Преодолевая конец света

– Можно и так сказать, но нужно учитывать все детали, иначе потерпишь фиаско. Нынешние юристы и юристы моей юности совершенно разные. В те времена мы все носили специальную одежду, когда я выступал в суде, в кармане у меня был маленький пистолет. Сейчас всё по-другому, юристы – простые люди, если сделают что-то неправильно, то правоохранительные органы вынесут им выговор.

– Нам в университете никогда не объясняли так ярко и убедительно, – сказала Цин Ни, улыбаясь во весь рот.

– В университете? – директор Ван с пренебрежительным видом разлёгся на своём стуле. – В университете все только и делают, что зубрят учебники. Как они могут понимать современное общество? То, что написано в книгах, и то, что происходит в реальном мире, сильно отличается друг от друга. А те интеллектуалы, которые поддаются влиянию западного образования, недовольны обществом, поэтому не нужно их слушать, нужно слушать партию и правительство.

– Директор Ван, правительство тоже не разрешит вам преступать закон и нарушать дисциплину.

– Разумеется! Слушать правительство, значит, не ссориться с исполнительной властью. Например, юристу надо вести себя хорошо, налаживать отношения с людьми, у которых есть власть. Не нужно чуть что сразу применять законы, все эти статьи дурачат простой народ, тебе не нужно придавать им большого значения. Пролетариат использует закон не для себя, а против врагов. К слову, а кто такие враги? Кто их определяет и как? Разве не те, у кого есть власть? Ха-ха.

«Пролетариат использует закон не для себя» – эту фразу, кажется, уже поизносил начальник Ху.

– Директор Ван, вы такой умный. Послушать вашу речь – полезнее десяти лет учёбы. А много людей, которые смогли достичь вашего уровня? – лицемерно спросила Цин Ни.

– Немного, вообще немного! – директор Ван горделиво разлёгся на стуле.

– Цин Ни, во всём Китае не найдёшь таких, как директор Ван, – присоединился к разговору бывший работник санитарной службы Вэнь.

– Цин Ни, – директор приподнял пятую точку, – зачем мы тут полдня распинаемся? Короче говоря, если ты юрист, то нужно иметь хорошие отношения с правоохранительными органами, не нужно чуть что, сразу опираться на законы, играть в справедливость. Это неэффективно, кто прав, а кто виноват, решают чиновники. Цин Ни, а как обстоят дела с твоей квалификацией? Ты всё ещё готовишься к экзамену?

– Да, всё верно, каждый день читаю учебники, – опустив голову, ответила Цин Ни.

– Ты же не нищая старая женщина, упрямая, как осёл. Директор Ван кем захочет тебя назначить, тем ты у него и будешь, – восхищённо сказал Вэнь.

Услышав его слова, юрист Ли, сидящая рядом и ковыряющаяся в носу, посмотрела на Вэня свирепым взглядом.

Цин Ни окинула взглядом всех юристов – помощников директора, в голове была только одна мысль: я выпускница известного университета, как я вообще оказалась с этим разношёрстным отрядом в одной команде? Где вообще такое возможно, стать юристом благодаря связям? Но вслух произнесла лишь:

– Да, директор Ван – авторитет в мире юриспруденции. Отныне я буду учиться только у вас!

Юрист Ли застыла с пальцем в носу:

– Цин Ни, мне кажется, ты здесь, работая юристом, растрачиваешь свой талант. Тебе бы замуж выйти и плюнуть на всё это!

Цин Ни поняла, что ей пора уходить отсюда, она и так нажила себе много врагов в лице пожилых сотрудниц, не могла она больше терпеть неприятные речи. Она собралась, встала и вышла из кабинета директора.

Сегодня утром ей позвонил заведующий Хун, сообщил, что начальник посёлка Бай уже приехал и хочет как можно быстрее встретиться с Цин Ни, лучше всего сегодня в обед. А кто же осмелится не встретиться с начальником родного посёлка, от которого в будущем многое может зависеть?

