– Встать в линию – это значит встать в линию! Тут вам не геометрия, чтобы параболы мне показывать! В армии есть только одно направление – прямая линия, указанная командиром!!!
Нариолу, последнюю из гражданских неумёх, он попросту оторвал от земли, припечатав точно на запланированное место.
– Великая артиллерия!!! За какие грехи ты послала мне сегодня в подчинение книжных червей?!?!? – продолжал неистовствовать сержант, под дружное ржание бойцов.
Все, кто мог лицезреть комическую сцену, повернули головы, с интересом наблюдая за происходящим. Симпатичные девушки в ладно сидящей форме привлекали внимание солдат, и из строя посыпались приглашения на ужин, восторженны посвисты, но инструктор заткнул всех и сразу.
– Что уставились, салажня?!?! Забыли по…ть утром?!?! Или ваши мамочки не объяснили вам функциональное предназначение ваших стручков?!?!
Его перемещение вдоль строя было просто стремительным, хотя на бег он не перешёл ни разу, казалось, за пару шагов оказываясь в нужном месте.
– Много энергии?!?! Упор лёжа принять!!! Двадцать отжиманий!!!
Поразительно, но его послушались все, даже молодые офицеры, и батальон дружно запыхтел (снаряжение и боеприпасы весят ох как немало!), пока сержант снова занялся ботаниками.
– Слушай сюда внимательно, принцессы! Тут вам не восьмое марта! Ваша задача – вытаскивать раненых под огнём. Будут свистеть настоящие пули и рваться настоящие снаряды, а посему запомните! Первое! Вы должны беспрекословно выполнять команды Македонского! Услышала команду «упала» – падай! Услышала «ползком вперёд» – ползёшь, не отрывая пузо от грязи ни на сантиметр! Приказали заскочить в воронку – выполняй! Никакой самодеятельности!
Он буквально ел рассерженным взглядом ибисовцев, внимательно следя за тем, чтобы слова доходили не только до слуха, но и до мозгов – это правила безопасности, и они должны быть усвоены. Бойца можно подготовить только так. Ему надо дать на собственно шкуре прочувствовать атмосферу боя – увидеть, как падаю убитые, услышать, как истошно вопят раненые, нюхом почуять дыхание смерти. Если до настоящего боя салагу не пропустить через такую мясорубку – это всё равно, что не готовить его совсем. Физические данные не играют никакой роли – чем больше мускулов, тем больше кусок мяса, и только. Лишь соответствующая психологическая закалка делает из зелёного новобранца настоящего бойца, учит его адекватно реагировать на всё происходящее в бою, а умение видеть бой – именно то, что большинство молодых солдат, брошенных в сражение без должных навыков, попросту не успевают приобрести…
К счастью, ещё до экзамена, эволэков и сестричек удалось заставить побегать под огнём. Пробу провели в глухом лесу, на берегу реки. По команде Ольги, строго соблюдая очерёдность, маршрут и темп, каждый будущий санитар бежал по каменистому пляжу, а киборг с нечеловеческой точностью била из своего автомата под ноги спринтеру. Так что, пройдя через несколько подобных пробежек, все эволэки, кому «посчастливилось» попасть в команду, познакомились со смертью поближе, и пусть с оговорками, но были готовы к предстоящему испытанию.
– Второе! – проревел сержант. – Ранения бывают разные: лёгкие и тяжёлые. Постарайтесь хоть немного, в меру полученных познаний, разделять их на три категории. Первая – это когда всё совсем плохо, вторая – средней тяжести, и третья – не умрёт, во всяком случае, не сейчас. В соответствии с данной градацией и определяйте очерёдность эвакуации. Ясно?
– Так точно!
Нестройный, и не очень громкий хор девичьих голосов (Элан с Миррой, как самые грамотные, горланили всерьёз и слитно) вызвал новый взрыв гнева сержанта.
