Японские дети слушают старших и едят рис

Почему японки не особо стремятся работать?

Объяснение первое, антропологам понравится, – конфуцианская мораль в духе: «У каждого должно быть свое место». Показательно, что именно Япония и Южная Корея, страны с сильной конфуцианской традицией, отличились в этом зачете. Старые привычки практически неубиваемы: даже Северная Корея выделялась на фоне соцлагеря тем, что ее эмансипация женщин и прочая Роза Люксембург обошли стороной…

Объяснение второе, понравится экономистам: особенности японского рынка труда. В Японии по-прежнему живет и здравствует система пожизненного найма. Японский работодатель принимает выпускника университета на работу в качестве бесполезного балласта, сам находит ему применение, обучает его всему, что знает сам. Кстати, уволить работника на бессрочном трудовом контракте в Японии чуть сложнее, чем взобраться на гору Фудзи верхом на улитке в зимнюю вьюгу. Подобные инвестиции в персонал и связанные с этим риски требуют одного: безграничной лояльности персонала. Ведь если через пару лет обученный балласт начнет слишком много о себе воображать и найдет новую работу, все усилия пойдут прахом. Поэтому на перебежчиков в Японии смотрят очень косо: потеря работы или смена места работы – это социальное и экономическое самоубийство.

И вот женщины в эту схему ну никак не вписываются, потому что они имеют свойство выходить замуж и рожать детей. Плохо тут и первое и второе. Выйдя замуж, японка может решить, что поработала достаточно и теперь можно пожить за счет супруга, благо он и зарабатывает на 29 % больше минус заначка. А беременность – это временная потеря трудоспособности, а за ней воспитание ребенка, и эти дыры надо чем-то затыкать. Получается замкнутый круг: работодатель исходит из того, что женщина однажды с работы уйдет, и потому не ставит ее на ответственные должности, не прилагает усилий к ее профессиональному росту и платит ей по минимуму. Женщина, видя это, охотно уходит с работы при первой же возможности.

И, наконец, объяснение третье, понравится социологам: парадоксально, но в Японии плохо развита инфраструктура воспитания детей. Из всех крупных японских городов только Иокогама избавилась от очередей в детские сады. И только потому, что мэр Иокогамы Фумико Хаяси (женщина, разумеется) четыре года назад решила, что больше это безобразие терпеть нельзя, и включила административный форсаж. На 2013 год на очереди в детские сады в Японии стояли примерно 25 тысяч детей. Цифра на первый взгляд небольшая, но тут надо учитывать два обстоятельства. Во-первых, в силу указанных выше причин значительная часть японок после декрета на работу не возвращается и воспитывает детей самостоятельно. Во-вторых, очередь движется так медленно, что вставать в нее надо еще до зачатия, авось годам к семи примут в ясли. Так что не все в нее встают. А Иокогама не резиновая.

Максим Крылов, «Раздвоение японки. Родина хочет, чтобы она больше работала и больше рожала»

* * *

Неудивительно, что в силу всех перечисленных причин, японки, делающие карьеру, все чаще предпочитают оставаться одинокими. Это позволяет им стать в глазах работодателей как бы аналогом мужчины: если у женщины нет ни мужа, ни детей, она никуда не уйдет, и ее единственная семья – корпорация, где она работает. А значит, ее можно продвигать по служебной лестнице.

Способствуют этому и сильные расхождения во взглядах на брак мужчин и женщин. Если женщины, нацеленные на брак, стремятся выйти замуж по любви, то мужчины по-прежнему довольно часто склоняются к традиционным договорным бракам, когда все решают родители, а от молодых требуется только познакомиться и пожениться. Эта традиция постепенно уходит в прошлое, но довольно медленно. Так в 50‑е годы договорными были 75 % браков, а в 90‑е – около 17 %. Хотя, сказать по правде, не все так ужасно, как может показаться человеку, воспитанному в европейских традициях. Японцы настолько заняты на работе, что часто для них единственный способ познакомиться с хорошей девушкой – это дождаться, пока ее найдут и приведут родители. Так что большинство договорных браков заключаются по взаимному согласию и оказываются вполне крепкими.

