Сказано было негромко, но услышали все, а в голосе звучало если не презрение, то явная насмешка. Девушка-киборг мило улыбнулась, а вот её супруг не стал лукавить, и взгляд его был недобрый.

– Эдуард! – одёрнула своего сына мать. – Веди себя подобающе.

Видать Афалия не зря отрекомендовала своего брата, как грубияна, коль скоро он позволил себе открытое неуважение по отношению к гостю. Его сестра была тоже не подарочек, но Элан всё же чувствовал к ней некую симпатию, а вот Доронин-младший ему сразу не понравился. Трудно сказать чем. Сестра всё-таки была эволэком, взбалмошное, но родное, хамовитое, но ранимое существо, за агрессией которого прятались боль и беспомощность. А этот гусь был другим.

– Смею Вас заверить, Эдуард, – через чур вежливым тоном сказал эволэк, – если бы меня интересовали половые извращения, то я приобрёл бы их за в сто раз меньшую сумму, самого высокого качества и абсолютно любого количества. Не судите, пожалуйста, других по своим меркам, ведь можно получать удовольствие от жизни, не залезая в долги. Приобретение класса А-1 утехи ради есть не самый разумный способ тратить таким трудом накопленный капитал.

Коллеги по работе поползли со стульев от смеха, давясь не пережёванной ещё едой, а все трое Дорониных покраснели, причём казалось, что вместе с одеждой, и, что самое удивительное, оппонент рыжего плута, похоже, абсолютно не ожидал подобного решительного отпора. Фраза про долги содержала конкретный смысл: за Дорониным-младшим шла молва довольно расточительного гуляки, а Элан продемонстрировал неплохую осведомлённость. Обе стороны, без сомнения, перед столь важной встречей собирали друг о друге информацию.

– Я не имел в виду ничего плохого, – с напускной вежливостью ответил Эдуард, хотя в голосе хрустело раздражение. – Просто беспокоюсь за Афи. Вы, молодой человек, известны своим авантюризмом, и меня беспокоит, что милая моему сердцу сестрёнка попала в Вашу компанию.

Мирра и Ольга смотрели на Доронина-младшего уже с сочувствием: хоть и хам, а немного жаль дурня, не понимает с кем связывается, а когда поймёт, будет поздно.

– А Вы уверены, мой дорогой друг, – в тон продолжил Элан, – что правильно чувствуете тона, и в состоянии отличить авантюру от трезвого и тонкого расчёта? Ведь моё формальное положение в иерархии ИБиСа может не говорить ровным счётом ни о чём.

– Я в курсе, что Вы вхожи в доверие к Императрице, и она благоволит Вам, – дворянин не сдавался, но явно стал осторожней, хотя капкан уже захлопнулся.

– Эволэки нашего поколения немало чем ему обязаны, – неожиданно поддержала Элана Афалия, смерив брата сердитым взглядом. – Введение КСС – его заслуга, позволившая сильно изменить расстановку сил в институте.

– Да, я в курсе, – кивнул Эдуард. – Вы просто выбили почву из-под ног Учёного Совета, нажив себе кучу влиятельных врагов. И это Вы называете, хм, тонким расчётом?

Это уже был вызов, но эволэк не был уверен, что его оппонентом является младший Доронин. Не является ли всё происходящее спектаклем, призванным скрыть интерес губернатора к происходящему? Может просто разведка боем, а главные силы приберегли для решающего удара? Он бросил быстрый, но цепкий взгляд на Ростислава Алексеевича. Тот с явным недовольством на лице пытался без слов дать понять сыну, что переступать черту не стоит, но отпрыск был слеп. Впрочем, привыкший к лицемерию людей Элан не спешил принимать всё за чистую монету.

– Невозможно на фундаменте построить новое здание, не разрушив предварительно старое, – покачал головой эволэк. – Меня, смею заверить, не интересует крысиная драка за руководящие посты в ИБиСе, я не гожусь в рулевые. Но и стоять в сторонке, глядя на то, как руководство готовит очередные пафосные речи для похорон, не стану.