– Что за писк кошачий!?!?! Вы сейчас окажетесь в бою!!! Вы хоть представляете, что произойдёт с вашими изнеженными ушками, когда рядом рванёт мина?!?! Да вы после этого рёв танкового мотора расслышать не сумеете, пока вас на гусеницы наматывать не начнёт!!! Вас должен услышать ваш товарищ, иначе погибнете сами, и утащите с собой в ад остальных!!! Поэтому о-о-о-р-и-и-и-т-е-е-е!!! Рвите свою глотку, но вас должны услышать!!! Ясно?!?!
– Та-а-ак то-о-очно-о-о-о-о-о!!! – во всю силу лёгких заорали эволэки.
Но сержант ещё не донца был удовлетворён. Без малейшего страха, он с силой схватил Лесавесиму и Хилью за мордочки так, что у тех губки бантиком скрутило.
– А вы, птенцы-переростки, чтобы до окончания артподготовки в воздух не поднимались! Ослушаетесь – лично все пёрышки повыдёргиваю!
Сестрички согласно закивали, но освободиться от хватки сумели не раньше, чем инструктор того захотел – лапы у вояки были, словно из стали.
Тем временем, бойцы закончили упражнение, и уже стояли по стойке смирно, боясь вызвать гнев настоящего хозяина полигона. Все офицеры были лишь техническими работниками, а истинным властелином был закалённый в схватках на Арене младший офицер. Он формально подчинялся даже безусому лейтенанту, и даже, как положено, первым отдавал честь, но в такие часы именно Каланча был и отцом, и командиром, и господом богом для всех без исключения!
– И последнее, – уже спокойным, но по-прежнему твёрдым тоном напутствовал ботаников сержант. – Если вдруг струхнёте, залезьте в БТР и сидите там до конца. За толстой бронёй медицинской «коробочки» вам точно ничего не грозит.
Он стремительно двинулся к центру строя, и, взяв под козырёк, доложил комбату:
– Товарищ майор, батальон к учениям готов!
Старший по званию козырнул в ответ:
– Командуйте!
– Бойцы! – что есть мочи рыкнул Каланча. – По машинам!!!
Стройные ряды распались – каждое отделение ринулось к своему транспортёру, а тяжело бронированные машины взревели двигателями. Элан на бегу сразу заметил те из них, которым придётся стать мишенями для ракет – железные ветераны уже были отмечены многочисленными шрамами попаданий, видно было, что многие уже горели от полученных повреждений, и, видимо, не раз. Техника была крепко сшита, а вопросу восстановления подбитых машин уделялось первостепенное внимание, так что, танки и БТРы по многу раз ремонтировались и снова шли в бой…
Шесть колонн уже начали вытягиваться на исходные позиции, когда старосты, эволэки и Ольга заняли свои места в машине, причём Ханнеле тут же припала к монитору, наблюдая за сестричками. Для них места внутри, естественно, не оказалось, и обеим ничего не оставалось, как трусить следом за бронёй.
Ничем не примечательное гусеничное шасси, с нарисованным на лобовом скате добродушным сенбернаром, сильно потрёпанное, стандартное, как шпалы, внутри оказалось неожиданно просторным – у бортов и строго вдоль продольной оси машины удалось разместить аж целых шесть лежачих мест, парами, одно над другим. Можно было загрузить и больше – из-под нижних полок выдвигались пластиковые сидения, так что, ещё шесть человек могли сесть в проходах, но тогда уже становилось по-настоящему тесно, да и для персонала места не оставалось. Но это считалось вполне приемлемым, ведь в бою медики как угорелые носятся по боевым порядкам пехоты, в серьёзной стычке работы им хватало.
– Доброе утро, экипаж, – вежливо поздоровался ИР машины. – Меня зовут Лёлик.
– Привет! – Девушки наперебой приветствовали своего водителя, а Лис полез с расспросами, зачем-то осматривая потолок.
– Люки отстреливаются?
Транспортёр уже двинулся, и всё было плотно запечатано.
– Нет, система экстренного сброса избыточного давления в санитарных машинах не предусмотрена, – тут же ответил Лёлик.
– Тогда открывай все верхние, – приказал Элан.
Резон в задумке был. Если вдруг шальной снаряд или сошедшая с ума от помех ракета пробьёт броню кумулятивной струёй, то шансов выжить будет гораздо больше – экипаж не получит смертельную контузию от взрывного повышения давления воздуха внутри боевого отделения (струя имеет колоссальную температуру и скорость распространения!), да и выбраться удастся быстрее.
