Глава 7
Одним вечером, мы уже были дома, неожиданно позвонили охранники с проходной и сказали, что курьер привез посылку и именно для меня. Они уточняли, можно ли его пропустить или я сама к нему спущусь. Я очень удивилась, но влезла в ботинки и поехала на лифте вниз.
Курьер передал мне довольно объемную картонную коробку, но не очень тяжелую. Я расписалась на бланке и поехала обратно, изучая посылку в моих руках. На наклейке было написано от руки размашистым подчерком: Марк + Гарт. Я улыбнулась и прошла в квартиру. Юджин свесил голову со второго этажа:
– Что там?
Но я с таинственным смешком ответила:
– Секрет! – и ушла к себе в комнату. Поставила коробку на пол и уселась рядом, скрестив ноги.
«Как же любопытно!»
На завернутых в тонкую папиросную бумагу вещах лежала небольшая записка:
«Для бесконечного психа! Мы думаем, что этот дизайнер создан для такой, как ты, детка».
И пририсованы две мордочки с белыми и черными волосами. Я достала первую вещь и не смогла удержаться от смеха: это были шаровары, типа вьетнамки, с разными веселыми нашивками и кучей кармашков. Еще там был сарафан, сшитый из разных кусков тканей, с хвостами вместо обычной юбки и даже комбинизончик, тоже совершенно невероятный в своем безумии, странный и волшебный одновременно.
Кто еще, кроме такого психа, как я, смог бы это одеть?
Я пока не решалась надевать эти вещи, но их присутствие в моем шкафу очень меня согревало. При следующей встрече, я обняла по очереди и Марка и Гарта, шепча им в ушко свое «спасибо», чем сильно удивила всех окружающих. Юджин даже закричал:
– Так нечестно! За что?
Наконец, все съемки были закончены, а клип смонтирован. Фоксы собрались у нас, чтобы вместе оценить получившийся результат. Мы сели в ряд на диване и установив ноутбук на столе, Хэзл нажал старт.
Я смотрела видеоряд и не могла поверить, что это была моя история, та самая, которую я когда-то увидела у себя в голове. Что она ожила, развернулась, понеслась. Клип получился замечательный, светлый, смешной и в то же время страстный. Мы смотрели молча, не отрываясь от экрана и когда он почернел, после окончания, я не могла не сказать вслух:
– Это восхитительно! И я так вами горжусь!
«Что? Это серьезно я сказала? Такую трогательную вещь?!»
Видимо, Фоксы подумали также, потому что Райк сразу отметился:
– Хей! Неужели кто-то в нас поверил?
Я улыбнулась:
– Если только совсем чуть-чуть.
Но гитарист, конечно, на этом не остановился:
– Да, хвали нас еще, еще!
– Все! – я встала и направилась на кухню. – Забираю свои слова обратно.
– Нет, не получится! – со смехом закричал Райк, оборачиваясь ко мне. Все засмеялись вместе с ним.
А на завтра наш клип вышел в эфир, чтобы взорвать все хит-парады и радиостанции. Это был несомненный успех и начало настоящей Фокс-истерии. Телефоны и электронная почта разрывались от приглашений на интервью и участия в фотосессиях. Запросы на проведение концертов от различных клубов, а армия фанаток пополнилась новыми полками.
Хэзл лучился радостью, аки солнце, а ребята, наверно, еще не до конца осознавали происходящие с ними перемены. Но менеджер продолжал держать их в строгости и репетиции не отменял.
Я теперь почти каждый вечер проводила дома одна, наблюдая по интернету, как у Фоксов берут многочисленные интервью, а девушки рыдают на их выступлениях. Зато я спокойно училась.
Однажды, как обычно подъехав в студию на репетицию, я не увидела там Шеннона. Он всегда был пунктуален, и я поинтересовалась, где же гитарист. Хэзл, который сегодня был с нами рассказал, что Шеннон заболел и остался дома. Я немного задумалась и спросила еще:
– А он живет один или у него есть, кто мог бы за ним ухаживать?
