Я был так глуп, так самонадеян, что не увидел самого главного – она другая. Не такая, как привычные мне девушки: её нельзя купить внешностью и дорогими костюмами, ни изысканные манеры, ни горячие взгляды не подействуют. Только настоящие чувства, только полнейшая искренность и честность. Способен ли я быть таким для неё? С правом на ошибку, но без права обладать властью? Впервые решал не я. И странным образом этот факт бередил душу похлеще всего остального. За прошедшие больные дни мне ни разу не подумалось, как затащить её в постель, как она выглядит без одежды, и как ведет себя после пары бокалов вина. Мне хотелось узнать, каковы её руки на ощупь, насколько трепетным будет дыхание в объятиях, узнать вкус губ, запах волос и взгляд, предназначенный только мне.
Впервые за огромное количество лет я мечтал, погруженный в лихорадку. Болел этот девушкой и своим нежеланием жить так, как жил раньше. Она ли всколыхнула во мне всю накопленную боль, или так совпало случайно? Но… Я нуждался в ней. Беспричинно. Иррационально.
– Саш! – вырвал меня голос Дена из раздумий.
– А?
– С тобой всё нормально? – он помахал перед моим лицом ладонью. Я огляделся. Якша пропал, Льё что-то сосредоточенно рисовал в блокноте, передо мной стоял наполненный бокал и тарелка с мясом.
– Да. Наверное. Я задумался.
– Всё гораздо хуже, чем мы могли подумать.
– В смысле?
– Давай доедем куда-нибудь, где не будет лишних ушей? Там и поговорим, – не отрываясь от рисунка попросил Льётольв.
– Давай.
Сообщить Якше о нашем отъезде пошёл Ден, а Льё наблюдал, как я собираюсь. В шкафу нашёлся новый чёрный костюм, под который я надел такую же рубашку и галстук. Серебристые запонки, начищенные туфли, любимый парфюм, часы, сигареты с зажигалкой в карман. И усталость.
Такси выплюнуло нас на тёмную мокрую улицу перед широкой металлической дверью, за которой оказался полупустой зал и крутая бархатно-красная лестница на второй этаж. Посетителей было на удивление много, но все – люди. Дорогое заведение для избранных. Мои товарищи знали толк в изысках. Я не настолько притязателен, как они, но такой подход к жизни влюблял в себя всё больше. Мы сели за столик у дальней стены, получили графин воды и легкий аперитив без лишних вопросов.
– Ну так что? – начал я.
– Льё нашёл её, – кивнул на друга Ден.
– Да. Это оказалось очень просто. Логика и связи. И никаких сомнений, к сожалению.
– Почему?
– Прими информацию спокойно, пожалуйста, – он сжал губы и чуть опустил глаза. Таким я его никогда не видел. Внутри Льётольва клокотала злость.
– Говори.
– Её начали искажать.
– Как? – хрипло выплюнул я. – Кто? Зачем?
– Зачем и как я выясню в ближайшее время, пока не узнал кто-то ещё.
– Так кто?!
– Магнус, – Льё помолчал, поднимая на меня взгляд своих чёрных глаз, настолько жутких, что я никогда не мог смотреть в них прямо.
– Серьёзно? – я нервно хохотнул. Что за идиотские шутки. – Твой брат? Как такое могло произойти? Почему?
– Саш… Спокойно. Мы сами пока не разобрались, – встрял Денеб.
Я рассматривал свои руки, пытаясь переварить информацию. Младший брат Льё. Искажал человека. Нет. Не так. Искажал девушку, которую я хотел видеть рядом с собой. Почему? Для каких целей? Что толкнуло его на преступление? И кто его прикрывает, раз об этом ещё неизвестно?
– Это нужно прекратить, – только и ответил я, отхлебывая ледяную воду.
– Да. Нужно, – откликнулся Льё. – Но прежде стоит договориться о нашем поведении и действиях.
– Льё! Это же твой брат! Брат!
– Да. Для меня это тоже был удар. Скажу больше – его поведение дискредитирует и мою личность. И я вынужден решить, что для меня важнее: экзистенциализм и сообщество, или брат.
– Или друг, – добавил я, вовсе не собираясь говорить этого вслух.
– Или друг. Да.