ИР возражать не стал, и сквозь четыре открывшихся люка брызнул свет и капли дождя, заставив новоиспечённых медиков прянуть подальше от нежданного душа. Но отсидеться в тепле не получилось.
– Все на крышу! – скомандовала Ольга. – Вам надо увидеть работу артиллерии и хоть немного привыкнуть к грохоту! Иначе перепугаетесь насмерть!
Возражений и тут не последовало, и, чертыхаясь, все осторожно выбрались наверх – медмашину качало на неровностях, и надо было вести себя очень осторожно, чтобы не свалиться под гусеницы.
С верхотуры открылся впечатляющий вид расползающейся по отрытым капонирам техники – батальон занимал исходные позиции, и эволэки неожиданно обнаружили, что не они одни такие умные. Многие бойцы так же повысовывались из люков, вертели во все стороны головами, с нетерпением ожидая начала артналёта.
Машины медпомощи остановились немного позади боевых порядков, прямо на открытой местности. Каждая закреплена за конкретным подразделением, что, естественно, не отменяет принципа взаимовыручки.
Лёгкий шелест в свинцовых небесах заставил всех наблюдателей непроизвольно задрать головы – грохот первого залпа ещё не достиг поля, а снаряды, описав гигантскую параболу, уже падали на позиции условного противника.
Сверкнули вспышки, вверх полетели султаны грязи. Боги войны оказались молодцами – накрыли цели сразу. Эволэки непроизвольно пригнулись к броне, только Ольга невозмутимо восседала, свесив ноги в люк, прямо над пустующим местом водителя (на всякий случай было и ручное управление), не моргнув и глазом.
А из тыла, прямо через головы бойцов, летели всё новые и новые гостинцы, и в считанные минуты всю оборону врага заволокло удушливым покрывалом, сквозь которое были видны лишь частые вспышки разрывов.
– Что они штурмовать собрались?! – закричала Диолея, с отвисшей челюстью пялясь на разразившийся тайфун. – Там же и травинки не уцелеет!!!
– Это только кажется! – Элан так же непроизвольно напряг связки, силясь перекрыть грохот канонады. – Многие огневые точки уцелеют! Вот увидишь!
Генеральные учения никогда не проводились по принципу «как бы чего не случилось», и подразумевали не только опасную игру со смертью, но и тренировали способность бойцов и командиров быстро ориентироваться в незнакомой обстановке. А посему, учения проводились по всем правилам – какие цели батальон сумел выявить в ходе разведки, то его, а что ускользнуло от внимания, то, извините, будет сюрпризом…
Всеобщее внимание привлёк огромный столб огня – видимо, снаряд угодил в позицию тяжёлого вооружения противника, ПТУРа или миномёта. Тут же на правом фланге новое удачное попадание – в небо полетел столб брёвен вперемешку с землёй и «человеческими» телами.
– Одним блиндажом меньше! – прокомментировал Элан.
Его уже немного знобило, и не от холода. Организм включал скрытые резервы, готовясь к настоящему испытанию на прочность и тела, и разума, и нервов. Девушкам было ещё хуже, за исключением бойцовской рыбки, естественно, да и Афалия держалась молодцом, болтая ногами, напевала себе что-то под нос. Кто-то без конца поправлял шлем, кто-то нервно шарил рукой по рюкзаку, кто-то грыз собственный рукав – нервы уже натянулись, и это выплёскивалось наружу порой в самых причудливых действиях. Элан всё время пытался поправить ремень винтовки, и набедренную кобуру, что было очень глупо – оружия у медиков не было.
Бог войны ещё и не думал замолкать, как люди попрятались внутрь своих бронированных чудищ, и машины стремительно ринулись прямо к стене огня.
– Они, что с ума сошли?! – не выдержав, крикнула Нариола, бледная, как полотно.
– Всё правильно! – пояснил Лис. – Надо подлезть под самые разрывы! Когда артудар кончится, им останется выскочить из машин, и преодолеть оставшееся до вражеской траншеи расстояние! Если этого не сделать, противник выкосит бойцов ещё при сближении!