Куда более серьезная проблема чем традиции заключения брака, это традиции жизни в браке. Социолог Кумата, исследовавший этот вопрос, писал, что очень многие японские мужчины по-прежнему придерживаются традиционных взглядов на женщину, а попросту говоря, рассматривают жен как замену своим матерям и считают, что жена может быть только домохозяйкой.

Перечисленные Максимом Крыловым проблемы хорошо видят и в самой Японии. Видят там и то, что в условиях низкой рождаемости и нехватки кадров есть только два пути – либо увеличение числа трудовых мигрантов (чего в Японии изо всех сил пытаются избежать), либо комплекс мер по привлечению на работу женщин. Второй путь сложнее, поскольку для этого приходится ломать многие устоявшиеся традиции, но тем не менее власти на всех уровнях предпринимают активные шаги в эту сторону. Прежде всего экономические, ведь чтобы заставить женщин выйти на работу, в первую очередь надо сделать так, чтобы им было невыгодно сидеть дома. Для этого перекраиваются системы страхования, налогообложения и социальной помощи.

Но все равно дело движется не особо быстро. Во-первых, потому что разница в зарплатах между мужчинами и женщинами никуда не исчезла, а во-вторых, все-таки преодолеть вековые традиции довольно сложно. Конечно, теперь уже мало кто будет косо смотреть на молодую мать, вышедшую на работу через год после родов. Но все же большая часть работающих женщин – это по-прежнему так называемые «офисные леди», как именуют работающих девушек, получивших образование, но еще не вышедших замуж. По идущей с XIX века традиции, это лишь временный этап жизни перед замужеством, во время которого девушка зарабатывает на приданое и ищет жениха. Это приемлемый и даже уважаемый путь, если он ведет к главной цели женщины, а эта цель в традиционном представлении может быть только одна – стать «хорошей женой и умной матерью». Такое вот противоречие, с которым не так-то легко справиться.

Групповое воспитание и метод вразумления

Большинство этнокультурных и психологических особенностей японского обучения и воспитания своими корнями уходят в психологию японской крестьянской общины, основным занятием которой было выращивание риса, требующее максимального сотрудничества всех ее членов. В те времена для большинства японцев уживчивость и трудолюбие были важнее личной силы, ловкости и храбрости, ценившихся в тех странах, где большую роль играла охота.

Кодекс группового поведения в общине складывался веками и в первую очередь был призван обеспечить ее коллективное выживание. Поэтому главной целью воспитания детей было научить их уживаться с другими людьми. Сотрудничество, а не индивидуализм, стояло на первом месте, члены группы защищались и поддерживались всей группой, а следовательно самонадеянность и отстаивание своих притязаний рассматривались как неповиновение.

Подобный подход сильно отличается от западного типа воспитания, особенно от американского, уделяющего больше времени воспитанию индивидуальности, креативности и уверенности в своих силах. И хотя со временем он в чем-то менялся, его основные черты остаются доминирующими в Японии и по сей день. Из этого подхода вытекает и довольно своеобразная методика воспитания.

В книге «Япония. Как ее понять: очерки современной японской культуры» японская система воспитания маленьких детей характеризуется как «вразумляющая». Суть ее можно охарактеризовать просто:

Дети учатся, имитируя поведение родителей.

Что это значит?

1. Во-первых, при «вразумляющем» воспитании детям не объясняют устно, что и как надо делать, а показывают на практике и предлагают повторить.

Когда во время социологического исследования сравнивали воспитание в США и Японии, был проведен эксперимент: матерей из обеих стран попросили научить детей собирать пирамидку. Японские матери сначала собирали ее сами, показывая ребенку, что и куда ставить. Потом собирал сам ребенок, если он ошибался, то мать снова показывала, как правильно делать, и так до тех пор, пока ребенок самостоятельно и правильно не собирал требуемую пирамиду. Американские же матери сначала объясняли, почему каждый блок пирамиды должен стоять именно там, где стоит, закрепляя внимание ребенка на каждой операции, а уже потом предлагали ему самому выполнить требуемую задачу. То есть, японская мать показывала на практике и «дрессировала» ребенка, пока навык не закреплялся, а американская делала упор на теорию и позволяла ребенку самостоятельно реализовать ее на практике.

