– Хотя нет, это же яблоня! – узнала она одно из деревьев. «Вы можете просто усилить поток ветра, от этого плод яблони упадёт жителю проекта на голову. И вдруг, из-за такой, казалось бы, мелочи вся наука проекта «Земля» начнет развиваться по совершенно новому пути…», – смутно припомнила она рассказ преподавателя и пошла дальше.

Деревья расступились, и она увидела большую чашу, наполненную водой. Только вода в ней не каталась туда и обратно, как в Атлынтическом океане, а выплёскивалась тонкими неровными струями в небо, откуда падала вниз и попадала снова в чашу. От этой чаши отлетали маленькие капельки воды, и, как пылинки опускались к ней на руки, шею, лицо. Стало свежо и приятно. Ниа любовалась струйками и вдруг увидела радугу. Она замерла от неожиданности и вспомнила, что нужно быть осторожнее и не забывать блокировать мысли, а то Маришка быстренько отыщет её здесь. Ниа прислушалась.

– Девяносто девять! Сто! Кто не спрятался, я – не виновата!

Ниа ухмыльнулась. Она не сомневалась, что ей удалось надёжно спрятаться.

Радуга. Она протянула к ней пальцы. Капли теперь облепили руки Ниа и стали ярко оранжевыми. Она понюхала их, и они перепрыгнули к ней на нос. Ниа опустила руку в воду и поводила ею вперёд – назад, вперёд – назад. От этого на воде создалось волнение.

– Океан! – с восторгом выдохнула Ниа, и вдруг поняла, что рукой становится двигать всё сложнее. Ниа достала руку из фонтана и увидела, что она стала мягкой, кожа провисла и стала более прозрачной. Ниа испугалась. Кажется, она таяла, как снег на солнце, о котором она читала в лабораторной комнате. И тут она вспомнила. Ещё в самый первый день лабораторная комната предупреждала её об опасности:

«… Следует тебя предупредить, что вода таит в себе опасность, так как является безупречным аннигилятором для дисперсиан… »

Она втянула пальцы, затем села на край чаши, где капли почти не допрыгивали до неё и уставилась на свою руку.

Было очень страшно выпускать пальцы обратно, но, к облегчению Ниа, они полностью регенерировались. Постепенно под солнечными лучами и сама рука обрела прежние очертания и затвердела.

«Как желе!» – вспомнила Ниа брезгливое замечание старухи, когда она дотронулась до её руки.

Надо будет об этом почитать, – решила Ниа, но впредь решила держаться от воды подальше. Она снова пощупала свою руку, и, убедившись, что всё стало таким, как прежде, зашагала по дорожке.

Дорожка свернула направо, и перед Ниа вырос большой дом. Таких больших домов она прежде не встречала. В доме были окна, но защита на них была прозрачная. И свет мог проникать вовнутрь несмотря на то, что она была опущена.

Ниа подошла к одному из окон. Защита не нём оказалось приподнятой, и Ниа заглянула вовнутрь. Внутри она увидела такую же лабораторную комнату, как и в колледже. Из-за солнечного света надписи на стенах светились не очень ярко, но всё равно было видно, что многие из тем были прочитаны. Даже у Юрика их было в сто раз меньше.

Ниа перешла к другому окну и вдруг увидела за столом зелёную спину сидящего дисперсианина. Волосы у него были длинные, а сам он был почти прозрачным. Даже не прозрачным, а с таким оттенком зелёного, который… Ниа затруднялась сказать, что именно её настораживает, и переключила внимание на обстановку комнаты.

– Как странно, – поёжилась она. Неужели, кто-то из дисперсиан живёт в самом Парке.

Она рассматривала комнату, которая больше напоминала жильё человека, чем дисперсианина. Например, кровать. Дисперсиане спали на полу, и впервые Ниа увидела кровать уже здесь, в Парке. Столы и стулья у них тоже были, а вот полок с кучей странных предметов на стенах за ненадобностью не было. На столе стоял стакан с водой. Это тоже было странным. Ведь дисперсиане не пьют воду. Ниа пожала плечами. Наверное, этот дисперсианин просто работает здесь над каким-то проектом вместе с людьми из Парка. И тут он взял стакан с водой и, не оборачиваясь, сделал несколько глотков. Потом встал и протянул руку к полке над столом. Ниа с интересом следила за его движениями, готовая в любую секунду присесть, чтобы остаться незамеченной. Для того, чтобы дотянуться до полки, достаточно было вытянуть пальцы, но, вместо этого дисперсианин наклонился вперёд всем телом и снял с полки какой-то металлический предмет.