Открыла огонь и обороняющаяся сторона – между танками и БТРами поднялись густой сетью разрывы фугасных мин и снарядов. Их пластиковые корпуса сгорали, почти не давая осколков, но реализм был полный! Грязь и комья земли бессильно разбивались о броню, но давали нужный психологический эффект – всё, шутки кончились!
В наушниках тактических шлемов эволэков разом прозвучала команда:
– Внимание! Змеи! Начать движение!
Комбат подтягивал тылы.
Лёлик довольно резво пошёл вперёд, и Лесавесима с Хильей снова затрусили следом, прижимаясь к корме – они прекрасно понимали надвигающуюся опасность. Девушки, от греха подальше, попрятались в бронированное нутро, но Элан с Ханнеле остались снаружи, повиснув на скобах у аппарели – их дочурки, увидев бесстрашие родителей, заметно приободрились. Ольга усилила меры безопасности – машина по её требованию пошла зигзагом, и летуньи попеременно прикрывались то одним бортом, то другим, и вовремя! Как только санитарные транспортёры пересекли красную линию, Македонский напомнил им о своём существовании.
Перед самым носом Лёлика, у левой гусеницы, легла миномётная мина, забрызгав лобовую проекцию жижей. От неожиданности сестры, укрывшиеся за правым бортом у кормы, рухнули в грязь, но тут же поднялись снова, и побежали дальше, ещё плотнее прижимаясь к броне фальшборта.
Тем временем уже разгорался скоротечный бой за первую траншею. Артиллерия перенесла, наконец, огонь в глубину, и пехота, в сопровождении танков, перебежками пошла вперёд.
Ожили уцелевшие пулемёты. Выбивая строчки фонтанчиков в грязи, они тянули свои жадные до чужой крови щупальца к штурмовым группам батальона. Их пока немного – первая линия обороны традиционно страдает от артподготовки наиболее сильно. Из укрытий выбирались пережившие шквал огня вражеские солдаты (тоже пустые синтетические куклы, лишь имитация жизни), и занимали свои места в развороченных траншеях. Лёгкие миномёты врага – одна из самых коварных и трудно подавляемых целей – добавили жару, и у наступающих появились первые потери.
– Змея-8! – от голоса в наушниках Элан вздрогнул. – Это Филин-5! Задача 2, Анна, Григорий, 123! Лево 24, как понял?
– Это Змея-8! Понял вас, Филин-5, приступаю!
Собственный голос от волнения звенел, но, как командир, Лис мог только подать пример храбрости остальным, пока ещё не стало по-настоящему туго.
Эволэк разжал руки, и как только ноги коснулись месива колеи, рванул что есть мочи, обгоняя медленно ползущую машину. Афалия, вопя от страха, бежала рядом, не отставая ни на метр.
Командир пятого взвода только что сообщил важную информацию: на условной линии «А-Г» (всё поле боя было поделено на несколько направлений), в 123-х метрах от исходной точки (начало «красной зоны», то есть, непосредственно поле боя), и влево на 24 метра, лежал боец. Его состояние сам командир на взгляд оценивал, как некритическое, но довольно серьёзное (задача 2; если продырявят сильно, то единичка, если чуть зацепит, то тройка, если совсем плохо – ноль), требующее, по возможности, быстрой эвакуации.
– Ложись!!!
Команда Македонского прозвучала совершенно неожиданно, и оба новичка с перепугу не среагировали. ИР пришлось вмешаться – через шунт он попросту вырубил нервные окончания (ощущение исключительно неприятное), и эволэки кулями рухнули в грязь.
Земля подпрыгнула, по барабанным перепонкам больно ударила взрывная волна, сверху рухнул чёрный дождь, пачкая униформу, рюкзаки с эмблемами медслужбы, змеями. Элан вскочил на ноги первым, ошалело глядя на напарницу – та не шевелилась, и принялся тормошить её. Афалия оторвала лицо от грязи, круглыми, как блюдца, глазами уставилась в никуда, явно не горя желанием бежать дальше, но парень уже тянул её вперёд. Словно во сне, девушка всё активнее заработала руками и ногами, и сначала поползла, потом поднялась на четвереньки.