В последнее время ей снится её учительница Ли, уже пенсионного возраста. По правилам, только после выхода на пенсию она сможет получить пекинскую прописку. Её спутник живёт в Пекине, а она в деревне. После того, как она вспомнила про свою учительницу, ей стало тяжко на душе. Разве будет человек, у которого есть семья, жить в деревне и ждать? Цин Ни хотела попросить у начальника посёлка Бай официального разрешения, чтобы учительница Ли раньше вышла на пенсию и соответственно раньше вернулась в Пекин.

Начальник Бай всегда назначал место встречи в ресторане, он говорил, что предпочитает новое старому, поэтому менял рестораны каждый раз. Заведующий Хун лучше всех понимал начальника Байя, каждый день повторял одну фразу: угощать ужином – вот революция. Один раз Хун публично заявил: в следующей жизни он будет жить в животе у начальника Байя, в лучшем случае станет большим глистом. Начальник Бай услышал эту шутку и сказал, что в таком случае он выпьет глистогонное, чтобы смыть заведующего Хуна в унитаз.

Приехали в «Мясную лавку» – недавно открывшийся ресторан-самовар, рекламу которого постоянно крутили по телевизору. Хун разузнал ситуацию и выбрал этот ресторан, заказал отдельную комнату на втором этаже. Цин Ни всегда приходила вовремя, приехала без пяти двенадцать, села сбоку. Официант спросил, какой чай она будет пить, Цин Ни выбрала хризантемовый с сахаром. Тут же пришёл заведующий Хун, сначала он протёр стул главного гостя, потом обратился к Цин Ни.

– Цин Ни, начальник Бай думал о тебе, – сказал он, хихикая. – Начальник Бай, что за человек? Ему легко может понравиться кто-то.

– Заведующий Хун, что значит «может понравиться кто-то»? – Цин Ни первый раз заговорила с заведующим в таком тоне. – Как вы можете нести такую чушь?

– Хи-хи, что значит нести чушь? Я всего лишь пытаюсь свести вас, сделать хорошее дело для чиновника и для тебя, а ты ещё и противишься!

Начальник Бай зашёл вместе с секретарём Шао. Одет он был старомоднои не к лицу, а его живот, как всегда, урчал. Секретарь Шао весь запыхался, сразу же плюхнуля на стул, залпом выпил стакан чая, вода ещё не дошла до желудка, как он выплюнул чай прямо в сторону заведующего Хуна.

– Хун, как ты стал заведующим, неужто ты не знаешь, что у меня диабет. Как ты посмел положить сахар в чай? Ты вообще подумал, прежде чем так сделать?

– Секретарь Шао, я заказала этот чай и попросила положить туда сахар, заведующий Хун тут вообще не при чём, ха-ха, Шао, не злись, – Цин Ни нашла выход из положения.

– Хун, ты в следующий раз будь внимательнее. Всё равно, кто это сделал, выполнить задание нужно было тебе, с тебя и спрос! – сердито сказал секретарь Шао.

Только что весело беседующий Хун вдруг стал, как баклажан, замёрзший на холоде, затих и не издавал ни звука.

– Цин Ни, – дружелюбно начал начальник Бай, – ну как ты? В последнее время сильно занята? Адвокатская контора нравится? Как ты попала в такое место, там ведь собрались одни недоучки. Ты научишься у них плохому, разве это принесёт тебе пользу?

– Начальник Бай, вы совсем отстали от жизни. В наше время правит закон, как же будет существовать общество без юриста?

– Цин Ни, ты ещё молода, не говори так. Нам в посёлке нужен человек в администрацию. Заведующий Хун не может разорваться, изначально я хотел назначить тебя заместителем начальника, государственным служащим, который жил бы здесь, в городе. Так у нас был бы человек наверху, но, кажется, ты не очень хочешь.

– Моя цель в жизни – стать юристом. Китай так быстро развивается и законодательство вместе с ним. Я могла остаться в Пекине, но я вернулась, потому что здесь юристы востребованы больше, чем там.

– О-о, Цин Ни, я даже не знал, что у тебя такие большие амбиции! Ты не только красивая, но и талантливая, идейная. Давай так, я найму тебя на год на должность советника по правовым вопросам нашего посёлка.

– Как хорошо! Как хорошо!, – тут же подпрыгнула Цин Ни.

– Хун, тебе надо обратить внимание, я – диабетик, сейчас у большинства чиновников не только диабет, но и другие болезни, например, подагра. Ладно, я – пустяки, а если попадётся чиновник с крутым нравом? Ты потом такие убытки понесёшь…

– настаивал на своём секретарь Шао.

– Шао, ты почему до сих пор злишься? Может, хватит того, что Хун уже выпил водки? – сказал Бай, подмигнув.

Из-за того, что секретарь Шао выпил чай с сахаром, настроение у него испортилось, он не рассказал ни одной истории и не спел ни одной песни, только и делал, что заставлял бедного заведующего Хуна пить водку. Хун щенячьими глазами искал защиты в начальнике Байе, но тот, ничего не замечая, продолжал поедать принесённые блюда.

Цин Ни заметила, что начальник Бай изменил своему обычаю и вообще не касался рюмки, а всё смотрел в окно, думая о чём-то. Секретарь Шао всё не унимался и подливал заведующему Хуну водку, через полчаса бутылка была уже пуста.

Секретарь Шао закончил наказывать заведующего Хуна и, хромая, ушёл в туалет. Хун был настолько пьян, что у него не фокусировался взгляд.

– Начальник Бай, вы меня даже не выручили?

– В чём? Алкоголь не сам себя пил, ты мог и не пить. И к тому же, разве ты не заметил, что настроение у Шао в последнее время не очень? Он больше не может работать у нас в посёлке, надо отправить его в город на должность заместителя генерального секретаря, думаешь ему полегчает?

– А, а вы?, – спросил Хун с неподдельным интересом.

– Я? Конечно же, останусь начальником нашего посёлка. – Бай смотрел только в глаза заведующего Хуна. – У высшего руководства глаз намётан, они не выбирают неправильный людей. Секретарь Шао – неплохой человек, но очень хитрый, пытается сидеть на двух стульях.

Цин Ни пока слушала их диалог, выпила стакан элитной дорогой водки. Она размышляла: «Называю себя юристом, пробовала немало роскошных блюд, но так и не заработала ни одной копейки. До сих пор живу на деньги, которые мне отправляет семья». В душе она сгорала от беспокойства, к счастью, начальник Бай только что хотел нанять её на должность своего советника по правовым вопросам. Потом Цин Ни рассказала начальнику посёлка о ситуации, сложившейся у учительницы Ли. Он сказал, что поможет. Цин Ни записала имя учительницы на листочке, чтобы Бай ничего не забыл.

– Ах, советник по правовым вопросам! Так я смогу жить на свои деньги! – Цин Ни запрыгала от счастья.

Слушая шум дождя, она пролежала с открытыми глазами всю ночь.

– Неужели нажила себе хроническую бессонницу? – беспокоилась она.

Цин Ни вырвалась из квартиры, которую одновременно арендовали пять-шесть человек, теперь она жила с девушкой, которая приехала в город на заработки. Она очень тихая и аккуратная, одно непонятно Цин Ни, почему ноги той девушки так сильно пахнут, она же моет их каждый день. Она, правда, не понимала, как молодая девушка может не следить за собой. Может, у неё грибок ног или грибок ногтей? Ещё Цин Ни завидовала её легкомысленности и несерьёзности, её можно было вынести из дома, но она всё равно бы не проснулась.

Обычно завтрак у Цин Ни очень простой, половина пакета лапши быстрого приготовления, но недавно она узнала от ушедшей на пенсию юриста Лянь, что несколько человек, из-за того что постоянно ели лапшу быстрого приготовления, заболели лейкемией. Это напугало Цин Ни, и она не ела лапшу несколько дней. Но сегодня, встав с кровати, она увидела лежащую на столе пачку лапши, сразу вспомнила её насыщенный запах и немедленно заварила половину пакета.

Книга в чёрной обложке «На краю истории» лежала на розовой парте.

Вчера у секретаря Шао была такая же. Шесть лет назад Цин Ни увидела её у учительницы Ли, интересно, какая по счёту та, что лежит на столе? Она поспешно начала листать её: июль 1997 года.