– Ну, дети, – всплеснула руками хозяйка, – что за настроения?

– Мамочка, ты же не думаешь, что кто-то отменит грандиозные планы развития Человечества? – укоризненно сказала Афалия.

– Ох, – тяжело вздохнула хозяйка, – ты бы, доченька, держалась подальше от этого.

Её глаза были наполнены тревогой за судьбу любимого дитя. Сколько пришлось матери пережить неприятных разговоров! Сколько уговаривала своё чадо: сходила в погружение три раза, ну и хватит! Действительно, эволэк может в любой момент разорвать контракт, если не чувствует в себе сил продолжать, никаких последствий это не влечёт.

Афалия упрямо мотнула головой:

– Нет, хочу ещё! Я сейчас номер четыре, а буду первой!

Она стукнула кулачком по столу, звякнули приборы, и, гордо вздёрнув острый подбородок, обвела всех торжествующим взглядом, словно уже получила желаемое.

– Вы, Элан, совершенно бессовестный тип, – ровным тоном сказал губернатор, в сердцах шлёпнув салфеткой по тарелке.

– Да, ну? – Рыжий плут прищурился, расплывшись в довольной улыбке.

Его товарищи замерли, обратившись в слух, а Ольга готова была поставить голову на отсечение: это был очень желанный для её супруга ход со стороны Доронина, ведь тот аж просиял, ничуть не обидевшись на прозвучавшее оскорбление. Сейчас начнётся…

– Именно, – продолжил Ростислав Алексеевич. – Вы воспользовались амбициозностью моей дочери, и готовы поставить на кон её жизнь, лишь бы получить помощь с моей стороны.

Элан хмыкнул, улыбка стала ещё шире, позабытая изысканная еда осталась без внимания.

– Не надо мне читать морали о чести и достоинстве, господин губернатор. Вы же используете труд рабочих на своих землях, и получаете при этом львиную долю прибыли от их труда, и не краснеете. Так устроен наш мир.

Доронин-старший нахмурился, но крыть, кроме мата, было нечем, а он ещё не настолько рассердился, чтобы утратить контроль над собой.

– Наша сделка куда как более справедливая, – продолжил юноша, – ведь все участники получат одинаковую долю. Кроме того, мне не нужен постамент над толпой для самоутверждения – это до противного стандартно.

– Тогда, что тебе нужно? – прямо спросил губернатор.

Элан уже вскипел по-настоящему, привстав со своего места. Будь они не ладны, все эти напыщенные павлины, вечно мерящие свой кафтан на чужие плечи! Почему в их головах не умещается ничего кроме номеров банковских счетов?! Почему они вечно ищут чужую выгоду, не понимая, что людьми могут двигать и иные мотивы, никак не связанные с деньгами?!

– Я просто хочу, – прорычал эволэк, – чтобы Аллея Памяти не стала ещё на несколько десятков метров длиннее! Это достаточный аргумент?!

Он рухнул на стул, воткнул в прожаренный кусок мяса вилку с такой силой, что пробил и фарфоровую тарелку – характерный хруст невозможно было спутать ни с чем. В зале повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием огня в огромном камине. Но ибисовцы зря подумали, что своей выходкой Элан загубил дело.

– Вы боитесь за свою дочь, – нарушила молчание Ольга, все подняли глаза от тарелок на неё. – Правильно делаете, что боитесь. Эта упрямая чертовка не отступит, и Еноселиза не минёт её.

Доронин помрачнел, уже и не злясь совсем, Доронина расстроилась ещё больше, только услышав название системы: каждая буква, как приговор.

– Жизнь близкого Вам человека уже в опасности, – продолжила киборг, – вопрос стоит только так: что Вы собираетесь делать?