– Афи, быстрее!!! – Лис вздёрнул её вверх.
Они побежали дальше, лавируя между глубокими воронками, залёгшими расчётами тяжёлого оружия, ошмётками проволочного заграждения, пригибаясь к самой земле. Над головой противно свистели пули, казалось, что все трассы тянуться именно к ним двоим.
– Ползком!!!
Снова команда ИР, и снова они сплоховали, рухнув в воронку с выключенными ногами у самого проволочного заграждения. По отвалу пахнущей смертью искалеченной земли резанула очередь, заставив эволэков ещё сильнее вжаться в покатую тёплую стену, хотя достать цели пулемётчик, естественно, не мог – у пуль настильная траектория.
Тут же оглушительно грохнула танковая пушка, через пару секунд ещё, и ещё, посылая снаряды в амбразуру выдавшего себя ДОТа.
– Змея-8! Где вас черти носят! У нас уже трое раненых! Координаты прежние!
Элан ладонью смахнул грязь с тактического монитора, закреплённого на правой руке. Они почти правильно шли, но умудрились забежать вперёд! На целых три десятка метров!!!
– Филин-5! Это Змея-8! Мы уже рядом!!! – взвизгнула Афалия, опередив напарника, и попыталась выбраться из воронки, но тут же соскользнула назад.
Слишком сильный дождь! Земля превратилась в кисель, руки и ноги не находили опоры, но Лис нашёлся, вспомнил, как подсаживали всадников! Сцепив ладони в замок, он даже не успел подать команду, как в него упёрся ботинок девушки, и мощный толчок выбросил тело наверх. Афалия тут же перегнулась через отвал земли и, протянув руку, помогла товарищу выбраться из ловушки. Они бросились назад и в сторону – бойцы явно были удивлены их появлению со стороны противника, даже перестали вести огонь.
Запыхавшиеся санитары кубарем свалились в очередной рукотворный кратер, где и нашли пострадавших.
Самое страшное в работе санитара даже не вид крови и страданий искалеченного человека, а то, что тебе приходится с ходу решать, кому жить, а кому умереть. Нельзя помочь всем и сразу, и приходится делать тяжёлый выбор, а потом жить, мучаясь собственными сомнениями.
Самый ближний из троицы казался живее всех живых – пуля пробила голень, и эволэки ограничились накладыванием жгута, и противошоковым уколом. Удивительно, но из солидной дыры, с торчащими белыми клыками развороченной кости почти не текла кровь! Боец, а точнее «кукла», только громко стонал, но в целом юные спасатели не очень испугались увиденного.
– Третья очередь, – девушка надела на руку «бойца» радиомаяк, предварительно активировав его.
Второй был плох. Близкий разрыв, и сноп осколков превратил падающее тело в решето: разворочен таз, левое бедро, бронежилет спас туловище, но сильно пострадали голова и шея. Кровь хлестала из перебитых артерий, окрасив лужу на дне воронки в алый цвет. Раненый молчал, только судорожно глотал воздух, уставившись в небо единственным уцелевшим глазом.
Элан стукнул кулаком по шлему Афалии, привлекая её внимание – вид тяжелейших ран чуть не ввёл девушку в ступор, – и отрицательно мотнул головой. Не жилец… После страшного приговора бедолага получил лошадиную дозу обезболивающего, просто, чтобы не мучился…
Третьему, видимо тем же взрывом, вспороло живот. Вот это уже действительно было страшное зрелище, и эволэков замутило, но с собственными желудками они справились – предвидя, что девушкам придётся лицезреть массу не самых приятных картин, Ольга всех заставила пересмотреть хронику операций, со всеми «прелестями», сопровождающими копошение хирургов в живом теле. Киносеанс явно пошёл на пользу, хотя от тошнотворного запаха скрыться было некуда.