 
Бог ужаса и страха сошёл с небес
И воскресил великого короля Анголмуа.
Марс благословил его на управление страной.
 

Оказывается, это предсказания Нострадамуса. В книге говорится, что он жил во Франции в шестнадцатом веке, был известным прорицателем. Он говорил разными голосами. Девяносто девять предсказаний из ста сбывались, такими были смерть короля Франции того времени и событие, которое произошло спустя сто лет – появление Гитлера.

Цин Ни знала, что китайцы очень суеверны, но есть буддизм. Подумав о силе данной книги, она засомневалась в том, что упрямые и консервативные китайцы вдруг поверят предсказаниям Запада.

Цин Ни посмотрела на календарь: 10 июля 1993 года, лунный календарь… А по предсказаниям, 1997 год? Значит, до конца света осталось четыре года.

Кто-то говорил, что конец света сделает людей вспыльчивыми и ветреными, все будут думать только о сиюминутных меркантильных интересах. Газеты и телевидение запугают людей до смерти своими рассказами о «Паразите 2000 года», бедная планета Земля!

Она почувствовала себя мудрецом, она раскрыла великую тайну человечества: люди из-за этого предсказания такие нетерпимые, они начали обратный отсчёт времени для своей жизни. А когда останется всего два года, на что нужно будет обращать внимание? Почему нужно думать о далёком будущем? Почему нужно думать о нравственности и моральных принципах?

Она вспомнила интервью, которое увидела по телевизору. Репортёр, держа в руках микрофон, беседовала со странным старым плотником:

– Мастер, вот вы плотник, почему с пульверизатором за спиной, вы ведёте ребёнка на поле?

– О… разве сейчас не все говорят о… о «Паразите 2000 года (The Millennium Bug)»? Хоть я и обычный плотник, но… но дезинфекция – обязанность каждого!

– Все услышали слова этого плотника? – с широкой улыбкой обратилась ведущая к телезрителям.

– Извините, а можно спросить? – старик стеснительно потирал руки. – В конце концов, что за насекомое, которое может жить тысячу лет? Человечество никогда не расправится с ним?

Выслушав ведущую, старый плотник понял, что это название компьютерного вируса, и рассмеялся.

Конец света и вправду время больших перемен.

Цин Ни листала учебники в офисе, масляный вкус от лапши ещё оставался во рту, это беспокоило, но она вспомнила фразу «у страха глаза велики» и поняла, что такие мелочи волнуют только бедных людей. С тех пор, как Цин Ни закончила университет, она жила на триста-четыреста юаней, которые ей присылали родители. Она пробовала разузнать, смогут ли ей в адвокатской конторе помочь финансово, но директор Ван, услышав это, отворачивал голову к окну.

Цин Ни понимала, что директор Ван один из тех мужчин, которые постоянно окружены женщинами, например, юрист Чжэнь, юрист Ли. Эти женщины пролезли в ряды юристов только благодаря ему и продолжают полагаться на него до сих пор.

Они же не позволят Цин Ни заработать?

Уже прошло несколько месяцев, но Цин Ни ни разу не видела директора Вана за работой, с утра до вечера он всё кружил около руководителя органов судебной администрации, а также с энтузиазмом раздавал людям квалификации адвоката, ежедневно только пил да ел, она не понимала за счёт чего они существуют…

Слова директора Вана в тот день ещё больше открыли глаза Цин Ни на реальность. Однако она совсем не одобряла его взгляды, разве он не презирает весь этот мир? Он идёт по головам ради своих целей.

В чём сейчас нуждается Цин Ни? Прямо говоря, в деньгах. Нет ничего зазорного в том, что детям помогают родители. Но так много времени прошло с окончания университета, разве можно до сих пор сидеть на шее у пожилых родителей? Их ноша и так достаточно тяжела. Она сидела за столом, размышляя о том, как много важных вещей ещё впереди. Генеральный директор гостиницы Цзинь, который очень похож на начальника Ху, в прошлый раз на торжественной церемонии пригласил её работать к себе юрконсультантом на целый год, но она ещё ни разу не звонила ему, её саму раздражала собственная лень. Точно, сначала она позвонит ему и посмотрит, можно ли договориться.

– Генеральный директор Цзинь? Здравствуйте, я подруга начальника Ху госпожа Ван, помните меня? Ну хорошо. Вы в прошлый раз сказали, что вам нужен юрконсультант, предложение в силе? Попросить начальника Ху вам перезвонить? Хорошо, до свидания.

Цин Ни позвонила начальнику Ху, но у него был выключен телефон. Она позвонила в прокуратуру, туда где он работал, но ей сказали, что начальник Ху в отпуске у себя на родине. Его родина находится далеко в горах, связь в тех местах плохая. Цин Ни снова позвонила директору Цзинь, рассказала о том, что начальник Ху в отпуске и не отвечает на телефон, директор Цзинь сразу изменил своё отношение, сказал Цин Ни принести договор.

Она доехала до гостиницы за сорок минут, офис генерального директора находился прямо около сауны на первом этаже. Кабинет был очень просторным, в середине стоял огромный стол, за ним кожаное офисное кресло, на подоконнике стоял горшок с денежным деревом, а на стене висел свиток с иероглифами. Генеральный директор явно любил пустить пыль в глаза, казаться ценителем искусства, это было понятно с первого взгляда.

Девушка с ресепшена провела Цин Ни в кабинет, развернулась и ушла. Цин Ни сразу села на кожаный диван и, наслаждаясь обстановкой, стала ждать гендиректора. Она заметила книжный шкаф, в котором было немало книг, различные энциклопедии, двадцать четыре династических истории в красивом переплёте, полное собрание сочинений Карла Маркса и Владимира Ленина, избранные произведения Мао Цзэдуна (том пятый), всё что угодно, кроме книг об управлении предприятием.

Также у гендиректора Цзинь была книга в чёрной обложке «На краю истории».

Цин Ни подняла голову и увидела самую модную вещь в предпринимательских кругах – фотографии вместе с людьми, занимающими высокие посты. Ох уж этот гендиректор Цзинь, весь кабинет был увешан фотографиями с руководителями. Цин Ни сразу вспомнилось выражение: прикрываться чужим авторитетом.

С того дня, когда она выслушала философию жизни директора Вана, а также его точку зрения на профессию юриста, Цин Ни тоже постепенно стала привыкать к такому образу действий: всё для того, чтобы жить. Чужой авторитет, конечно, сможет решить любой вопрос, в противном случае никто бы так не делал. Никакие торгово-промышленные, налоговые учреждения, уличные комитеты, квартальные комитеты не осмелятся прийти, чтобы высказать свои недовольства. Все эти фотографии с великими деятелями подобны оберегу бога-хранителя входа, который раньше все клеили на дверь, чтобы отпугивать злых духов.

В тот момент, когда она погрузилась в глубокие размышления, в кабинет вошёл гендиректор Цзинь, в руках он держал горшок с цветком. Не поднимая головы, он пошёл к подоконнику, поспешно поставил горшок, стряхнул с костюма пыль и с улыбкой заговорил:

– Госпожа Ван, как же быстро вы приехали!

– Господин Цзинь, почему вы, большой человек, сами переносите горшок с цветком? – Это был первый раз, когда Цин Ни подшучивала над важным лицом.

– Эх, я первый раз в жизни взял в руки горшок, и девушка увидела это, – директор выглядел подавленным. – Госпожа Ван, вы говорили, что начальник Ху уехал на родину, что у него случилось? Очень странно, но он даже никого не предупредил.

– Я тоже не в курсе, последнее время мы с ним не виделись.

– Вы тоже не часто видитесь? – Цзинь широко раскрыл глаза.

– Мы виделись последний раз в день открытия вашей гостиницы.

Цзинь взглянул в лицо Цин Ни.

– Как долго вы работаете юристом?

– Два месяца.

– Два месяца??

– Что? Очень мало?

– Нет, нет… Я считаю, что способности человека и время не имеют никакой связи, вы принесли договор? Дайте взглянуть.

Цин Ни передала договор директору. Она обратила внимание на то, что он совсем не читал пункты договора, просто сидел с задумчивым видом.

– А когда возвращается начальник Ху? – он опять обратился к этому вопросу.