Вдруг её глаза округлились. Зелёный держал в руках барометр Юрика.

«Ой!» – воскликнула она. От неожиданности она перестала блокировать мысли, и Зелёный повернулся. Но за окном уже никого не было.

А Ниа, уже мчалась, перепрыгивая через кусты обратно к воротам. Подбежав к ним, она увидела, что они заперты. Тогда она схватилась за дерево, ловко по нему вскарабкалась, пользуясь всеми пальцами, и спрыгнула вниз, где тут же перед ней выросла оранжевая голова Маришки. Та постучала по забору:

– Туки-туки! Застукала Ниа!

Ниа только хлопала глазами, не в силах ничего сказать.

– Ты проиграла! – пояснила ей Маришка, и, взяв подругу за руку, повела обратно. – Лучше здесь нам не прятаться. Надо было предупредить тебя заранее.

– Почему?

– Тут, – она показала рукой на ограду, мусор сортируют и перерабатывают. А отходы – опасная штука. Гниют, производят микробов, бррр, – поёжилась она.

– А кто живёт за забором?

– Так никто. Туда ведь и свозят весь мусор из Парка. Наверное, там у них свалка. Не знаю, нам туда нельзя, понимаешь? Я же говорю – бактерии, грязь. Теперь твоя очередь водить, Ниа!

– А? – Ниа так глубоко задумалась, что забыла об игре в прятки.

– Теперь ты меня будешь искать!

– А, давай, в следующий раз, Маришка. Меня, наверное, ищут уже. Я же не отпросилась.

– Хорошо, давай я тебя отведу к Петровичу! – Маришка, нисколько не обидевшись, зашагала вперёд. Ниа плелась за ней и ломала голову, откуда на стене в Парке дома за забором появился барометр Юрика. Когда они подошли к поселению, из столовой как-раз вывалились студенты. Ди заметила Ниа, и побежала, но, увидев, что та стоит вместе с Маришкой, перешла на шаг.

– А я тебя везде искала, Ниа!

Ниа улыбнулась:

– Это игра такая есть у людей. Называется «прятки», правильно? – она повернулась к Маришке, которая теперь застенчиво смотрела на свои ноги. – Это – Маришка, а вот это – Ди. В следующий раз поиграем вместе в мяч или в прятки или ещё во что-нибудь.

Маришка застенчиво кивнула, неловко махнула рукой и улыбнулась:

– До следующего раза.

– Так вы играли? А почему ты меня не взяла? – поинтересовалась Ди.

– Просто, я хотела порасспрашивать людей, чтобы начать готовиться к моей курсовой работе.

– Так ты уже начала? Это же здорово! – обрадовалась Ди. – И как, ты узнала обо всём, что тебе нужно?

– Нет, – смутилась Ниа. – Кажется, даже наоборот… Эту мысль она мгновенно заблокировала и не произнесла для считывания.

По дороге из Парка Ди без умолку болтала, а Ниа только и думала, что о том странном зелёном дисперсианине, который пьёт воду и смотрит на краденый барометр Юрика. И, кстати, не было там никакого мусора. Дом был, фонтан был, сад был, а мусора не было. Хотя, может, Ниа вовсе не разбирается в этом самом мусоре. Ведь на Дисперсии его и вовсе не было.

Ниа прилетела домой, задумчиво вышла из капсулы и подошла к защите своего окна. Дом вспыхнул оранжевым, поприветствовав её.

– Если бы не было среди дисперсиан зелёного Цвета, то оранжевый был бы тоже ничего! – голос Рерика вывел её из забвения. – Хотел бы на Гё ещё разок взглянуть!

– Нет, я не хочу, чтобы ты играл с ним! Это мой дом! Я устала! Я хочу побыть одна, понятно? – она ловко запрыгнула в дом ещё до того, как защита полностью поднялась, и тут же закрыла её за собой, не дожидаясь, пока Рерик вновь ворвётся к ней в комнату. Она погладила Гё и тяжело опустилась на стул.