Элан с Афалией, героически борясь с предобморочным состоянием, заталкивали вывалившиеся кишки обратно в рану – в нормальном госпитале их промоют и уложат как надо, и только наложив повязку, спохватились, что не сделали укол. Исправив оплошность, Элан с ужасом осознал, что забыл ещё кое-что важное.
– Первая очередь, – он надел «раненому» маяк, и скомандовал, – Лесавесима, живо к нам! Хилья, приготовься к полёту!
Проклиная всё на свете (надо было послать радиосообщение в первую очередь!) он высунул голову из воронки.
Бой за первую позицию уже почти кончился. Танки во множестве мест наехали на извилистую траншею, поворачивали башни, одну влево, одну вправо (в то же время центральная вела огонь вглубь обороны), и из пулемётов и автоматических гранатомётов простреливали её, давая возможность штурмовым группам совершить решительный бросок. Бойцы в свою очередь прикрывали боевые машины, расстреливая вражеских «бойцов», пытающихся применить РПГ, забрасывали блиндажи ручными гранатами, жгли реактивными огнемётами ДОТы.
Моторизованный батальон – стальной каток, в котором, при грамотном взаимодействии, одни средства поражения дополняют другие, живые люди компенсируют врождённые недостатки железных монстров (без их помощи бронированные мастодонты превращаются в пылающие гробы), один род войск помогает другому. Результат потрясал воображение – обороняющаяся сторона явно несла гораздо большие потери, чем наступающая! Элан из книг знал, что положение дел именно таково, но видеть всё воочию…
Его сердце от испуга чуть не выпрыгнуло из горла. Лесавесима во весь опор мчалась к линии огня, ловко уходя от разрывов – бесподобный слух, хоть и терзаемый громом боя, улавливал едва слышный шелест падающих мин, и серая молния раз за разом оставляла кустистые фонтаны сбоку и сзади, ныряла за едва заметные холмики. Поле на первый взгляд кажется ровным, но это совершенно не так: многочисленные почти неразличимые впадины, промоины, воронки дают массу укрытий хрупкому живому телу, надо только уметь их видеть. И она видела!
Элан сообразил, что пора действовать, только когда дочурка плашмя рухнула в грязь, проехавшись на животе, и чуть не ткнулась ему в лицо своим носом. Снова с опозданием (отсутствие опыта сказывалось!) Лис с Афалией с трудом подтянули тяжеленное тело к краю воронки, а летунья тут же схватила «бойца» за петлю разгрузочного жилета у шеи, и с лёгкостью выдернула его из «грязевой ванны» на свет божий, дожидаясь пока эволэки, отчаянно буксуя, выкарабкивались следом.
Расстегнув замки-липучки на плечах снаряжения и пояс, Афаиля и Элан быстро освободили «раненого» от снаряжения (лишние килограммов тридцать в полёте ни к чему!) и разложили носилки. На счёт «три» почти стокилограммовый накачанный мужик оказался в нужном положении, и ремни плотно прихватили тело – не позволят выпасть в воздухе! Лесавесима тут же встала над ним, не забывая, впрочем, держаться максимально близко к земле, и эволэки пристегнули упряжь к приливам доспехов.
Элан снова оказался на грани истерики. Небо, в которое готова была подняться его обожаемая дочь, было расчерчено во всех направлениях трассерами. С воем мчались ПТУРы, оставляя за собой извилистые дымные дорожки сгоревшего топлива. Им на перехват неслись противоракеты. То тут, то там, рвались боеприпасы всех мастей, и вверх летели комья земли, и ещё бог знает что – любая деревяшка, любая железка, притаившаяся в податливом грунте, получив ускорение, превращается в смертоносный осколок! Хоть и чистили полигоны самым тщательным образом, но, как знать?..
Он с испугом вертел головой, уже стоя почти в полный рост, загораживая своего ребёнка собственным телом, и бесконечные секунды решал: да, или нет? Может, ну его к чёрту??? Как много он рисовал в своём воображении триумфальную победу в испытании, и как тяжело оказалось решиться отпустить свою ненаглядную в полёт, в заполненные смертоносным металлом свинцовые небеса, безразличные к человеческому безумию. Только в эти мгновения он понял, как ему дорог этот наполненный тревожной озабоченностью взгляд звёздных глаз, как дорого душевное тепло, что дарила такая непохожая на людей, но такая человечная дочурка. Лишиться этого? А что потом???
