался. Если бы я была Луной, то я от страха за себя такое озеро выплакала, слишком она добрая” – легенда казалась до боли абсурдной, но местные видели в ней долю романтики и трагедии. Люсия уселась поудобнее, подперла подбородок рукой и с легкостью задремала. Еще немного и она увидит то самое озеро из легенды своими глазами. Самолет “Норван-Эир” носом разрезал желтые от рассвета облака, пилот готовился к посадке в Совандеванне – беспристрастном туристическом городке на самом юге Норвегии.