– Мне кажется, – медленно произнес Денеб, переводя взгляд с меня на Льё и обратно, – что эта ситуация не просто не случайна, она явно создана для определенной цели. Кто-то очень ловко использовал тебя, Саш. Наблюдал, подмечал и вмешался. Если посмотреть со стороны – момент выбран идеально. Ты – по-человечески слабый, потому что влюбленный, экзистенциалист, разочаровавшийся в самом себе и сообществе, но при этом сильный и претендующий на высокую должность. Друг Льётольва. Если тебя вывести из игры, показать преступником – то можно сразу убить с десяток зайцев.
– Ден прав, – согласно кивнул Льё. – За Магнусом кто-то стоит, сам бы он не стал заниматься такой ерундой, тем более столь топорно, что следы любой малец найдёт. Это было сделано специально. Скорее всего с расчетом на то, что ты обнаружишь его вмешательство и начнешь разбираться.
– Меня хотели подставить? – слова Льё и Дена с трудом проникали в сознание. Подковерные игры в сообществе? Когда даже руководящие посты не давали никаких привилегий, а только лишь привносили дополнительную нагрузку.
– Определенно. Столкнуть экзистенциалистов между собой.
– А смысл?
– Когда узнаем, кто подначивал Магнуса, тогда и поймём, – спокойно добавил Льё, подзывая официанта, чтобы сменить пепельницу.
– И что делать? Может приставить к ней кого-нибудь, охрану?
– Как вариант. Чтобы лишний раз не светиться и не нарываться на щекотливые ситуации. Ну и с Магнусом поговорить…
– Льё, – я начал о чем-то догадываться, но никак не мог ухватить мысль. – Ты не думаешь, что это тоже может быть определенной ловушкой? Тебе не стоит этого делать.
– Саш, он мой брат. Мы не виделись полгода. Наша встреча более чем ожидаема. Страннее будет выглядеть, если я не увижусь с ним.
– Точно… Я не подумал об этом.
– Самым разумным было бы тебе, Саня, бросить затею сойтись с этой девушкой. Кстати, Льё, ты так и не сказал, как её зовут, – встрял Денеб, стряхивая пепел.
– Илка… Прекрасное венгерское имя. Самое забавное, что одно из его значений – Факел. Считай, что Феникс… Как тебе такое, Саш?
– Красиво, – я собрался с мыслями и заговорил жестко и по-деловому. – Давайте так. Я сам разберусь. Вам в это лезть не нужно. Если уж мне суждено пойти ко дну, то лучше одному, чем тащить за собой товарищей.
– Нет, – отрезал Льё. – В этом деле уже присутствует Магнус. Рано или поздно я буду вынужден вмешаться. Поэтому лучше, если мне всё будет известно заранее и подробно.
– С тобой спорить невозможно.
– Ага, с ним так. Сань, ты не в том состоянии, чтобы справиться в одиночку. Якша тебе в этом деле не помощник, – мирно проговорил Денеб. – А кроме нас разве есть кто-нибудь ещё?
– Никого…
– Вот и решили.
Уходили домой под утро, уставшие и напряженные. Ситуация никого не могла оставить равнодушным. Я пытался представить, каково Льё понимать, что его брат не просто переступил черту, а скорее всего оказался в сговоре с кем-то неизвестным, затеявшим игру против него же. Предательство внутри семьи ещё хуже, чем предательство внутри сообщества. Отношения с Магнусом у моего друга и так складывались более чем сложные: волею судеб он оказался не настолько силён, как Льё, и жутко завидовал. Но проявленное терпение и безграничная любовь старшего к младшему вопреки ожиданиям, сыграли наоборот. Магнус относился к брату отвратительно, хотя тот постоянно его защищал и прикрывал.
Мне сложно было судить об их поведении, сам я рос один и не совсем понимал природу чувств Льётольва. Но, похоже, что семена зависти и желание утереть нос, легли в благодатную почву. Оставалось только догадываться, к чему это может привести.
Илка. Факел.
Может, стоило оставить его спокойно гореть для кого-то другого?
Будапешт. Дождь.
