Грета выбросила шерсть в толпу воспаленных местью умертвий и упала на колени, взмолившись. Не надеялась, просто нужно было выжить, просто выжить. Ничего больше. Сила поддалась. Ошейник жег дьявольски, но не мешал. Развеялась ветром над умертвиями шерсть Верна, вкладывая в тело каждого ненависть и желание уничтожить. Солдаты замерли, принимая новый смысл своего существования.
“Пора!” – рванула Грета к выходу.
Бежала, стараясь не думать о боли, об огне, что пожирал ее шею. Главное – добежать. Спрятаться от дикой армии. Черт с ним, с лордом. Пусть себе властвует в замке. С нее хватит. Главное ― добежать.
Она вывалилась на широкий балкон, покосившийся настолько, что Грета покатилась. Единственное, что спасло – перила, за которые она зацепиться успела.
“Вдох-выдох. Еще бы знать, как отсюда вылезти. Проклятый лорд! Заманил, а теперь вишу тут над морем”.
Сейчас ей хотелось плакать. Обдурили, напугали, чуть не убили, еще шерсть – ее сокровище – пришлось выкинуть. Именно этот драгоценный мешочек Грета выудила из своего детского тайника.
Давным-давно, когда Верн ее пригласил на свое первое воплощение в молебной роще, глупый мальчишка поделился с ней шерстью. Как опрометчиво: добровольно дарить часть себя колдунье. Но Верн был мальчишкой, и они дружили. Дурак. Скорее всего, забыл уже о своем проступке. А вот Грета помнила. И уже за сотню вариантов, как ее использовать, придумала. Осталось только силу вернуть полную. Тогда бы оборотень не отвертелся. А теперь? Теперь шерсть утеряна. Никакого проклятья, никакой порчи, даже слежку за королем не устроить.
– Ну как, красавица, – появился в тени Эйлейв, – довольна проделанным фокусом?
– Довольна, – огрызнулась Грета. – Скажи, как спуститься. Ведь исчезнешь сейчас. А я до заката здесь тебя ждать не намерена.
– Ну, это просто, – улыбнулся призрак. – Руки отпусти, и в воду скатишься.
– Я вообще-то жить хочу.
– Как пожелаете, – засмеялся он и стал рассеиваться.
– Эй!
– Да не бойся ты. Все хорошо будет, – он махнул на прощание и исчез.
– Хорошо, – процедила сквозь зубы Грета. Она посмотрела на бурную воду. – Ты же помер. Что тебе волны, о камни разбивающиеся?
Вдохнула полную грудь и пальцы разжала. Мгновение ― и упала в воду. Дальше как-то все само собой пошло. А может, магия ее из волн выудила. В общем, поняла Грета, что гребет к берегу и что даже воды не нахлебалась. Выскочила на песок, отдышалась. Увидела платье свое, грязью, кровью и водорослями перепачканное.
– Да уж, хороша, – хмыкнула Грета и провела по шее раскаленной. – Что там такое, что не прошло до сих пор?
Она подняла воды немного, как в зеркало посмотреться, и обмерла в ужасе. Вся шея ее бугрилась ожогами, а под ошейником полоса багряно-черная. Не убрать такой шрам никакими чарами. Грета рассматривала себя и надрывно плакала. Отдала красоту девичью пожирателю магии.
Глава 7
– Ты просил докладывать новости, связанные с Триллиум, – сказал Оберон, когда вошел на веранду к Верну. – Все еще хочешь знать о ее действиях?
Король любил обедать в этом тихом месте. Каждый раз, когда во дворце его не ждали чьи-нибудь послы, Верн просил подать обед на веранду. Сейчас он наслаждался приятной влажностью после прошедшего дождя, но как только Оберон упомянул вредную девчонку, нахмурился.
– Что она сотворила?
– Ничего не творила. Просто купила поместье.
– Поместье?
– Ты сам отменил запрет на покупку земли. Вот и воспользовалась.
– Хорошо на бормотухе своей зарабатывает. Поместье… Значит, теперь не просто торговка, а молодая землевладелица.
– Нет. Она в нем не живет. В подарок купила.
Верн внимательно посмотрел на друга. Боялся узнать, кому Грета подарки делает. Отчего-то первая мысль была, что любовнику. Высокомерная тварь, могла бы такое учудить. Завести себе тупицу и к дому привязать. Чтоб ей пусто было. Открутил бы тогда голову и не мучился.