2. Вторая особенность «предметного вразумления» заключается в том, что детей не принуждают следовать правилам, а подводят их к этому исподволь.

Это как раз тесно связано все с той же самой знаменитой вседозволенностью до пятилетнего возраста. По устоявшейся традиции японки не обладают той властью над своими детьми, каковой обладают американки, европейки или русские. Европейское традиционное воспитание в этом вопросе достаточно прямолинейно: мама сказала, ребенок должен подчиняться. Если не подчиняется – это плохой, невоспитанный ребенок. Японки же обязаны изменять свое отношение к детям в зависимости от обстоятельств, чтобы избежать душевного отчуждения. Кроме того, они должны сохранить привязанность ребенка, эффективную для воспитания «натаскиванием», в ущерб последовательности в соблюдении дисциплины.

* * *

Японцы редко приучают своих детей к дисциплине посредством силовых или властных методов, матери редко прямо просят своих детей сделать что-то и не принуждают к выполнению, если ребенок сопротивляется. И даже потом, уже в детских садах, тоже в основном используются методы воспитания, направленные на развитие у детей самообладания и владение своими чувствами. Здесь и «ослабление контроля со стороны воспитателя» и «делегирование полномочий по надзору за поведением». Дети делятся на маленькие группки, внутри которых выполняют различные задания. При этом они делают свою часть и следят, чтобы другие выполнили свою.

Европейцам и американцам кажется, что японские матери балуют своих детей, но на самом деле это вовсе не так, и позволение делать все, что ребенок захочет, это не баловство, а часть системы традиционного воспитания. Считается, что со временем детям становится трудно идти против желания матери, и они начинают считать недостойным для себя ее не слушаться.

Степанишина А. И. в статье «Воспитание детей в японском обществе» пишет: «Образ матери в Японии прежде всего связан в умах японцев с тем смыслом, который заключен в слове амаэ. Японскому слову амаэ трудно подыскать аналог в русском языке. Оно означает чувство зависимости от матери, переживаемое японскими детьми как нечто желательное. Глагол амаэру означает «воспользоваться чем-либо», «быть избалованным», «искать покровительства». Этими словами японцы выражают отношение к матери. Они положительно рассматривают стремление детей к родительской опеке (это стремление, по мнению большинства японцев, бережет ребенка от влияния плохой компании, употребления наркотических и психотропных средств), такую же оценку в их сознании получает и ответное действие родителей по отношению к детям».

Ну а окружающие при этом, как уже говорилось, вежливо самоустраняются, не мешая ребенку самовоспитываться под влиянием его любви к матери. Со стороны это кажется несколько бредовым, но, как известно, на практике эта система отлично работает, японские дети действительно вырастают вежливыми и воспитанными.

* * *

Японцы никогда не повышают на детей голос, не читают им нотаций, не говоря уже о телесных наказаниях. Широко распространен метод, который можно назвать «угрозой отчуждения». Самым тяжелым моральным наказанием является отлучение от дома или противопоставление ребенка какой-то группе. «Если ты будешь так себя вести, все станут над тобой смеяться», – говорит мама непослушному сынишке. И для него это действительно страшно, так как японец не мыслит себя вне коллектива. Японское общество – это общество групп. «Найди группу, к которой бы ты принадлежал, – проповедует японская мораль. – Будь верен ей и полагайся на нее. В одиночку ты не найдешь своего места в жизни, затеряешься в ее хитросплетениях». Вот почему одиночество переживается японцами очень тяжело, и отлучение от дома воспринимается как настоящая катастрофа. Японка никогда не пытается утвердить свою власть над детьми, так как, по ее мнению, это ведет к отчуждению. Она не спорит с волей и желанием ребенка, а выражает свое недовольство косвенно: дает понять, что ее очень огорчает его недостойное поведение. При возникновении конфликтов, японские мамы стараются не отстраниться от детей, а, наоборот, усилить с ними эмоциональный контакт. Дети же, как правило, настолько боготворят своих матерей, что испытывают чувство вины и раскаяния, если доставляют им неприятности.

Татьяна Тимофеева, «Японское воспитание»

* * *

Здесь наверное следует сказать, что воспитательные приемы в Японии с одной стороны и Европе и США с другой обусловлены не только историческими традициями, но и разными целями. Хороший ребенок в глазах японцев – это совсем не то же самое, что хороший ребенок в глазах европейцев, американцев, да в общем-то, и русских. У нас и общество, и родители считают, что дети (в идеале) должны быть воспитанными и послушными, но в то же время каждый ребенок должен быть личностью, хорошо учиться и уметь отстаивать собственное мнение. Японцы же предпочитают придавать большое значение манерам, воспитанности и умению себя вести. Поэтому, в отличие от западного стандарта, воспитание маленьких детей в Японии в первую очередь направлено не на развитие творческих способностей человека, а на формирование в ребенке понятия о человеческом общежитии, ну и вообще на воспитание физически и психически здорового человека, умеющего работать в коллективе, четко выполняя то, что ему поручат, и не мешая окружающим.

Японские матери стараются чуть ли ни с младенчества воспитать у ребенка способность контролировать свои эмоции: сдержанность, послушание, вежливость и способность заботиться о себе самом. В обществе, ориентированном на групповое сознание, важно с пониманием, тактично относиться к окружающим, и японский стиль общения основывается на некоей разновидности умения «читать мысли». Поэтому и считается, что приказывать ребенку нельзя, он должен сам осознать, как надо себя вести. В воспитательных целях это используется таким образом: если, например, ребенок колотит ногами в дверь и повреждает ее, японская мать постарается исправить его поведение выражением типа: «Дверь заплачет от боли». Американка или европейка в этом случае скорее всего просто скажет: «Ты плохо себя ведешь. Нельзя так делать». Другими словами, японки взывают к чувствам ребенка или даже ссылаются на «чувства» неодушевленных предметов, чтобы научить его правильно вести себя.

В Японии люди вообще приучены считаться с мнением и чувствами других, там это необходимая предпосылка для надлежащего поведения. Это воспитывается с раннего детства, а потом закрепляется в детском саду и школе. Именно так реализуется основная задача японской педагогики – воспитать человека, который умеет слаженно работать в коллективе.

Группа или коллектив вообще является основой социальной структуры в Японии. Поэтому при воспитании детей также активно поощряется любое их взаимодействие в группе. Причем как на формальном уровне, когда группа – это некое официальное объединение (например, школьный класс), так и на неформальном. То есть, в отличие от многих других стран, где родители все время боятся дурного влияния «улицы» и стремятся оградить своих чад от общения с другими детьми, за исключением прошедших строгий отбор, в Японии дружба детей и подростков со сверстниками изо всех сил поощряется. Не так страшно, если некоторые из этих друзей-приятелей окажутся не слишком благополучными и воспитанными, зато это подготовит ребенка к взаимодействию с людьми во взрослых отношениях. Играя с другими детьми, он учится общаться в группе.

Но если группы приятелей складываются стихийно, то в детских садах и школах детей целенаправленно готовят уже не просто к общению со сверстниками, а к взаимодействию в любом коллективе, независимо от того, нравится он им или нет. Это задел на будущее, ведь когда японец придет на свою первую работу, он, в идеале, должен остаться на ней навсегда, а значит, сразу поладить с коллективом, каким бы тот ни был. Поэтому в школах есть целая система обучению работать в группе, школьников постоянно тасуют, переводят их одной группы в другую, делят на пары, поручают разные совместные задания, добиваясь того, чтобы каждый мог найти общий язык с каждым.

