Вырезы шлема под уши больно били по органам слуха, не очень помогала даже мягкая подкладка, но лучше даже не пытаться вырваться из Олиной хватки, и Элан смиренно ждал, пока буря негодования не пойдёт на спад. Как только железные тиски ослабли, рыжий плут, в который раз, оглядел свою бывшую воспитанницу.

От застенчивой девушки-тихони не осталось и следа: рассерженная, и от того ещё более красивая, молодая женщина в облегающем красном, под цвет планера, лётном костюме распекала его, на чём свет стоит. Но Лис не прислушивался к словам гневной, без притворств, тирады, вспоминая все перипетии непростой жизни своей подруги. Она прошла практически через все невзгоды, которые только могут выпасть на долю ребёнка, но не ломалась, находила силы жить дальше, под чужой личиной, но жить. Она честно победила в борьбе с жестокой судьбой и теперь законно радовалась счастью.

Её муж, Алексей Романов, известный на всю губернию непревзойдённым своим мастерством токарь-многостаночник, в ней души не чаял, принял девушку такой, какая она есть. Не испугался прошлого своей возлюбленной, берёг, баловал человеческим теплом и вниманием, дарил всё то, чего так не хватало волчонку-одиночке. И Ханнеле расцвела, ответила на заботу и согласилась разделить с талантливым мужчиной годы юности и зрелости. Теперь у них свой домик на окраине Огнегорска, где бабушки и дедушки нянчат внука, Колю, бойкого мальчонку уже восьми лет от роду, степенного и рассудительного, как мать, но упёртого и целеустремлённого, как отец…

– Ты вообще слышал хоть слово из того, что я сказала?!!

Крик уже взбешённой соратницы вырвал из водоворота мыслей и воспоминаний, и Лис виновато улыбнулся:

– Если честно, то нет.

Ханнеле закатила глаза и, махнув рукой, зашагала к своей воспитаннице, нерешительно мнущейся в сторонке. Подхватив девушку под руку и посоветовав той не брать пример с глупых дядек, так и не сумевших повзрослеть, куратор удалилась в ангар, переодеваться да готовиться к отъезду.

Всё это время Хельга очень внимательно следила за своим бывшим эволэком, но не проронила ни слова, даже когда он на руках вынес из кабины планера подопечную, красную от смущения: сначала наставник получил на орехи только за то, что хотел подарить ей незабываемые впечатления, а потом и от такого джентльменского поступка. Кицунэ всегда чуток, но держит дистанцию, не позволяет молодым красавицам вскружить себе голову и не пересекает определённых границ. В общем, такие порывы не в его стиле…

Широкое, вечнозелёное поле заполнялось весёлым гомоном, шутками и смехом: самолётики, словно гигантские птицы, уставшие от дальнего перелёта, садились на траву один за одним. Прозрачные купола кабин выпускали восторженных эволэков на земную твердь, девчонки и мальчишки, от переполняющих их чувств, бросались в объятия друг друга и наставников. Лица светились от радости, полные эмоций голоса захлёбывались, словно неумелый пловец в водовороте, от неописуемых чувств, что подарил им невесомый и беззвучный полёт на звенящей высоте.

Именно на этом и строится весь расчёт: тонко, ненавязчиво дать контактёру возможность почувствовать вкус к человеческой жизни, где есть место и труду во благо всех и каждого, в том числе самого себя, и есть место полноценному отдыху. Удивительная жизнь одного из миллионов членов общества, со всеми её преодолениями и свершениями, трудностями и победами, и счастьем от осознания, что ты очень важен и бесценен, что рядом множество людей, которым не всё равно, где ты, и что с тобой.

Элан так и остался посреди поля: что-то не давало ему двинуться с места, не давало уйти с пятачка примятой ногами травы, не позволяло оторвать взгляд от расшалившейся детворы, хотя он и совершенно точно знал, что именно.