Её тяготила не странная находка в Парке и даже не то, что барометр Юрика находится у какого-то подозрительного дисперсианина. Хуже всего ей было от мысли, что Юрика нет рядом. Вот, что на самом деле тревожило её весь день и заставляло шарахаться от окружающих. Она открыла металлическую шкатулку и заглянула внутрь.

сегодня сИНий опаСный день

– гласила надпись. На этот раз мерцали три буквы – «и», «н» и «с».

– Интересно. Какие же до этого моргали буквы? Кажется, «ниапр». А теперь всё равно получилась белиберда какая-то – «ниапринс». Ниа тряхнула головой, пытаясь избавить от навязанной Ди идеей, что эти буквы несут в себе смысл.

Она побродила по комнате и легла спать раньше обычного, стараясь думать только о том, как весело они провели время с Маришкой и, как она познакомилась со старухой. Ниа так и не определилась, была старуха доброй или злой. Но потом вспомнила, как старуха сказала ей про чёрное и белое, да про отсутствие полутонов в жизни Ниа. Права она, только так Ниа и мыслит. Если не оранжевое, то зелёное, если не доброе, то злое.

Как только она расслабилась, Гё опустился к ней на плечо, готовясь рассказать сказку. Но Ниа не слушала его. Мысли вновь сами бесконтрольно скатились к фонтану, странному дому и пьющему воду дисперсианину.

Глава 12. Болезненные воспоминания

сегодня фИолетовый оПАсный день

– гласила надпись в шкатулке Юрика. А моргали на этот раз буквы «и», «п» и «а». Ещё вчера почему-то вдруг эти буквы стали беспокоить Ниа, потому с утра первым делом она подбежала не в кабинку с геолокацией, как обычно, а проверить, появится ли в металлическом сундучке что-то новое. Ниа называла его то коробочкой, то шкатулкой, потому что барометром это странное изобретение, как ни крути, не было. Сперва она решила, что просто в определённом месте плохо подключен контакт, и, потому буквы моргают. Но буквы «не контачили» каждый раз на новой позиции. И к тому же, всё больше думая о Юрике, Ниа понимала, что он бы не изобретал такую никчёмную вещь, просто подтверждающую, какой сегодня день. Ну, не стал бы он тратить на это своё время.

«Ниапринс… ипа». Она вспомнила и соединила буквы. Как ни крути, выглядит, будто коробочка обращается к ней, к Ниа:

– Ниа, принсипа… Ниа, принс ипа… Ниа, принс и па… Нет, не понятно… – бормотала она.

Она прошла в кабинку и встала на круг. На стене сразу же вспыхнул экран. Ниа задумчиво зачитала вслух параметры, которые на нём всплыли.

– Ниа. Оранжевая. Заряд энергии – девяносто процентов. Функциональность – восемьдесят процентов. Риск – ноль процентов. День – фиолетовый.

Как же она сама себя утомила. За ночь ей не удавалось, как следует отдохнуть, и набраться сил.

– Срочно нужен ещё один оранжевый Опасный День, – подумала Ниа. Но вряд ли она смогла бы воспользоваться им рационально.

Надев очки, она открыла защиту окна и отпрянула от неожиданности. Перед ней вырос Рерик:

– А где ты учишься? – спросил он, забыв поздороваться.

– В колледже! – буркнула Ниа.

– А на каком факультете?

– Ты уже и это слово подгрузил? Быстро развиваешься, зелёный, так держать.

Она убедилась, что защита дома плотно опустилась, похлопала его по плечу, и направилась к капсуле.

– У меня тоже капсула есть. Вот она! – он указал на зелёную капсулу Юрика.

– Рерик! – немедленно считал её мысли он и не удержался от комментария.

Внезапно Ниа пришла в голову ещё одна мысль.

– Рерик, а ты уже катался на ней? – как можно дружелюбнее спросила Ниа.

– Нет ещё, – потупился она.

– Боишься? – она улыбнулась, вспомнив себя маленькой оранжевой девочкой.

Она ходила вокруг капсулы каждый день, садилась в неё, но боялась прикладывать ладонь к яркой оранжевой панели. Соседние капсулы взмывали вверх, проносились над её головой, но ей не хватало смелости самой взмыть в воздух. Она провожала их восторженным взглядом. У Ниа давно была загружена геолокация «обзор города», но в самую последнюю секунду её что-то останавливало. Пока однажды она не столкнулась на парковке нос к носу со своим соседом:

– Привет, я – Юрик! Протянул он руку, а она завороженно уставилась на пять пальцев, растущих из его ладони.