– Я, правда. ещё не знаю, – ответила Цин Ни.

– Пока оставьте договор у меня, я информирую других директоров, введу их в курс дела.

– А разве ваше слово не решающее? – немного надавила Цин Ни.

– Конечно, решающее! Но более подобающе будет предупредить их.

Когда Цин Ни садилась на велосипед, заметила, что гендиректор смотрел на улицу из дверей. И хоть она ещё молодая, но уже совсем не глупая: она поняла, что директор не подпишет договор только потому, что хочет набить себе цену и не потерять авторитет. Он приценивался к способностям начальника Ху, оценивал умения Цин Ни вести судебные дела, даже проследил, на чём она приехала. Поэтому её сломанный велосипед может сыграть злую шутку.

От обиды у Цин Ни заныло сердце, но она сдержала свою решительность. Она произносила твёрдые клятвы: обязательно получить квалификацию юриста, в кратчайшие сроки добиться служебного роста, заработать кучу денег, начать ездить на крутой машине и жить в роскошных апартаментах, пусть никто никогда не будет недооценивать её.

Она не сильно беспокоилась о получении квалификации юриста, потому что была уверена в своих силах. Речь директора Вана в тот день содержала жирный намёк: тот, кто рассчитывает на него, обязательно станет квалифицированным юристом, всего лишь сдав экзамен. И желаемая должность новоиспечённому юристу достанется, только он намекнёт членам комиссии. Однако она поняла главное: как бы она ни старалась, всё равно не получится самой добиться этого. Толстяк, ежедневно лежащий на своём стуле, не позволит ей легко получить желаемое.

А что у неё есть за душой? Что можно взять и обменять на что-то ценное? У неё есть только её молодость! В тот день она случайно увидела в зеркале, как директор Ван алчно пялился на её талию. Она поняла намёк в его речи на то, что ей легко сдать экзамен на получение квалификации. Она посмотрела на прошлогодние задания и поняла, что смогла бы без труда достичь уровня для прохождения. В душе она презирала директора Вана.

Цин Ни с самого детства чётко планировала свои дела и выполняла их шаг за шагом. Сейчас, когда у неё нет квалификации юриста, то есть нет допуска на рынок юридических услуг, ей обязательно надо участвовать в осеннем экзамене, одновременно заниматься другими профессиональными делами. В наши дни, работая юристом, много не заработаешь, учитель по гражданскому праву правильно говорил: на всём свете не бывает бесплатного обеда.

Цин Ни пила чай в кофейне на первом этаже гостиницы, поджидая представителей одной из сторон судебного дела. Пока она сидела, заметила несколько человек, у которых на поясе был пейджер, а в руках мобильный телефон, они вели себя непринуждённо. К сожалению, у Цин Ни даже пейджера не было. Вдруг у неё появилась ещё одна цель: обязательно нужно приобрести собственный пейджер.

После обеда Цин Ни приводила в порядок материалы в адвокатской конторе. Вскоре позвонил лейтенант Ван Тао и сообщил приятные новости. В прошлый раз на торжественном открытии гостиницы они немного поговорили о том, что в политуправление района лейтенанта требуется преподаватель юриспруденции. Наконец руководители согласились на то, чтобы Цин Ни проводила лекции. Первая лекция будет послезавтра утром в конференц-зале. Ван Тао попросил Цин Ни хорошо подготовиться.

Для разочарованной Цин Ни этот звонок был словно дождь для земли после засухи, она тотчас же расцвела. В прошлый раз договорились, что за час лекции будут платить пятьдесят юаней. Да неважно сколько, это всё равно деньги!

За две недели она заработала две тысячи сто юаней. Это были, конечно, не первые заработанные деньги, потому что она подрабатывала в маленьком супермаркете на кассе, когда училась в университете. Но теперь деньги были получены от работы по профессии, от уроков по распространению юридических знаний.

Цин Ни взяла из накопленных денег семьсот юаней и побежала на улицу электроники. Прошла около трёх павильонов и в итоге выбрала в одном пейджер с поддержкой китайских иероглифов за две тысячи восемьсот юаней. Теперь Цин Ни купила собственный пейджер на свои деньги, зажав в руках крохотную вещь, она даже подпрыгнула несколько раз. Она вернулась в общежитие, её соседка весь день вздыхала от зависти. Эта ленивая девушка превзошла себя, она встала с кровати, зашевелилась и связала маленький цветной мешочек на верёвке, чтобы Цин Ни могла класть в него пейджер и носить на шее. Соседка своими пухлыми ручками взяла книгу «На краю истории» и сказала:

– Цин Ни, а твой пейджер сможет проработать четыре года?

– Даже не знаю, а что? – Цин Ни читала инструкцию к пейджеру, поэтому не очень внимательно слушала.

– Эх, я ещё не знаю смогу ли попользоваться пейджером в свой остаток жизни!, – сказала соседка с печальным выражением лица.

– А? Что ты говоришь? – Цин Ни убрала лежащие в руках вещи. – Ха-ха, какая же ты забавная! Остаток жизни? Ты плохо думаешь о себе.

– Но… через четыре года человечество исчезнет… Нострадамус давно предсказал. Мы не сможем избежать этого бедствия. Если бы кто-то заранее знал, разве он бы захотел жить?

– Ты, правда, веришь в эти предсказания? – немного с сарказмом спросила Цин Ни.

– Верю, почему бы не поверить! Всё, что он говорил, сбылось, Гитлер, Наполеон… Ты не веришь?

– соседка говорила на полном серьёзе. – Мне нужно срочно найти молодого человека, иначе эта жизнь и так не к чёрту! – кричала соседка по комнате, подпрыгивая на месте.

Юрист Чжан сказал Цин Ни, что прокуратура скоро передаст дело Тэму в суд, юристам лучше ещё раз собраться и обсудить порядок проведения дела.

Никто не знает, как в этом году будет проходить ежегодная проверка, до сих пор нет лицензии на право осуществления адвокатской деятельности. Цин Ни выйдет сухой из воды, это хороший шанс проникнуть в следственный изолятор. Прошлый визит к Тэму в следственный изолятор развеял у Цин Ни чувство таинственности к этому месту. Теперь ей казалось, что такое место ничего особенного не вызывает, кроме удушья. В прошлый раз его держали под стражей в изоляторе за городом, полиция ошибочно предполагала, что мастер одной из школ ушу Улинь принадлежит какой-то мафии, чтобы расширить зацепки и предотвратить утечку информации, упекли троих парней в загородный изолятор. Сейчас дело прояснилось, поэтому их обратно вернули в город.

Городской полицейский участок был внушительных размеров, в четырёхэтажном здании была тюрьма, со всех сторон обнесённая высокой стеной, но без колючей проволоки и сторожевых башен. Только около железных ворот была будка, в которой стоял вооружённый солдат. Около больших ворот была маленькая дверь, когда солдат тщательно проверил документы, разрешил Цин Ни с юристом Чжаном войти в неё. Проверок здесь было гораздо больше, чем в изоляторе за городом.

Великана Тэму привёл одетый в жёлтую тюремную форму маленький парень. Тэму стыдливо сел на крохотный стул, прикреплённый прямо к бетону.

– Тэму, как ты? – спросил юрист Чжан улыбаясь.

– Нор… нормально, – ему сложно было говорить по-китайски.

– Тэму, – Чжан распрямил грудь, – ты понял своё дело? Вернее говоря, у тебя есть вопросы по поводу преступления, которое ты совершил? Если спросить прямо, ты насиловал женщин?

– Не насиловал! Мы просто… мы просто сняли проституток.

– Тэму, что значит сняли проституток? Ты знаешь?

Тэму долго думал, начал говорить по-монгольски, повторил несколько раз. Это заставило Чжана рассмеяться.

– Ты говоришь на монгольском, не так ли? Мы с юристом Ван не понимаем тебя, а переводчикам сюда нельзя. Здесь есть надзиратели, которые умеют говорить по-монгольски, мы сейчас найдём хотя бы одного.

– Нет, нет! – Тэму весь вспотел, узнав, что должны прийти надзиратели. – Юристы, я скажу на китайском. Снимать проституток – ну, это когда платят деньги. – Правой рукой он показал жест, означающий «деньги». – Платят деньги, чтобы купить женщину, точнее, ночь с женщиной. – Он сложил две ладошки и прислонил их к правой щеке: – Чтобы спать!