После нашего разговора всё незаметно, но серьёзно изменилось. К Илке приставили тайную охрану, которая регулярно передавала информацию Льё, а он уже – мне. Первый день слежки прошёл спокойно, ни Магнус, ни кто-то другой на горизонте не появлялся. Ден был занят своими делами, в которые нас не посвящал, Якша пропадал весь день в городе, делая вид, что готовится к следующему заданию, но оно, как назло, не поступало. Хотя я этому был даже рад: уехать сейчас значило бросить всё на самотёк. Болезнь отступила резко и больше не возвращалась, изредка напоминая о себе излишней сонливостью и осунувшимся лицом. Вроде бы только вчера я ещё лежал в постели, а казалось, что это было месяц назад, или больше.
Угрюмое одиночество толкало меня на улицу, но дождь заставлял оставаться на месте. Я сидел у открытого окна, курил, слушал музыку и кажется ни о чём не думал. Сигаретный огонек добирался до фильтра, обжигал мои пальцы и гас. Раз за разом. За весь вечер я целиком не выкурил ни одной папиросы. Хотелось поскорее пережить ночь, чтобы завтра совершить ещё одну попытку оказаться рядом с Илкой и поговорить с ней.
Хлопнула входная дверь. Я бросил взгляд на часы: половина десятого вечера. Рано. Якша шумно сбросил обувь и тяжелую косуху в прихожей и ворвался в тишину гостиной.
– Приветствую тебя! – пафосно изрёк он, плюхнувшись на диван. – Чего грустишь?
– Я? Не грущу. Думаю, почему заданий нет.
– Тебя берегут, не иначе. После болезни мало времени прошло. Ты только вчера на ноги встал.
– Странно слышать от тебя столь разумные речи, – ухмыльнулся я. Похоже Льё сумел прилично напугать мою сущность.
– Станешь тут разумным… После твоих друзей. И чего они тут околачиваются?
– Да кто ж знает-то… У всех свои дела. Хорошо, что у них нашлось на меня время.
– Обижаешься, что я не смог о тебе позаботиться?
– Нет. Ты это ты. Ожидать чего-то сверх возможного – глупо.
– Что-то я офигел от всего. Тут угрожают, там вообще кипишь…
– Где?
– Да в рестике. Магнус приехал, ты не в курсе? Я его за ужином встретил. Бухой в стельку, орал что-то невразумительное, на Льё гнал… Ну я и решил свалить, пока не досталось, – зевнул Яшка, растягиваясь на диване как кот.
– Типичные отношения младшего и старшего. Братья… – попытался я пошутить, чтобы не выдавать себя.
– Да завидует Магнус. Льё-то вон в руководство метит, за него сто процентов проголосует большинство. А этот мелкий только и может, что встревать во всякие передряги. Силой его природа обделила.
– И умом, ага. Был бы поспокойнее и не такой гордый, грелся бы в лучах славы Льётольва, – вырвалось у меня, но я тут же продолжил развивать тему, уходя чуть в иную сторону. – Они бы вместе составили крутую команду, особенно если бы Магнус стал помощником.
– О! Ты же всё пропустил! Об этом даже тут, в буфере, все болтают. Он не собирается прибиться к брату, его к себе в команду звал Марсель! – по-простецки выложил сплетни Якша, продолжая отчаянно зевать, заражая и меня сонливостью.
– Серьезно? В смысле – сплетни кто-то подтвердил?
– А то! Зам начальника архива сказал. Типа видел списки, поданные для голосования Марселем, там и Магнус был. Он меня никогда как информатор не подводил, да и смысл ему врать? Через неделю всё равно огласят имена кандидатов. Льё тебе не говорил?
– Не-а. Может, он сам ещё не в курсе?
– Смеешься? Чтобы лучший истинный и не знал? Говорить просто не хочет. Это ж считай предательство семейное. Я бы своего несуществующего брата за такое просто прибил.
– Ну конечно…
– Спроси у Льётольва, пока он не уехал. А то вдруг действительно не в курсе? – вдруг забеспокоился Якша. – Ты представь, если Марс проиграет Льё? Это ж гражданская война начнётся!
– Ничего не начнётся, не нагнетай. Марсель точно проиграет, и Магнусу придётся смириться или принять мелкую должность. Брат брата не оставит.