– И?
– Что? – издевался Оберон.
– Кто поместье получил?
– Поместье передала Ратуше, – Оберон выдержал паузу. – Кстати, теперь она член торговой гильдии.
Гневно смотрел оборотень, отчего Оберон подумал, что надо бы новости поаккуратней преподнести.
– Не горячись, – спокойно продолжил. – По закону нет рамок для вступительного взноса. Хочешь ― монету плати, хочешь ― поместьем одаривай.
– И кого именно из Ратуши она поместьем одарила? – уже представляя расправу, спросил Верн.
– Никого. Просто передала. Любой из членов может приехать. Отдохнуть на юге. Или семью свою оправить морским воздухом подышать, фрукты редкие попробовать.
– Какая благородная, – раздраженно сказал Верн и начал расхаживать по веранде. – Это все?
Оберон молчал и глупо улыбался, чем бесил еще больше.
– Это все? – повторил Верн.
– Ну… Как член гильдии она получила право арендовать землю у его величества.
– Какую землю эта зараза хапнула? – устало сел в кресло Верн. – Откуда у нее вообще деньги? Это же земля. Ей столько на вине не заработать.
– Ну почему же, – устроился в соседнем кресле Оберон. – Ты забыл, что на юге земли пустуют. Прокляты. Вот их и выкупила. На десять лет. Цена грошовая. Грета теперь одна из самых крупных помещиц.
– Ну и черт с ней, – махнул рукой Верн. – Туда ей дорога! Пусть гниет среди призраков. Подходящая компания, – Верн заметил, как друг его еле сдерживает хохот, и нахмурился. – Что?
– Так нет призраков. Не выдержали соседства с твоей красавицей. Народ туда потихоньку съезжается. Поднимают край. Прославляют хозяйку юга! Если так пойдет, через пару лет…
– Эта тварь потребует место в Ратуше! – не выдержал Верн и заметался по веранде. – Нашла лазейку! Змея! У нее нет магии. Куда она дела призраков?!
– Вот этого не узнать нам никогда. Если только у Греты спросить, – с грустью ответил Оберон. – Да и будь у нее магия, не помогла бы. Это же призраки. Никому не подвластные. К земле они привязаны. Не заколдовать. Договориться можно. Многое бы я отдал, чтобы узнать, как она с душами побережья поладила.
На веранду вошел слуга с подносом, уставленным мясными закусками. Верн перестал метаться, но к еде не притронулся, а вот Оберон ― напротив. Его веселость бесила.
– Я принял решение, – холодно сказал Верн.
– Не торопись.
– Задушить надо гадину.
Оберон посмотрел на него недоуменно.
– Убийцу отправить?
– Начинание задушить! Пока не распоясалась. Уже, небось, представляет, как по столице будет расхаживать. Как считаться мне придется с ее мнением.
– Не торопись, – еще раз предупредил Оберон.
– Обнули договор об аренде. И отбери поля с розами.
Оберон вернул мясо в тарелку и, вытерев руки, на кресло откинулся.
– Верн, ты хоть представляешь, что ты этим спровоцируешь? У тебя нет причины, чтобы так поступать. Купцы взбудоражатся. Сегодня король у одной отобрал, завтра к ним сунется. Таких слухов хочешь? Ты на троне не закрепился еще…
– Не перечь мне! – оборвал его Верн. – Посудачат и забудут. Какое им дело до девчонки с дальней провинции? Из гильдии тоже ее выкинуть надо. Сам придумай за что. О, за колдовство! Ведьма она. Вот потому и с земли выгнали. Что до слухов… Распусти свои. Доплати кому надо. Смешай ее с грязью, чтобы никому защитить не вздумалось.
Оберон тяжело вздохнул. Аппетит у него пропал полностью.
– Завтра же гони на юг. Сам всем заведуй. Убедись, что средств и заступников у нее не осталось. Довези до какого-нибудь дальнего города, и пусть нос оттуда не высовывает.
– И на что жить будет?
– Пусть прачкой идет! Проследи, чтобы подчинилась королю. На моей земле она госпожой не будет.
***
Грета проверяла готовность вина, когда в окно ее чистенького, только что отстроенного склада постучал соловей. Сразу поняла, что наколдованный. Только ей видимый. Никто на странное поведение птицы не обратил внимания, девушки продолжали розы ощипывать и в меду лепестки топить.