Отец исподлобья посмотрел на дочь, но та и не думала извиняться за доставленные папе и маме бессонные ночи. Эволэки всё же были людьми, каждый со своим характером и мировоззрением, и каждый представлял по-своему те возможности, которые давали контакты с Океанесом. Кто-то хотел разбудить в своей голове спящие мертвецким сном способности. Кто-то хотел заработать денег, и через них реализовать свои замыслы, совсем не обязательно связанные с ИБиСом. Кто-то видел романтику в возможности помогать Человечеству в его стремлении к новым мирам, и таких, пожалуй, было большинство. Ну а Афалия хотела быть первой.

В конце концов, амбиции – не всегда зло. Достаточно трудно представить себе человека, совершенно лишённого честолюбия, но упорно пробивающего свою дорогу в жизни, человека стремящегося к успеху. А опыт работы эволэка мог открыть много дверей, ведь труд на этом поприще очень престижен, а девушка желала добиться успеха сама, без родительской опеки. Элан её устремления понимал, и уважал за упорство, ум, способность сжать зубы и тянуть лямку нелёгкой и очень опасной профессии. Афалия не собиралась прятаться в блиндаже:

– Меня Еноселизой не испугаете! – сказала, как отрезала, упрямо мотнув ухоженной головкой. – Я не слабачка, справлюсь!

Ростислав Алексеевич и не сомневался в решимости дочери идти до конца, и блеск в глазах обожаемого ребёнка был тому лишним подтверждением. А заговорщики обещали приемлемое решение главной проблемы – предполагаемой высокой смертности эволэков. А если им не только удастся создать экосистемы для планет, но и разработать принципиально новый метод сопровождения Контакта, то участники эксперимента автоматически станут и миллионерами, и героями Федерации, и станут, надо сказать, вполне заслуженно. Запереть бы её в комнате, да охрану приставить. Так ведь и стену проломит, и охрану загрызёт, лишь бы оказаться в решающий момент истории в нужном месте и в нужное время!

– Что требуется от меня? – генерал-губернатор чувствовал себя просто глупо, ведь совершал сделку не с матёрым волком делового мира, а с ещё, по сути, безусым юношей.

То, что рыжий Лис является неформальным лидером группы, он не сомневался, а ум его не по годам, как говориться, производил впечатление.

– Во-первых, прекратите считать нас идиотами, – такого начала не ждал никто, и все, затаив дыхание, ждали продолжения. – Мы юны, но не глупы.

Продолжение не вылилось в переход на личности, хотя Элан и не собирался скрывать истинных чувств, а злость на губернатора ещё не остыла, но говорил он хоть и холодно, но уже спокойно, чему все искренне обрадовались:

– Мы не собираемся ставить успех задуманного в зависимость от слепого случая или хотения одного единственного человека. Запасной вариант есть, как и запас времени на его воплощение в жизнь, так что, нам фиолетово, согласитесь Вы, или нет.

– А чего же тогда вы тут делаете? – хохотнул Доронин.

Его веселье было неоправданным. Никто не собирался брать такую крупную фигуру пустым испугом. В запасе было целых три пути, согласованных всеми участниками «заговора», правда один из них был исключительно гнусным и подлым. Его автором, как это ни странно, был именно Лис, а не Афалия (девушка был поражена предложенным не меньше остальных, а сам план вызвал очень бурную дискуссию, но с вескими аргументами эволэки и кураторы согласились, с оговоркой – это на самый крайний случай!).

– Не стану лгать. Эта дорожка проще в реализации, несколько надёжней, и экономит драгоценные дни. Время хоть и есть, но оно не резиновое, – Элан решил сыграть в открытую, а доля искренности, в его понимании, должна была потушить вспыхнувший было огонёк взаимной неприязни. – Но, повторюсь, и не более того. Так, что не советую пытаться нажимать сильнее. От этой сделки Вы лично не получите ровным счётом ничего, кроме вполне твёрдой гарантии – Ваша дочь будет жить. Немалая плата, Вы не согласны?

– Согласен, – Доронин не задавал лишних вопросов, ведь с Афалией у него состоялся очень обстоятельный разговор, и к началу встречи губернатор обладал всей информацией, до которой только сумел дотянуться. А сумел он немало.