– Ой, не знаю, – совсем по-девичьи вздохнул Ярослав, поднимаясь. – Ужас непредсказуем. Лан, я что-то устал как собака, пойду спать. А то вдруг завтрашний день принесёт нам что-нибудь интересное!
– Дожди принесёт.
– Да? – спросила от двери сущность.
– Ага, прогноз неутешительный.
– Вот чёрт… Угораздило же нас тут застрять.
– Иди уже, essentia.
Якша скрылся в своей спальне, плотно закрыв дверь, так что я не слышал его возни и обязательного сонного бормотания. Самые мрачные подозрения превращались в доказанные факты, что беспокоило довольно сильно. Хотелось срочно встретиться со Льё и обсудить дальнейшие действия, но он сегодня просил его не беспокоить. Стоило спросить Ужаса напрямую, чем таким тайным промышляют они с Денебом: аккурат перед болезнью со мной поделились очень интересной информацией, которую можно было бы отнести к разряду слухов, если бы я хорошо не знал своих товарищей. В среде отступников, обитающих в Будапеште, из числа которых, кстати, и наняты соглядатаи для Илки, поговаривают, будто Льётольв и Ден перешли границу слияния, в результате чего сущность восстановила тело своего экзистенциалиста. В такое сложно было поверить: переход границы считали невозможным, но чисто теоретически… Я хорошо помнил, что у Льё были огромные шрамы после серьёзной бойни в Боснии, случившейся пару лет назад. Но их скрывала одежда. Спросить в лоб – значит показать недоверие, а повода раздеть друга не находилось.
Случайно, словно лишний пепел с сигареты, с моих губ сорвался печальный вздох. Болезнь, встреча с Илкой, напряжение внутри сообщества – всё это превращало меня в размазню, чувствительную и нерешительную. Пожалев, что среди лекарств нет снотворного, я добрался до кровати, скинул с себя одежду и забрался под холодное одеяло. За окном шумел город, прорываясь сквозь приоткрытую створку. На набережной наверняка сияло здание парламента с остроконечными башенками, напоминающее какой-то сказочный дворец, и мой любимый мост Сечени свободен от машин, но заполнен туристами, желающими снять невероятные ночные виды города. Кроме этого моста и смотровой площадки Цитадели, я больше ничего не любил в Будапеште никогда. Сам не знаю, почему. Наверное, не было на Земле такого города, который запал бы мне в душу, ни одно место не вызывало желания возвращаться, даже родной дом и могила бабушки.
Ещё и дождь. Кажется, даже природа решила довести меня до крайней степени угнетенности и толкнуть в депрессивное состояние. Сама Судьба сговорилась с миром, чтобы дожать того, кто был готов задушить сам себя. Но я просил ещё немного времени, ещё одну попытку: всего лишь короткую встречу с Илкой, которая, возможно, даст мне силы, или же послужит толчком в темноту. Был ли я готов к любому из этих исходов? Отчасти. Во всяком случае, слушая затихающий шепот Будапешта, я засыпал спокойно, думая только о том, как смогу сесть за рояль, когда всё закончится. Только вот я и не предполагал, что всё только начиналось.
За время болезни я забыл, каково это – просыпаться под безумную музыку, которую имел привычку слушать Якша, когда находился дома. Похоже, новый день ничего не изменил. С пола на меня тоскливо смотрел мятый костюм и несвежая рубашка, брошенные вечером. Сегодня они мне не понадобятся, на важные встречи я надеваю более интересные и красивые вещи. Каждый экзистенциалист изящен в чем-то своём, особенно если он – истинный. Нас не так много, чтобы быть похожими друг на друга. Льё курит через мундштук, рисует, пьёт дорогие напитки, никогда не стрижётся коротко, обожает сложные ароматы и строгие костюмы по фигуре, обязательно с запонками. А я? Ношу длинные волосы, люблю дорогую одежду из натуральных тканей, безупречно выглаженную, необычные сочетания цветов, идеальный крой, гладкое лицо без признаков щетины, а ещё – пуговицы. Они как запонки у Льётольва – выполняют функцию едва заметных акцентов, которые делают мой образ завершённым и посылают невидимое сообщение тому, кто смотрит на меня. Когда-то Ден пошутил, что я со своими пуговицами, как Елизавета Вторая с брошами, – каждый раз хочу что-то сказать, а сообщество разгадывает. Иногда так и есть, а иногда я поддаюсь перфекционистским порывам.
В груди застряли тяжелые и грубые последствия болезни: долго откашливаясь я никак не мог окончательно подняться с постели. За неделю ни разу не кашлянул, а тут как столетний старик заходился и заходился в новом приступе, пока не сообразил выпить воды, по счастливой случайности оставшейся на самом дне стакана, притаившегося на тумбочке. Полегчало.
Хотелось снова лечь и лежать, покрываясь ледяным потом, и никуда никогда не выходить. Не есть, не пить, и даже не дышать. В дверь тихо поскреблись, и в приоткрывшейся щели появилась лохматая голова Якши.
– Живой что ли? – вместо приветствия выдал он.
– Как видишь. Местами.
– Тебя аж через музыку слышно было.
– Ну извини! – психанул я, пытаясь завернуться в одеяло с головой и провалиться сквозь этот мир.
– Да ладно, чё ты? – стушевалась сущность. – Я думал, может помочь чем надо… Есть будешь? Я обед заказал.
– Буду.
– Тогда подогрею и на столе оставлю. Или сюда принести?
– Встану. Не маячь только.
– Окей. Денеб, кстати, забегал. Притащил твои костюмы из чистки.
– В смысле мои костюмы? – от удивления я даже сел, позабыв о слабости и о начинающейся головной боли.
– Он в рань несусветную утром явился, забрал вещи из шкафа и ушёл, молча. Потом вот принёс, – словно оправдываясь тараторил Якша.
– А который час?
– Три.
– Кошмар.
– Ну я не стал тебя будить, после болезни надо как-то восстанавливаться.
– Лучше скажи, что это Ден тебе пригрозил…
– Он невыносимый! Самая странная сущность из всех, кого я знаю…
– И кого боишься до полусмерти, – мне удалось улыбнуться. В виске тут же застучало с удвоенной силой, и я, собрав волю в кулак, поднялся. – Хрен с вами со всеми. Я в душ и обедать. Вечером есть дела, надо быть бодрым.
– Давай. Я тоже через пару часов свалю… Может со мной махнёшь? Говорят, девчонки будут классные!
– Опять пить что ли? Не надоело?
– А чё ещё делать? Тоска, да и только.
Он оставил дверь приоткрытой и испарился в музыкальном шуме. Мог бы сделать и потише, но тишина и Якша – совершенно несовместимы, даже отдых сущность выбирает безумный. Мы никогда не сидели в тихих ресторанчиках, наоборот, наведывались в самые яркие и громкие места, чтобы от басов сотрясались внутренности, девушки кричали на ухо свои имена, а с персоналом можно было общаться только знаками. Поэтому всё чаще последнее время нам приходилось развлекаться по отдельности.
С усиливающейся головной болью я прорвался через шумовую завесу в ванную, спрятался в душе и стоял там минут тридцать, если не больше. Во всяком случае мне казалось, что прошло часа два, а желания выходить из-под воды не было никакого. Странное умиротворение приносили прохладные струи, стекающие по телу. Волосы становились тяжелыми и совершенно гладкими, а лицо будто и вовсе пропадало, смытое с головы. Всё, что хранилось в моей памяти, невыносимое и отвратительное, забирала вода, уносил водоворот в сливную трубу и дальше, по грязным коллекторам в очистительные сооружения и, наверное, в сам Дунай. Красивый конец и новая жизнь для экзистенциальных отходов моего существования. Благо, давно не приходилось отмывать от себя человеческую кровь – это бывало похуже ночных кошмаров после некоторых влияний. Кровь пахла, засыхала и сворачивалась, будто стремилась проникнуть через кожу внутрь, спастись, вонзить стрелу мести в того, кто пришёл и уничтожил всё, долго создаваемое влиянием. Иногда мне становилось их даже жалко и я думал, вдруг существует кто-то похожий на экзистенциалистов, который тоже возникает из ниоткуда и убивает нас, считая чем-то негативным и опасным. Когда-нибудь придут и за мной.
