Вечером пришло сообщение. Настырный сукин сын, как и обещал, прислал фото страницы из малотиражной районной газеты с короткой заметкой, обведенной жирным красным маркером.

Страшный пожар в Артюхино унес жизни двоих человек. В доме по адресу «Большая Озерская, 6» найдены тела Виктора Теснова и Марии Тесновой. Ведется следствие

Над заметкой оказалась фотография – дом с почерневшими от копоти стенами; из дыр в оплавившемся виниловом сайдинге проглядывают кирпичи; балки провалившейся крыши видны сквозь пустые оконные проемы.

Почувствовался приторный запах пожарища. Предметы вокруг потеряли четкость. Комнату заполнило едкое, горькое марево.

Приступ кашля вынудил Михаила согнуться. Он схватился за край стола, чтобы не упасть, а когда, пошатываясь от внезапной слабости и головокружения, разогнулся, понял, что находится справа от увиденного на фотографии дома. На стенах не было следов сажи, оконные рамы и крыша находились на месте. Михаил стоял на выложенной плиткой площадке с огромным стационарным мангалом, между скамьей и кустом цветущей сирени. Он знал, что если обогнуть дом по дорожке, то обнаружишь две яблони и натянутый между ними гамак. Михаил вспомнил, как раскачивался на нем, смотря на плывущие в вышине облака, протягивая к ним руки и представляя, что может дотронуться до них.

Бледные безволосые предплечья, во множестве покрытые родинками, пальцы с неровными обгрызенными ногтями – эти руки не были его руками. Это были руки чужака.

Михаил открыл глаза. Тошнотворная вонь стала меньше, дым рассеялся. Пережитое только что было тем, что он называл контактом. На самом деле он никогда не был в этом доме и не качался на гамаке.

Следующим вложением оказалась страница из отчета полиции, подписанного начальником УВД района Архангельское. Рядом с подписью имелась приписка: «Дело закрыть за отсутствием доказательств против подозреваемого

Дальше шли фотографии из полицейского архива: два обгоревших тела, место, где были обнаружены трупы, заключение МЧС о причине возгорания – неисправная электропроводка, – и отчет патологоанатома о наличии дыма в легких жертв.

Тела были обнаружены в комнате на первом этаже. По всей видимости пожар застал их во время сна.

Он понял, что возьмется за это дело. Давно, а может быть никогда, у него не было еще настолько сильного контакта

5

В этот раз запах гари не застал Михаила врасплох, хоть и происходило все гораздо быстрее. Его обступил прогорклый туман. Он задержал дыхание и крепко зажмурился, а когда открыл глаза, увидел себя стоящим в широком холле. Одной рукой Михаил вцепился в дверь, а в другой сжимал большой кухонный нож с окровавленным лезвием. Он еще никогда не ощущал ничего подобного. Темная пелена искажала окружающее, искривляла шкаф, двери и деревянную лестницу на второй этаж, где застыло отвратительное существо, внушающее ему безотчетный ужас и ненависть, и лишь отдалено напоминающее женщину.

Все закончилось.

Он откашлялся, озираясь и приходя в себя. Загудел лежавший на столе телефон. На экране появилась надпись: Настырный сукин сын

– Ну как? – спросил Кипелов, после того как Михаил ответил. – Я был прав, когда говорил, что вы заинтересуетесь делом?

– Действительно, что‑то в нем есть. Но, прежде чем давать свое согласие, я хотел бы узнать вот что – почему ВЫ решили, что это убийство? Жертвы не умерли до начала пожара, и полиция посчитала, что это несчастный случай.

– В этом все дело. Все очень хорошо легло и все всех устроило. Они просто не стали дальше копать, немного подтасовав факты.

– Вы о чем?

– В отчете патологоанатома было отмечено о сильном повреждении тел и невозможности установить, истинную причину смерти. А еще он заметил зазубрину на лучевой кости мужчины. В окончательном отчете следователя об этом не упоминалось.

