Ключи от мира. Серия «Путешественники по временам и измерениям». Книга третья

– Не знаю, доведётся ли ещё встретиться, но имейте в виду – если когда-нибудь вам понадобится сила, ловкость и даже моя жизнь, не стесняйтесь. Сообщите об этом в Совет – и я незамедлительно прибуду.

– Свою жизнь пока можешь оставить себе. Сейчас гораздо важнее, чтобы катарги нашли и отдали нам одну вещицу, которую оставил у вас Сервоет Лучезарный, – ответил пелин.

Архос в задумчивости почесал затылок:

– Что-то я такого не припомню. Наоборот, это мы обычно одаривали Лучезарного всякими безделушками. Он ведь любил собирать разный экзотический хлам из исследуемых миров. Хотя погодите минутку…

Змеечеловек задрал голову вверх и громко зашипел. Звуки были такими разными по высоте и продолжительности, что мальчишкам показалось, что Архос не просто кричит, а поёт.

От быстро удаляющегося отряда катаргов отделились две фигуры и повернули обратно. Вскоре к путешественникам прибежали два абсолютно одинаковых змеечеловека.

– Познакомьтесь! – представил их Архос. – Это братья-близнецы Нукил и Дронк, они чемпионы Серпениума по стремительному укусу.

– Ты за этим их позвал? – пошутил Сервоет.

– Нет, просто вспомнил, что именно они были охранниками твоего дедушки в его последний визит.

– Тогда понятно. Они действительно могут быть полезны, – согласился Гунтас. – Ну что, бравые хлопцы! Быстро вспоминайте, что вам оставлял Сервоет Лучезарный на хранение перед тем, как уехать?

На вид братья были совсем молодые, практически ещё подростки, только рослые и мускулистые. По этой же причине не страдали провалами в памяти.

– Ничего он нам не передавал! – хором выпалили они, не задумываясь.

– Ну, может быть, вы видели, как он что-то прятал, закапывал в землю, передавал другим катаргам? – продолжал допрос пелин.

– Конечно, видели! – первым ответил Дронк. – Мы даже запомнили это место.

– А почему мне ничего не сказали? Почему молчали всё это время? – прошипел на них Архос и обнажил клыки.

Братья слегка испугались и на всякий случай отодвинулись подальше, чтобы даже слюни изо рта вождя не попали на кожу.

– Вы не спрашивали, мы и не говорили! – вмешался Нукил. – Сами же учили: «Меньше болтай, больше кусай и убивай!»

– И что это было? Что спрятал мой дедушка?

– Какая-то небольшая коробочка из камня фиолетового цвета. Размером с мой кулак, – демонстративно поднёс руку к лицу мальчика Нукил.

– Понятно. Сколько вам надо времени, чтобы разыскать её и принести к нам? – уточнил Гунтас.

– Если его подколодное величество наш вождь разрешит воспользоваться аспидлётом, тогда часа три-четыре. А пешком мы и за два дня не управимся, путь ведь неблизкий.

Путешественники уставились на Архоса.

– Вот и понадобилась твоя помощь, – улыбнулся пелин, вспоминая недавнюю клятву в верности.

– Так и быть, раз надо, значит, надо! – сдался вождь. – Идите, Нукил и Дронк, и скажите охране моего дворца, что я велел вам дать аспидлёт. Но только чтобы до вечера вернулись, понятно? – грозно посмотрел он на братьев.

– Конечно, понятно, ваше величество, – послушно закивали юноши. – Мы и сами ни за что на свете после заката солнца в небо не поднимемся.

– Тогда идите и возвращайтесь как можно скорее. А я пока постараюсь развлечь наших дорогих гостей.

– Ну что! – обратился Архос к путешественникам, как только близнецы помчались за шкатулкой Сервоета Лучезарного. – Предлагаю напрасно не топтать траву на этом прекрасном лугу, а проследовать ко мне во дворец. День в самом разгаре, стало быть, пришло время закусить. Моя жена прекрасно готовит рагу из грызунов и пудинг из птиц.