Имя этой чудовищной, но чудодейственной силы – счастье. Он нашёл себя после жуткой трагедии, унёсшей, казалось, сам смысл жизни, нашёл новый путь, посвятил ему годы, долгие, но пролетевшие как один день. Судьба-злодейка отобрала у него семью, и пришлось прожить тяжёлые времена, наполненные тоской и не заглаженной виной, прежде чем до истерзанного сознания и израненной души дошло понимание – у тебя есть семья. Она всегда была рядом, но ты, утонувший в собственном горе слепец, ни видел этого. Твоя семья всегда поддерживала тебя, но ты, недотёпа, не мог постичь этой простой истины, ибо разум был занят бесполезным самобичеванием. Теперь всё иначе.

Лис не трогался с места, присев на остренький носик сотканной из пластика птицы, улыбка не сходила с губ, в глазах горел огонёк. Стоило только взглянуть на бесшабашное веселье подопечных, и в груди вспыхивал погасший было огонь: сирины спеленали Нину Коблеву, самую робкую девушку из оперившейся группы Навигаторов, так и не решившуюся сесть в кабину безмоторного самолётика, и катали по воздуху орущую во всё горло от страха и восторга девчонку.

Сильная и смелая Ноэль, дочь Лесавесимы, сцапав трусишку лапами, поднялась в небо, и закрутила каскад фигур высшего пилотажа. Кицунэ потянулся разумом и душой к сирине. Он видел весь полёт, словно собственными глазами, чувствовал, как тугой ветер запускает цепкие пальцы в волосы и перья, как волны страха от очередного отвесного пикирования сменяются волнами восторга, чувствовал, как всё меньше и меньше сомнения и боязни остаётся в девичьем сердце. Настал миг, и она полностью окунулась в стихию полёта, поверила и доверилась крылатой красавице, чья серая окраска смазывалась в стремительном движении.

После посадки Коблевой никого отправить к автобусу не удалось – широкая русская душа требовала продолжения, и «драконы» взяли девчонок и мальчишек в оборот. Долго, вопреки вялым протестам старших (Элан настойчиво попросил не ломать детям веселье), летуны и летуньи вязали петли, с предельным креном уходили в виражи, крутили бочки, поднимались ввысь и тут же камнем падали к поляне, выходя из пике в считанных метрах над землёй.

Гуляющий меж стройный сосен ветер разносил по округе солнечное настроение, заражая им всех присутствующих, от эволэков до механиков аэродрома, наблюдающих за опасными трюками в небе. А Элан всё стоял, с открытой нараспашку душой, посреди этого океана счастья. Тёплый южный ветер гладил густую шёрстку хвоста и острых ушей, и, закрыв глаза, он впитывал сердцем всю красоту этих минут. Он действительно счастлив. Институт стал, и был всегда, его большой семьёй, а подопечные – его дети. Потерянного не вернуть, совершённых ошибок не исправить, ушедших из этого мира близких никем не заменить, но…

«Я счастлив уже потому, что мне есть ради чего жить…»

* * *

Лис не мог скрыть едва сдерживаемого смеха, наблюдая за степенной походкой супруги. Смеха, а не насмешки.

Его возлюбленная преображалась на глазах: по мере того, как рос животик, движения преображались, теряя былую стремительность и резкость. Теперь же, когда пошёл восьмой месяц, девушка-лиса уже и ходила с некоторым трудом.

Дорожка у берега озера стала объектом ежедневных променадов – минимум три раза в день кицунэ рука об руку совершали недлинные пешие прогулки, наслаждаясь относительной тишиной и ещё более относительным уединением. Очень относительным.