Все недоуменно переглянулись и Райк сказал, озвучивая общее мнение:
– На самом деле, Шеннон, никогда не рассказывает о своей личной жизни, но мне кажется, он живет один.
Я поднялась, вешая сумку обратно на плечо:
– Тогда я заеду к нему, узнаю как он и куплю что-нибудь поесть и фруктов, наверно.
Райк фыркнул:
– Пфф, зачем? Он же не маленький, сам справится.
Я покачала головой:
– Так нельзя, я волнуюсь.
И узнав у Хэзла адрес, поехала к гитаристу, зайдя по дороге в магазин.
Дом, в котором жил Шеннон не был настолько навороченным, но тоже с охраной внизу. Записав мои данные в журнал, меня пропустили, и я направилась на поиски нужной квартиры.
Звонка не было и дверь была слегка приоткрыта.
Я недовольно подумала:
– Еще один беспечный, – и вошла внутрь.
Из-за угла раздался хриплый голос:
– Багира, да не кидайся же под ноги, и так голова кружится!
Я поспешила вперед, чтобы успеть поддержать пошатнувшегося Шеннона, в мягкой домашней одежде. Он удивленно вскинул на меня глаза:
– Хлоя? Как ты здесь оказалась?
Под ногами у него крутилась красивая персидская кошка, требовательно мякая в сторону своей миски. В этой квартире гостиная тоже была совмещена с кухней, но была более скромных размеров и, судя по пледу и подушке на диване рядом, Шеннон сейчас лежал именно здесь. Я усадила его на диван и попросила не вставать. Его руки были очень горячие, а щеки пылали температурой.
– Простите меня за беспорядок, но здесь, проще дотянуться до воды и лекарств и я не стал перебираться в комнату, – пытался оправдаться молодой человек. – И Багиру надо покормить…
Язык его заплетался.
– Шеннон, ложитесь. Я все сделаю, не волнуйтесь. Вы приняли что-то от температуры?
Он откинулся на подушку:
– Да, недавно, еще не подействовало. Вон там коробочка.
Я посмотрела в указанном направлении. Ладно, хоть один осознанный поступок.
Затем насыпала кошке еды и поставила ее мисочку на пол. Вид у мадам был недовольный. Но она соизволила откушать.
Я достала из пакета лимоны, несколько апельсинов и упаковку с кусочками курицы, а также немного свежей зелени и хлеб.
Судя по тихому дыханию позади, Шеннон заснул. Я приготовила кислый лимонад, нарезав лимоны, и перелила его в графин и поставила отвариваться куриный бульон, не сразу разобравшись с модной электроплитой.
«Теперь, можно, наконец, оглядеться».
Квартира была очень уютная, светлая, выполненная в бежевых и кремовых тонах. Никакого металла вокруг, только светлое дерево и мягкие ковры. На столике около окна стояли лаконичные рамки с фотографиями, и я подошла, чтобы их рассмотреть. На одном снимке были изображены еще мелкие Шеннон и Юджин. Я уже знала, что они дружат с детства. Их родители были музыкантами и поддерживали отношения всю жизнь. Мальчишки на фотографии были такие смешные: лет наверно, по 9 -10, худые, загорелые, на фоне моря с футбольным мячом в руках.
«Столько лет, они вместе уже столько лет… как он справляется?»
Шеннон зашевелился и открыл глаза. Я опустилась около него на пол.
– Вы стали бледнее. Это хорошо.
Мы все еще иногда обращались друг к другу на «вы». Он мне казался самым серьезным из всей компании.
– Да, – слабо улыбнулся гитарист. – Я и чувствую себя немного лучше.
У меня в руках осталась та фотография. Я посмотрела на нее:
– Шеннон, как вы можете… так долго… это ведь больно, очень больно, ведь вы его…
Я не решилась произнести последнее слово. Но этого было достаточно, чтобы лицо молодого человека стало испуганным, растерянным.
Да, я не могла не замечать грустные затаенные взгляды, мелькавшую печаль. Это как прохладное облако вокруг. Человек, который сам раньше любил, все это понимает.
Рассмотрев мои глаза, не осуждающие, не наполненные отвращением или гневом, а только бесконечным сочувствием к его боли, Шеннон разгладил напряженный лоб и уже смог грустно улыбнуться:
– Я рад быть его другом.
Осторожно погладив его по плечу, не в силах снять его ношу, я только сказала:
– Спи. Я буду рядом.
«Вот такая сказка, про печального эльфа».
Шеннон снова закрыл глаза, а я прислонилась к спинке дивана.
«Некоторые вещи не исправишь, не поможешь, как бы сильно не хотел».
Заправив готовый и ароматный бульон зеленью, и оставив его остывать, я выключила верхний свет и снова присела на пол рядом с диваном, около подушки с головой музыканта. Было так тихо. Глаза закрылись сами собой.
Когда я проснулась, в комнате было совсем темно. Я включила телефон – на экране засветилось 22.30 и еще куча сообщений и не отвеченных звонков от Юджина. Я оставляла телефон в беззвучном режиме. Кошка круглыми глазами следила за мной из-под стола.
Я ей улыбнулась:
– Да не волнуйся ты, я уже ухожу с твоей территории.
Приложив ладонь ко лбу молодого человека, чтобы удостовериться, что температуры нет, я оставила ему записку с просьбой пить лимонад, если захочет бульон и утром непременно сообщить о своем самочувствии. Потом также отправила сообщение Юджину:
– «Я еще у Шеннона. Но уже выезжаю».
Затем, оглянувшись вокруг и убедившись, что все в порядке, тихо вышла, вызывая себе такси.
Стоило мне хлопнуть дверью, как передо мной сразу возник Юджин, строго спрашивая:
– И что вы так долго делали?
Я удивленно на него посмотрела, погруженная в свои мысли, и честно ответила:
– Спали.
– Что? – парень оторопел. Я спокойно прошла мимо него и открыла холодильник, чтобы достать упаковку с соком.
Следом вбежал булькающий эмоциями Юджин:
– Ты должна объясниться!
Я устало вздохнула, но продолжила:
– На самом деле нас было трое.
Вот это уже повергло певца в шок:
– И… кто был третьим? – спросил он заикаясь.
Я не торопясь наливала яблочный сок в высокий граненый стакан:
– Еще одна девушка. Но она только наблюдала. Такая скромная.
И засмеялась внутри, вспомнив недовольную мордочку Багиры.
На Юджина было больно смотреть, поэтому допив сок и сполоснув стакан, я все же сказала:
– Шеннон спал, потому что у него температура. Я уснула сидя на полу рядом, а Багира действительно, за нами наблюдала. Но твои настойчивые вопросы были не корректны.
Поставив стакан на сушку, я отправилась к себе в комнату.
– Отшлепать бы тебя… тапочкой, – раздалось сзади.
Но я только улыбнулась:
– Завидуй молча, – и закрыла за собой дверь.
Глава 8
Следующим утром, когда мы завтракали, Шеннон прислал мне селфи с градусником, на котором была хорошая температура и с заглядывающей в камеру мордой Багиры. Я улыбнулась на их дуэт.
Юджин сразу подозрительно на меня покосился, нахмурив прекрасные брови. Я пояснила:
– Это от Шеннона. У него все в порядке.
– Рад слышать, – буркнул певец.
«Ну, вот что он там себе насочинял?»
Кстати, я недавно днем шла по городу и, проходя мимо газетного киоска, заметила журнал с интересной обложкой. На ней был Юджин. Нет, журналов с Фоксами в последнее время было очень много, но на этом крупно было написано: Солист группы «Фокс» рассказывает о своей личной жизни!
Я остановилась и начала пролистывать издание. Как я и думала, само интервью было обычным, но на вопрос журналиста о личной жизни, Юджин ответил, что сейчас ищет свою любовь.
Я немного посмеялась над формулировкой, однако это была правда, в последнее время женщины практически исчезли из его спальни. Я сначала подумала, что это вязано с безумным графиком и усталостью, но ответ оказался просто смешным, в стиле Юджина. Заметив однажды, что его лицо сильно скривилось после того, как он прочитал сообщение в телефоне, а это было на него не похоже, я вопросительно посмотрела на молодого человека. И он объяснил:
– Это от Беллы.