– Архос, вы же многие века жили в норах под землёй, в расщелинах скал и деревьев. Там устраивали свои гнёзда, в которых растили потомство. О строительстве даже маленькой деревянной избушки у катаргов и речи не было! – удивился Гунтас, приподнимаясь с травы и ступая следом за змеечеловеком. Сервоет, Колька и Валерка живо последовали за старшими, на ходу обсуждая, зачем катаргам такие большие кулаки, раз они всё равно убивают жертву ядовитыми клыками.

– Да потому что! – не унимался Валерка. – Вы думаете, вот так можно к каждому подойти и сразу укусить его? А если это боксёр или каратист окажется? Он тебе зубы враз пересчитает, замучаешься потом у стоматолога лечиться.

– Ну-у-у, не знаю, – продолжал сомневаться дотошный Колька. – В бою, может, такие кулачищи и будут полезными, но в нашем мире змеи вообще без рук обходятся, и ничего, живы ещё.

– Может, Валерка и прав, – подключился Сервоет. – Если змеемужик сначала вырубит свою жертву, то ему потом и кусать её сподручнее будет, и сожрать целиком, если понадобится.

– Какая богатая фантазия у твоих спутников, – улыбнулся Архос, вполуха слушая разговор мальчишек. – А что касается дворца, то сам понимаешь, всё течёт, всё меняется. Надоело нам по холодным земляным норам мыкаться да с мышами и жуками жилище делить. Мы ведь с нашими боевыми отрядами много миров объездили, где на битву, а где просто, в качестве охраны. Посмотрели, в каких условиях живут другие существа, и поняли, что и сами так хотим.

Наняли крэплов, заплатили золотом, и они построили нам первый городок в измерении. Там домов двести, не больше. А в центре мой дворец вождя. Небольшой, но весьма уютный.

А вот, кстати, и он, – показал катарг рукой на блестящие в лучах солнечного света крыши башенок небольшой крепости в километре от путешественников.

Городок действительно оказался совсем маленьким, со строгими линиями улиц, застроенных одноэтажными каменными домиками. Пространство между зданиями было засажено деревьями, опутанными лианами. Кустов и травы почти нигде не было. Вместо дорог с каменным покрытием везде присутствовали лишь грунтовые тропы, утоптанные до такой степени, что даже каблуки от ботинок Гунтаса не оставляли следов.

В центре, окружённый красивой кованой оградой, возвышался дворец Архоса, если его вообще можно было так назвать. По сути, он отличался от других домов змеиного городка только наличием трёх этажей и двух высоких толстых башен.

Зато за оградой гостей ждал просторный двор с высокими деревьями, посаженными так, что они образовывали подобие живой беседки. Их густые кроны надёжно защищали внутреннее пространство от лучей палящего солнца. Практически всё место в беседке занимал огромный овальный стол со стульями, высеченными из цельных камней.

Путешественники с наслаждением вошли в тенистый полумрак беседки и уселись на каменные стулья, блаженно вытянув ноги. Архос, занявший место во главе стола, громко прошипел. Сразу же из замка вышли два катарга в белых поварских костюмах и живо начали заставлять стол большими деревянными блюдами.

На них дымились горки из кусочков мяса, колбаски и котлеты, политые тёмно-красным соусом, напоминавшим запечённую кровь. Большие сырокопчёные окорока были очищены от костей и порезаны на аккуратные куски. Тушки мелких птиц, пожаренные до хрустящей корочки, лежали в окружении вареных очищенных яиц.

Овощей и фруктов не было совсем, как и мучных изделий, по всей видимости, не входящих в рацион питания змеелюдей.

– Прошу вас, не стесняйтесь, приятного аппетита! – пригласил вождь путешественников начать трапезу.

Гунтас живо наложил в тарелку пяток колбасок, три котлеты и пару варёных яиц.

Валерка схватил птицу-табака и жадно впился зубами в сочную грудку. Сервоет и Колька тоже решили начать с дичи.

Вождь удовлетворенно посмотрел на гостей и сделал глоток из большого прозрачного кубка, наполненного красной жидкостью.

– А ты почему ничего не кушаешь? Еда приготовлена на славу! – спросил катарга Гунтас, не переставая жевать и откусывать новые куски.