ИБиС и в былые времена не мог похвастаться размеренной и тихой жизнью, всегда находясь в самом центре урагана событий, щупальца которого тянулись к самым далёким звёздам. А после увеличения численности Кланов стало очень проблематично найти тихий уголок на внутренних территориях, отгороженных от внешнего мира красно-оранжевым защитным кольцом из лиан и деревьев. Постоянно по дорожкам бегали люди, колесили по неотложным делам электромобили, и Элан держал ушки на макушки – с определённых пор он стал заметно нервничать, даже когда его супруга просто переходила перекрёстки Белограда, Огнегорска или Женнеца. Хоть и светит в глаза успокаивающий сигнал зелёного цвета, хоть и машины, выполняющие поворот, ждут послушно, пока не ступит с дорожного полотна нога живого человека, но головой он крутил на триста шестьдесят градусов, высматривая малейший намек на опасность. Эта настороженность хоть и делала ему честь, выдавая с головой неподдельное беспокойство и за супругу, и за ещё не рождённых детей, здорово раздражала его вторую половину.

– Дорогой, ты ведёшь себя, как парнишка-преступник, несущий за спиной мешок денег по улице, утыканной видеокамерами, – голос пламневласой кицунэ отдавал хрустящими звуками. – Что со мной может плохого случиться в стенах родного Института?

Решение рожать в ИБиСе вызвало бурю негодования родни. Естественно, поскольку Афалиии нервные переживания были категорически противопоказаны, громоотводом работал Элан – целая серия весьма горячих диалогов с родственниками, и своими, и супруги, немало попортила ему нервов. Разумеется, по всем законам человеческих отношений, частота споров и температура повышались по мере того, как рос живот будущей мамы. Доронины и Раткины были категорически против решения своих детей, но те не желали связываться с врачами обычной больницы, всецело доверяя специалистам родного Института. Хотя и было в кругу общения семей немало именитых докторов, и те охотно предлагали услуги семье губернатора и не менее известной семье «спасителя» Измера с ИБиСом вместе взятыми, но упрямая Лисичка и ещё более упрямый Лис стояли на своём – они знали врачей института и доверяли только им.

Непростые разговоры вокруг профессионализма людей в белых халатах закончились, когда в дело вмешался дед Николай. Старый солдат убедил всех предоставить возможность молодым решать, чему быть, а чему нет, особо подчёркивая важность мнения Дорониной-младшей, ведь рожать именно ей. Душевное спокойствие будущей мамы дружного лисьего семейства перевесило даже негодование Ростислава Алексеевича, и буквально за два месяца до момента истины удалось подписать договор о прекращении огня – будущего отца, наконец, перестали прессинговать и при личных встречах, и по телефону. Но до этого случилось и ещё кое-что…

Самоуверенные заверения Элана о том, что в прибавлении будет сразу пара карапузов, воспринимались не более чем как горячее и вполне понятное желание нормального мужчины. Не менее уверенные утверждения о том, что близнецы непременно будут мальчиком и девочкой, уже вызывали снисходительные улыбки – рыжий плут явно желает именно такого развития событий, но в деле продолжения рода всё слишком непредсказуемо. Те же Доронины сначала очень хотели дочь, но родился сын, которого вместо Эли пришлось срочно «переименовывать» в Эдуарда. Потом Ростислав Алексеевич и Елизавета Анатольевна решили подарить старшему братику младшего, и снова желание не сошлось с практическим результатом – свет увидела боевая, целеустремлённая, но всё же девчонка. Основываясь на столь твёрдой доказательной базе, родные и знакомые, порой часами, старались убедить Лиса не забегать вперёд, и принять детей как есть, сколько бы их ни было, и какого пола они бы ни получились. Но неугомонный хитрец никого не слушал и, в конце концов, так измучил всех своими горячими заверениями, что компании, в которых завязывались разговоры на животрепещущую тему, его весьма резко одёргивали. А друзья-подруги стали даже подшучивать, намекая на буйное помешательство своего товарища.

Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Старая мудрая поговорка сработала с оглушающим громом: первое же обследование показало, что Афалия носит два прекрасно развивающихся плода. Когда комочки жизни заметно подросли, и Лисичка, смилостивившись, разрешила отвести себя к эскулапам во второй раз (терпеть не могла всякие рентгены, опасаясь, как бы излучение не повлияло плохо на детей!), всех заинтересованных и уже теряющих терпение лиц ждал второй удар. Правильно, мальчик и девочка.