– Второе. Вы оградили нас от излишнего любопытства со стороны Совета, за что искренне Вас благодарю, – Элан чуть склонил голову. – Смеем ли мы надеяться, что такое благоприятное течение событий будет иметь место и далее?

– Без сомнения, – пообещал хозяин вечера, – только не перегибайте палку. Как бы каждый из вас не относился к руководству ИБиСа, помните – это живые люди!

– Мы будем паиньками, – пообещал рыжий плут за всех товарищей, но, похоже, в это обещание мало кто поверил. – Третье. Информационная безопасность. Очень надеюсь на способность трех гостеприимных хозяев этот милого дома держать языки за зубами. Ненужная огласка может иметь для участников не самые приятные последствия. Сюда же включается и мониторинг с Вашей стороны – если узнаете, что против нашей группы что-то замышляется, не сочтите за труд, шепните на ушко.

– Вы не сможете скрывать замысел долго, – покачал головой губернатор.

– И не собираемся, – снова подхватила диалог Ольга. – Как только погружение завершиться, всем в ИБиСе, и не только в нём, станет понятно, что оно протекало принципиально иначе, совсем не так, как обычно. Докладывать отцам-командирам придётся, вопрос только в том, когда? Потерпите месяца четыре – это максимум, а потом можете рассказывать кому хотите и что хотите, вреда уже не будет. Даже наоборот, огласка успешного проекта сделает наше физическое устранение бессмысленным.

– Физическое устранение?! – Эдуард был более чем сильно удивлён, да и все остальные члены семьи в этот миг не поверили своим ушам, а Елизавете Анатольевне просто стало плохо.

– Именно, – взяла слово Мирра, когда хозяева дома немного оправились от шока. – Есть вероятность того, что эволэков убивают во время погружений, причём делают это мастерски.

– Это не доказано, – поспешила успокоить всех Нариола, – да и вполне вероятно вообще не соответствует действительности.

– Наш Лис, хоть и умён, – сокрушённо развела руками Диолея, – но в своих умственных занятиях вечно хватает через край. Мы просто рассматривали множество вариантов развития событий.

– Верно, – поддержала Ольга, – нет оснований полагать, что нам грозит серьёзная опасность, во всяком случае, не сейчас, ведь о наших планах пока знает довольно узкий круг лиц.

– А кто может быть заинтересован в вашей скоропостижной смерти? – Доронин-старший задал этот вопрос не из праздного любопытства.

Ответила Лассава:

– Потенциальных кандидатов масса, начиная с глав корпораций федерального масштаба, занимающихся молекулярной биологией. Наш институт им, как кость в горле.

– И то, верно, – невесело усмехнулся губернатор. – Кому передавать информацию?

Ольга поднялась со стула, подошла к нему и вручила карту памяти:

– Здесь всё необходимое для связи со мной.

* * *

Не спалось. Эта напасть была редкостью. Обычный эволэк. Элан выматывал себя дневными делами, и, упав на кровать, засыпал почти мгновенно, а там, будь, что будет: или оглушительная тишина беспамятства, или красоты миров зазеркалья, или мучительные кошмары, из реализма которых ранним утром тебя вырывает собственный крик.

Третий вариант самый паршивый – просыпаешься весь в поту, разбитый, ничуть не отдохнувший, когда злой, а когда и испуганный. Сны бывают разные. Много лет назад ему приснился кошмар: сосед, которого вся ребятня кликала не иначе как дед Егор, пасечник, говорил с Эланом почти всю ночь. О чём? Толком уже и не вспомнить. Но хорошо запомнилась декорация – помятая легковая машина красного цвета, которую сам хозяин ласково называл «Ишачок», за тяжёлое бремя рабочей лошадки, выпавшее на её долю. Обычно идеально вышколенная, она не только несла следы аварии, но и была вся в крови. А через два дня, после памятного сна, дед Егор и вправду разбился в автомобильной аварии, не на смерть, но очень сильно…

Столь ясные пророчества случались не часто, но многие сны сбывались, хотя в них и хватало двусмысленности: какой-то невидимый шутник показывал картинки в достаточно вольной интерпретации, близкой к неминуемому и недалёкому будущему, но весьма далёкие по содержанию, далёкие настолько, что язык не поворачивался назвать всё это провидческим даром.