– Ха-ха, – Чжан посмотрел на Цин Ни. – За деньги купить ночь с женщиной? Правильно, пусть будет «снять проститутку». Но, кажется, вы не заплатили никому, платили или нет?

– Сначала договорились, что втроём заплатим сто пятьдесят юаней. Полчаса договаривались.

– Да, это было запротоколировано на прошлой встрече, – вспомнил Чжан. – Цин Ни, ты окончила известный университет, практиковалась у нас в адвокатской конторе, скажи, в деле у Тэму есть какие-то вопросы? Когда вернёмся, просмотри материалы, содержащие такие примеры.

– Ага, – хоть Цин Ни и изучала юриспруденцию, но всего лишь с точки зрения теории, она не знала, как на самом деле происходит процесс правосудия, даже не могла себе представить. К тому же она поняла, что между реальностью и учебниками существует большая разница, поэтому ещё не понимала, как применить закон к судебному делу. Например, встреча юриста с подозреваемым, по УПК и документам шести министерств, разрешена. Но организация, ведущая дело, запрещает встречаться с подозреваемым. Юристы выпрашивали у всех подряд, никто не осмелился им разрешить, кроме того, те кто вёл дело, принуждали к даче показаний посредством пыток, но никто не придал этому значения.

В деле Тэму были проблемы с определением обвинения, но Цин Ни не понимала, какие именно.

Командир Чхэн отправил сообщение Цин Ни, которая в тот момент читала уголовный кодекс, попросив её срочно перезвонить. Цин Ни ещё не успела никому сказать свой номер пейджера, но командир Чхэн уже его знал. Она спросила, откуда он узнал номер и что случилось?

Он ответил:

– Не забывай, кем я работаю.

Чхэн сказал, что к ней в адвокатскую контору придёт человек, против которого заведено гражданское дело. Пусть она его подождёт.

Цин Ни сидела на своём маленьком стуле и от переживаний качалась на нём туда-сюда.

Цин Ни казалось, что после того, как она отказалась от получения квалификации юриста через директора Вана, его отношение изменилось, он странно улыбался со скрытым смыслом, как будто произнося: ну, поживём-увидим.

Цин Ни было тревожно на душе, как он себя поведёт? Директор Ван неоднократно намекал на его связи с судебной администрацией. Он является решающим звеном в дальнейшей судьбе и карьере Цин Ни.

Она инстинктивно понимала, чего он хотел, но не могла так поступить.

Неудивительно, что у него, кое-как перепрыгнувшего проходной балл, хватает наглости строить связи с судебной администрацией. Допустим, у него реально есть такие способности легко обрастать знакомствами и очень ценными связями, но Цин Ни ни за что не поддастся на это, потому что она никак не может полюбить лежащего на своём стуле толстяка, с животом, похожим на арбуз.

На самом деле она уже уловила атмосферу их отношений: сама Цин Ни не хотела повиноваться директору, а он уже начал это подправлять. Позавчера она услышала, как юрист Чжан говорил шёпотом:

– Только что директор Ван меня отчитал за то, что я взял Цин Ни с собой в изолятор, он сказал, что не следует вести туда людей без квалификации юриста. Но в тот раз он сам отпустил её…

В тот момент Цин Ни поняла, что юрист Чжан неплохой, он просто нерешительный, трусливый и безобидный человек.

Проработавшая несколько дней юристом Цин Ни неожиданно столкнулась с такой проблемой, но она не испугалась, подумаешь, ерунда какая-то. Она может стать не только юристом, но и председателем верховного суда, благодаря своей эрудиции и трудолюбию. Потом она подумала и решила, что всё-таки лучше стать юристом, потому что верховный суд ничем не отличается от других партийных органов. Каждый день проводить заседания, передавать документы, выражать свою точку зрения и бросать слова на ветер. А вот юрист – это свободная профессия, основывается на знаниях специальности. Вдруг она поняла, что подходы и методы юриста и чиновника почти идентичны.