– Не пугайся, я люблю что-то изобретать. Поэтому я всё время так хожу, – пояснил он, перехватив взгляд Ниа, – помогает думать. Давай, мы с тобой так будем здороваться. Вытягивай свои пять.

Ниа неуверенно выпустила все пальцы.

– Так, а теперь отзеркаль меня, дай пять, – и он медленно замахнулся. Ниа повторила движение за ним и шлёпнула своей ладонью по ладони Юрика. От этого секундного прикосновения пробежала искра, и сердце Ниа подпрыгнуло, а в голове на какое-то мгновение сбилась локация, и она потерялась связь с реальностью.

– Ого, короткое замыкание! – с улыбкой заметил Юрик и потряс ладонью, будто остужая её. Теперь он посмотрел на Ниа немного иначе, ласково что ли. – Полетели?

– Я боюсь, – опустила глаза маленькая Ниа.

– Поверь мне, эти капсулы очень надёжны. Всё, что тебе нужно – это побороть страх и гравитацию.

– Что такое эта гравитация?

– На Дисперсии есть гравитационное поле – это такой участок силы тяжести, появляющийся из-за того, что Дисперсия обладает тяготением и центробежной силой. Понимаешь? Дисперсия вращается и появляется центробежная сила. Такие невидимые нити, которые удерживают тебя на поверхности и не дают улететь.

Ниа не понимала ни единого слова, но была готова стоять и слушать голос Юрика весь день.

– Чего именно ты боишься?

Ниа пожала плечами.

– Упасть? Взлететь? Незнакомых ощущений? – продолжал подсказывать он.

Она боялась всего вместе. Ниа боялась незнакомых ощущений, она боялась взлететь и упасть. Но ей вдруг показалось, что сейчас, вот в эту самую секунду, речь шла вовсе не о полёте в капсуле, а о чём-то совершенно ином, совсем ей ещё непонятном.

– Эй, ты тут? – Рерик тянул Ниа за руку.

– Прости, я задумалась.

– Странно, – Рерик посмотрел на неё с подозрением. – Если бы ты задумалась, я бы считал. А так ты стояла, будто бы тело твоё оранжевое здесь, а заряд энергии и функциональность дома остались.

– Так чего же ты боишься, Рерик? – Проигнорировав опасную тему, спросила Ниа. – Новых ощущений? Взлёта? Падения?

Произнеся эти слова, Ниа почувствовала, как сердце её снова сжалось.

– Да пароль там, в капсуле этой. Техническая поддержка никак не может его одолеть.

– Пароль? – удивилась Ниа. – Забавно. Ох, уж этот Юрик! – покачала головой она, направляясь к капсуле.

– Рерик, – автоматически поправил её Рерик, но она только отмахнулась от него. – Видишь ли, до этого зелёная капсула принадлежала одному изобретателю, – сказала она, забираясь в капсулу. Салон вспыхнул ярким зелёным светом, среагировав на присутствие Рерика. На панели техническая поддержка подбирала пароль.

– Уже три дня бьются. Пароль состоит всего-то из трёх знаков. Первый пока не подобрали. Второй оказался буквой «и», а третий, скорее всего, «а». Ниа смотрела, не отрываясь, на уже открытые буквы пароля. Где-то она уже видела именно этот шрифт.

Она выпрыгнула из зелёной капсулы и быстрым шагом направилась к своей.

– Видишь, ты тоже не знаешь! – закричал ей вслед Рерик.

Она села в капсулу, взмыла вверх и закрыла лицо руками.

В свой первый полёт в капсуле Ниа отправилась вместе с Юриком. Он проигнорировал загрузку своих планов на день и геолокацию, и, забравшись в капсулу вместе с Ниа, показывал ей, как пользоваться панелью управления, чтобы начать летать. А она смотрела на него с восторгом, не отрываясь и даже не подозревала, что полёт её на самом деле уже начался.

– Смотри, – Юрик накрыл её ладонь своею, – прикладываешь любую руку вот сюда. Чувствуешь тепло?