Соратницы тут же подговорили Диолею, и устроили Элану допрос с пристрастием, но тот только загадочно улыбался, отделываясь наиграно-пафосными речами о силе Веры в помощь Небесных Сил. Потом до него дошли руки и у Дорониных, и у Раткиных – никто не хотел принимать на веру столь потрясающее в своей точности совпадение, и пришлось отбивать атаки со всех направлений. Попытка привлечь на свою сторону отца Серафима не увенчалась успехом – настоятель, прекрасно понимая, что это ещё один способ тонко и умело поиздеваться над религией, только махнул рукой, хотя и попросил оставить рыжего проказника в покое. Нервы ему ещё пригодятся…

Несмотря на все трудности, Элан был преисполнен энтузиазма и самых радужных предчувствий: месяцы, наполненные заботой о супруге, он с полным правом считал самыми счастливыми в своей жизни. Видеть, как любимая женщина с каждым днём хорошеет, как расцветает в ней жизнь, как цветок распускает неописуемо красивый бутон, готовясь принести в этот мир новое начало. Полные рабочей суеты дни и волшебные вечера, укутывающие темнотой и спокойствием их семейное гнёздышко. Трогательные знаки внимания, адресованные своей возлюбленной и тепло нашедших друг друга сердец, счастье, которое не описать никакими словами.

Солнце уже садилось, и освежающая прохлада погожего дня сменялась холодком, который силился проникнуть под одежду и шерсть кицунэ, но без особого успеха.

Ещё только самое начало осени, даже на деревьях не видно никаких ржавых или хотя бы жёлтых оттенков. И пусть уставшая за лето листва не могла похвастаться весенним буйством красок, но зелёные кроны платанов и ковёр травы радовали глаз, цветы в клумбах, словно праздничные украшения вымостили дорожку двум счастливым… Людям ли?

Полякова замерла на повороте. Необъятной ширины ствол платана, словно крепостная стена, прочная и надёжная, спрятал и её сомнения, и её саму от глаз «лисов-оборотней», хотя уверенности в том, что Элан и Афалия не знают о присутствии Председателя Учёного Совета, у этого самого Председателя не было ни какой. Вроде оба, и будущий отец семейства, и будущая мама, расслаблены и беззаботны, о чём-то негромко беседуют, смеются, радуясь шуткам или какой-то забавной истории. Лица кицунэ сбросили напряжение, не стараются ни походить больше на человека, но и не дают взять верх иной своей ипостаси, просто хорошо знакомые, но в то же время неузнаваемо преобразившиеся лики двух эволэков. Острые парные ушки едва заметно подрагивают, ловя голоса окружающего мира, хвосты размеренно виляют из стороны в сторону, в такт неспешному шагу, на каждом махе встречаясь, касаясь друг друга длинной шёрсткой, носы тянут уже давно знакомые, но такие приятные, не приевшиеся ароматы усеянной цветами аллеи. В голове женщины тяжёлым дурманом расползались мысли о правильности или ошибочности выбранного эволэками пути. Ошибка ли? А может, прав был Лис в своих утверждениях? Что, если эволэк с самого рождения является самим собой? Является… Кем?..

Саша тряхнула головой, отгоняя наваждение: мысли о высоком чуть не похоронили её целиком. Кончики лёгких сапожек почти надломили три стебля цветов, и те потеснили своих собратьев, сбив первые ряды бутонов в плотную кучу, лишённую даже намёка на былую стройность оранжевых рядов, пальцы не чувствовали твёрдой коры исполина, накрывшего её шатром из листьев, даже поднимающийся ветер не ощущался с былой остротой. Казалось, ещё минуту назад она куталась в кожаную куртку, стараясь не пустить прохладу к теплолюбивому телу, а теперь её полы трепетали, словно флажки, даже не пытаясь сдержать натиск холодных газов. «Да что это со мной?» Вопрос остался без ответа, ибо Председатель и сама не могла понять, что собственно она так пристально высматривала в лицах своих подчинённых. Ведь пришла по важному делу, а только увидела двух светящихся от счастья кицунэ, и словно паралич охватил и тело, и разум. С чего вдруг в голове появились все эти сомнения? Сомневаться в чем?