– Я уже! – похлопал себя по животу Архос и рассмеялся. – Неделю тому назад съел целого барашка. Теперь, как видишь, перевариваю его.

– Уф, пронесло, – облегченно вздохнул Валерка. – А я уж подумал, что он решил нас откормить, чтобы потом сожрать. Гляжу – сидит, ничего не ест, только кровь сырую пьёт. От этих коварных змей всего ожидать можно.

– Это не кровь, – пояснил услышавший Валеркин шёпот катарг. – Это настойка из солнечных ягод. Любимый напиток магов во многих измерениях. Кстати, отлично помогает пищеварению.

– Молчи, дурак, – ткнул его локтём Колька. – Разве не знаешь, что и у нас в мире змеи питаются редко и подолгу переваривают проглоченную добычу. Удав, например, наевшись, может несколько недель не двигаться, впадая в сытую спячку.

– А что это за аспидлёт, который вы с такой неохотой дали Нукилу и Дронку? – решил перевести тему Сервоет, которому совсем не хотелось за столом обсуждать кулинарные пристрастия рептилий.

Архос задумался, сделал большой глоток настойки и вопросительно уставился на Гунтаса.

Пелин одобрительно кивнул:

– Можешь рассказывать, эту тайну ребятам уже можно знать.

– Наконец-то! – подумал про себя Сервоет. – Не прошло и двух лет, как Гунтас перестал с нами секретничать.

– Аспидлёт – это огромный воздушный шар, который мы используем в самых крайних случаях, когда надо быстро преодолеть большие расстояния, как сегодня, например.

– И что в этой информации такого таинственного? – не понял Колька. – Зачем надо было спрашивать разрешения у Гунтаса? И почему на нём нельзя летать в темноте?

– Секрет заключается не в самом шаре, а в материале, из которого он сшит. Для этих целей мы берём чешуйчатую кожу Веленов. Она намного легче воздуха, благодаря чему эти здоровенные твари могут летать.

– Кто такие эти ваши Валаны? – попросил уточнить Сервоет.

– Велены, – поправил его Гунтас. – Это летающие рептилии, которые ведут активный образ жизни по ночам.

– Так бы и сказал – драконы! Тут ты нас не удивил, про этих тварей и в лысаковском измерении множество легенд сложено. Говорят, что они реально водились на Земле, только в Средневековье рыцари их всех истребили.

– Велены – это не драконы, а летающие змеи с огромными крыльями и гигантской птичьей головой, – продолжал Архос. – Они вьют гнёзда высоко в горах, куда не сможет добраться ни один житель Серпениума. Днём их увидеть практически невозможно – они ночные охотники. И вот тут им лучше не попадаться на глаза, тем более на воздушном шаре, сшитом из их родственников.

– А как же вы на них охотитесь и убиваете, если к их жилищу не подобраться и днём они не летают? – поинтересовался Колька.

– Для этого мы используем, в качестве приманки, наиболее старых и уже готовых умереть катаргов. Ночью мы привязываем их к верхушкам самых высоких деревьев и прячемся поблизости. Велен подлетает, чтобы сожрать свою добычу. Мы ждём, когда он атакует жертву и усядется на пару минут на ветку, чтобы полностью проглотить катарга. И тогда уже нападаем и убиваем гадину. Правда, велен настолько силён, что во время схватки успевает убить с десяток катаргов. Вот почему аспидлёт такая редкая вещь в нашем измерении, и имеется она только у предводителей разных кланов.

– Вождь, мы нашли вещь Сервоета Лучезарного! – раздался крик со стороны улицы, и в ворота вбежали радостные братья. Приблизились к столу и без лишних церемоний положили небольшую фиолетовую шкатулку перед Архосом.

– Молодцы, ребята! – похвалил их вождь. – Было бы прискорбно, если бы вас сожрали велены. Спасибо за работу. Садитесь, перекусите с дороги.

Близнецы не заставили себя упрашивать, накинувшись на горячее мясо, словно не ели до этого много дней.

– Вот и хорошо, а нам пора, – Гунтас обтёр руки о большую салфетку и допил настойку из солнечных ягод. После чего взял шкатулку со стола и, не открывая её, убрал в сумку.