Второй вариант был по-своему интересен. Перед взором проплывали неведомые планеты и уж совсем странные формации материи, которые иначе как Местом и назвать-то было трудно. Элан ночи напролёт, а иногда по нескольку суток, бродил по берегам океанов, летал на собственных крыльях среди ватных колонн облаков, купаясь в лучах звезды (а звезды ли?). Тут всё было доступно.

Особенно врезались в память колоссальные пещеры, почему-то раскрывшие чужестранцу тайны подземных путей. Залы и туннели сменяли друг друга бесконечной чередой, заставляя замирать с раскрытым от удивления ртом, созерцая коварную красоту лабиринта. Каменные клыки, насмехаясь над короткой человеческой жизнью, наперебой хвастались бессмертием, ледяные реки шептали о своих дорогах, пробитых в каменных теснинах, никогда не знавших света. Три ночи и два дня в своей постели, под присмотром не на шутку перепугавшихся родителей и врачей, и целая вечность в царстве мрака, холода и воды, спрятанного под толщей земли безымянного Мира. Был ли это Океанес в одном из бесчисленных его проявлений или что-то ещё, он не знал.

Первый вариант был самым желанным подарком скупых на халявные подачки Небес. Ты просто отрубаешься, и в глубоком коматозе, измученный дневным бдением и ночными прогулками по неведомым мирам, истощённый разум, наконец, получает настоящий покой.

Но в этот вечер выключатель не сработал, и команда «отбой» не прозвучала: помучавшись пару часов, эволэк понял, что сегодня не его день, а точнее ночь. День прошёл не в пример удачней – удалось получить в союзники губернатора, дом которого гостеприимно приютил на ночлег всех заговорщиков.

Вид с балкона впечатлял. Аккуратный сад, едва подсвеченный искусственной иллюминацией, сбегал к берегу большого озера, на глади которого спутники планеты, огромными лампами повисшие над горизонтом, уже прочертили две световые дорожки. Тени деревьев прятали тропинки и беседки, и Элану очень хотелось побродить там, в одиночестве, скрыться во мраке хоть на несколько часов, уйдя от мыслей о будущем.

Прошлую ночь он тоже почти не отдыхал – сколько ни пытался бороться с дурацкой привычкой репетировать сам с собой речи для предстоящих важных встреч, а отбросить её не получалось. Это тем более странное занятие, ведь даже в свои зелёные двадцать три года по опыту знал, что разговор с первой же минуты будет протекать не по выстроенному в голове плану! И диалог с губернатором не стал исключением, сплошь состоя из импровизаций, с намёком на управляемость процесса переговоров в целом. Уже успех!

Он вернулся от созерцания красот рукотворной природы к свету монитора своего переносного компьютера, разложенного на манер книги: вертикальная часть – монитор, опорная поверхность была и клавиатурой и дисководом. Были модели посовременней, с голосовым и даже мнемоническим управлением, с элементами искусственного интеллекта, но Элан предпочитал этот вариант для полевых работ, который и в воде не тонет, сохраняя работоспособность даже на глубине до десяти метров.

На экране слитная масса цифр. Письмо от Александры, которое ему вручил отец в памятный вечер знакомства с супругой. Он знал содержание наизусть, но перечитывал снова и снова, как только выдавалось подходящее время.

Элан не мог лгать самому себе, да и не привык так поступать. Очень хотелось её увидеть. Человека, который был не просто коллегой по работе, или каким-то просто знакомым, даже имя которого не всегда вспомнишь. От мысли о том, что родное существо от тебя отделяют сотни световых лет, в горле появлялся колючий ком. Невообразимая пропасть пространства и времени, холодная, безразличная к коротким вспышкам людских судеб, лишь на миг освещающих бесконечную ленту жизни Вселенной, отделила их друг от друга, и, может быть, навсегда.

