Василий Анатольевич сидел молча, он не знал, что сказать, он был все-таки человеком современным, и поддержать собеседников не мог. Зачем он вообще сел к этим синякам? Пил бы дома, а то уснет в канаве, засыплет его снегом, и поминай, как звали.
– Трубы текут, кран текет, полы неровные, ужас, а не дома! – Жаловался Васек, – я пробовал пол покласть в ванной, так плитка, едрить ее за ногу, вся повздыбилась. У тебя так же, Петрович?
– Нет, у меня и дома-то теперь нет, ну и хорошо – нет дома, нет проблем, – сказал Петрович.
Василий Анатольевич молчал. Он жил в хорошем доме и ни в чем не нуждался. Сказка, по сравнению с другими, даже и рассказывать стыдно. В голову шефа стали приходить серьезные мысли. Надо валить: встать, уйти и оставить этим несчастным денег. Или нет? Может, сами виноваты в своей бедности, все на водку тратят?
– А вы, Петрович, кем работали? – Спросил шеф.
– Я был профессором, между прочим, уважаемый человек, был…
– И неужели никто не помог?
– Никто, все про меня забыли.
– Вижу. И вы про себя забыли, – шеф встал с лавочки и на прощание сказал, – всего хорошего, пейте на здоровье, на здоровье оно сказывается.
– Че это он? – Удивился Петрович.
– А черт его знает, не наш он, не тутошний, – сказал Васек.
Шеф решил уволить Леру за то, что она своим красивым видом потихоньку заставляла его забыть о жене и прийти наслаждению процессом совокупления прямо в своем кабинете. Василий Анатольевич жалел об этом очень сильно. Он был готов покаяться перед Мариной, но вряд ли она будет его слушать.
***
А Леха все еще ждал несчастный тринадцатый автобус. Он съел уже все конфеты и выпил почти весь коньяк. Он уже давно хотел позвонить Кате, но его телефон оказался разряженным еще с утра, а он не увидел этого, так спешил к любимой девушке.
Катя и Леха встречались еще со школы, но позже парень перестал ей доверять, уличив в обмане, а вместе с этим пропала и любовь.