– Все готовы? – окинул он взглядом сытых ребят и первым вышел из-за стола.

Объевшиеся мальчишки лениво встали и, словно сонные мухи, подошли к пелину.

– Спасибо тебе, Архос, за вкусный обед, шкатулку и так далее, – поблагодарил Гунтас, перед тем как дунуть в Эрат.

Глава 14. Жуткий «дубак»

Не успели путешественники открыть глаза, как их свалил с ног мощный порыв ледяного ветра. Если быть совсем точным, то упали Серёжка и маленький Гунтас. Мощный красавец олень, в которого превратился Колька, лишь пригнул голову, чтобы летящие колючие снежинки не травмировали глаза. А Валерка в обличии огромной мохнатой росомахи сразу же нырнул в снег так глубоко, что на поверхности остался торчать лишь упитанный зад с огрызком хвоста да концы задних лап с длинными острыми когтями.

Как не трудно догадаться, на этот раз они оказались на одном из ближайших к Северному полюсу островов. Через несколько минут, кое-как приноровившись к суровому нраву стихии, Гунтас сотворил небольшие деревянные сани. На самом деле это были два длинных, толщиной в руку, ствола, очищенные от коры и загнутые на концах. Скрепляли их между собой при помощи толстых кожаных ремней дюжина более коротких и тонких палок. Такие же палки, только расположенные вертикально, обеспечивали необходимую высоту саням. И на всё это «изящество» для удобства пассажиров были накиданы несколько оленьих шкур.

Колька неодобрительно покосился на это меховое безумие, отвратительное с точки зрения любого оленя, но недовольство своё выражать не стал. Он лишь подошёл к повозке и позволил пелину надеть на себя упряжь из кожи, расписанную причудливыми узорами. Под самой шеей оленя крепились два крошечных колокольчика. Когда Колька фыркнул и дёрнул мордой, они залились громким звоном, похожим на сигнал повозки Санта Клауса, который Серёжка не раз слышал в фильмах и мультиках.

Но мальчику было не до воспоминаний. Несмотря на выпитое согревающее зелье, Сергей чувствовал, что тепло выходит из него с невероятной скоростью. И виной всему был не только сильный мороз, но и ужасный, продувающих до костей ветер.

– Потерпи, скоро пурга кончится, – наблюдая за мучениями мальчика, посочувствовал Гунтас и без промедления сотворил маленькую шубу, шапку и меховые сапожки. – Одевайся и садись быстрее в сани, я тебя ещё шкурами укрою.

Серёжка натянул обновки, кое-как доковылял на негнущихся ногах и неуклюже залез на сани. Пелин тут же накинул ему на плечи одну из шкур, сформировав некое подобие юрты, из которой торчало полголовы.

– Ну что, теперь теплее?

– Да, так гораздо лучше, – признался мальчик. – По крайней мере, этот поганый ветер не задувает во все щели. Не понимаю, как местные обитатели здесь выживают? Я на такой холодрыге и часа не выдержу.

– Нормально выживаем, – вылез из снега и неспешной походкой вразвалочку подошёл к путешественникам росомаха Валерка. – Я даже вспотел немного, пока дохлую мышь изо льда выковыривал. Только зря время потерял – там и мяса всего ничего было. Скажи, Гунтас, а как тут с кормёжкой дела обстоят? Что-то я не вижу поблизости зверья или помоек каких-нибудь с пищевыми отходами.

– Валерка, ты, как всегда, о своём! – улыбнулся порядком согревшийся Серёжка. – Мы ещё и двадцати минут здесь не провели, а ты уже жрать просишь, словно не ел целую неделю. Кстати, а чего это ты разговариваешь по-русски? Ты же лаять должен или рычать: как там у вас, росомах, принято?

– Не волнуйся, – успокоил Гунтас. – Он и рычит. А Колька ревёт, как ему и положено. А я всю эту какофонию животного мира для тебя «перевожу». Хорошо хоть наши зверушки друг друга понимают без дополнительной помощи.

– Честно говоря, я бы тоже чего-нибудь пожевал, – неожиданно поддержал росомаху олень Колька. – Всё-таки крупное тело требует постоянной заправки. Мне ещё вас с Гунтасом везти бог знает сколько километров.