Не волнуйся, папа, всё будет хорошо! Ведь это просто игра!
Треск крыльев на миг заглушил звуки боя, и Лесавесима с натугой пошла вверх, унося подальше от многострадальной земли первое искалеченное тело.
Элан чуть не плакал, проклиная собственную двуличность и лицемерность, наблюдая за полётом сестёр – Хилья тоже была в воздухе, не замечая свиста пуль, не слыша грохота взрывов, рёва танков, проклятий и отборной ругани бойцов, кроющих многоэтажным матом устроителей «светопреставления».
– Это Змея-8! Ангел полетел! Принимайте!
Афалия сохранила рассудок, и не только передала важное сообщение в полевой госпиталь, но и врезала напарнику под колени. Тот рухнул в грязь, и одной заманчивой мишенью стало меньше. Девушка тут же принялась, что есть сил, колошматить его кулаками:
– Очнись!!! Что с тобой?!?!
Элан быстро пришёл в себя.
– Слишком взволнован!!! Они держаться на правильной высоте, но я всё равно очень боюсь за них!!!
Огонь обеих сторон действительно разорвал небо на слоёный пирог. У самой земли веером летели пули, гранаты, ракеты, а чуть выше этого урагана металла была почти свободная зона – только осколки да шальные рикошеты были тут нечастыми гостями. Ещё вверх, и любой летающий объект попадал в царство лёгкой артиллерии – её боеприпасы с низкой начальной скоростью летели сравнительно недалеко, а ещё выше снова тихое течение, почти лишённое опасности. Под самыми облаками и непосредственно в них из глубокого тыла к вражеским позициям мчались тяжёлые снаряды полковой артиллерии, перепахивая вторую и третью оборонительные позиции – третий слой огня. Именно в промежутке между последними и была определена зона передачи и транспортировки пострадавших.
Лесавесима сильно рисковала, бегая по земле, а потом ей ещё и пришлось последовательно пробивать первые два слоя, нашпигованные металлом, но всё обошлось. Носилки отцепились, и тело «раненого» устремилось было к земле, но Хилья ловко выхватила его из воздуха и понесла к едва различимым даже с высоты палаткам госпиталя. Люди в белых халатах сегодня так же, почти взаправду, оттачивали и без того безупречные навыки. Эта часть эвакуации вызвала горячие споры – не было уверенности, что в условиях сильнейшего стресса и усталости сёстры смогут проделывать этот просто акробатический трюк! Но пришлось рискнуть, и пойти по пути разделения труда: серая молния, как самая шустрая, носилась по полю боя, и поднимала раненых на условно безопасный эшелон, а большая сестра, как более сильная, уже тащила тяжёлую ношу в госпиталь.
Едва Хилья со снижением помчалась прочь от пантеона смерти, Лесавесима спикировала к Лёлику, снова укрывшись за толстой бронёй машины – та ехала к ним, чтобы принять в свою утробу менее тяжело «раненых».
Элан с облегчением вздохнул. Пока всё неплохо…
– Змея-6 и Змея-7! Это Филин-1. – Ольга подобралась, услышав позывной своей пары. – Выдвинуться в точку Анна-Виктор 270, право 40. Змея-5, ваша позиция Анна-Борис 220, лево 50! Оказать помощь раненым! Как поняли?
– Вас поняли, Филин-1! – отчеканила совершенно спокойным голосом киборг и, перекрутив тело, стала отдирать перепуганную Нариолу от брони.
Принцесса цветов от увиденного зрелища тряслась, как от разрядов тока, вцепилась железной хваткой в крышку люка и мотала головой, неотрывно глядя на фантасмагорическое представление.
– Я туда не пойду!!! – пискнула она.
Ольга не без труда сдёрнула её на землю и, прикрывая своим телом, потащила в указанную точку, беспрестанно повторяя:
– Не бойся, я рядом!!! Всё обойдётся!!!
