– Может быть, вы и правы, ― ответил он после очередного осушенного бокала. ― Только вот какая штука: если у меня забрать из жизни бизнес, сминусовать все общения с коллегами, то получится, что и делать-то мне будет на этом Свете особенно нечего. Со школьными друзьями я давно не общаюсь. Институтских разбросало кого куда. Квартиры у меня новые с хорошим ремонтом. Загородные дома тоже построены на совесть, за ними следит обслуга. Охота, рыбалка – это не по моей части. Женщины – хорошо, но больше плотское, нежели для души, да и не молод я уже, чтобы ставить олимпийские секс-рекорды… Водочка в изрядных количествах, сами знаете, еще никого до добра не доводила. Наркотики никогда не пробовал и не собираюсь…
– Выходит, что Вы делаете в этой жизни то, что у Вас лучше всего получается, даже если лично Вам это уже не приносит никакого удовлетворения? ― подытожил Бо.
– На первый взгляд, у Вас есть как минимум два варианта выхода из сложившейся ситуации. Первый уже озвучил мой коллега Ди. А второй – это заняться благотворительностью. Не той липовой, ради общественного мнения или ухода от налогов. А реальной, существенной. Возьмите, например, на «прокорм» детские дома, приюты для бездомных, онкологические центры в тех местах, где стоят ваши производства. Бесплатно обеспечьте их колбасой и сосисками хорошего качества, а не той отравой, которой забиты магазинные полки. Установите пониженные цены для малоимущих. Уверяю, что Вы получите от этого ни с чем не сравнимое моральное удовлетворение. Вас будут благодарить тысячи людей.
– Но это такие затраты! ― охнул мужчина. ― Я понимаю, какие-то разовые акции: подарки к Новому году или на Рождество. Но постоянно и много – это существенно снизит мою прибыль, это большой риск.
– Верно, живите проще. Добро пожаловать в мою гавань! ― радостный Ди заключил толстяка в крепкие объятия. ― Не нужны Вам эти сопливые сироты и облысевшие раковые бедолаги. Не надо вмешиваться в ход эволюции. Сдохнут молодыми – значит, так и было задумано Вселенной.
– Но это действительно закон природы. Выживает сильнейший и более удачливый, ― толстяк даже обрадовался, что его скупости и черствости было найдено логическое объяснение. ― Кому-то не повезло – он заболел смертельной болезнью. Но это же не значит, что мы, здоровые, виноваты в этом и обязаны костьми лечь, лишь бы бедолага выздоровел. Я исправно плачу налоги, которые как раз и идут на социальные расходы государства. А то, что их где-то там наверху разворовывают и до больниц доходят крохи, так в этом моей вины нет. Пусть полиция лучше работает…
– Общество богатых вам осточертело. С бедными и нуждающимися вы тоже предпочитаете близко не контактировать. Чего же Вы хотите, что ищете на этом свете? – не унимался Бо.
– А черт его знает! – сдался толстяк и допил остатки коньяка, после чего засобирался. Кряхтя, сполз со стула. Неуклюже вдел руки в поданный Ди плащ и полез во внутренний карман.
– Сколько я вам должен? – спросил он, расстегивая большой кожаный бумажник.
– С Вас полторы тысячи рублей. За коньяк и бутерброды.
– Совсем недорого. И обслужили отменно. Надо будет почаще сюда наведываться. Держите, сдачи не надо, – положил он на барную стойку две тысячных купюры.
Уже стоя на пороге и поворачивая дверную ручку, он обернулся и с внезапно нахлынувшим энтузиазмом громко выпалил: «Если честно, то я ничего не хочу менять в своей жизни. Я заслужил то, что имею. А помогать каждому встречному – это утопия. Если бы Богу нужно было, чтобы счастливы были все, он бы это устроил и без моих бесплатных сосисок…»
***
– Я заглянул в будущее, – через несколько минут после ухода богатого толстяка негромко произнёс Ди. – Через две недели нашего несостоявшегося мецената собьёт машина. Повреждения внутренних органов, несовместимые с жизнью. За рулем будет некто Игминов Сергей. Врач из детской больницы. Он просто заснул за рулем, потому что перед этим отдежурил дополнительную суточную смену. И все затем, чтобы заработать на дорогие продукты к юбилейному столу. Его жене в этом году исполняется тридцать пять лет. И она очень любит копчености…
Глава 4. Революционер
– Козлы! Твари! Ну это же надо быть такими тупыми! – дверь бара чуть не слетела с петель, когда её широко распахнули, а потом, захлопнув, вдавили в раму. Виновником «торжества» оказался молодой, лет тридцати двух человек в потрепанных джинсах и ярко-красном пуховике. Его лицо было под стать одежде то ли от возмущения, то ли от морозной погоды. На улице наступила зима. Он почти добежал до барной стойки и приземлился на вращающийся стул, тяжело дыша и нервничая.