В их отношениях? Глупо. Достаточно только посмотреть, с каким трепетом они, вот сейчас, в эту самую секунду, тянутся навстречу друг другу, как встречаются руки. Видеть, как доверчиво ложиться щека Афалии на плечо мужа, как бережно он прижимает свою пламневласую красавицу к себе, одновременно делая шаг, и, чуть повернувшись, загораживает любимую женщину своей широкой спиной от ветра. Саше даже показалось, что стоит только прикрыть глаза и отпустить разум, и она услышит биение их сердец, ещё чуть потянуться душой, и услышишь теплые слова, слетающие с их губ.

Сомневаться в самой возможности сосуществования людей и таких вот созданий, способных по мановению руки играючи менять облик? И что с того? Что может вызвать негодование в обществе? Хвосты, парные уши, голоса, словно взятые взаймы у легендарных сирен, невероятные способности? Но они ведь тут, их появление на улицах встречают не камнями и палками, а улыбками. Сколько сил они положили в то, чтобы человечество приняло их такими, какие они есть! Даже мерзавца Сухомлинова-старшего и того не тронули, а хотели! Даже эту тварь пощадили и всё ради сегодняшнего дня, и ради завтрашнего.

– Саша…

Полякова отпрянула, почти отпрыгнула в сторону, хотя голос был прекрасно знаком, и Нечаев тут же получил от супруги тычок в плечо:

– Не пугай меня, сколько раз можно повторять.

– А я и не пугаю. – Сергей обнял свою жену, не сводя, впрочем, глаз с кицунэ, словно стараясь скопировать их позы до мельчайших подробностей. – Ты часто так глубоко погружаешься в собственные мысли, что не замечаешь ничего вокруг.

Они говорили почти шёпотом, хотя вряд ли смогли бы объяснить подоплёку этого. До Элана и Афалии было довольно далеко, да и едва ли эта парочка рассердится на их появление. Они четверо крепко сдружились, прекрасно зная, что каждый очень много отдал ради других.

Александра не стала больше ждать, тактично, но настойчиво освободилась от объятий супруга и зашагала к молодым кураторам, чеканя шаг, стараясь тем самым подчеркнуть тот факт, что сейчас их счастливое уединение будет нарушено.

– Вечер добрый! – Молодые сказали дежурную фразу с поразительной синхронностью, их голоса слились в одно целое, что, собственно, для эволэков вполне обыденно.

– Добрый вечер, мои дорогие! – Председатель обняла подчинённых, но очень бережно, стараясь не придавить животик девушки.

Но эта осторожность имела неожиданное продолжение: кицунэ тут же сцапали её, подтащив к себе поближе, и, прикрыв свои огромные глаза, потянули воздух носами. Они словно жмурились от удовольствия, вдыхая аромат женщины, а Полякова, бросая быстрые взгляды то на Шакко, то на Куко, отчаянно пыталась угадать, что могло вызвать такой интерес? Духи те же, что и всегда, одежда чистая, да и сама сегодня не вагоны разгружала – обычный рабочий день.

– Ты так думаешь? – разлепив веки, спросила девушка из высшего общества своего супруга.

– Несомненно! – тот открыл глаза на пару секунд позже, ещё раз обнюхав своего бывшего куратора, почти зарывшись носом в её грудь так, что женщине пришлось даже руками попридержать его порыв.

Впрочем, Сергей никак на этот поступок рыжего проказника не отреагировал. Муж вообще оказался настолько не ревнивым, что у Саши это даже вызывало откровенную досаду: скандалов она, естественно, не хотела, и эта черта характера здорово улучшала семейную атмосферу, но…

– Что такое? – недоверчиво спросила Александра, всё так же быстро перебрасывая взгляд с плута на плутовку.