Хотелось увидеть. Это уже были не обжигающие порывы юности – физическая близость давно отошла на десятое место, если и не дальше, уступив дорогу более важным чувствам, описать которые неуклюжим человеческим языком у него лично не получалось, не поэт ведь. Александра оставалась в его жизни спасительным маяком, а Ольга ещё не могла заменить её полностью, хотя тепло супруги согревало всё сильнее, постепенно вытесняя былые желания.

– Не могу, хоть тресни, прочесть написанное.

Элан остался сидеть, как сидел, не дрогнув ни одним мускулом, не подскочив со стула, хотя Ольга подошла совершенно бесшумно сзади, и вслед за её голосом ласковые руки обвили его шею.

– Диолея как всегда не спит? – усмехнулся эволэк.

Староста Клана Земли – известная полуночница. Для неё глухая пора всегда была временем вдохновения, как будто свет пары лун открывал запечатанные днём каналы, давая доступ к неиссякаемому океану энергии, и она, будучи великолепным художником, предпочитала творить полотна именно в тишине наступившей ночи. А Ольга, жадная до таинств человеческих душ, не могла упустить момента, и не поприсутствовать на священнодействии.

– Как узнал? – девушка всё сильнее прижимала его к себе и прижималась сама.

– От тебя пахнет её духами, – он поймал её ладони, ласково погладил бархатную кожу, поцеловал, чуть касаясь губами.

– Письмо от Саши.

Ольга часто так говорила, не задавая, по сути, вопроса, но желая получить ответ.

– Да.

Её тёплое дыхание уже щекотало правое ухо, мягкие волосы касались шеи.

– Скучаешь.

Элан не хотел отвечать на этот вопрос-утверждение, помня собственную весьма болезненную реакцию на рассказы некоторых девушек, за которыми пытался ухаживать, когда те заводили «песни» на тему: кого они любили, и, главное, кого любят до сих пор. И хотя супруга не была человеком, он всегда остерегался подобных глупых выходок, и без конца твердил себе: перед тобой живое существо, которое очень хочет почувствовать всем сердцем, что именно оно самое любимое и желанное.

– Да. Было бы здорово встретиться! Ведь сколько лет уже не разговаривали, вот так просто, по-человечески, а не через эту абракадабру…

Он с досадой кивнул на экран, где за нагромождением цифр пряталась тёплота слов куратора.

– Опять в шпионов играете? – Ольга говорила с укоризной, негромко смеясь, устроившись на соседний стул. – Ну, ты то ладно, мальчик ещё, а Саша?! Взрослая уже женщина, а туда же!

– Паранойя, знаешь ли, любимая, болезнь заразная, – Элан невольно поддался её веселью. – Ты же, надеюсь, не думала, что её отлёт в столицу Федерации был простым стечением обстоятельств?

– Большое лучше видно из далека? – киборг хитренько прищурилась.

– Да, это железное правило, – эволэк утвердительно кивнул. – Если ты видишь ползущий по полю танк, то ещё сможешь выстрелить или убежать на худой конец, если стрелять не из чего, или не хватает духа драться. А вот если перед твоей физиономией уже замелькали траки гусениц – всё пропало.

Он помолчал немного, вполне довольный, что удалось избежать разговора на тему их прошлых с Поляковой отношений. Впрочем, тут первую скрипку играла Ольга: тактичная и чуткая, она не лезла в душу без особой надобности.

– У Саши на Земле есть доступ к информации, которая легко может не дойти до нас вовсе, или дойти с фатальным опозданием. Новая Россия всё-таки – периферия, мало какая обжитая система может похвастаться большим удалением от колыбели человечества!

Оба рассмеялись, не громко, чтобы не тревожить тех, кому посчастливилось-таки уснуть.