После душа я так же долго стоял перед зеркалом, как истукан, пока не вспомнил, что неплохо было бы побриться и причесаться. Вроде бы такие простые и понятные действия, привычные, но даже они показались мне вдруг сложными. В душу закрались сомнения: стоит ли идти на риск и встречаться с Илкой? Что будет, если она мне откажет – ясно, самый лучший вариант. Но ведь может случиться иначе. И тогда я возьму на себя ответственность за неё, за её жизнь и благополучие, заодно перейдя дорогу Магнусу и подставив Льё с Деном под дополнительный удар. Было ли у меня право так поступать? Могло ли внезапно и беспричинно вспыхнувшее чувство служить оправданием? Головой я понимал, что вряд ли. Нужно больше рациональности в мыслях и действиях, но сердце упорно твердило обратное и, судя по всему, мои друзья были с ним согласны.
Обед Якша, кажется, заказал в самом лучшем ресторане – вкус был отменный. Мне несколько полегчало, чуть меньше стала болеть голова и я даже смог насладиться салатом и мясом. На стол просился бокал хорошего вина и сигареты, и можно было бы это устроить, но вечером я не должен испортить о себе впечатление.
Тревога волнами расходилась по телу,то накатывала как прилив, то вдруг затихала, пропуская вперед совсем уж наивные и романтические мечты: как было бы хорошо, если бы всё сложилось. Может тогда я бросил бы дело экзистенциалистов и просто жил бы. Рядом с Илкой. Пусть даже здесь, в Будапеште. Зато не пришлось бы больше ничего искать, ни от кого убегать, рисковать жизнью и заливать неудовлетворенность алкоголем, и прятать пустоту в чужих холодных постелях неприветливых гостиниц. Я мог бы вернуться к музыке, может, открыл бы свою школу. И смог бы спокойно навещать могилу бабушки.
– Эй, герой-любовник! – раздался за спиной весёлый голос Денеба. Я вздрогнул и отложил вилку.
– Привет, Ден.
– И тебе не хворать! – он сел напротив меня и упёрся взглядом в полупустую тарелку, будто она могла о чём-то рассказать. – Выглядишь гораздо лучше.
– Вашими со Льё стараниями. И да, спасибо за костюмы, – сколько я не пытался заставить себя взглянуть на сущность, так и не смог. Боялся, что Ден моментально прочитает все мои мятежные мысли.
– Ерунда. В конце концов, я ж их не в ручную чистил. А отвезти-привезти вообще ерунда. Якша бы не сообразил.
– Это точно. Но всё равно…
– Саш, ты чего? Совсем растёкся как тесто. Где твоя гордость, сила и решительность? Такой день сегодня важный.
– Я сомневаюсь, – наконец-то удалось поднять взгляд, который совершенно ожидаемо столкнулся со взглядом Дена, туманным, почему-то совершенно серым. – Стоит ли моё личное гипотетическое счастье всего того, что может за ним последовать?
– Стоит, – без намёка на сомнения тут же ответила сущность. – Любовь вообще стоит всего.
– Любовь не всегда равна безоблачному счастью.
– Ну, знаешь ли, всё что безоблачно – скучно и статично. А такое чаще всего разваливается очень быстро. Ты же настроен не на одну ночь, так ведь?
– Нет. Я как-то даже побаиваюсь ей предлагать.
– Ну точно не на первом нормальном свидании, – он рассмеялся. – Хорошо, если эта милая девушка вообще захочет с тобой говорить.
– Лучше б не захотела, – вырвалось у меня мысль, которая фоном вертелась в голове с самого утра.
– Дурак! Я сегодня глянул на неё мельком – классная. Надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от попытки заполучить её в свои руки.
– Зачем ты наблюдал за Илкой?
– Чтобы быть уверенным в охране. Нормально ребята работают, незаметно.
– А искажения? Магнус ещё что-то делал?
– Нет. Вчера и сегодня его даже рядом не было.
– Странно.
– Я тоже так считаю, но Льё сам разберётся. Они как раз вечером встречаются.
– Всё равно меня это настораживает.
– Не тебя одного.
– Ладно. Давай не будем о тревожном, обсудим всё позже, когда обе встречи состоятся, – резюмировал Ден, вытаскивая из моей тарелки самый большой черри. – Вкусно, надо же, – удивилась сущность. – Ты доедай, и надо собираться. С тобой поеду.
– Почему не со Льётольвом?
– С братом он и без меня разберётся, если надо будет. Зачем я им в приватной беседе?
– Тоже верно.
Я быстро доел и под присмотром Дена начал собираться. Якша забежал попрощаться, бросил удивленный взгляд на полуголого меня и Денеба, никак не стал это комментировать, пообещал вернуться к утру и растаял в прихожей. Неожиданно для самого себя я почувствовал некоторое облегчение: от собственной сущности уставал всё больше и больше и с завидной регулярностью хотел набить ему морду, просто так, чтобы… Чтобы что-то изменилось.
Отдав предпочтение тёмно-синему костюму с белой рубашкой, я оделся, придирчиво осматриваемый Деном.
– Дороговато выглядишь, – буркнул он.
– Да вроде как обычно, – пожал я плечами в ответ.
– Не-е-е-т! Обычно ты выглядишь чуть ли не кричаще дорого, изысканно и оттого чуть вульгарно. А сейчас очень прилично. Аж странно.
– Не понял я, что ты хотел сказать…
– Да Илка сразу поймет, что цена твоего костюма равна стоимости всего её гардероба!
– Это так важно?
– Обычным людям – да.
– Думаешь она настолько меркантильна?
– Скорее наоборот. Может и смутиться.
– Я не могу пойти в домашнем.
– Не можешь.
– Ден! Хватит уже, а! Я и так нервничаю!
– Да ты так серьезно смотришь, я не могу не издеваться, – расхохотался он. – Всё нормально с тобой, расслабься.
– Идиот.
– Ага.
– Куда нужно ехать?
– Да туда же, где ты её встретил. Льё сказал, что Илка работает где-то недалеко.
– Я помню только, что на этом перекрестке были трамвайные пути и продуктовый магазин.
– Всё верно помнишь. На такси поедем, выйдем пораньше, прогуляемся до места пешком.
– Главное, чтоб дождь не пошёл. Весна в этом году какая-то мокрая в Будапеште
– Я вообще этот буфер не люблю, – откликнулся Ден, терпеливо наблюдая, как я запираю дверь. – Тут как-то серо. И слишком просто, если сравнивать с той же Москвой. А вот Льё нравится.
– Ну он тут жил… Родина и есть Родина.
– Устаревшее понятие. А для экзистенциалистов и вовсе бессмысленное.
– Ты так говоришь потому, что сущность.
– Может и так. В любом случае, я жду не дождусь, когда мы отсюда улетим.
– И я тоже.
– А Илка?
Мы сели в такси, и вопрос Дена повис в воздухе без ответа. При водителе я не собирался разговаривать на столь личные темы и просто наблюдал, как мимо проносились невысокие серые, бежевые и коричневатые дома. Хотя “проносились” слишком громкое слово. Скорее проплывали, ибо ехали мы достаточно медленно, петляя улочками. Щедро расплатившись, вышли недалеко от перекрестка, где я должен был встретить венгерку.
– Так ты ответишь или нет?
Я надеялся, что Денеб забыл о своём вопросе, и тяжело вздохнул. Ответа у меня не было.
– Посмотрим.
– А…
– Мне всё кажется, что я в тупике и совершаю ошибку за ошибкой. Так что не пытаюсь даже заглядывать вперед. Ни на день, ни на два, ни на минуту.
– Да, всё очень шатко. Ну да ладно. План на вечер хотя бы есть?
– Для начала извинюсь за прошлую пьяную встречу, постараюсь объясниться и предложу выпить кофе. Тут на каждом шагу забегаловки. Если откажется, снова попробую проводить. Ну а если и здесь случится провал, значит я неудачник. Можно будет напиться и первым же рейсом улететь куда глаза глядят.
– Эй! А как же мы со Льё? Ты обещал поддержать его. Эх ты, Саня-Саня… Чего как пацаненок-то?
– Отвянь.
– Я тебе не Якша, не отвяну. Давай уже, завоюй её сердце – своей прекрасной Илки.
– Это имя переводится как Факел.
– Ага, в курсе. Почти Феникс. Забавно.
– Надеюсь, не судьбоносно. Люди экзистенциалистам не пара, но всё же не настолько критично, как Фениксы.
– О! Зачатки рациональных мыслей! Так держать, друг. Всё, я издалека понаблюдаю.