– Вы запыхались, молодой человек. Позвольте угостить Вас свежайшим тёмным пивом. Только что утром мы приняли партию прекрасного стаута.
Уже во время предложения Ди открыл кран одной из пивных колон и наполнил бокал почти чёрным напитком. Подождал, пока немного опадёт первая пенная шапка, после чего долил пива до самых краев. Положил перед клиентом картонный кругляш с нарисованным на нем чёртиком с копьём, прыгающим вокруг костра, и поставил на него бокал.
Краснолицый мигом схватил его и большим глотком осушил на треть. Потом еще глоток, еще. И вот уже пива осталось не больше, чем на два пальца.
– Уф… Спасибо большое. Действительно, мне очень хотелось пить, – вытирая губы салфеткой, поблагодарил мужчина.
– Вы что, занимаетесь бегом? Или просто спортивной ходьбой? – поинтересовался Бо, поливая из маленькой серебряной лейки цветы в зале.
– «Бегом по кругу» – я бы так это назвал. Или хождением по мукам, рождающимся после общения с идиотами! – выпалил посетитель и допил остатки пива.
Ди мгновенно поставил перед ним новый бокал и улыбнулся как доброму знакомому.
– Они даже не понимают, что своей ослиной тупостью и коровьим упрямством ведут страну в пропасть!
– Погодите, так Вы, стало быть, революционер? – удивленно вздёрнул правую бровь Ди.
– Какое там! – отмахнулся немного захмелевший молодой человек. – Нам до революции как пешком до Луны. С этими идиотами, моими соратничками, ни украсть, ни покараулить… Ну вот скажите мне, ради Бога, ну чего они все ждут? Ведь даже сопливому школьнику ясно, что система прогнила до основания. Нужен полный демонтаж, и как можно скорее. Иначе ржавый каркас и треснувшие стены просто раздавят нас своим весом. А мои «товарищи» всё долдонят, как попугаи: «Не надо резких движений. Переход от старого к новому должен быть плавным. Любые шоковые изменения народ просто испугают, начнутся бунты и погромы.
– Демонтаж – это прекрасно, особенно при землетрясении, – оживился Ди. – Пожалуй, одно из самых моих любимых занятий. Бум, бах, трах! И вокруг только горы рухнувших домов, битые кирпичи, тлеющая древесина. А как обворожительны свежие покойнички… В момент обрушения они даже не успевают понять, что пришел конец бессмысленному существованию. Оттого на их лицах нет ни скорби, ни усталости, ни умиротворенности. Легкая пелена страха – и ничего более. Поистине завораживающая картина.
– Вы, вероятно, строитель и говорите про какое-то ветхое здание, которое никак не могут снести? – решил пошутить Бо, закончивший орошать растения и присевший рядом.
– Образно говоря, да, – собеседник взял третий бокал. – Сегодняшняя власть в нашей стране – это сборище воров, подлецов и садистов. Они день и ночь обкрадывают народ, получая от этого не только гигантские бабки, но и, по всей видимости, огромное моральное удовлетворение. А люди страдают. Выживают, а не живут. Влачат полунищенское существование. И терпят, терпят, терпят…
– А кто Вам сказал, что они терпят? – возразил Ди, пододвигая к нему тарелку с горячими гренками, обсыпанными душистым сыром. – Я знаю только одного персонажа из книжек, который действительно чего-то там терпел. А в конце вообще принёс себя в жертву ради искупления грехов человечества. Так ведь, Бо?
– Лично я не считаю лень, невежество, страхи и сомнения символами терпения, – пожал плечами Бо. – Людям дано АБСОЛЮТНО ВСЁ для полноценной счастливой жизни. Гораздо больше, чем многим другим тварям, населяющим Землю. То, что они не хотят раскрыть и использовать свои возможности на «полную катушку», – это их выбор. Когда некто предпочитает, продавливая пятой точкой мягкий диван, с бокалом дешевого вина в руке рассуждать о превратностях судьбы и о сложности бытия – это не терпение.
Когда молодые здоровые мужчины и женщины вместо того, чтобы наслаждаться подаренной им жизнью и дарить эту жизнь другим, самовольно заточают себя в каменные стены и бумажные устои – это не терпение. Когда вы наплевали на земную жизнь и прозябаете, утешаясь надеждой на другую, райскую, – это не терпение. Жизнь здесь и сейчас. Жизнь – это сегодня и сразу. Никаких «потом» и «когда-нибудь».