– Чем она там сейчас занимается? – Ольга понимала, что супруг не против её участия в общении с первым куратором, и продолжила расспрос.

– Работала в традиционной биологии, не всё же нам перепадает… Защитила докторскую. Сейчас возглавила отдел ксенобиологии Петербургского Биологического института.

– Почему вдруг «ксено»? – удивилась девушка.

Действительно, стремительная смена направления выглядела на первый взгляд нелогично, но Элан пояснил:

– Ксенобиологи не так подвержены варению в собственном соку: там по роду деятельности приветствуется нестандартное мышление. Но самое главное в том, что шире контакты, ведь требуются более разносторонние знания, а отсюда и постоянные встречи со светилами науки от самых разных областей человеческой деятельности, которые, что очень важно, не видят в тебе конкурента.

И в самом деле, «ксены» слыли чудаками, любителями ломать головы над метаболизмом неведомых зверушек, и профессура видела в них сумасшедших фанатиков, а не потенциальных шпионов за чужими секретами. Ведь если светило науки не дурак, то не только просиживает штаны на симпозиумах, но и, например, работает консультантом у крупных корпораций, зашибая немалые деньги. А ещё и полёты на другие планеты, полевые выходы, так сказать, позволяли «ксенам» крепко дружить с экипажами звездолётов, и передавать куда нужно, что нужно, ведь главный груз «прыжковых» кораблей – не железо, а информация, без которой невозможна консолидация Человечества!

Элан достал из кармана рубашки карточку:

– Это книга кодов. Экземпляров всего два – этот, и у Саши.

Ольга через шунт в мгновение ока завладела информацией, вернув ненужную ей теперь карточку назад владельцу.

– Ах, вот вы что придумали! – словно смакуя изысканное лакомство, промурлыкала киборг, жмурясь от удовольствия, ведь новая информация была для неё как наркотик. – Любое слово – это группа из пяти цифр, к каждой цифровой группе прибавляется случайное пятизначное число, причём каждой группе собственное. Списки случайных чисел вы меняете для каждого послания, поэтому одно слово не повторяется дважды под одной и той же составной группой в шифровке! Неудивительно, что даже я не сумела это прочесть!

Элан не был падок на лесть, во всяком случае, так сам считал, но похвала из уст такой умницы тешила самолюбие, чего уж там.

– Верно, любимая, – он обнял свою супругу, – взломать такой шифр невозможно вне зависимости от технологии – он попросту не поддаётся лингвистическому анализу.

– Старые пыльные архивы помогли это придумать, дорогой? – спросила Ольга, зная наперёд, каков будет ответ.

– Они самые. Кто старое помянет – глаз вон, а кто старое забудет – оба… Так-то!

Они с минуту помолчали, греясь теплом друг друга. Осень уже была поздняя, атмосфера студёная и очень прозрачная, как при хорошем морозе – первый снег ждали со дня на день. Непроницаемо тёмный небосвод подсвечивали Велес и Сварог, да россыпь далёких звезд, свет которых умудрился пробиться через бездну пространства.

– Ты потянешь пятерых зразу? – эволэк имел в виду, конечно же, «якорь».

– Да, без особого напряжения, – заверила куратор. – Ты доверяешь мне общение с Александрой?

– Конечно, Олечка – подтвердил парень, – если уж тебе не верить, то кому? Тебе придётся нелегко, ведь информация будет ходить туда-сюда с серьёзными временными задержками, хоть почтовые корабли и носятся сейчас один за одним. Будешь направлять деятельность Саши в нужное русло, только не ставь невыполнимых задач.

Не о том хотелось говорить. Живое тепло будило чувства, но Элан сдерживался, не забывая, кто рядом с ним. Странное влечение, ведь она хоть и живая, но не человек вовсе, особенно сознанием: холодный кристалл, чья стихия – логика, а не непредсказуемые порывы души. Но пришлось о деле:

– Кроме того, перетряхнёшь всю доступную здесь информацию, можешь пользоваться собственным модемом, но никаких взломов – только открытые источники.