Но два разбойника вдруг повели себя так, будто объект их интереса сквозь землю провалился!

– Ну, это нормально! – Элан оттянул «ну» и пожал плечами.

Афалия немного нахмурилась в ответ, ушки едва заметно приподнялись.

– Я и не говорила, что это не нормально!

Тут уже Лис замотал головой:

– Я и не утверждал, что ты утверждаешь, что это не нормально!

Саша поняла, что сейчас их дурашливая перепалка может зайти слишком далеко, или это вообще способ уйти от ответа, и, вцепившись пальцами в воротники обоих кицунэ, чуть вздёрнула их вверх:

– Что вы там разнюхали?

Две пары огромных глаз, зелёные и голубые, с каким-то щенячьим восторгом поднялись на неё и замерли: а самой-то слабо догадаться?

Мыслительный процесс не занял много времени – лицо женщины вытянулось от удивления, но губы только успели приоткрыться, а Афалия тут же закивала:

– Поздравляем!

– Точно-точно! – почти синхронно закивал головой Элан. – Беременная женщина пахнет совершенно по-особенному! Я знал, что моя дорогая Афи уже носит малышей ещё до того, как это подтвердил тест!

– А я знала ещё раньше! – нахмурилась девушка-лиса, и супруг тут же горячо заверил её.

– Разумеется, разумеется! Ты у меня такая чуткая! – Кицунэ тут же снова потеряли из поля зрения всё происходящее вокруг, и с жаром поцеловались, не замечая даже приближения лидеров Кланов.

Полякова была новостью ошарашена: она помнила про обещание, данное мужу, совсем недавно родила сына, но не планировала новых детей на ближайшую пару лет. Или рыжие разбойники её просто разыграли?

Сергей обнял её за плечи и нежно поцеловал в шею.

– Что если и так? Разве для женщины, тем более замужней, беременность – это плохо?

Она улыбнулась в ответ, но как-то неубедительно, вызвав у Нечаева настоящий приступ веселья – глава СБ сжал её в объятиях так сильно, что женщина непроизвольно выдохнула, а он всё негромко смеялся.

Немного растерянная от новости, глава Ученого Совета почти забыла о причине своего поиска, сорвавшего из уютного кабинета в холод подступающей ночи, но только почти.

– Ладно. – Она снова практически вырвалась из объятий Сергея, решительно рубанув воздух рукой. – Так это или нет, узнаем позже!

Одной интонацией женщина пообещала разбойникам знакомство с кузькиной матерью, если только их предположение окажется розыгрышем, и с силой затянула ремнём непослушную куртку, так, что кожа жалобно скрипнула.

– Твоя первая команда получила новое задание.

Она постаралась увести тему, касающуюся личной жизни от пристального любопытства старост: девушки сразу смекнули, что только что состоялся очень важный разговор, не касающийся работы, их лица вспыхнули любопытством и озорством, только Мирра осталась непроницаемо спокойной.

Элан сразу напрягся, не просто собрался, а именно напрягся:

– Сейчас не самый удачный момент.

Лис прекрасно понимал, что физически не сможет контролировать все уже созданные команды Навигаторов, и оставалось надеяться только на кураторов, да на то, что уже обкатанные маршруты не преподнесут никаких неприятных сюрпризов. А вот с первенцами всё сложнее.

– Новая трасса есть новая трасса, – напомнил он Председателю. – Я всегда сопровождаю свою команду при прокладке первого маршрута!

Первый выпуск школы Навигаторов, как самый опытный, уже трижды открывал маршруты от звёздных систем Дезен, Нортленд и Фукко к Еноселизе, успешно проведя конвои DE-1, NE-1 и FE-1 к далёкой звезде. Кроме магнитных ловушек от Дезена, его питомцы доставили ещё шестнадцать колоссальных рукотворных объектов, которые в шутку называли «баржами», из систем, заселёнными выходцами из Скандинавии и Японии соответственно. Шутки, шутками, но возможность отказаться от использования традиционных двигателей и РАЭ позволила строить просто летающие контейнеры, вмещающие во много раз больше грузов, чем обычные «прыжковые» звездолёты! Шестнадцать барж, каждая длинной в пять километров, и шириной почти девять сотен метров, и без малого почти тринадцать миллионов тонн самых разнообразных грузов, грузов, которые раньше даже и не планировали забросить в такую бездну, дали мощнейший толчок для развития трамплина будущего продвижения по галактическому рукаву.