– Она кивнула, но что-то заставило Юрика усомниться в её ответе. То ли подозрительно искрящиеся глаза, то ли блуждающая улыбка.

– Тепло от панели, понимаешь? Ниа, ты слышишь меня?

– Да, прости, – она встрепенулась и постаралась запомнить инструкции. Потом они катались на её капсуле по Дисперсии. Юрик показывал ей свои любимые места. Тогда он и поделился с ней своим желанием поступать в колледж на проект «Земля». Он рассказал ей про Парк, про людей и про альфа Землю, которую создали дисперсиане и теперь обязаны поддерживать на ней жизнь. К вечеру, усталые и счастливые, они вернулись домой.

– Это был мой лучший день! – прижав руки к груди, поблагодарила Юрика Ниа.

– Да ты живёшь на этом свете три с половиной дня. У тебя даже ещё Опасных Дней не было! – рассмеялся он, явно польщённый её откровением.

– Вот то, что я провёл сегодня свой самый лучший день – это статистически несёт гораздо большую ценность!

– А тебя накажут?

– Поживём, увидим. Дай пять? – он занёс руку и подождал, пока Ниа смекнёт, что ей нужно повторить за ним. – Пока, Ниа, и ничего больше не бойся. А, если станет страшно, то найти меня можно всегда вооон в том зелёном доме.

Если бы она только знала, что не будет этого «всегда». Если бы Юрик хоть раз сказал ей, что она для него на столько важна, что он выберет её имя для своего пароля! Всё могло быть иначе. Она бы не вела себя с ним, как капризная девчонка. Если бы она только знала… А теперь всё. Взлёт и падение. Юрик, Юрик! Ты считывал мысли лучше всех, да на таких дальних расстояниях… там, где ты сейчас, наверное, нет мыслей. Но, если ты меня слышишь… Если только ты меня слышишь, я так по тебе скучаю…

Глава 13. Ди – предательница

– Хорошо, что сегодня фиолетовый день! – вместо приветствия выпалила Ди. – Достал этот Бак!

– А что с ним не так?

– Выпендривается! И в Парке он любимчик, и еду он им делает вкуснее, и весь такой идеальненький! – Ди картинно закатила глаза. – Кстати, как там твоя таинственная шкатулка?

Ниа не ожидала внезапного перехода на другую тему и уже чуть было не рассказала ей о новых буквах, совпадающих по внешнему виду с паролем на панели капсулы Юрика, но что-то остановило её в последнюю секунду.

– Да, ерунда это всё, Ди, сегодня сообщение о фиолетовом дне горело полностью.

Ниа похвалила себя за то, что вовремя научилась скрывать свои мысли. На Дисперсии за это наказывали, но, кто, кроме Юрика, сумел бы её в этом уличить?

– Хочешь, я заберу у тебя эту шкатулку? – спросила Ди.

– Зачем? – искренне удивилась Ниа.

– Просто штука такая необычная – светится и блестит.

– А Гё для тебя, может быть, тогда тоже «просто необычная штука»? – с вызовом спросила Ниа.

– Ну, что ты, нет, конечно. Ну, Ниа, не сердись! Это из-за Юрика, да? Жаль, что так получилось! Если б я знала, что ты будешь отныне ходить такой печальной, я бы в жизни не сказала Флавусу…

Ниа почувствовала, как вся внутри похолодела.

– Рассказывай…

– Да я не это имела в виду, Ниа. Да я ничего такого…

– Рассказывай!

– Когда мы выходили из Парка, кажется, это был голубой Опасный День. Да, точно, после него потом был жёлтый, помнишь?

Ниа кивнула. Это был последний день, когда она видела Юрика.

– Ниа, ты ведь не будешь на меня сердится?

– Ну… продолжай же, – нетерпеливо топнула ногой Ниа.

– Когда мы выходили из Парка, я увидела, как Юрик вместе с пальцами спрятал в руке тюбик от краски из мусорного бака. Нам же сказали ничего не выносить из Парка, помнишь? Ниа, я же не специально. Ну, я просто об этом думала, мол, зачем он это сделал, и Флавус считал мои мысли, понимаешь. Он сам считал, Ниа.

Ниа сделала знак рукой, и Ди повесила голову и замолчала. После невыносимо долго затянувшейся паузы, она посмотрела на Ди:

– Это из-за Гё?

– Нет! Клянусь, нет, Ниа! Честно, это получилось не специально.