– Я с вами абсолютно согласен, – широко улыбнулся и похлопал Бо по плечу обладатель красной куртки. – Они все чего-то ждут. Какого-то «светлого завтра». И в их тупые бошки даже не закрадывается мысль, что этого «завтра» может не быть. Всё надо менять именно сегодня. Только так можно повернуть жизнь к лучшему. Самим и сразу!
– Не ждут и не терпят. Вы не поняли главного, молодой человек. Они так существуют. Им так удобно. Они ничего не хотят менять. Лень? Боязнь? А может, всё и сразу? Вполне вероятно. Их «сегодня» не опирается на «вчера» и не смотрит в «завтра».
Да, кому-то это может показаться ограниченным существованием. Но вы же не будете упрекать земляных червей, что они едят перегнившие растения и за всю жизнь не покидают пределов нескольких кубических метров грунта? Привычно, удобно и все тут…
– А кому неудобно, предпочитает писать стихи, прыгать с крыши или травиться пилюлями, – поддержал его Ди. – Но и в этом случае никто ничего не терпит. Шаг в пустоту – и дело сделано…
– Но как же тогда движение вперед? Без него нас ожидает полная деградация и возврат к тёмному прошлому! – вскипел уже пьяненький посетитель.
– А кто вам сказал, что оно было тёмным? Какие есть ваши доказательства? Измышления трёх-пяти современников, не сумевших приспособиться под реалии своего времени? Так это их проблемы. Им было неудобно жить, а не людям вокруг. Что-то я не припомню массовой петиции к потомкам под названием «Как нам было плохо и страшно жить», подписанной миллионами, – усмехнулся Ди.
– Более того, спросите любого человека века из шестнадцатого-семнадцатого, захотел бы он жить в безумии двадцать первого? В лучшем случае Вам плюнут в лицо, в худшем сожгут на костре как колдуна. Точно так же воспринимаются и пламенные речи о переменах. Вы зовете людей туда, где сами еще не были. Предлагаете то, что большинству не представится в самых смелых фантазиях. Вы продаёте НЕИЗВЕСТНОСТЬ – мутную жидкость в непрозрачной бутылке. И если кто-то и ведётся, то только на красивую «этикетку» из ваших слов…
– Никому я ничего не продаю, – продолжал упрямиться революционер. – Как жить – это свободный выбор каждого. Нравится гнуть шею на барина – ради Бога, мешать не будем. Терпят каждый день кнут ради воскресного пряника – значит, это их решение. Но я и мои соратники не собираемся быть овцами, дрожащими от страха при появлении пастуха. Мы ломаем этот мир под себя, под свои мечты, свои страхи и сомнения. Ну, а если суждено нам погибнуть в борьбе за правду, значит, так и было задумано Творцом…
– Да чёрт же вас подери! – в гневе бросил в раковину грязную тарелку Бо. – Кто вам вообще внушил, что творец что-то там «задумал»? Вы серьёзно полагаете, что действуете, руководствуясь не собственным разумом, а подсказкой от высших сил? Что, когда мочитесь, тоже считаете, что это боженька даёт команды вашему мочевому пузырю?
Ди с удивлением уставился на него. Нечасто он видел коллегу столь несдержанным в выражениях.
– Уважаемый Бо! Вероятно, юноша не совсем точно выразился. Он имел в виду, что человек не волен на сто процентов распоряжаться своей судьбой. Каким бы он ни был осторожным и предусмотрительным, все равно, рано или поздно, в наиболее ответственные и переломные моменты жизни происходят вещи загадочные, неподвластные разуму.
Именно поэтому люди склонны считать, что их водят по жизни, как бы это сказать помягче, как козла на поводке. Боги, титаны, рептилоиды, атланты и прочие чудища, способные как создать жизнь, так и разрушить её одним движением огненного трезубца.
Одного я не возьму в толк, мой милый друг. Вы ратуете за выражение активной жизненной позиции. «Дайте мне точку опоры, и я переверну земной шар…» – так, кажется? Но при этом считаете, что на конечный результат больше влияют не ваши «шаги», а воля небес. Я ничего не перепутал?
– Считайте как знаете. Я не собираюсь примерять на себя ни роль Бога, ни роль чёрта, – отмахнулся мужчина, встал со стула и надел пуховик, услужливо поданный Бо. Потом достал из внутреннего кармана бумажник, вынул и швырнул на стойку сотенную купюру.
– Сдачу оставьте себе! – раздраженно буркнул он. Потом задумался на несколько секунд и продолжил:
– Отвечу на ваш последний вопрос так – моя задача нести людям правду, какой бы неудобной она ни была. Открыть им глаза на происходящее вокруг. Вывести из мракобесия слащавых речей бездарных правителей. А что они потом будут делать с этой правдой, меня, если честно, вообще не волнует. Пусть за них переживают ангелы-хранители. Но я абсолютно уверен, что только рассказав людям правду, можно заставить их перестать бояться и начать думать и действовать на благо себе и стране.
И он стремительной походкой, словно и не было двух литров выпитого пива, покинул кафе.
– Удивительные существа! – заметил, когда закрылась дверь, Бо. – Я до сих пор не возьму в толк, что же это такое мы с тобой, дорогой Ди, создали. Почему эти милые создания череду идиотских и нелогичных случайностей сразу же списывают на вмешательство высших сил?
– Именно потому, что они идиотские и нелогичные, – крутясь на барном стуле, весело ответил Ди. – Никто не хочет чувствовать себя глупцом. Поэтому все, что они не могут объяснить самим себе, автоматически переводится в разряд чудес. На днях в метро я услышал замечательную поговорку, вероятно, придуманную мудрым человечком. «Не учите в школе физику – и потом будете удивляться чудесам всю оставшуюся жизнь…» – кажется, ничего не перепутал.
– Положим, ты прав. А какую правду одни из них постоянно пытаются донести до других, зачастую против воли последних?
– Тут я пас! – поднял руки вверх Ди. – Я только знаю наверняка, что по какой бы правде ни жил человек, он все равно, рано или поздно, окажется в могиле. Никакая правда никого от смерти ещё не спасла.
– Они всё талдычат про какое-то «слово Божье», – продолжал размышлять Бо. – Но слова мои были единые для всех живых тварей: «Плодитесь и размножайтесь». Дальше, думал, сами разберутся. Но нет, как видишь, не разобрались… Готовы принести в жертву соседей, друзей и даже собственных детей ради призрачной «правды». Это какой-то эгоизм, возведенный в абсолют.
Как он там сказал? «Познать правду любой ценой, чтобы стать свободным и ничего не бояться»?
– Да, и я с ним согласен, – улыбнулся Ди. – Убил своих родных, детей. Перерезал глотки знакомым. Так, кажется, происходит во время народных восстаний и революций? И всё, свободен как ветер. Живи без страха и упрёка. И правда, чего ещё бояться безумцу, грубо поправшему главный закон жизни? Настоящий садоэгоизм – и добавить тут нечего.
***
– Как думаешь, Бо, если бы он знал наперёд, что через год «познавшая правду» толпа растерзает его беременную сестру, приняв за чиновницу-взяточницу, и только за то, что она ехала на мерседесе его правда бы изменилась?
Глава 5. Патриот
День был тёплым и солнечным, что крайне удивительно для июня в Петербурге. Дожди не лили уже больше двух недель, отчего привычная болотная сырость в воздухе практически отсутствовала. На небе парили редкие маленькие облачка. На газонах – яркая зелень травы и множество распустившихся цветов.
Очередной посетитель был под стать уличному настроению – стройный, подтянутый, уже порядком загорелый, со счастливой улыбкой на лице. Одет в строгий деловой костюм, хотя и слегка поношенный. На ногах туфли, не успевающие отдохнуть от крема и щетки. Ослепительно белую рубашку, расстёгнутую на две пуговицы сверху, не душил удав галстука.
– Добрый день… Меня зовут Михаил, – представился мужчина. – Я бы хотел немного освежиться. Водку и лимончик, пожалуйста.
– Я Ди, а это мой коллега Бо, – ответил на его приветствие бармен и ловко налил в маленький шот бесцветную жидкость. Потом опустил руку под стойку и извлёк блюдце с идеально ровными дольками лимона.
– Пожалуйста, – он улыбнулся, наблюдая, как посетитель без промедления опрокинул порцию огненной воды в широко раскрытый рот.
– Ах, хороша, чертовка! – закусывая лимончиком, удовлетворённо заключил мужчина. – Все-таки Россия – величайшая держава в мире. Такой отменной водки я не пробовал нигде.
– Стало быть, Вы – путешественник или торговый представитель крупной компании. В скольких странах успели побывать, если не секрет? – подметая пол у столиков, поинтересовался Бо.
– Да Бог с вами, какие там страны! Мне хватает того ужаса, что показывают по телевизору, – и Миша маханул второй шот, после чего закусывать уже не стал.
– Эти пида…сы и лесбиянки заполонили полмира. Бедная старушка Европа задыхается от их педопорядков и гомокультуры. И вы хотите, чтобы я поехал в этот Содом!