Ольга навалилась на него, и Элан бережно прижал её к груди. Девушка закрыла глаза, поудобней устроившись в объятиях.

– Итого будет четыре потока данных, – продолжил эволэк, качая свою избранницу, только что колыбельную не запел. – Полякова, раз. Доронин – два, попробуй его расшевелить.

– Хорошо, – согласилась она, даже не открыв глаза.

Элан зарылся на секунду носом в её волосы, вдыхая уже ставший привычным аромат.

– Твои собственные усилия – это три. И наша родная СБ – четыре, – закончил юноша.

– А с чего особисты нам помогать станут? – девушка открыла глаза, снизу вверх недоверчиво глядя на «няньку».

– У Усова, без сомнения, уже состоялся не самый приятный разговор с Миненковым. Наш старик, как я полагаю, попытался заставить Валентина Владимировича поработать осведомителем, разнюхать попросту, что у нас на уме, и, я абсолютно уверен, получил твёрдый и решительный отказ, – Элан, сам того не ожидая, уже начал зевать, сон, наконец, почтил его своим присутствием.

– Усов не станет лезть в наши дела – это не в его стиле, – уже сквозь дрёму протянул эволэк, – но и остаться сторонним наблюдателем не сможет. А поскольку ничего каверзного мы не замышляем, наши особисты, так или иначе, накопают интересной информации об отцах-командирах и о всякой нечисти, которая, возможно, стоит у них за спиной, и, будем надеяться, поделятся ею.

Ольга не без интереса смотрела на мужа. Впечатляет, во всяком случае, очень неплохо, для человека: сети незаметно расставлены, вот только… Что за рыба попадётся в них, и не сожрёт ли она рыболовов вместе со снастью? Но это потом, сейчас задача стояла иная…

– Ты меня всю ночь сидя баюкать будешь?

Элан дёрнулся от голоса. Заснул, точно заснул! Прямо на стуле!

– Ничего, посижу, – ласково ответил девушке, почесав её носик.

– Нет, так не годиться, – та поднялась, и потащила парня за рукав. – Идём спать в нормальную кроватку.

Они вошли в отведённую им комнату. Элан занялся разборкой постели, бросая через себя прямо на пол многочисленные подушки (зачем их столько?), благо ковёр был идеально чистым. Но, очередной снаряд из ткани и пуха повёл себя странно – характерного звука невесомого падения не последовало, и эволэк непроизвольно обернулся.

Ольга ловко поймала подушку на лету, и теперь та, зажатая пальцами за уголок, качалась из стороны в сторону, удерживаемая чуть согнутой рукой. Девушка-киборг хитренько улыбалась, ничуть не стесняясь собственной наготы – одежду сбросила всю, живописно разбросав по полу.

У Элана перехватило дыхание. Врать себе он не мог – Ольга в сумеречном свете лун была неподражаемо красива: корона искр в волосах, резкие переходы света и тени выставляли на показ безупречно сложенное тело. Пальцы разжались, подушка с шумным выдохом опустилась на ковёр, девушка сделала три шага, оказавшись рядом с остолбеневшим парнем и, встав почти что по стойке смирно, отчеканила:

– Супружеский долг. Исполняется впервые.

В следующий миг, получив сильный толчок в грудь, Элан рухнул на кровать, а Ольга, не дав ему опомниться, тут же оказалась сверху, прижав его своим телом, но…

Парень явно запаниковал, стал усиленно рваться на свободу, и киборг ослабила нажим, с тревогой спросила:

– Лис, ты чего? Испугался?..

Он немного успокоился, задышал ровнее:

– Извини, – голос звенел, – просто вспомнил эпизод, как некий ИР надо мной и Миррой подшучивал… И ты туда же…

– Амма вам, что, стриптиз станцевала??? – такой изумлённой он Ольгу никогда не видел.

– Ну… В общем, да… – Элан покраснел до кончиков ушей.

Киборг уткнулась ему лицом в плечо, содрогаясь от беззвучного хохота: