Полежаев

 
И нет ни камня, ни креста,
Ни огородного шеста
Над гробом узника тюрьмы,
Жильца ничтожества и тьмы.
 

И даже обращаясь к дыму своей трубки (в стихотворении «Табак»), он так безнадежно взывает:

 
Курись же, вейся, вылетай,
Дым сладостный, приятный,
И, если можно, исчезай,
И жизнь с ним невозвратно!
 

Он воображал себя живым погребальным факелом, который горит в безмолвии ночном, – страшная мысль о человеке, как о собственном факеле, мысль о жизни, как о самопохоронах! «Прости, природа!» – говорит преступник перед казнью, и этим Полежаев намечает и собственное сиротство в мироздании, мучительную оторванность от живого, и тот ужас казни, который отделяет ее от смерти естественной: казнь идет против стихии, кощунственно ее нарушает и с безбожной преднамеренностью насилует природу.