Но каждый раз группу сопровождали и Элан, и Афалия: расстояние от места старта до места назначения с каждым разом росло, и куцунэ неизменно присутствовали на борту так называемого Ф-корабля (он становился «фокусом» воронки, отсюда и такое название), пристально следя за подопечными. Никто до сих пор не знал, скажется ли увеличение расстояния на Навигаторах, или нет? Может, когда длина пространства, пробитого Аномалией, достигнет определённого значения, у юных созданий просто не хватит сил для поддержания туннеля? И без того работа с Перекрёстком выжимала из девушек и юношей все соки, а если есть предел, не надорвутся ли они? Не придётся ли хоронить своих воспитанников снова?

– На этот раз путь будет не к Еноселизе, – постаралась успокоить своего друга Саша. – Северо-Атлантическая Секция просит доставить две орбитальные платформы «Force-AT» от планеты Девоншир к планете Фолькленд. Это, соответственно, звёздные системы Нью-Британия и Рочестер, всего-то пятьдесят два световых года.

– Чего это они? – скривилась Афалия. – То воевать с нами хотели, то вдруг просят о помощи?

Но Полякова не разделяла скептицизма молодёжи и даже глазом не моргнула:

– Воевать они собирались с Германской Секцией, а не с нами. Это раз. Формально они были правы в своих претензиях, ибо немцы, пусть и из-за нелепой случайности, не выполнили важнейшую часть работы по Еноселизе. Это два.

– А в-третьих, – добавил Нечаев, – платформы являются носителями грузовых космических лифтов сверхтяжёлого класса, а Фолькленд их наличием похвастаться не может.

Доставить грузы через бездну пространства – это только полдела. Потом надо ещё и как-то спустить их на поверхность планеты. Не менее сложная, и дорогостоящая задача, ведь придётся бороться с притяжением гигантского шара, радиусом в тысячи километров! Малейшая ошибка, и бесценное сокровище, проделавшее невероятно длинный путь, просто разобьётся о земную твердь! Вот и приходиться строить таких монстров.

– Нельзя работу отложить хоть месяца на три? – взмолился Лис, но лучшая подруга тут же вмешалась.

Мирра провела захват, и через секунду нос Элана оказался у самого живота Афалии.

– Вот твоя работа! – прорычала лидер водников. – Даже не думай никуда удрать!

Нариола сделала пару шагов и, сморщив носик, фыркнула:

– Мужики всегда стараются свалить от таких проблем подальше.

Сказав это, принцесса цветов врезала своему другу ногой по пятой точке, не сильно, но весьма чувствительно. Лассава её поддержала, без злобы, но с намёком добавив военному лидеру эволэков с другой стороны:

– Только попробуй сбежать!

Неизвестно, продолжилась бы экзекуция, но всех одёрнул голос Хельги:

– Чем это вы тут занимаетесь?

Всё так же согнувшийся в недвусмысленной позе, и удерживаемый Миррой рыжий плут не упустил момент и пожаловался:

– Бьют беззащитное создание!

Но растрогать сердце снежной королевы было не так просто, тем более что своего проказника она знала, как облупленного:

– Разумеется, за дело.

Тут же, как только прозвучало «благословение», пинки посыпались как из рога изобилия, немало помяв Элану седалище, но отпустили на удивление быстро.

– Я не собираюсь отказываться от роли отца, – потирая одной рукой зад, а второй шею, заверил кицунэ. – Очень хочу увидеть своих детей, но и первая команда Навигаторов – тоже наши дети, в некотором смысле.