– Про меня не забудь! – напомнил Валерка. – Я не собираюсь за вами бежать на своих коротких кривых лапах по этой ледяной пустыне. В санях местах всем хватит. В крайнем случае, сяду Серёжке на руки. А насчёт «топлива» для тебя – пойдём, я там пока мышь откапывал, видел заросли мороженой травы, – и пошёл в сторону, увлекая за собой оленя. Вскоре их морды зарылись в снег и стали чем-то чавкать.

– Гунтас, а тебе что, совсем не холодно? – полюбопытствовал Серёжка, наблюдая за прожорливыми друзьями. – Ах да, я же совсем забыл, на тебе ведь надета живая жилетка, которая греет и охлаждает лучше любого кондиционера. Но если она живая, значит, должна чем-то питаться? Ты, наверное, для неё специальное зелье варишь, которое потом в пузырьках таскаешь?

– Моя Тофточка (это у колана имя такое, пояснил транспортный работник, бережно поглаживая жилетку) очень любит солёные орешки и непременно чтобы жареные. На сырые даже смотреть не будет. В лысаковском измерении мне довелось раздобыть немного арахиса. Теперь это самое излюбленное лакомство для моей меховой девочки. А кормлю я её через правый наружный карман.

– Как ласково ты её называешь! – удивился мальчик тому, каким сентиментальным может быть пелин.

– Потому что люблю и уважаю. Очень она мне дорога, столько раз жизнь спасала и в жару, и в лютый мороз, вот как сейчас. Поэтому я так и расстроился, когда эти ограниченные бюроунцы повредили жилетку.

– Насколько я помню, после того злоключения тебе выдали новую одежду?

– Не совсем верно, – поправил Сергея Гунтас. – Безусловно, после всех проведённых магических манипуляций Тофточка словно заново родилась. Но по сути она по-прежнему осталась всё той же моей наградной жилеткой, которая вручается каждому пелину после успешного окончания школы Бесконечности.

– Красивое название – «Школа Бесконечности»! Там вас учат перемещениям по временам и измерениям?

– Погоди минутку! – прервал его пелин. Поднял вверх указательный палец и досчитал до трёх. Словно по мановению волшебной палочки недавняя лютая пурга резко пошла на убыль. И уже через каких-то пять минут от недавней непогоды не осталось и следа. Даже небо над головой стало светлее, и на нём заиграло разноцветное полярное сияние, ослепив глаза путешественников, уже привыкших к темноте.

– Вот и хорошо! – удовлетворенно заключил Гунтас. – Я весьма рад, что хоть в вашем мире Совету времён и измерений удалось установить точное течение времени. Это, знаешь ли, очень помогает при перемещениях, особенно в малознакомые места. Ну что, насытились? – обратился он к вернувшимся оленю и росомахе. – Нам пора в путь, скоро снова начнётся метель. А в такую погоду на Северном полюсе путникам делать нечего: того и гляди медведи нападут или сослепу в ледяную полынью угодишь и утонешь.

– Тут наешься, как же! – проворчал Валерка. – Всего пару малюсеньких мышек удалось отвоевать у вечной мерзлоты. Но это для меня семечки. Надеюсь, удастся поохотиться и поймать какого-нибудь зазевавшегося зверька пожирнее.

– А мне повезло немного больше, – не переставая жевать, ответил олень Колька. – По всей видимости, летом здесь был обширный луг с травой и кустарниками. Хорошо, что местные олени не смогли съесть всю зелень, мне немного оставили. Так что, думаю, до ближайшей остановки дотянем. Сколько, кстати, до неё?

– Пару часов езды, – ответил пелин, сверившись с каким-то прибором, напоминающим здоровенный квадратный компас со светящейся на циферблате электронной 3D-картой. Она была активной и состояла из набора объёмных элементов и фотографий высокой чёткости, наложенных на координатную сетку.

– О, смотрите, это же мы! – удивленно произнёс Серёжка, разглядев на компасе маленькие фигурки двух людей, оленя и совсем крошечную росомаху, больше похожую на собаку. Причем все фигурки точь-в-точь повторяли движения реальных существ, не отставая от них ни на секунду. Стоило Валерке почесать лапой мохнатый бок, чтобы смахнуть налипшие комки снега, как «собака» на карте сразу же неуклюже задергалась.

– Не удивляйся, – пояснил Гунтас. – Это визуализатор реального времени, сокращенно «Реализатор». Весьма полезный прибор для путешественников. Показывает не только подробную карту измерения, но и всё происходящее в мире.

– И что, по нему можно увидеть прошлое и будущее?

– Нет, прибор автоматически настраивается только на то время, в котором находится.

– А почему мы раньше его не использовали? В 2284 году, например, или в Пятиречье? – поинтересовался Колька, который не утратил любознательность, даже пребывая в образе северного оленя.

– Реализатор весьма чувствителен к внешним помехам. Поэтому в будущем лысаковского измерения с его многочисленными электрическими приборами, торчащими даже из стен зданий, и уж тем более в Пятиречье, где даже муравьи пропитаны магией, он был бы бесполезен. Другое дело здесь, где на многие сотни километров вокруг нет ни то что лампочки или батарейки, а даже живых существ, – ответил Гунтас, прикрепляя упряжку к креплениям на санях.

Росомаха ловко запрыгнула и растянулась возле Серёжки. Надо сказать, что мальчик только обрадовался такому соседству, поскольку тёплое пузо, которым Валерка улёгся ему на ноги, приятно согревало продрогшие конечности.

Пелин взял в руки поводья и скомандовал: «Вперед, мудрый Колед! Тьфу ты, перепутал… Давай, Николай, скачи, неси нас быстрее ветра!»

Без особых усилий олень сдвинул сани с места и побежал, набирая скорость, так что Серёжке пришлось схватиться руками за боковые перекладины, чтобы не выпасть на ходу. А росомаха, забавно расставив в стороны лапы, крепко вцепилась в оленьи шкуры когтями.

Пацараи со своей магией постарались на славу. Ни глубокий рыхлый снег, ни крутые подъёмы, образованные торчащими обломками льдин, ни даже широкие трещины, из которых сочилась и тут же замерзала вода, не могли остановить прекрасного могучего оленя, который, казалось, не замечал ничего вокруг, продолжая ускорять бег. Лишь валивший из ноздрей пар напоминал путешественникам, что их всё же везёт живое существо, а не супермощный вездеход.

Гунтасу с Серёжкой и Валеркой, тем не менее, от такой гонки стало немного не по себе. Хотя сани тоже являлись плодом магических фантазий, всё же им было далеко до совершенного животного. Они не умели летать и тем более парить, отчего грозились перевернуться даже на небольшой кочке, похоронив под собой пассажиров. А пару раз вообще чуть не провалились в широченную полынью, покрытую тончайшим слоем льда. Хорошо, что к этому времени олень уже набрал приличную скорость и сани проскочили опасный участок, оставив за собой тонкую змейку-трещину.

Холодный встречный ветер нещадно бил в лицо, и Серёжка предпочёл с головой спрятаться в оленью шкуру. Гунтас продолжал сверяться с показаниями реализатора, держась одной рукой за сани. Его жилетка, заботясь о здоровье своего хозяина, трансформировалась в роскошную шубу с длинными толстыми рукавами и огромным капюшоном, закрывшим не только голову, но и плечи транспортного работника. Не мудрено, что под такой защитой ему были не страшны ни мороз, ни ветер.

Росомаха, через какое-то время привыкнув к бешеным скачкам, успокоилась и, казалось, вообще уснула, лишь изредка подергивая ушами и негромко похрюкивая.

Примерно через час Гунтас попросил Кольку остановиться, чтобы сделать короткий привал. Выпряг оленя, который тут же не спеша побрёл вокруг лагеря в поисках пищи. Растолкал росомаху, действительно крепко заснувшую от дорожной качки, и велел Валерке сбегать разведать обстановку. Тот нехотя слез с нагретой шкуры, спрыгнул в снег и пополз к ближайшему холму, то и дело вытягивая шею и принюхиваясь. Забравшись на вершину, какое-то время вглядывался вдаль, после чего спустился с другой стороны и пропал из поля зрения.

– Где это мы? – покрутил головой Серёжка, осматривая всё тот же пустынно-заснеженный пейзаж. Если бы не длительная скачка с препятствиями, невольным свидетелем которой ему пришлось стать, мальчик бы подумал, что они никуда не двигались.

– Уже близко к нужному нам месту. База находится на другом конце острова, вот и пришлось немного попутешествовать, – ответил Гунтас, извлекая из сумки несколько пузырьков с разноцветным песком внутри.

– Это хорошо, главное – выбраться из темноты. Не хочу, чтобы ночью на нас дикие звери напали, – признался Серёжка.

– Не выберешься, и дня тоже не будет. Сейчас на Северном полюсе стоит полярная ночь. И продлится она ещё почти месяц, – пояснил Гунтас. – Так что придётся путешествовать в сумерках.

– Это ты здорово угадал для скрытной операции. А чего тогда с погодой не предусмотрел, загнал нас в такую холодину!

– Если ты не в курсе, то сейчас зима, февраль месяц. Время не совсем удобное, но другого выхода нет. Да и пацараи советовали не рисковать. А летом здесь делать вообще нечего: и таять кругом начнёт, и лысаков-учёных столько понаедет, что ни одно тайное дело провернуть не удастся.

– Понятно, – кивнул Серёжка. – А что это у тебя в бутылочках?

– Помнишь, я тебе рассказывал, что в разных измерениях время течёт по-разному? И, проведя несколько недель в одном мире, ты можешь отсутствовать у себя дома всего лишь несколько минут. Естественно, что внутри одного измерения время движется с одинаковой скоростью. Сейчас мы находимся в лысаковском мире, только в другом времени. Стало быть, затраченный здесь час – это ровно столько, сколько ты будешь отсутствовать у себя дома.

На сон вам отведено всего восемь-девять часов, а завтра тебе в школу, если не забыл ещё. Сколько времени мы проведём здесь, я, честно говоря, не знаю, поэтому воспользуемся изобретением ведущих учёных Совета времён и измерений и немного обманем время.

– Что значит «обманем»? – не понял мальчик.

– Когда мы прибыли сюда, я сразу поставил временную метку, чтобы точно знать, сколько пробудем на Северном полюсе. После завершения нашего путешествия мы просто вернёмся в твоё время примерно часа в три-четыре утра, то есть в прошлое (по сравнению с естественным течением времени). И получится, что наше отсутствие продолжится всего несколько часов. Даже несмотря на то, что мы здесь можем провести целую неделю. А порошки мне нужны, чтобы обновить метки, которые на таком сильном ветру быстро теряют энергетический заряд.

– Помню-помню, Марфа нам рассказывала про свои злоключения с заклинаниями в измерении Арктикус, – кивнул головой Серёжка.

В это время к путешественникам приблизилась росомаха. В зубах хищный зверь держал часть сильно обглоданной ноги какого-то животного – то ли оленя, то ли коровы. Как ни в чем не бывало Валерка добежал до саней и ловко запрыгнул на них, не выпуская добычу из пасти. Уютно расположился на шкурах, которые уже стал считать своим персональным логовом, и принялся с аппетитом отрывать от кости куски мяса.

– Дружище, ты бы хоть пожалел мою нервную систему! – попросил его подошедший следом олень. – А если я сейчас при тебе начну жрать какую-нибудь дохлую росомаху, тебе будет приятно?

– Ты слишком серьёзно ко всему относишься, – с набитой пастью ответил Валерка. – Не забывай, что ты не олень, а лысак в обличии оленя. И жалеть других оленей тебе не положено. Я правильно говорю, Гунтас?

– Как сказать, – хитро улыбнулся пелин. – Может, пацараи посмотрят на вас да и решать оставить в шкурах зверей на всю жизнь. Посчитают, что в таком виде вы будете гораздо полезнее для измерения.

– И то верно! – поддержал шутку пелина Серёжка. – Подумаешь, лысаки! Да нас уже больше семи миллиардов, и сокращения не предвидится. То ли дело редкий экземпляр северного оленя или росомаха-переросток, может быть, самая крупная на планете. Да тебя, Валерка, будут рады заполучить все известные зоопарки мира! А уж, сидя в клетке, налопаешься мяса до отвала.