Денеб хлопнул меня по плечу и чуть отстал. Дальше я шёл довольно людной улицей под серым небом один. Гремели трамваи и шумели проезжающие мимо машины, слышались разговоры прохожих, стук дверей и веселые возгласы компаний, входящих или уже выходящих из пабов и кафе. Буфер как буфер. Тихий, обыденный, статичный. И внутри него я, экзистенциалист, ловящий на себе удивленные взгляды, особенно девичьи.
До светофора оставалось несколько шагов, и я видел, как сигнал начал мигать зеленым для пешеходов. В этот момент на тротуар шагнула она. Илка. И в сердце моём точно зажёгся факел. В прошлый раз она показалась мне более обычной и живой, чем сейчас. Точно видение плыла мимо изящная тонкая фигурка, спрятанная в лёгкую вязаную кофточку, волосы, собранные в небольшую косу, открывали бледную шею и крошечные серьги в ушах. Илка сосредоточенно смотрела под ноги, но не спешила. Я свернул за ней, прошёл немного следом и ускорился, чтобы поравняться. Сейчас или никогда. За мной наблюдала невидимая охрана, может и посыльные Магнуса, Денеб: я чувствовал себя актёром на сцене, плохо выучившим роль.
– Привет, – поздоровался я, когда оказался рядом. Илка чуть притормозила и с удивлением взглянула на меня.
– Мы знакомы? – о, этот голос. Нежный и строгий, как нельзя лучше подходящий к её лицу.
– Да. Вернее не совсем. Пару недель назад я среди ночи пытался тебя…вас… проводить. Мы обменялись телефонами, я писал…
– А… – только и сказала она. – И что же вам снова от меня надо?
– Проводить, – пожал я плечами и, спохватившись, добавил, – и извиниться. В тот день я был ужасно пьян – мне неловко говорить об этом. Но намерения что тогда, что сейчас у меня самые серьезные.
– Что? – она как-то брезгливо прошлась взглядом по моему лицу и продолжила движение вперёд. Мне же пришлось немного лавировать среди встречного потока и не к месту попадавшихся столиков летних веранд.
– Боже… Я хочу с вами познакомиться нормально!
– Интересно, с какой целью? Судя по вашему виду, верить вам нельзя. Да даже в серьезность, и тем более – в нормальность.
– Думаете я стал бы бегать за девушкой просто так?
– Не знаю. Но мне надо домой, так что извините.
– Пожалуйста, дайте мне возможность хотя бы как-то загладить свою вину и первое отвратительное впечатление. Может, кофе? – её холодные ответы толкали меня в руки отчаянию ровно с такой же силой, с какой глаза и голос притягивали к себе. Нужно было отступиться, спасти её тем самым от моего общества. И я был готов это сделать, пока мельком не заглянул в голову Илки, просто чтобы убедиться в словах Льё. Да. Он ни в чём не ошибся. Её начали искажать, причём очень странно – об этом Льётольв не сказал – Магнус пытался насадить отвращение к мужчинам, удивительно похожим на меня. И именно это не позволило мне отступить.
– Ладно, – тяжело вздохнула Илка. – Чувствую, что иначе вы от меня не отстанете.
– Саша, – с улыбкой протянул ей ладонь, а в груди что-то словно расцвело и все камни разом ухнули в пропасть.
– Илка, – ответила она уже не так сухо, как раньше, несмело пожимая мою руку.
И как бы мне не хотелось отпускать её маленькую ладошку, сделать это пришлось. Мы свернули в первое попавшееся кафе и сели за небольшой столик подальше от входа. Я заказал кофе и свежую местную выпечку. Илка внимательно смотрела за моими действиями, будто ждала, что я чем-то выдам себя.
– Вы не переживайте так. Я вам ничего не сделаю. Просто… – подобрать слова оказалось очень трудно. Да и говорят ли при первой встрече о своих чувствах и впечатлениях? Я вдруг понял, что никогда не знакомился с простыми девушками. Вообще. – Просто тогда вы мне как-то резко понравились. Приглянулись. Кхм. В общем, я понял, что должен с вами познакомиться.
– О… Это неожиданно, – она опустила взгляд, то ли смутившись, то ли задумавшись о чём-то.