Тут даже Поляковой возразить было нечего. Она сама немало поработала куратором и прекрасно знала, что наставника и эволэка связывает не просто дружба. Они действительно становятся одной семьёй, иначе никак, работа не склеится или будет идти со скрипом, превратив жизнь тандема в череду не очень простых столкновений интересов и мнений.

– Неужели нельзя отсрочить месяца на четыре? – не унимался молодой куратор. – Как раз дети увидят свет, пару месяцев минимум я с ними повожусь, и можно слетать!

Хельга только сочувственно улыбнулась: такие контракты всегда загоняют исполнителя в очень жёсткие рамки, особенно временные. Хотя Новая Россия и заполучила уникальную методику перемещения в пространстве в своё распоряжение, закрепила патентом, а лис воздушной стихии, Куко, является сообладателем этого самого патента, но не всё так просто.

Если поделиться пирогом, то голодный хищник сразу станет более покладист, и Анна Вторая именно так и поступала: Навигаторы в первый же год работали не на благо своей системы Аврора-2, а на благо Федерации в целом, хотя задумок насчёт использования потенциала Перекрёстка хватало и в тесном треугольнике Новая Россия – Диана – Паллада. Но широкие жесты Императрицы позволяли требовать от страждущих равноценного обмена, услуга за услугу, и девчонки с мальчишками не только приносили в казну огромные средства, но и позволяли успокаивать многие политические бури, способные быстро перейти в открытую конфронтацию между Секциями.

– Нет, нельзя, – подтвердила Александра опасения киборга. – Контракт уже подписан, а нашего хотения никто особо и не спрашивает.

– Не переживай, дорогой, – Афалия, явно не горя желанием расстаться с супругом в столь ответственный момент, положила ему свою руку на плечо. – Ничего плохого не случится: команда сильная и опытная, что самое главное.

– Да, вот только кураторов для них нет, – спокойно, но твёрдо парировал Лис. – Все резервы кадров исчерпаны проектом «Альнара»!

Чудаки из Верховного Совета Федерации, явно не без давления со стороны политиков и бизнесменов, приняли рисковое решение: подвергнуть сотню колонистов-добровольцев изменению тел под одноимённую с проектом (авантюрой?) планету, не дожидаясь рождения маленьких кицунэ. Как только Шакко успешно забеременела, а сложнейшие медицинские комплексы выдали положительный результат (плоды развиваются прекрасно, никаких поводов для опасений нет, наследственность сохранилась, то есть дети увидят свет со всеми ушами и хвостами), никто больше не захотел ждать. Добровольцев нашли, с Анной Сергеевной договорились, а ИБиСу просто приказали. Теперь, почти все опытные кураторы заняты, следя за развитием событий, да из остальных не набрать никого – заказов в традиционной для Института сфере хоть отбавляй!

– Ничего страшного, – Хельга сильно нахмурилась, не принимая ни упрямства Элана, ни аргументов. – Я соберу команду ИР-кураторов, собственно, она уже готова, и полечу вместе с ними. Устраивает?

Она прекрасно сознавала, что её отсутствие при рождении детей Иригойкойя воспримет довольно болезненно, но первый выпуск Школы Навигаторов без присмотра надёжного человека вообще не отдаст ни кому. И пришлось из двух зол выбирать меньшее.

Её бывший эволэк немного помялся, прикидывая в голове все «за» и «против», но вынужден был пойти на мировую:

– Устраивает! – Они ударили по рукам, но продолжить беседу не позволила Нариола.

– Пойдёмте внутрь! Что-то холодно тут!

Словно оправдывая свою принадлежность к Клану Флоры, миниатюрная девушка не любила холода, и компания спорщиков потянулась ко входу, за прозрачной стеной которого горел свет, маня людей из стужи наступающей ночи в тепло и уют нормального человеческого жилья.

– Оля, только присмотри за ними, ладно? – Лис умоляюще посмотрел на женщину, а та только улыбнулась.