– Не смешно шутите, странная норвежская семья, – огрызнулась росомаха. – Пусть ещё попробуют меня поймать эти ваши учёные. Тут вот недавно один умник за мной с ружьём погнался, так я сквозь железную стену проскочил, даже ничего не почувствовал.

– Куда ты проскочил? – разом выкрикнули Серёжка и Гунтас.

– Я же говорю, там какой-то сарай стоял металлический. То ли строительная бытовка, то ли контейнер – разглядывать времени не было. Я на него прыгнул и сразу внутрь просочился. А это оказался склад продуктов и каких-то инструментов. Вот я оттуда ногу и слямзил. Пока до вас добирался, почти всё съел.

– И что, тебя никто не заметил? – не поверил Колька.

– Почему? Заметили, я же говорил. Погода-то вон какая ясная стоит, да и я особо не прятался.

Бегу, значит, никого не трогаю. Смотрю – впереди небольшой поселок, домиков тридцать, не больше, и на улице никого. Решил туда заглянуть, разнюхать, что к чему.

Вдруг замечаю, что из-за угла одного строения кто-то за мной следит. Пригляделся, смотрю: там какой-то чудик стоит в толстом красном пуховике и здоровенной меховой шапке. Наверное, охранник, судя по ружью, которое он направил в мою сторону.

Бабахнул мужик разок, но промахнулся, я ведь заранее вилять на ходу стал, так, чтобы попасть труднее было. Хотел уже дёру дать, да назад к вам вернуться, но потом вспомнил, каким шикарным даром наградили меня пацараи, и решил не торопиться с обратной дорогой. Добежал до ближайшей постройки и «нырнул» внутрь. Отсиделся там, покушал мясца, подождал, пока шум на улице стихнет, и к вам вернулся.

– Не понимаю, – выслушав Валерку, произнёс олень. – Ладно ты можешь через любые преграды проходить, словно горячий нож через сливочное масло. Но как ты такую здоровую кость умудрился с собой вынести?

– Думаю, что его способность автоматически передается всему, что касается росомахи в момент перемещения, – предположил Гунтас. – Надо будет это взять на вооружение. Мало ли придётся срочно сбежать откуда-нибудь. Кстати, как далеко находится этот полярный городок?

– Не знаю, я не больше получаса бежал. Даже не устал.

– Странно, почему-то на моём реализаторе никакого поселка поблизости нет. Может, сломался на морозе, – и пелин принялся слегка постукивать по стеклу и потряхивать прибор, желая вернуть ему работоспособность.

– Предлагаю подобраться поближе и самим посмотреть, – предложил Колька, взял губами удила и без промедлений вложил их в руки Гунтасу. Тому ничего не оставалось, как снова запрячь животное, и, усевшись на сани рядом с Серёжкой и лежащей росомахой, тронуться в путь.

И действительно, не прошло и двадцати минут, как впереди замаячили невысокие постройки. Без раздумий Гунтас направил оленя прямо к ним.

– Тебе лучше слезть с саней и прибежать в поселок за нами чуть погодя, – посоветовал он росомахе. – Кто его знает, как нас там встретят. Тем более, что тебе уже был оказан «огнестрельный» приём.

– Как скажете, мудрый господин пелин, – прорычал Валерка и лениво спрыгнул с повозки прямо на ходу. Отчего плюхнулся в снег и утонул в нём словно бомба, сброшенная с низко летящего самолёта.

Серёжка стал, было, волноваться за друга – удастся ли тому выбраться, но вскоре облегчённо вздохнул, увидев, как на поверхности появилась наглая морда росомахи, припорошенная снегом.

По мере приближения к цели путешественникам удалось разглядеть детали поселения. Оно состояло из 30-40 одноэтажных домиков, собранных из модульных конструкций, расположенных по периметру метров в триста по каждой из сторон. По трём из них постройки настолько плотно прилегали друг к другу, что сквозь них могла прошмыгнуть разве что мышь. Глухие наружные стены без окон и дверей придавали посёлку вид крепости.