Их специально поставили вместе, ведь хрупкой девушке было почти не под силу таскать увешанных оружием бойцов. Рядом бежала пара Ханнеле-Лассава, обе достаточно сильные, неплохо знающие друг друга. Деолея не пожелала расставаться со своей подругой, Миррой, и они парой мчались, подгоняемые страхом, на левый фланг. Все ботаники вступали в дело…
Первая траншея стремительно пала под бешенным и умелым натиском батальона, взявшим укреплённые позиции почти без «потерь», но это была лишь разминка. Враг, прекрасно понимая, что авангард будет просто сметён лавиной огня, основные силы сосредоточил на следующих рубежах.
Атакующая сторона без паузы двинулась дальше, оставив за кормой лишь немногочисленные группы – не все огневые точки были подавлены, а кое-какие, вполне возможно, вообще не вступили в дело, дожидаясь момента, чтобы ударить в спину. Каток снова пошёл вперёд. Танки вели за собой пехоту, пехота зачищала и захватывала местность, тяжёлое вооружение поддерживало и тех, и других, сапёры запускали «Драконов», а те линией взрывов проделывали проходы в минных полях, комплексы ПВО боролись с воздушными целями (авиацию условный противник не применял, зато счёт сбитых ПТУРов и снарядов уже шёл на десятки!).
Эволэки то же стали действовать гораздо слаженней – первый шок прошёл, и в решениях появилась осмысленность. Они более чётко соблюдали правильную последовательность действий, не терялись на незнакомой местности, и утробы санитарных БТРов постепенно заполнялись ранеными средней тяжести. Лесавесима как угорелая носилась под пулями, не только поднимая тяжелораненых в небо, но и стаскивая их в укрытия – любая впадина, любой бугорок, давал искалеченному «солдату» лишний шанс выжить, не получив новую порцию свинца и стали. Хилья уже выполнила четыре рейса, и Ханнеле приказала было своей дочурке спускаться, чтобы не тратить силы понапрасну, но…
Вторая линия обороны, как и ожидалось, оказалась не только крепче, но и пострадала от артогня не так сильно – возможностей выявить важные цели у батальона было гораздо меньше. На этом рубеже противник оказал яростное сопротивление!
На боевые порядки наступающей стороны обрушился шквал огня из всех видов оружия, и работа медиков сорвалась в галоп. Элан уже начал сбиваться со счёта, сколько орущих окровавленных тел довелось обработать, но обязанность командира подразумевала умственный труд наравне с физическим. Приходилось одновременно выполнять тяжёлую работу санитара и руководить подчинёнными. На рубеже, где атакующая пехота оказалась прижатой к земле по всему фронту, быстро скапливалось большое число пострадавших, и сектор, отданный эвлэкам, не стал исключением. Лис беспрестанно получал доклады от своих соратниц, и честно пытался увязать действия группы в некую систему. Девушки, испуганные и уже порядком вымотавшиеся, перевязывали раны, перетягивали культи оторванных конечностей, как могли, останавливали хлещущую из перебитых артерий кровь.
Всё смешалось в кровавом кошмаре. Вой снарядов, взрывы, противный свист пуль, вжимающий в грязь самых отважных, команды вперемешку с проклятиями и руганью на всех частотах, и прорывающийся в хаосе военного эфира зов: «Санитар!!! Санитар!!!»
Элан каким-то чудом вклинился в непечатную беседу между экипажами бронетранспортёров, и сумел организовать конвейер из целых трёх машин: Лёлик и два БТРа засновали между передовой и эвакопунктом, по очереди загружая «раненых». Их было уже так много, что эволэки плюнули на координатную систему, и поступали проще, стаскивая «бойцов» по кучкам. Над головой наиболее пострадавших зажигались красные сигнальные огни, их распределением занимался старший любой пары, а эвакуировать старались по воздуху (сестрички на земле уже почти не задерживались). Те, кто ещё мог хотя бы теоретически потерпеть, отправлялись в тыл на броне. Эвакуацию легко раненых приходилось откладывать в долгий ящик – их кололи, ставили капельницы, используя в качестве подпорки для ёмкостей с физраствором воткнутые стволами в грязь автоматы.