С одной стороны это прекрасно, за японских детей можно только порадоваться, а с этой системы стоит брать пример, ведь во многих странах очень остро стоит проблема неумения общаться. Однако есть и оборотная сторона, о которой тоже не надо забывать. Осознание важности роли коллектива приводит к сильной психологической от него зависимости. Нам ли это не знать – в 90‑е годы на все корки ругали советское воспитание за то, что оно делает людей «винтиками» и лишает собственного мнения, а героями считали «стиляг» и прочих неформалов, выделяющихся из толпы. Но ведь в Японии зависимость от коллектива ничуть не меньше, и тех, кто пытается выделиться, тоже очень не любят. Правда, в богатой капиталистической стране это принимает несколько иные формы. Так, например, очень большая часть рекламы в Японии адресована подросткам, потому что те настолько психологически зависят от мнения окружающих, что готовы из кожи вон вылезти, лишь бы быть не хуже других. То, что есть у одного подростка, обязательно должно быть и у всех его друзей, а если у кого-то не будет, тот будет чувствовать себя ущербным, недостойным своей группы, и получит серьезную моральную травму.

Ну и наконец, пока во всем мире правительства и владельцы корпораций ломают головы над тем, как бы добиться того, чтобы и у них люди работали так, как работают японцы, в самой Японии настроения куда менее радужные. Как уже говорилось, сильная сторона японского воспитания – это одновременно и его слабая сторона. Вся система образования Японии ориентирована на формирование и воспитание исполнителей, послушных функционеров. Перекос в сторону группового сознания приводит к неумению самостоятельно мыслить. Благодаря такому «групповому» подходу, из детей вырастают нерешительные взрослые, перекладывающие решение проблем на других и старательно избегающие личной ответственности. И это вполне естественно – ведь подобная система воспитания приводит к тому, что все установки у человека оказываются не внутренние, а внешние. То есть, не «я должен» и «я могу», а «общество считает, что я должен» и «общество укажет мне, что я могу».

«Более того, – пишет Татьяна Тимофеева, – идея соответствия единому стандарту настолько прочно укореняется в сознании детей, что, если кто-то из них и высказывает собственное мнение, он становится объектом насмешек или даже ненависти. Это явление сегодня особенно распространено в японских школах и получило название «идзимэ» (понятие, близкое нашей армейской «дедовщине»). Нестандартного ученика травят, часто избивают… Наблюдаются в Стране Восходящего Солнца и явления, которые свойственны в том числе России: растет инфантилизм подростков, возникает неприятие молодежью критики со стороны взрослых, проявляется агрессия по отношению к старшим, в том числе и к родителям».

Эта слабая сторона японского воспитания стала особенно заметна в последние десятилетия, когда стремительно развивающиеся технологии стали требовать большого числа специалистов с гибким мышлением, умеющих перестраиваться и легко воспринимать новшества. Во многих сферах науки и техники уже недостаточно быстро вводить в действие новые технологии, надо все время придумывать еще более новые, чтобы не отстать от конкурентов. И вдруг оказалось, что хваленые японские работники, которыми восторгаются предприниматели всего мира, не справляются с новыми требованиями. Потому что они отличные исполнители, но совершенно не умеют самостоятельно мыслить и тем более смотреть в будущее. Причем такая ситуация на всех уровнях, от простых рабочих до высокооплачиваемых специалистов.

Теперь Япония изо всех сил старается измениться, подгоняясь под запросы интернационального общества, японцы осознали необходимость развивать свои способности к индивидуальному мышлению, чтобы стать более независимыми. Однако попытки просто копировать западную методику быстро провалились, поскольку чрезмерная независимость и индивидуализм также могут быть деструктивными, к тому же эти черты плохо усваиваются японцами. Сейчас в Японии пытаются создать такую систему воспитания подрастающего поколения, которая позволит детям развивать самостоятельность и иметь собственное мнение, но в то же время будет способствовать выработке корпоративного духа.