– То есть?

– Это самая повреждаемая кость вовремя защиты от ножа. Кроме того, у полиции был подозреваемый, но дело закрыли, суда так и не было.

– Почему?

– Потому что подозреваемому было тринадцать лет. Это был их сын

– Очень интересно. В бумагах, которые вы прислали про него нет ни слова.

– Да. О нем не упоминается нигде. Нет информации о том, что его допрашивали, он не давал показаний в суде. Между тем, можете проверить в архивах – у Тесновых был сын.

– Так может достаточно поговорить с ним?

– Возможно, и это еще одна причина, по которой я обратился именно к вам. После того случая он исчез.

– Как это?

– Как исчезают – был человек и нет человека. Никто его больше не видел.

– Вы пробовали обращаться в полицию? Возобновить расследование?

– Конечно. Все без толку. Одни отписки.

6

На следующий день погода, наконец, испортилась и стала напоминать осеннюю. С ночи зарядил мелкий моросящий дождик, нудно и тихо стучавший по козырьку балкона. Он слышал его сквозь беспокойный сон, в котором вновь переживал ДТП трехлетней давности. Ему снились санитары с размытыми лицами. Они склонялись над ним, светили фонариком в глаза и рассуждали о парадоксах человеческого сознания.

Ближе к обеду Михаил отправился в Артюхино. Ему хотелось посмотреть на то, что осталось от дома. К счастью, по какой‑то причине он так и не был снесен, и продолжал медленно ветшать.

Он проехал под поднятым шлагбаумом: мимо заброшенного домика охраны с заколоченными окнами – на территорию поселка. Судя по змеящимся трещинам и огромным выбоинам, дорогу давно не приводили в порядок. Газоны заросли некошеной травой.

Дом Тесновых находился на окраине. Сразу за ним начиналось заброшенное поросшее молодым ельником поле. Забор вокруг дома оказался наполовину разобранным, на воротах не было замка, створки были стянуты проволокой с потрескавшейся крошащейся изоляцией.

Пройдя внутрь он увидел разросшиеся кусты и поросшие травой дорожки. Стены покрылись мхом и грязью. Металлическая дверь, снятая с петель, лежала на ступенях. Михаил осторожно вошел в темный проем.

Все что по какой‑то причине избежало огня и могло представлять ценность или хоть какой‑то интерес для жителей окрестных домов было растащено. В широком холле первого этажа даже содрали напольное покрытие, и разобрали лестницу. Оставшаяся мебель, сваленная в кучи, медленно гнила и превращалась в труху.

Прислонив ладонь к холодной все еще черной от копоти стене, он ощутил лишь усталость и разочарование. Осмотр дома ничего не дал: он был мертв, все призраки прошлого давно покинули его, ничто не могло подсказать, как произошло убийство, и в чьем теле он пребывал, когда стоял в холле с ножом в руке.

Выйдя на улицу, он заметил двух преклонного возраста женщин, следивших за ним через открытые ворота дома напротив.

– Добрый день! – поздоровался он, подняв руку в приветственном жесте.

– Добрый, – ответила та, у ног которой сидел золотистый ретривер.

– Можно поинтересоваться, кто вы и что делаете здесь? – спросила вторая, положив на колени книжку в мягкой обложке.

– Вот присматриваю себе дом, – солгал он. – Хочу переехать из душного города. Подальше от этих вечных пробок и суеты.

– Ой, только врать не надо, – тут же ответила вторая. – Эта развалюха никого заинтересовать не может.

– Развалюха меня, конечно, не интересует, – кивнул он. – Места у вас тут хорошие.

– Если места вам нравятся, то почему ближе к озеру не смотрите. В поселке сейчас много домов пустует. Хиреет он, многие продают дома, иные съезжают и пытаются сдавать их в аренду. Но ничего у них не выходит. Не едет сюда никто больше.