– Почему ты мне раньше не сказала?

– Я хотела, тогда, на парковке. Но ты улетела, помнишь? А потом я пришла к тебе в гости и поняла, что я совершила непоправимую ошибку. Я же не знала, что он…

– Что он что, Ди?

– Что он тебе был так дорог. Прости. Если я хоть как-то могла бы вернуть время назад, я бы никогда, слышишь, никогда не шла бы по тому коридору и не думала бы о том, что я увидела. Ну, хочешь, я верну тебе его Гё?

– Нет! Нет-нет-нет! – даже, если бы Ниа и хотела бы отомстить Ди, возвращать Гё себе она бы не пожелала и в страшном сне. Она и так не высыпалась в последнее время, а с двумя сказочниками и подавно не выспится.

– Добрый день, студенты! – поприветствовал всех Венетус, входя в аудиторию. – Сегодня у нас день лабораторных работ с небольшим заданием. Я хочу, чтобы к концу дня вы подготовили небольшую идею для теста на альфа Земле. Это может быть вкладом в вашу курсовую работу, либо просто гипотезой, над которой вы решите поэкспериментировать. Задание понятно?

Студенты кивнули и поднялись со своих мест. Началась суматоха. Писк канцелярий, которые путались под ногами, всегда вызывал смех у Ниа. Но только не сегодня. Сегодня она тихо подняла над головой свою канцелярию, и осторожно ступая, вышла из аудитории.

– Прости, – считала она голос Ди перед тем, как дверь в её лабораторной комнате закрылась. Вспыхнул свет, и лямбда Земли выехала в центр помещения. Ниа склонилась над ней.

– Отключить облака! – скомандовала она. Канцелярия удобно устроилась в своей нише и приготовилась фиксировать полученные Ниа знания.

Если бы можно было с такой же лёгкостью отключать свои чувства. Ниа вспомнила, как старуха рассказывала ей, что люди много говорят о своих чувствах, но при этом почти ничего не испытывают. Как бы она хотела быть такой, как они. Или, например, стать лямбдой Ниа.

Она представила, как старуха склоняется над ней и командует:

– Отключить чувства!

– Чувства отключены. Но мы не можем отключить вот это зелёное пятно. Оно занимает в лямбде Ниа огромное место.

– Что это ещё за зелёное пятно? – старуха тычет в него тощим кривым пальцем.

Пятно появляется на стене и разрастается до огромных размеров. Голос лабораторной комнаты чётко зачитывает параметры:

– Юрик. Зелёный. Заряд энергии – сто процентов. Функциональность – сто процентов. Оцени уровень своего интереса к Юрику.

– Сто процентов! – хочет крикнуть Ниа, но не может. Она же лямбда Ниа. Значит, зелёное пятно Юрика находится в ней. Вместо неё должна отвечать старуха.

– Ноль процентов, – шамкает она, – потому что он как желе, тьфу! Отключить Юрика! – приказывает она. И зелёное пятно начинает сжиматься. Оно становится всё меньше и меньше, пока не превращается в маленькую точку. – Уберите и это! – машет рукой старуха.

– Эту функцию отключить на лямбде Ниа невозможно. Это память. Память можно удалить только на альфе Ниа.

– Пойдёмте тогда в институт! Я придумала тему для своей курсовой работы! – старуха довольно прытко направляется к дверям.

– Нееет! – кричит ей вслед Ниа. Лабораторная комната вспыхивает ярким красным светом.

– Опасность! Внимание – опасность! Уровень тревожности достиг максимально разрешённого предела. Пожалуйста, оставайтесь на месте. Ниа открыла глаза и увидела экран. На нём пульсировала оранжевая линия, достигающая девяноста восьми процентов.

– Это был только сон, – прошептала Ниа. Видимо, усталость свалила её с ног, и она заснула.

Когда оранжевый пульсирующий столбик упал до шестидесяти процентов, красный свет погас, и голос позволил Ниа вернуться к учёбе. Но учиться сегодня совсем не хотелось. Ниа открыла дверь лабораторной комнаты, прошмыгнула на парковку и только оказавшись в капсуле на пути домой, вздохнула с облегчением.

Она прошла к дому, не оборачиваясь на приветствие Рерика, закрыла за собой защиту окна и сразу же легла спать.