“И откуда ж ты? – подумала Грета и вышла на улицу. – Нет ведь у меня друзей среди магов”.
Соловей дождался, кивнул, здороваясь, перелетел в пристройку.
“С посланием зовешь”, – улыбнулась Грета.
Она проверила, что не следит никто за ней, и пошла за птицей. Та сидела на черенке старой мотыги и колдунью рассматривала.
– Говори!
Вспорхнула и в письмо обернулась, рассыпавшись блеском. Открыла Грета послание: “Берегись. Соглашайся на город. Тебя человек мой встретит”.
– Что за чушь?! – возмутилась Грета, мгновенно узнавая почерк дяди Фелана. – Объявился через столько лет, я уже думала ― помер где-то. Мог бы и сказать, чего беречься мне надо.
– Госпожа! – крикнули с улицы. – Гость к вам, госпожа. Именем короля вызывает.
Грета растянулась в самодовольной улыбке.
– Ах, ты шельма, Фелан! Ну, пойдем, глянем, что там Верн для меня придумал.
Она вышла из пристройки и встретилась взглядом с разодетым советником с таинственной магией. Уже и позабыла, что он такой привлекательный. Небось, одной улыбкой города брал. Особенно, если большая часть там женского населения. И ведь приехал к ней, как на праздник. Издали слепит от богатого одеяния.
– Добрый день, лорд. Господин? Простите, не ведаю вашего звания.
– Можно просто Оберон, – он спешился и отдал своим людям бытовые указания.
– Чувствую, не стоит мне радоваться вашему приезду, – ухмыльнулась Грета.
– Отчего же? Я к вам вино попробовать. Сказы о нем ходят невероятные.
– Невероятнее, чем ваше появление?
– Хорошо, Грета, – ответил Оберон. – Не буду вам врать. Пришел выгонять вас. Перевести в ближайший город и устроить там работать.
– Работать? – нервно засмеялась Грета.
– Приказ короля.
– И на какой же закон король опирается? А говорят: не тиран. Свободу дал купечеству. Не будет больше в стране несправедливости.
– Я не могу толковать решения его величества.
– Зато я могу. Отпустил. Дал время. А потом притопил, чтобы больнее было.
Оберон подошел ближе, и Грета вспомнила, какой чудной цвет глаз у него. Такие светлые, почти прозрачные от лучей солнечных. Заново поняла всю необычность западника.
– Устали с дороги? Может, перед тем как выгнать, со мной отобедаете?
Оберон так прелестно смутился, и Грета вновь пожалела, что не встретила его раньше.
“Ну почему? Почему этот человек не появился во Флидаберге, когда был жив ее отец? Когда не было в жизни столько сложностей? Скука была. Одиночество было. А пропасти не было. И полюбить бы могла благородного рыцаря. А что теперь?”
– Буду рад составить вам компанию, – поклонился Оберон, а Грета дала указание служанке.
Стол накрыли в огороде возле мельницы. Садовые ягоды огораживали их плетеные кресла, а небольшой льняной навес скрывал от палящего солнца. Оберон сидел и рассматривал пасеку, которую обустроили Грета с медведем, как только приехали.
Подали салат, немного моллюсков, что привезли рыбаки местные. Хлеба свежего и соусов на любой вкус: от медового до жгучего. Грета обедала. Сама про себя думала, что делать теперь, раз дотянулся Верн своими лапищами. Как посмел без причины отобрать все, что сама построила? Оберон же к угощениям едва прикасался, даже перчатки из ягнячьей кожи не снял. Все в основном рассматривал и сорванную по пути розу в пальцах крутил.
Оторвавшись ненадолго от своих размышлений, Грета заметила, как пчелы, коих было в саду великое множество, все ближе и ближе к нему подбираются. А самые бойкие садятся осторожно на волосы и сидят. Не много, но необычно это. Не враждебные, скорее ласковые. А с чего такое поведение?
– Быть может, десерт подать? – спросила Грета.
Оберон улыбнулся и слегка кивнул. Несколько пчелок вспорхнули и обратно пристроились. Грета попросила подать травяной отвар и немного розового варенья.
– Вином не буду вас поить, – улыбнулась она, – наверняка пробовали. А вот варенье у нас чудесное.
– Благодарю.
Оберон попробовал немного. Опять не снял перчатки, отчего Грета коварно приподняла бровь и ветром опрокинула его чашку. Отвар, переполнив пиалу с вареньем, вылился сладкой массой на пальцы Оберона, а тот не шелохнулся.
“Черт! Ведь горячо. Должно быть горячо!” – растерялась Грета.
– Позвольте вас выручить, – она взяла салфетку и обошла стол, чтобы помочь гостю. – Снимите перчатки. У вас, должно быть, ожог. Надо обработать.
– Не стоит беспокоиться. Это просто вода.
– В любом случае, нужно почистить…
– Нет! Не нужно. Вы не могли бы сесть на свое место?
– Хорошо, – Грета вернулась в кресло и крепко задумалась.
Оберон тщательно стер с рук варенье. Был не то чтобы недоволен, как-то напряжен. Не от боли. Что-то иное вызвало в нем эта ситуация.
– Простите, Грета. Я довольно грубо вам ответил. Просто… Обо мне не нужно заботиться. И лучше не подходить. Если понадобится, я сам к вам приближусь.
– Как тогда с шубой? – спросила Грета.
А сама вспомнила, что и тогда он был в перчатках. Хотя в верхнюю одежду не облачен. И когда арестовывал ― тоже.
“Может, у него руки изуродованы? Как у меня шея. Я же ее платком на всякий случай прикрываю”.
Шея, к слову, от ожогов оправилась. Остался только след безобразный, прямо под кольцом. Если и снимет ошейник, на всю жизнь уже он на теле отпечатался.
– А что дальше? – спросила Грета. – Кто здесь будет хозяйствовать? Тоже всех выгоните?
– Нет. Поставим управляющего.
– И кого? А как быть с дедом Фроди? Мельница его ведь. И с вином дело он затевал. Из-за того, что со мной связался, накажете?
– За оборотня просите? – с любопытством посмотрел на нее Оберон.
– Ну и что, что оборотень. Мне оборотни не враги. И никогда ими не были. А то, что с королем не свезло, так со всеми случается. Наш маг тоже тот еще уродец был.
– Короля оскорблять нельзя, Грета. Или вы меня провоцируете?
– Даже не думала, – засмеялась она.
– Я поставлю управляющим деда Фроди. Раз вы просите.
– Спасибо.
Она махнула одной из служанок, и та поспешила убрать со стола. Оберон смотрел на Грету внимательно, и взгляд этот ласковый все больше смущал. Однако, по всей видимости, не одну ее сбивало с толку неестественное молчание, потому что Оберон вдруг встал. Бросил, что ждет через час с вещами, и пошел к своим людям.
Глава 8
Добравшись до небольшого городка оборотней, Оберон снял Грете комнату у приятной на вид старушки. Поставил перед фактом, что оставляет колдунье немного монет, чтобы не померла с голоду, пока получит первую оплату. Устроил ее помощницей в какой-то часовой лавке. Грете были совсем не интересны указания западника, но он настойчиво рассказывал, как и где она теперь проведет ближайшие годы. Предупредил, что указом короля запретил ей помогать, потому никто ей денег не передаст и обратно не пустит. Одна она теперь. Опять одна.
Грета вздохнула, а Оберон все никак не уходил. Комнатка была совсем маленькой, с низким потолком, и, если Грету высота вполне устраивала, западнику пришлось пригнуться, отчего он нелепо упирался в потолок, но не уходил.
– Может, вы присядете, – не выдержала его искривления Грета и махнула рукой в сторону кровати.
Из мебели вообще была только кровать. Тумбочки не имелось, а небольшая лампадка – единственное освещение – крепилась прямо к стене. Шкаф, хозяйка сказала, находится где-то в общем коридоре, потому что большой, один на всех и не нечего тут стесняться. Грета опять вздохнула.
– Нет, благодарю. Вы очень любезны. Особенно, если учесть насколько много я вам приношу неприятностей, – ответил наконец Оберон.
– Так это не вы, – ответила Грета. – Мой отец служил королю. Я прекрасно понимаю, что такое служить королю. Каким бы он ни был.
– Ваш отец был благородным магом. Жаль, что так вышло.
По ее лицу Оберон понял, что зря это сказал. И вообще ему пора уже уходить, только уходить совсем не хотелось. Но что предпринять и чем ей помочь, он не знал. Глупость несусветная ― привозить Грету сюда, делать вид, что она послушается и будет сидеть сложа руки в провинции, работать, как обычная девушка.
– Я переживаю за вас, – признался Оберон, а Грета смерила его гордым взглядом. – Вы не должны рисковать и покидать этот город. В этом регионе он самый безопасный. Тут хорошее управление и отличные солдаты. Вы можете не беспокоиться за то, что вас обворуют или что похуже. За воротами плохие места. Разбойники и наемники. Знаете, что оборотни с островов не те, с кем стоит встречаться юной девушке. Если вы думаете, Грета, что быть под присмотром моих шпионов – унизительно, то заверяю вас: это для вашего же блага.
– Значит, все-таки шпионы будут.
– Всегда были. И всегда будут.
– Это указ Верна?
– Это моя предусмотрительность.
– Что же вы за человек? – задумчиво сказала Грета, не ожидая ответа.
– Я не человек, – вдруг честно ответил Оберон.
Грета посмотрела на него удивленно: никак не ожидала, что разговор вот так складываться начнет.
– И кто же?
В этот момент он вроде сам пожалел, что проговорился. Отвел глаза, задумался о чем-то, а потом поклонился и вышел из комнаты.
– Да уж, – нахмурилась Грета. – Не человек, а плут. Ничего. Выведу еще тебя на чистую воду.
Она села на кровать и уставилась в окно напротив. Темнело. Пора бы лечь поспать, а с утра подумать, куда дальше двинуться. Пейзаж, несмотря ни на что, радовал. Ее привезли в милый городишко, где всем управляют оборотни. Ни одного человека пока не видела. Типичная южная провинция. Фруктовые деревья, птицы выводят трели наперебой. Деревянные домишки в два этажа, украшенные невероятно красивой резьбой, которая, конечно же, вобрала в себя ритуальные элементы духов.
На одних домах красовались волки, на других лисы, кое-где видела зайцев, и еще немного воронов. Медведей не видела. Хотя еще не была толком в городе, может, где и притаилось семейство. Однако Грета с уверенностью могла сказать, что больше всего здесь волков. Это не слишком радовало. Волков не подкупить, не обмануть, не победить. Стайные они. И наверняка больше всех гордятся, что король новый – оборотень. Уходить отсюда надо.
Еще городок смутил обилием символики с петухами. И ведь не оборотни петухи здесь, именно просто петухи. Почему? Грета вспомнила, что, когда въезжали в городские ворота, один из стражников хвастал перед другим новенькой флягой, которую украшал петух.
– Почему он ей так восторгался? И ведь все крутились вокруг, будто это драгоценность. Что за помешательство на петухах? Не помню такого культа.
– О, ты здесь спряталась? – Эйлейв вылез из уличной стенки и широко улыбнулся.
– Я? – Грета хлопала глазами, рассматривая призрака, с которым, как она думала, больше никогда не встретится. – Ты что тут делаешь? Вроде путешествовать собирался. Передумал?
– С чего? Я и путешествую. Знала бы ты, как тяжело приходится нам, призракам, путешествовать. Все телеги оберегами обвешаны. А ногами, пусть и бестелесными, да полетами далеко не упутешествуешь, – он развалился на кровати. – К тому же мне тут понравилось. А ты как в городе оказалась?
– Из дома выперли, – нахмурилась Грета.
– А такое с вами, магами, разве случается? Ты вроде сильная. Кто тебя выгнал?
– Король, чтоб он вином моим захлебнулся.
– А-а, – протянул Эйлейв.
– Ты как меня нашел? – стало интересно Грете.
– По платью, – ответил призрак и, сообразив, что Грета его не поняла, объяснил. – Утащили у тебя платье, леди. Ну, то есть… Не утащили. Взяли померить. В этом доме ведь шкаф один на всех, а там девчонки внизу вообще никогда в шелк не рядились. А тут ты. Ну, вот и взяли, пока ты спишь, посмотреть. Я-то сразу узнал, чей нарядец-то. Вот и пролетел по комнатам.
– Ясно, – вздохнула Грета.
– А что ты про петухов там лепетала? Что не так с петухами?
– Много их тут, – пожала плечами Грета. – Не пойму, с чего все помешаны на петухах.
Эйлейв рассмеялся.
– Во даешь! Ты совсем не знаешь, в каком прославленном месте находишься?
– Э. Простите, пожалуйста, историю обычаев юга я как-то не учила.
– Ладно, ладно, – перестал смеяться призрак. – Я тоже в магах совсем не разбираюсь. С петухами все просто. Мы в столице петушиных боев.
– Что?
– Тут все помешаны на петушиных боях. Самые лучшие породы бойцовых петухов и вообще все в этом разбираются. На площади бои каждый вечер проводят. Там весь город собирается. Где-то через час начало.
– Бе, – скривилась Грета. Никогда не любила подобные развлечения. – Это поэтому город так хорошо охраняется?
– Ага. Ставки большие. Иногда тут целые состояния проигрывают. Потому охранять порядок – дело первостепенное. Но за стеной уже с сохранностью выигрыша сложнее. Много кто караулит счастливчиков.
– Понятно, – Грета зевнула.
– Что делать теперь будешь? Здесь жить?
– Не-а. Мне в столицу надо.
– Смешно. И как такая хлипкая девчонка доберется до столицы?
– Понятия не имею. Помоги лучше платье расстегнуть, – она повернулась спиной к призраку, который ловко справился со шнуровкой. – Ха! Так и знала, что хватает в тебе силы! – победоносно сказала Грета.
Эйлейв вскочил с кровати и упал на колени.
– Только не забирай магию! – умоляюще смотрел он на колдунью. – Пожалуйста. Хочешь, я тебе что-нибудь сделаю?
– Да что ты можешь? – ухмыльнулась Грета. – Ай, черт с тобой! Все равно мне одной скучно. Пригодишься. Ну? Вставай давай. Иди лучше сюда и расскажи, что местные носят. Хочу затеряться в толпе. И, насколько возможно, скрыться от шпионов. Из дома незаметно выйти.
– Это я всегда пожалуйста, – с облегчением выдохнул призрак и вернулся к кровати.
***
Всю ночь Грете не давало спать гудящее население. И вроде жила она на окраине, а вопли с площади, казалось, сотрясут стены скромного домика.
– Что за день? Что за люди? – ворчала Грета, выползая из-под одеяла.
Она подошла к окну и поразилась, увидев абсолютно спящий, несмотря на почти обед, город. Вчера она решила, что место это вполне обычное, с таким же укладом, как и в тысяче других провинциальных городишек. Но это не так. Вечером, возможно, и походил он на обычный, а вот ночью и теперь настораживал своим странным ритмом и интересами. Скоро полдень – ни души. Все закрыто. Прохожих нет. Тишина такая, будто сейчас глубокая ночь.
– Сумасшедшие, – вздохнула Грета. – Хотя, пока все дрыхнут, есть шанс сбежать незамеченной.
Она спустилась на общую кухню, кое-как позавтракала и пошла к девчонкам, которых вчера так заинтересовало ее платье. Крестьяночки тоже, видать, болели на рынке, потому что разбудить их оказалось той еще задачей. Наконец одну из девушек Грета растолкала и грозно сказала:
– Давай меняться!
Возможно, странное сочетание то ли предложения, то ли приказа, девушку взбодрило и она, протерев глаза, осмотрела новенькую.
– На что?
– Платьями давай меняться. Я тебе шелковое отдам, а ты мне несколько своих. Попроще, – Грета вышла из их каморки и выбрала в общем шкафу подходящие под ее задачу наряды. – Вот эти беру, – сказала она, вернувшись.
– Это не мои, – ответила девушка, выныривая из-под пледа.
– Плевать. С подружками сама разберешься. Я еще пару платьев оставлю.
– Тогда и ленты хочу.
– Вот сразу видно, что оборотень. Едва глаза открыла, а уже торгуешься.
Девушка только пожала плечами и поплотнее закуталась в плед.
– У нас такие не продаются. Ленты хочу. Это за то, что разбудила.
– Черт с тобой, – фыркнула Грета и бросила к своему платью еще пару алых лент. – Больше не дам.
Девушка довольно разулыбалась.
– Спасибо, госпожа. Когда будут искать, что сказать?
– Вот же, – разозлилась Грета. – Ну чего еще хочешь?
– Заколочка у вас красивая. Из вишни, что ли?
– Наглая ты морда, – Грета выхватила из волос шпильку и отдала девушке. – Только чтобы никому про наш обмен не рассказывала. А если заставят, то платье по-другому опиши. Ясно?
– Конечно, госпожа. Припасов в дорогу собрать?
Грета посмотрела на нее строго.
– Просто так, – улыбнулась девушка. – Мы, оборотни, гостей в путь всегда ладно собираем.
Грета кивнула и уже через полчаса была по-тихому, но по уму собрана и выведена через тайный ход в узкий переулок. Девушка подробно рассказала, как добраться до городских ворот. Причем посоветовала не главные, а те, что местные оборотни использовали. Без стражи особой. А еще лесная тропа там, не дорога.
“Тропа ― это хорошо, – думала Грета, бредя по сонному городу. – Мне как раз к лесу надо ближе, ритуал провести”.
Вам ведь наверняка интересно, как пусть не слабая, но девушка собралась преодолевать путь до столицы в одиночестве. А она все продумала. Решила воспользоваться тем же способом, что и на юг добиралась – накидкой зачарованной. Магия ведь у нее теперь была, хоть и не мощная. Одна проблема: зачаровать накидку в городе дело немыслимое, много места надо и не скрыть такое от оборотней. А подносить Верну на блюдечке, что его ошейник слабо действует, Грета не собиралась. Значит, надо было ей в лес выбраться и поколдовать по-быстрому. С зачарованной накидкой ее ни один разбойник не вычислит. Если только маг какой сильный на пути попадется.
С такими размышлениями Грета добралась до края города и заметила даже выглядывающую между домов городскую стену. Совсем близко, пару десятков шагов ― и она на свободе.
– Какая красавица! – раздался позади гнусавый мужской голос.
Грета обернулась и увидела оборотня в двух шагах от себя, как не заметила, не ясно. А в десятке еще одного.
“Чтоб меня! Нельзя быть такой невнимательной. С их скоростью магию применить не успею”.
– Полукровка, что ли? – удивился тот, который подальше. – Ты откуда такая в наших краях?
– Путешествую. С другом.
– Не полукровка, – ответил, который рядом. – Человек она.
– Брось! Я даже отсюда чую: Зверь в ее крови плещется.
“Ой, мужики, давайте вы поболтаете, а я пока пойду”, – подумала Грета и стала аккуратно пятиться.
Самое главное – отойти подальше, чтобы сеть успеть выбросить. Особенно пока оборотни спорили и вроде забыли про ее существование.
– Эй, ты куда это?
“Вот и вспомнили! – пролетело в голове Греты, и она побежала. – Какая я ж дура, как будто от них можно убежать”.
В этот самый момент она врезалась в грудь того, что стоял подальше.
– Ой, глупенькая, – наигранно ласково прошептал он, поднимая Грету с мостовой. – Никуда тебе от детей Зверя не деться. Но у красивеньких всегда с умом непорядок. Это ничего. Даже хорошо. Голова нам на что-нибудь другое сгодится.
– Пойдем, что ли, позавтракаем, – предложил гнусавый. – Девчонку бери, там…
– Девчонка со мной пойдет, – вдруг ворвался в их трио еще один мужик.
Грета подняла голову и поняла, что эти двое ей уже кажутся вполне неплохой компанией. Чуть даже не воскликнула: “Мальчики! Возьмите меня на ручки!”
Стоял у стены одного из домов высоченный здоровяк, весь в шрамах, кольцах, наколках каких-то, с длинными кудрями, которые кожаными шнурками подобраны. Огромный, темный от солнца, с тесаком, который явно не для украшения. Жуть какой.
– Девчонку мне передайте и катитесь отсюда, пока целы.
Оборотень с тесаком говорил таким тоном, будто они дети малые. Грета нервно сглотнула, прикидывая свои шансы. Прикинуть толком не успела, ее вытолкнули вперед, и след простыл приставал утренних.
– Не боись, – обратился уже к ней мужчина. – Тебе сказано было, что найдут. Какого черта сюда потащилась?
– Что? – с трудом соображала Грета.
– Друг твой. Ну? Весточку не получала, что ли?
– А-а, – сообразила наконец Грета, – Фе…
– Молчи! – прервал ее мужик. – Слушай сюда. Я тебя сопровождаю, как понимаешь, безопасность обеспечу, но услуги мои денег стоят. Так что плати.
– Что?
Он посмотрел на нее сверху вниз, всем видом показывая, как его утомила ее несообразительность.
– У меня нет, – стала оправдываться Грета. – У меня все забрали. Слушай, а что, – запнулась, думая как был Фелана назвать, – друг не оплатил? Я думаю, раз послал, то за платой к нему можно обратиться.
– Дело не в этом.
– А в чем?
– Я наемник.
Тут у Греты ком подкатил к горлу. Вот, значит, какие эти наемники. Действительно страшные.
– Если у тебя нет денег оплатить мою защиту, значит, у тебя есть покровитель. А твои друзья подставляться не собираются. Так что плати сама.
– Превосходно, – скривилась Грета.
И вдруг в ее голову пришла безумная мысль. Унизительная, но зато эффективная.
– А… это… Может, сделаем вид, что я твоя девушка. Ну, или как там у вас это называется.
Он снова смерил ее этим взглядом. На Грету вообще никто так не смотрел. Как на дуреху, простушку, пустое место. Необычное ощущение.
– Какая девушка? Мне мои яйца дороги с герцогиней связываться.
– Что?
– Всем нашим известно, что тебя трогать нельзя. Так бы уже давно… А впрочем, неважно, – он посмотрел на городскую башню с часами. – Слушай, если до завтра денег не будет, я уезжаю, и сиди в этом городе, пока твои не придумают, как отсюда вызволить. И не шатайся где ни попадя. Поняла?
– Ага.
– Приду на рассвете к дому, куда тебя заселили, – он стал уходить, и тут Грета вдруг прозрела.
– Погоди, – она крикнула ему. – Я знаю, где денег найти, но ты мне нужен. Поможешь? Как бы чуть заранее?
– Чего надо? – спросил оборотень, обернувшись.
– На рынке будь. Играть буду. У вас, говорят, тут целые состояния проигрывают. Мне бы так, чтобы в случае выигрыша уйти без проблем.
Он посмотрел на нее недоверчиво.
– Ладно. Буду на рынке.
– Отлично, – коварно улыбнулась Грета, наблюдая, как мужик уходит. – А звать тебя как?
– Агвид.
***
Когда стемнело, Грета вызвала Эйлейва. Еще когда от замка его отвязывала, отметила своим именем, чтобы призывать по надобности. Не то чтобы хотела слугой сделать, просто общаться с ним было интересно, подумала: а вдруг скучно будет, пригодится. Как оказалось, не зря. Примчался к ней призрак, хмурился, что от призрачных дел его отвлекли. Хотя какие могут быть у призрака дела? Праздное шатание по ночам и заглядывание в чужие спальни.
– Ну? – хмуро спросил Эйлейв.
– Дело есть, – улыбнулась Грета. – Поможешь мне заработать огромный мешок золотых флид?
Эйлейв захохотал.
– Так поможешь?
– Услуга за услугу.
– Боги, а кто мне тут про “могу пригодиться” рассказывал? Что тебе еще нужно? – всплеснула руками Грета. – Ты ведь привидение! Освободила уже. Ни в чем не нуждаешься, летай себе и летай.
– Зря вы так, леди. Я, между прочим, не просто так отвязаться от замка хотел. Соврал я тебе. Не просто так в этом городе пропадал. Дело было у меня. Важное. Поважней флид ваших. Только провалилось оно.
– О, – хитро прищурилась Грета. – Я заинтригована.
– И не смотрите так. Исповедоваться не собираюсь.
– А как я тебе помогать буду, если ты рассказывать, что тебе надо, не планируешь?
– Хм, – задумался Эйлейв. – Тогда слушай. Я сюда прибыл, потому что думал, тут жена лорда захоронена…
– Это та, с которой ты целовался? – удивилась Грета, а призрак кивнул.
– Хотел могилу ее найти. Чем черт не шутит, может, и встретились бы.
Эйлейв в этот момент стал таким печальным, что Грета впервые поняла: не просто так он с леди целовался. Видать, любовь у них была. Да такая, что спустя века не рассеялась.
– Не нашел? – спросила Грета.
– Нет, – покачала головой Эйлейв и посмотрел на нее с надеждой. – Если не на родовом кладбище похоронили, то где тогда? Помоги мне, леди. Хоть бы одну весточку, где похоронили мою Трину.