«А, та самая актриса из музыкального клипа. Не знала».
Хоть папарацци подлавливали их вдвоем, но мне казалось, что это пиар-ход. Юджин вздохнул и ухватил себя одной рукой за голову:
– Хлоя, я честно пытался следовать твоему совету, мы ходили на свидания, но она только и делала, что говорила об одежде или пересказывала мне сплетни о своих знакомых. Я так не могу.
С немалым удивлением выслушав его признание, я все-таки рассмеялась:
– Ох, Юджин, ты же не должен себя заставлять! Тебе надо найти девушку, с которой будет легко, волнительно и интересно.
Парень немного обиженно и укоряющее на меня посмотрел:
– Почему то, мне теперь кажется, что это совсем не просто.
Я покачала головой, подумав, что в некоторых вопросах, он остается сущим ребенком.
Через несколько дней Шеннон поправился и вернулся к группе, а я, напротив, проснувшись утром, почувствовала, как ломит косточки и першит в горле.
«Все-таки Шеннон болел чем-то вирусным».
Я заставила себя встать, собрать немного вещей и написала Хэзлу, что заболела и поживу пока у себя, чтобы никого не заразить, затем оставила короткую записку Юджину на холодильнике, на тот случай, если он вдруг, рано проснется, но это было сомнительно, и уехала на свою старую квартиру.
Когда я открыла заедающий замок, держа в другой руке пакет с продуктами и лампочкой, у меня наступил небольшой культурный шок. Контраст между нашими жилищами был очень велик!
Но это подтолкнуло меня на горькую и отрезвляющую мысль.
«Да, ты слишком расслабилась. Вот твоя реальность».
Я открыла ненадолго окно, чтобы проветрить застоявшийся воздух, но зубы начали выбивать чечетку.
Все ясно, температура поползла вверх.
Надев байковую пижаму, я приняла лекарство и легла в постель.
– Бум! Бум! Бум! – стучало в голове.
Что это? Опять соседи что-то прибивают? Но вновь раздавшиеся «бумы» шли от моей двери. Я открыла глаза. Уже наступил вечер.
«Боже, просто уходите! Мне ничего не надо!»
В теле была такая слабость. Но визитер не сдавался. Я вылезла из кровати и, подойдя к двери, заглянула в глазок.
– Юджин?!
Я быстро открыла замок, выглядывая в коридор:
– Что ты здесь делаешь?
Парень стоял в марлевой повязке на лице и изображал пальцами знак «V». У его ног стоял огромный пакет.
– Я специально уехала, чтобы тебя не заразить! – моему возмущению не была предела.
Но он только рассмеялся:
– Смотри, я в повязке! И потом, я почти никогда не болею. Можно войти?
Я попятилась назад, пропуская его в квартиру. Юджин начал оглядываться в полном изумлении и даже присвистнул:
– Ого, так такие места существуют!
Я залезла обратно в кровать и хмуро спросила:
– Какие места?
– Ну… – Юджин подбирал слова. – Маленькие и страшные!
Я не стала отвечать, поскольку ничего приличного в ум не приходило.
Парень взял стул и, поставив его спинкой вперед, оседлал как коня возле кровати.
– Ты плохо выглядишь, – выдал он.
– О, благодарю,– отозвалась я с сарказмом и прикрыла глаза, сев прислонившись к стене и подложив под спину подушку. – Зачем ты пришел?
– Чтобы тебя проведать! – ответил Юджин весело. – Мы все волновались, вот, смотри!
Молодой человек протянул мне телефон с фотографией всех Фоксов на фоне продуктовых полок с апельсинами в руках.
– Мы вместе пошли в магазин, чтобы собрать тебе передачку.
Я улыбнулась, глядя на их яркие улыбки и поднятые большие пальцы вверх на фото.
– Спасибо, Юджин. Но я, правда, хочу отдохнуть.
– Так, я тебе не мешаю, – задорно сказал он и поставил подбородок на спинку стула.
– Хлоя…
«Словно комарик, честное слово».
– Ммм?
– Я пытался написать новую песню, лиричную, ведь всем так понравилось, но…
– Не думаю, что ты поступаешь правильно, – перебила я парня не открывая глаз. В голове шумело. – Лучше напиши что-то… энергичное, бойкое, не только для девушек, но для всех. Напиши для друзей и о дружбе, какую-нибудь зажигательную композицию. А ее сердцем станет супер крутое соло Шеннона и Райка на электрогитарах.
Юджин замолчал, погрузившись в свой мир и вскоре начал нашептывать:
– Все, все, рядом, рядом…Сегодня зажигаем. Ночью этот город наш…
Его пальцы неосознанно выбивали ритм по спинке стула.
Я открыла глаза и посмотрела на полного вдохновения певца:
– Юджин, пожалуйста, езжай в студию, а? И запиши там со всеми, все, что ты придумал.
Он очнулся и сказал неуверенным тоном:
– Но я ведь только пришел…
– Со мной все в порядке. Иди!
Я проводила его до двери и закрыла замок. Повернувшись, я больно стукнулась ногой обо что-то твердое на полу.
– Это еще что?
Через прозрачный пластик светились яркие оранжевые бока. Огромный пакет с апельсинами. Да здесь полмешка! Я их даже не подниму. И что мне с этим теперь делать?!
А на утро, в телефоне, меня уже ждал аудио файл с демо-записью подписанный: «Попробуй не подпевать!»
Похоже, они играли всю ночь. Я включила трек и по мне сразу ударили электрогитары. Я вздрогнула, но потом оценила. Получилось действительно круто, и я начала тихонько подпевать Юджину в припеве:
– Ночью этот город наш…
Новую песню записали очень быстро, Райк и Санму (хоть последний и не говорил) были в восторге и вкладывались в эту композицию полностью. Вскоре к нам снова приехал Бриан для разработки плана будущего клипа. Я тоже сидела рядом, и даже не на пуфике.
Режиссёр начал предлагать сложные истории, в стиле прошлой работы, но когда мне дали право голоса, я предложила, напротив, все упростить и использовать записи из хроники, которую вели Фоксы. Я часто замечала, как они снимали на видео репетиции и моменты перед выходом на сцену и еще то, как они друг над другом подшучивали. И довольно часто.
– О! – загорелся Бриан. – Это мысль!
– Также можно, – продолжала я, – поснимать видео людей на улице, молодежь. Давать им послушать новую песню и снимать их реакцию или просить подпеть.
– Да, да! – уже обращался Бриан с блестящими глазами только ко мне. – А поверх будет звучать композиция и еще надо, чтобы было солнце и …
Послушав наш увлеченный диалог, Райк уточнил:
– Мы здесь вообще, нужны?
Юджин пожал плечами:
– В любом случае, я думаю, получится классно.
Собственно, он был прав. Когда все смонтировали, результат превзошел наши ожидания. Моменты с молодежью на улицах города получились такие искренние и трогательные. Многие, конечно, стеснялись, но, узнав, что они появятся в клипе группы «Фокс», с энтузиазмом соглашались участвовать. Некоторые танцевали.
Все же, такие кадры специально не снимешь, не сыграешь.
А как мы хохотали, просматривая старые записи, особенно меня порадовало видео с гастролей группы, где, чтобы поддерживать хорошее настроение во время долгих переездов, ребята старательно измывались друг над другом. Мы вставили в клип кадры с разрисованным ночью зубной пастой лицом Райка, с украшенным бантиками и с завязанными хвостиками Шеннона и то, как Санму невозмутимо ходил целый день в ободке с кошачьими ушками на голове, проиграв в каком-то глупом споре. Он в таком виде и расплачивался на кассе в магазине и обедал в людном кафе, но даже бровью не повел. Удивительная выдержка.
Благодаря новой песне группу «Фокс» оценила и мужская часть населения. Теперь под этот трек танцевали в клубах и многие гоняли по ночному городу.